Янки при дворе царя Бориса. Как тайные советники из США "помогали" Ельцину

3 июля 1996 года Борис Ельцин победил во втором туре президентских выборов. Ему удалось сделать почти невозможное, ведь до начала выборов его рейтинг не превышал 6%. Одержать эту победу ему помогала группа американских политтехнологов.

Американские советники в эпоху Ельцина имели беспрепятственный доступ в высокие кабинеты и обладали значительным влиянием на политиков. Далеко не всегда это приводило к положительному результату. Одни из них давали советы, обернувшиеся катастрофой, другие набивали свои карманы, пользуясь представившейся возможностью.

Выходец из Гарварда Джеффри Сакс заслужил славу "укротителя инфляции" в Боливии и Польше и перед самым распадом СССР был приглашён в экономические советники президентом Горбачёвым. После распада страны приглашение было подтверждено Ельциным. Сакс ехал в Россию с лозунгом "Смогла Польша, сможет и Россия".

Ещё в последние годы существования в СССР было разработано несколько экономических программ поэтапного и безболезненного перехода к рыночной экономике. Однако все они были отринуты по политическим соображениям и ставка была сделана на советы Сакса.

Реформа американца завершилась провалом. Никаких плюсов от "шоковой терапии" российская экономика не получила, зато все минусы воплотились в двойном масштабе. Вместо сокращения инфляции за несколько месяцев гиперинфляция сохранялась почти пять лет. Экономика буквально рухнула в бездну, безработица увеличилась в десятки раз, 2/3 населения страны скатились в нищету, целые экономические отрасли умерли, не выдержав конкуренции с дешёвым импортом.

На фоне всего этого началась массовая приватизация. В таких условиях она не позволяла пополнить государственный бюджет и сформировать средний класс. Получилась практически бесплатная раздача имущества узкому кругу приближённых. Активы с колоссальной стоимостью раздавались буквально за копейки. По сути, приватизация в России не принесла денег в бюджет и только сформировала узкую прослойку олигархов, а не многочисленный средний класс, как обещали учебники по экономике.

Сакс, видя катастрофический провал, отмежевался от реформ. Он стал всё реже появляться в Москве и с 1994 года прекратил сотрудничество с Кремлём. О том, кто конкретно виноват в экономической катастрофе, спорят до сих пор. Бывший помощник Ельцина Михаил Полторанин свидетельствовал, что президент выбрал максимально радикальный вариант под влиянием американцев, которые пугали его возвращением к власти коммунистов, если он быстро не проведёт радикальные реформы.

Сам Сакс в своих интервью винил в провале как русское руководство, так и американцев. Русские, по его словам, провели не "шоковую терапию", а "злостное перераспределение средств в интересах узкого круга олигархов". Американцев (как и другие развитые страны) он винил за то, что в критический момент они отказались помогать России так, как помогли Польше, которая получила финансовую помощь (в том числе списание огромного долга).

Оставила след и группа экономических советников рангом пониже Сакса, которые приехали в Россию, чтобы научить русских "честному капитализму", но сами занялись такими махинациями, что были осуждены в США.

В 1992 году Гарвардский институт международного развития (HIIT) начал сотрудничество с Россией. Помогать проводить экономические реформы в России приехала целая партия специалистов во главе с талантливым молодым экономистом Андреем Шлейфером, в совершенстве владевшим русским языком (до 15 лет он жил в СССР). Но если Сакс ограничивался общими консультациями высшего руководства по вопросам глобальной экономики, то "гарвардские мальчики" фактически взяли в свои руки управление некоторыми важными реформами.

"Будь осторожен, в России много коррупции. Тщательно следи за русскими работниками", — напутствовал Шлейфера директор института Саммерс, покровительствовавший ему. По условиям контракта советникам строжайше запрещалось участвовать в какой-либо коммерческой деятельности, как и их близким родственникам. В Гарварде были уверены, что на их питомцев можно положиться, в отличие от русских.

Первым в Россию приехал Шлейфер, ставший советником главы Госкомимущества Чубайса. Он имел достаточно большое влияние на российских чиновников и вскоре сосредоточил в своих руках большую власть над проектом. Ему было доверено заниматься подбором персонала для проекта. Так в Москве оказался юрист Джонатан Хэй (согласно некоторым свидетельствам, сотрудник ЦРУ), ставший его правой рукой.

Американские советники настаивали на максимально быстрой приватизации, пусть и с некоторым ущербом для казны. Шлейфер вообще был инициатором идеи раздать самые крупные активы олигархам в обмен на предоставление ими льготных кредитов правительству (частично эта программа была реализована позднее).

Вскоре американцы познакомились со многими крупными бизнесменами и чиновниками и поняли, как устроен формирующийся рынок. В тот момент они и увидели для себя массу возможностей.

Шлейфер и Хэй начали инвестировать в российские акции (в основном из нефтегазового сектора) и краткосрочные облигации. Чтобы скрыть это, они привлекли к делу своих родственников. Жена Шлейфера Нэнси Циммерман инвестировала в ряд акций, ещё часть инвестиций была сделана от имени её отца.

Американцы располагали массой инсайдерской информации за счёт общения с высокопоставленными чиновниками и политиками (Шлейфер однажды даже привёз на обед в своём американском доме российского вице-премьера и министра финансов Лившица), поэтому прекрасно знали, что покупать и когда продавать.

Позднее американцы были привлечены к работе над созданием инвестиционных фондов. Они должны были создать открытую и прозрачную систему, но вместо этого начали выстраивать систему под себя. Если бы у них это получилось, они бы стали практически всесильны на рынке управляющих компаний.

Суть махинаций заключалась в следующем. Благодаря связям сладкой парочки любовница Хэя Элизабет Хеберт первой в стране получила лицензию для открытия паевого инвестиционного фонда ("Паллада"). В свою очередь её помощник приобрёл первую компанию — специализированный регистратор. Таким образом они замыкали только зарождающийся рынок на себе. Имея широчайшие связи, американцы получили возможность прибегать ко всяческим ухищрениям, чтобы не допустить на инвестиционный рынок крупных игроков, пока не оторвут себе самый лакомый кусок.

Эта авантюра их и сгубила. На протяжении пяти лет они оставались неуязвимы, тесные связи с российским правительством надёжно прикрывали их, а от американских проверок они научились защищаться. Но попытка противодействовать крупным игрокам не осталась незамеченной. В 1997 году после нескольких жалоб началось расследование, инициированное Конгрессом. Оно привело к громкому скандалу и сворачиванию американо-российского сотрудничества в этой сфере. Серьёзный ущерб был нанесён репутации Гарварда, который получил на свои российские проекты многомиллионные гранты.

Благодаря громкому имени Шлейфера и серьёзной протекции (его покровитель Саммерс занимал пост заместителя министра финансов) "гарвардские мальчики" проходили не по уголовному делу, а по гражданскому. В суде они частично признали вину и были приговорены к штрафу в несколько миллионов долларов. Гарвард за махинации своих сотрудников заплатил почти 30-миллионный штраф, правда, не в России, а в США.

В России с обоих сдували пылинки. Когда сменщик Чубайса во главе Госкомимущества Полеванов попытался выгнать американцев (по его словам, американцы содействовали скупке иностранными компаниями предприятий ВПК, в том числе и секретных), выгнали самого Полеванова. На своём посту он продержался всего два месяца.

Перед началом президентской кампании в 1996 году рейтинг Ельцина составлял всего 6%, что делало его одним из самых непопулярных политиков в истории страны. Поражение было почти неизбежным. В качестве последнего жеста отчаяния в Москву была привезена группа американских профессионалов. В её составе особенно выделялся Джордж Гортон — матёрый политтехнолог, за свою жизнь поработавший на множестве гонок — от кампаний Никсона и Рейгана до кампании Шварценеггера.

Пребывание американцев в Москве больше напоминало комедию (к слову, через несколько лет в США действительно сняли комедию по мотивам этой истории, фильм получил название "Раскручивая Бориса").

Сам факт пребывания американцев являлся строжайшей государственной тайной. Российский штаб опасался, что если об этом узнают, то Зюганов получит несколько дополнительных процентов голосов. Поэтому американцы жили в "Президент-отеле", где занимали 11-й этаж, оцепленный охраной. Никого к ним не пропускали, кроме особо доверенных связных. Самих консультантов также не выпускали из номеров, чтобы избежать утечки информации. Только после месяца работы они получили возможность выбираться в город.

Американцы имели неограниченный бюджет на исследования, но при этом даже не имели связи с российским штабом, который возглавлял Чубайс, и работали сами по себе.

Итоговый вклад консультантов в победу Ельцина неочевиден до сих пор. Сотрудники российского штаба уверены, что победа — это их заслуга, а роль американцев была ничтожной, поскольку они совсем не ориентировались в местных реалиях и предлагали не работающие в России ходы. Что касается политтехнологов из Америки, то они придерживались другого мнения. Едва вернувшись на родину, они начали рассказывать прессе, как им удалось одержать одну из самых выдающихся побед в истории выборов и раскрутить кандидата с нулевым рейтингом.

С этого момента тесное сотрудничество с США прекратилось, советники больше не посещали высокие кабинеты и не становились правой рукой важных правительственных чинов. Можно долго спорить, с какими целями они приходили сюда. Факты однозначны: сделать лучше у них не получилось. Как можно учить "честному капитализму", когда ты и сам не можешь устоять перед махинациями в свою пользу? Как можно давать советы, от которых зависит жизнь десятков миллионов, если их важной составляющей является оказание финансовой помощи, которую никто и не думает давать?

Да, плановая экономика давно исчерпала себя. Но переход к рынку можно и нужно было осуществлять аккуратнее. Понятно, что свой интерес был и у американцев, желавших получить доступ к богатому рынку, и у бывшей номенклатуры, стремившейся обладать собственностью. Но попытка за одну ночь перекинуться из социализма в капитализм обернулась одной из крупнейших экономических катастроф в истории ХХ века.