Собаке собачья смерть или тюрьма... Бродячие псы забрели в законодательный тупик

Серпуховский район. Деревня Новосёлки. В глубине чащи высокий забор с камерами и датчиками слежения, за которым слышится громкий лай собак. Здесь находится собачий приют скандально известной Ирины Тиховской. Ни таблички с названием, ни адреса, ни официального статуса, но из-за высокого забора днём и ночью слышен громкий собачий лай. И если в другие приюты пускают волонтёров проверить, как содержат собак, то приют Тиховской охраняется, как настоящая крепость. Сегодня эту крепость штурмуют две женщины. У одной из них недавно пропали три щенка. Штурм переходит в потасовку.

В бизнесе по отлову и содержанию бездомных псов каждая собачья голова наперечёт. За каждую государство платит деньги, значит, собак должно быть много, ну или хотя бы установленное контрактом количество. А собаки могут умереть или сбежать. Возможно, поэтому соседи и подозревают хозяйку приюта в "собачьем киднепинге". Сама Тиховская в этот момент выкрикивает Лайфу и разьярённым соседкам, что собаки будут жить и умирать в её приюте, поскольку местные администрации не заинтересованы в том, чтобы выпускать их на свободу.

Содержание приюта на сотню собак — непростое дело. Например, в известном приюте "Домашний" певицы Илоны Броневицкой примерно то же количество псов обслуживает целый штат — 25 человек: восемь уборщиков, три ухаживальщика, два врача...

И сотни псов за высоким забором Тиховской явно нуждаются в подобном уходе и ветеринаре, в регулярной уборке вольеров и территории. А Тиховской помогает всего один работник. Два человека качественно ухаживать за такой оравой просто не в состоянии. Может, поэтому зоозащитница и не любит лишних глаз. На просьбы войти она отвечает обещанием вывести Имбиря — крупного пса, который, по её же словам, загрыз своего прошлого хозяина.

При этом ещё не забылся скандал с прежним приютом Тиховской под Чеховом. Тогда другие зоозащитники обнародовали ужасающие факты. Фото ниже не для слабонервных, но они хорошо иллюстрируют прошлые проекты Ирины Тиховской.

Прошлый приют закрыли с громким скандалом, но, как мы видим, Тиховская осваивает новые бюджеты в новом районе. И это не единичный случай. Например, настоящий "собачий Освенцим" — приют БАНО "Эко" Веры Петросьян навсегда вошёл в историю отечественного зоозащитного движения.

Приют в Вешняках на несколько тысяч животных ещё не так давно был одним из самых крупных в столице. Но вокруг его забора весной 2016 года распространился невыносимый трупный запах. А на территорию никого не пускали. Дошло до того, что вокруг собрались и не хотели расходиться десятки людей, а охрана отбивалась от них палками и поливала их пеной из огнетушителей. К полуночи несколько человек смогли перелезть через забор и обнаружили мёртвых собак посреди еле живых.

Фотографии из этого "приюта" настолько неприятны, что мы не публикуем их. Кто хочет, может пройтись по ссылке. Те, кто там был, говорят, что это настоящий ад, а полицейские обнаружили 49 трупов животных. По факту было возбуждено уголовное дело по статье УК "Жестокое обращение с животными". Приют закрыли...

На тот момент, кстати, у БАНО "Эко" было пять приютов: три муниципальных, два частных. Муниципальные приюты принадлежали Москве, а обслуживающую компанию выбирали в ходе торгов. Частные приюты полностью принадлежали Петросьян. В Вешняки свозились самые слабые или больные животные со всех остальных её точек. По сути, это был концлагерь, где звери "доходили" без нормального питания и лечения. Животные, набитые в тесные клетки до упора, буквально жрали опилки.

В Москве контроль за отловом и содержанием зверей сегодня возложен на префектуры и муниципалитеты, которые не всегда справляются с задачей из-за понятного недостатка специалистов по городской фауне. Раньше бродячими собаками занимался Департамент жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства. После обнародования вопиющих фактов из приюта-концлагеря в Вешняках решили передать муниципальные приюты в ведение ГБУЗ "Автодор".

Сегодня путь любой бродячей собаки Москвы должен заканчиваться у столичных дорожников. А содержатся в московских муниципальных приютах собаки пожизненно. Правда, в отличие от концлагеря Веры Петросьян, туда всегда пускают волонтёров. То есть уровень пожизненных тюрем для диких собак вполне соответствующий. На первый взгляд, немного странно, что бродячих собак передали в Автодор, если, конечно, это не пилотный проект и попытка решить проблему системно, на государственном уровне. В государственном предприятии можно наладить хоть какой-то контроль за финансовыми потоками и состоянием самих животных.

Раньше Москва работала по программе ОСВВ (отлов, стерилизация, вакцинация, возврат. — Прим. Лайфа), когда собак ловили, стерилизовали, вакцинировали и вновь отпускали на все четыре стороны. Ну, тех, кто не показывает агрессивности.

Но в 2004 году бродячие псы, сбившиеся в стаи, совершили ряд нападений, в том числе задрали посреди бела дня пожилую женщину в районе метро "Владыкино". Её пытались отбить лопатами несколько мужчин, но не смогли. Поэтому собак решили больше не выпускать. Теперь на их содержание, по данным зоозащитников, выделяется по Москве около миллиарда рублей в год.

Ирина Тиховская работает с администрациями Новой Москвы, которые требуют пожизненного содержания собак. Ещё недавно у неё были довольно большие контракты на десятки миллионов рублей. Но после громкого скандала её доходы резко упали. За последние семь месяцев Тиховская освоила всего-то пять миллионов. Это не так удивительно, как то, что зоозащитница вообще получила деньги от Первомайского муниципального поселения. Звучит, может, и не очень, но Первомайское — большой район в составе Новой Москвы.

По словам другой зоозащитницы Эльвиры Стрельниковой, еду для собак Тиховская получает бесплатно, поэтому денег хватило бы, чтобы обеспечить животным нормальный уход, но этого не сделано.

— У неё закрытый приют из-за колоссальной смертности. У неё в качестве ветеринара работает волонтёр. Никакого лечения не происходит. И она держит собак, которых не выпускает по программе ОСВВ. Сидят собаки пожизненно. Она показывает их как выловленных на территории Новой Москвы. Мы получили из прокуратуры ответ, и там говорится, что первичный учёт действительно практически не ведётся. Поэтому подставить другую собаку под умершую не составляет труда. Там материалов на мошенничество выше крыши.

Стрельникова предоставила Лайфу документ, свидетельствующий, что по настоянию прокуратуры ФАС внёс ООО "Крутой Боб" в реестр недобросовестных подрядчиков за многочисленные нарушения, в том числе и за отсутствие стерилизационного пункта. Но Тиховская продолжает работать по муниципальным контрактам. А когда время придёт, она может просто перерегистрироваться и продолжать получать тендеры на ИП или на другое юридическое лицо. Это вообще не является проблемой.

Тем не менее контрактов с ней заключается с каждым годом всё меньше и меньше, в том числе из-за кричаще скандальной репутации.

Раньше многие считали Ирину Тиховскую чуть ли не святой — человек полностью отдал себя собакам. По слухам, она даже продала квартиру, только чтобы заниматься приютом. Но сложный характер оттолкнул от Тиховской даже бывших друзей. Остались деловые партнёры в нескольких муниципалитетах и неприступная крепость приюта, у которого ни адреса, ни названия. Хоть практика и показывает, что в бизнесе с дикими собаками красивое название и адрес тоже ещё далеко не гарантия. Бюджетные деньги всегда где-то рядом с уголовными статьями и не только по статье "Жестокое обращение с животными".

Известная певица, бывшая солистка группы "Блестящие" Ольга Орлова в последнее время тоже занимается зоозащитой и объясняет Лайфу, как видит основную проблему:

— Корень зла в том, что закон о жестоком обращении у нас есть, но он не работает. Пока закон не работает, мы связаны. По моему мнению, у животных должны быть права. Тогда эти права можно будет отстаивать и защищать. На сегодня животное — это бесправное существо.

Ольга Орлова пока только делится со своими подписчиками планами открыть собственный приют. А певица, актриса и телеведущая Илона Броневицкая уже давно содержит свой, работающий по системе ОСВВ. Лайф попросил Илону прокомментировать историю Тиховской.

— Не могу дать комментарий, поскольку Тиховская формировала общественное мнение против меня и теперь любой ответ с моей стороны будет расценен как личная месть. Я лично там не была, знаю обо всём со слов людей. И я правда не могу говорить о том, чего не видела...

Но вообще это системная проблема, в стране много такого. Например, есть ещё такой Реуцкий в Чехове, работает от "Абинго". Там вообще ад какой-то, судя по словам некоторых. Я тоже не видела своими глазами, но, судя по разговорам, там что-то нереальное происходит. Когда туда приходили люди посмотреть, что происходит внутри, оттуда вышли два амбала и надавали им по голове. Зачем в приютах амбалы?

В распоряжение Лайфа попали страшные кадры из приюта, который волонтёры прозвали "Злобинго".

Деньги выделяются на собаку единожды (по Москве это где-то 40 тысяч рублей), а содержится она пожизненно. А при отсутствии должного контроля собачий век можно укоротить простым отсутствием ухода, чистой воды и нормального прокорма.

Но придраться можно и к системе ОСВВ, по которой работает сама Броневицкая:

— Некоторые говорят, что выпускать собак жестоко. Да, быть может, это и жестоко. Но когда я вижу этих собак в муниципальных приютах, сидящих в вольерах метр на полтора... Туда попадают часто собаки, рождённые на улице, и они пребывают в ужасе. Эти собаки уже не представляют опасности для людей. Пускай они проживут в своей естественной среде сколько-то, не размножаясь. Да, собаки эти когда-то погибнут. Но мы все умрём. И, может, даже под машину попадём — неизвестно. Но это лучше, чем сидеть в тюрьме.

Но не все так считают. Это касается и селебрити. В прошлом году известный певец Юрий Лоза у себя в социальных сетях написал несколько постов про растерзанного собаками Олега Шушунова — молодого человека племянницы Лозы. В марте 2018-го Шушунов провожал свою девушку до дома, когда их атаковали собаки. Спастись ему не удалось. Лоза тогда поднял в СМИ настоящий шум, привлекая внимание общественности к безнадзорным бродячим собакам. А это, возможно, привело к повышению активности так называемых догхантеров — гражданских активистов, самостоятельно убивающих опасных, по их мнению, бродячих животных.

Некоторые зоозащитники даже устроили Лозе бойкот из-за волны, что он поднял против бродячих собак. С тех пор прошло уже больше года. Лайф попросил певца прокомментировать, как он относится к этой теме сейчас:

— Я бываю в разных странах и сейчас нахожусь за рубежом. И на улице нет ни одной собаки, которая была бы не помечена или не чипована. У каждой собаки должен быть хозяин. Если его нет, то на собаке должна быть специальная бирка, что за неё кто-то отвечает. Собака — довольно большое животное, которое умеет кусаться, болеет заразными болезнями, может заражать бешенством. То есть все собаки, которые находятся в городе, должны кому-то принадлежать, к кому-то быть приписаны. Кто-то должен за них отвечать. Собака бывает кусачей только от жизни собачьей — мы все эту песню знаем. Но собака бывает кусачей в тот момент, когда мы её не контролируем. Если собака кусачая, значит, на ней должен быть надет намордник. Если она теоретически может быть опасна, нужно посадить её в вольер. Но выпускать, даже после стерилизации, я бы её не стал. Либо бы выпускал тогда, когда выпускающий отвечает за то, что она безопасна. Как только появится ответственность за собак, тут же появится море предложений, как сделать лучше. Потому что никто не хочет вот так из-за собаки попасть за решётку.

Для прояснения ситуации необходимо понять, как видят её законодатели, усилиями которых недавно приняли закон "Об ответственном обращении с животными". Лайф обратился за разъяснением к известному своими выступлениями и законодательными инициативами в защиту прав бродячих животных депутату Госдумы Владимиру Бурматову, который сообщил, что корень зла заключается ещё и в том, что до сих пор не приняты подзаконные акты, регулирующие недавно принятый закон "Об ответственном обращении с животными". Ещё к 24 июня правительством должны были быть приняты 13 важных подзаконных актов, но почему-то этот процесс затормозился. То есть всё упирается в подзаконные акты. Этой проволочке, по словам депутата, рады только те, кто осваивает практически два миллиарда рублей в год на умерщвлении собак и на муниципальных контрактах по их отлову.

ВБ — Это приводит к правовому вакууму, который ведёт уже к нарушениям. Пожалуй, самый важный подзаконный акт, который должен быть принят, — это акт, регламентирующий деятельность приютов и устанавливающий требования к ним. Поскольку этого акта нет, муниципалитеты просто не знают, как именно должны быть устроены приюты, поэтому не торопятся создавать их. Ведь после принятия каких-то стандартов к ним могут быть вопросы: построили не то. Сейчас же, образно говоря, любой экскаватор может выкопать яму, накидать туда собак и сказать, что это "приют".

Второй подзаконный акт, который должен быть принят как можно скорее, — это акт об общественных инспекторах. Как только эти акты будут приняты, ситуация изменится, но когда именно они будут приняты — сложно сказать. За безнадзорных собак сейчас отвечают муниципалитеты. Там не всегда есть специалисты по городской фауне, но проблема снимется, если будет принят подзаконный акт об общественных инспекторах.

ЛАЙФ — Какая, на ваш взгляд, оптимальная стратегия решения проблемы с бродячими безнадзорными животными — ОСВВ или пожизненное содержание в приюте?

ВБ — Методики ОСВВ и пожизненного содержания не противоречат друг другу. Ведь выпускать собак можно только по решению ветеринара. Собака должна быть социализированной и неагрессивной. Других можно держать пожизненно. Но сейчас во многих регионах просто убивают собак, даже не довозя их до мест содержания, уничтожая дротиками с курареобразными препаратами, прямо нарушая 245 статью УК о жестоком обращении с животными.

В этой статье Лайф намеренно не касается многих других вопросов к новому закону о животных: снижение количества пород, признанных опасными, правила содержания животных, законодательно закреплённая ответственность за питомцев... Или движение догхантеров — непримиримых врагов зоозащитного движения. Всё это отдельные, сложные темы, в которых тоже есть свои юридические, финансовые и моральные стороны.

Надо понимать, что есть и внутренняя конкуренция, идеологическая и коммерческая, между самими зоозащитниками. Ведь каждый фанатично защищает именно свой метод, будь то ОСВВ или пожизненное содержание. Остаётся надеяться, что подзаконные акты будут приняты. Но проблема явно не так проста, как заявляют сторонники той или иной методики отлова, стерилизации или отстрела.