Как поляки ради антисемитской свиньи историю переписали

На днях премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий разродился в своём твиттере текстом, в котором обвинил СССР в сотрудничестве с нацистской Германией, заявив, что пакт Молотова — Риббентропа был фактически союзным соглашением между государствами. По словам Моравецкого, подписание в 1939 году Договора о ненападении между Советским Союзом и Германией было "сотрудничеством" Москвы и Берлина.

"Пакт Молотова — Риббентропа был не просто "актом о ненападении". Это был политический и военный альянс, который разделил Европу на две сферы влияния по линиям, которые проходили по Польше", — говорится в сообщении.

По мнению Моравецкого, Польша была первой страной, которая "начала борьбу в защиту свободной Европы" и именно поэтому "некоторые пытаются исказить память об этих событиях", а его страна должна "защитить правду". Также премьер обвинил нынешние власти РФ в поддержке сталинизма и окончательно сорвался на пафос, патетично заломив руки в обличительной сентенции: "Народ России — главная жертва Сталина, одного из величайших преступников в мировой истории, — заслуживает правды. Я верю, что россияне — это нация свободных людей и они отвергают сталинизм, даже если правительство Путина пытается его оправдать".

Очевидно, что эта публичная проповедь стала ответом на жёсткие высказывания президента России Владимира Путина, который в своих выступлениях на встрече лидеров стран СНГ и Коллегии Министерства обороны напомнил обстоятельства, предшествовавшие пакту Молотова — Риббентропа, когда Польша одной из первых европейских стран заключила аналогичный пакт с Гитлером, поучаствовала вместе с ним в разделе Чехословакии и выразила готовность участвовать в программе геноцида евреев.

Понятно, что такие обвинения для нынешней Польши, как чертополох в штанах, — тема крайне болезненная и неудобная. Все последние десятилетия Польша старательно рядится в рубище страны, пострадавшей от произвола Германии и СССР, а саму историю раздела Польши представляет как причину Второй мировой войны и пытается разделить ответственность за развязывание этой войны между Гитлером и Сталиным. И тут такое…

Понятно, что Моравецкий взвился как ошпаренный. Реальные обстоятельства тех лет Польше очень некомфортны. И понятно почему. Более чем тесные связи гитлеровской Германии и Польши — тема в польской историографии табуированная. Ну не любят поляки вспоминать, что свой "пакт" с Гитлером — Декларацию о неприменении силы между Германией и Польшей — Варшава подписала ещё 24 января 1934 года! Что на похороны в мае 1935-го "начальника государства Польского" (никем не избранного) маршала Юзефа Пилсудского из Германии приехала траурная делегация под руководством Германа Геринга.

Что, обвиняя СССР в существовании "секретного протокола", фактически разделившего сферы влиянии Германии и СССР в Восточной Европе, Польша перед этим сама самым активным образом отрывала от соседей куски территорий, пытаясь построить очередную Речь Посполитую, и открыто планировала войну против СССР. Так, 31 августа 1937 года Генеральный штаб Войска польского принял секретную директиву № 2304/2/37, в которой было записано, что конечной целью польской политики является "уничтожение всякой России", вне зависимости от политического строя и господствующей идеологии, а в качестве одного из действенных инструментов её достижения названо разжигание сепаратизма на Кавказе, Украине и в Средней Азии.

В 1938 году Польша открыто приняла сторону Германии. Сначала польское руководство поддержало аншлюс Австрии, заявив, что это — внутреннее дело Германии. Таким образом был дан мощный импульс к переделу послевоенных границ. А спустя всего пять дней после аншлюса Австрии, 17 марта 1938 года Польша в свою очередь предъявила ультиматум Литве. Литовскому правительству предлагалось окончательно отказаться от Вильно и Виленской области, оккупированных Польшей в 1921 году. Литовское правительство должно было принять этот ультиматум в течение 48 часов. В случае отказа Польша угрожала применить силу. Перед угрозой войны Литва ультиматум приняла.

В дальнейшем Польша полностью солидаризовалась с Германией, одобряя все её действия. А затем вместе с Германией поучаствовала в разделе Чехословакии, предъявив 30 сентября 1938 года во время Судетского кризиса правительству Чехословакии ультиматум, требуя Заользье, восточную часть Тешинской Силезии. И после "Мюнхенского пакта" заняла эти районы. Такая вот она была "жертва агрессии", эта самая Польша. Кстати, до сего дня идут споры о существовании своего "секретного протокола" к этому договору…

Не любят поляки и тему польского антисемитизма, который в 30–40-е годы прошлого века был бытовой обыденностью Польши, а воспоминания польского посла в Берлине о его встрече с Гитлером 20 сентября 1938 года ("У Гитлера была идея решения еврейской проблемы с помощью эмиграции в колонии при достижении соответствующих договорённостей с Польшей, Венгрией и, возможно, Румынией. Услышав это, я сказал, что если он найдёт такое решение, то мы ему воздвигнем красивый памятник в Варшаве") теперь неуклюже пытаются выставить как пример якобы неверия Липского в план Гитлера.

Но даже после войны атаки на евреев не прекратились. Так, по официальным польским данным, с ноября 1944-го по декабрь 1945 года в Польше было убито от 350 до 500 евреев. Большинство убийств произошли в Келецком и Люблинском воеводствах, жертвами их стали вернувшиеся из концлагерей евреи или бывшие евреи-партизаны. Самый крупный еврейский погром произошёл в Кракове 11 августа 1945 года, начавшийся с метания камней в синагогу, а затем переросший в нападения на дома и общежития, где жили евреи. Только части Войска польского и Советской армии смогли остановить этот погром. Эти погромы вызвали массовую эмиграцию евреев из Польши, что сегодня также является табуированной темой польской историографии. С мая 1946-го до конца года страну покинуло около 70 тысяч евреев — почти всё уцелевшее после гитлеровских акций уничтожения еврейское население.

Теперь в Польше не любят вспоминать об этом позорном прошлом. Зато тема Катыни не сходит с экранов и страниц прессы. Расстрел офицеров, по большей части польской полиции и Дефензивы — спецслужбы, участвовавших в уничтожении польских коммунистов, — выдаётся за акт советского геноцида, и им оправдываются любые антироссийские действия польских властей как в прошлом, так и в настоящем. Но при этом массовое уничтожение советских военнопленных в Польских лагерях во время Польско-Советской войны 1919–1921 годов объявляется "трагическим стечением обстоятельств" и "ненамеренным актом".

Конечно, нынешней Польше не хочется вспоминать, что смертность в польских лагерях доходила до 18% от числа узников из-за эпидемии, скудного питания, скученности, отсутствия медицинской помощи и переохлаждения. Вот так описывал член Международного комитета Красного Креста лагерь в Бресте.

"От караульных помещений, так же, как и от бывших конюшен, в которых размещены военнопленные, исходит тошнотворный запах. Пленные зябко жмутся вокруг импровизированной печки, где горят несколько поленьев, — единственный способ обогрева. Ночью, укрываясь от первых холодов, они тесными рядами укладываются группами по 300 человек в плохо освещённых и плохо проветриваемых бараках, на досках, без матрасов и одеял. Пленные большей частью одеты в лохмотья… Из-за скученности помещений, непригодных для жилья, совместного тесного проживания здоровых военнопленных и заразных больных, многие из которых тут же и умирали, недостаточности питания, о чём свидетельствуют многочисленные случаи истощения, отёков, голода в течение трёх месяцев пребывания в Бресте, лагерь в Брест-Литовске представлял собой настоящий некрополь".

При этом из 40 тысяч польских военнопленных в плену умерло менее двух тысяч… Такая вот она странная — историческая наука современной Польши…