Тёмная сторона: "тараканиться" по Чехову, оргии Тургенева и футфетишизм Достоевского

15 февраля Фёдор Достоевский обвенчался с Анной Сниткиной. Это была его третья попытка наладить личную жизнь, и она оказалась самой удачной. Анна не только спасла его от долгов и помогла наладить быт, но и удовлетворила все сексуальные фантазии писателя. В её архивах хранились интимные записки возлюбленных, которые она после смерти Достоевского уничтожила. Сохранившиеся отрывки свидетельствуют о том, что автор "Преступления и наказания" был очень изощрённым в постели. Лайф собрал подробности об интимных пристрастиях русских классиков.

Природа наделила автора "Преступления и наказания" нервностью, чувственностью и гиперсексуальностью. Всё это, умноженное на период вынужденного воздержания, когда писатель отбывал каторгу, наложило отпечаток на его сексуальные предпочтения. Достоевскому была нужна женщина темпераментная и желательно без комплексов, а первая жена Мария Исаева оказалась не готова к удовлетворению его потребностей. Более того, первая брачная ночь, в которую у него случился эпилептический припадок, отвратила её от супруга. Аполлинария Суслова, которой было на двадцать лет меньше, чем ему, оказалась более подходящей партнёршей. Но, когда писатель предложил ей садомазо, Аполлинария отказалась. Вскоре после этого она ушла к другому.

Одиночество сжигало писателя. Он писал в своём дневнике, что погружается в "тёмный, подземный, гадкий" разврат и что ни мастурбация, ни обливание холодной водой, ни работа над романами не могут отвлечь его от навязчивых мыслей. Одержимость азартными играми, из-за которых Достоевский постоянно влезал в долги, была попыткой направить неуёмную энергию, но на деле ещё сильнее истощала его нервы. Если бы в его жизни не появилась фанатка его творчества Анна Сниткина, он бы оказался в психбольнице. Девушка была неискушённой в плотской любви, но настолько любила и принимала писателя, что была готова на все эксперименты, даже на садомазо. Классик любил выступать в обеих ролях — и подчиняться, и подчинять. У влюблённых была бурная интимная переписка, но большую часть её Анна уничтожила, потому что считала, что супружеская спальня — место, не предназначенное для посторонних глаз. Но даже один из уцелевших фрагментов переписки будоражит воображение. Там писатель подробно рассказывает, как расцеловал бы взасос ножки любимой. Сегодня Достоевского назвали бы футфетишистом.

Классик женился поздно и прожил в браке последние шесть лет жизни. Лишился девственности в 13 лет, будучи гимназистом. Большую часть жизни, точнее — в течение 25 лет, Чехов предпочитал размеренной семейной жизни сексуальную свободу. Когда писатель разбогател и стал знаменитым, он полюбил то, что сегодня назвали бы секс-туризмом. Он объездил много стран и подробно описал нравы и обычаи самых экзотических борделей.

Больше всего автор "Чайки" любил японок, которым посвятил десятки страниц своих дневников и писем. Особенно ему нравилось то, что они предпочитают заниматься любовью при свете, любят доминировать в постели и разнообразны в ласках. Особенно его тронуло, что японка, даже в порыве страсти, стремится сохранить свою причёску. А жительницы Шри-Ланки так поразили его своей экзотичностью, что он пообещал когда-нибудь в подробностях рассказать о них своему сыну, если он у него будет. О том, как прекрасно при свете луны в пальмовом лесу предаваться плотским утехам с экзотичной красоткой.

А вот сибирячек Чехов критиковал и называл замороженными рыбами. О сексе писатель любил рассуждать откровенно и с изюминкой, он даже придумал термин "тараканиться", означающий понятно что. В предпочтениях он был разнообразен и изобретателен. В разных письмах он со знанием дела рассуждал о лесбиянках Лиде и Тане, с которыми дружил, нимфоманках и групповом сексе.

Об авторе "Отцов и детей" принято вспоминать как о джентльмене, который боготворил Полину Виардо и был готов на всё, лишь бы быть с нею рядом. Даже на платонические отношения при всём страстном желании ею обладать.

Однако утешаться он ходил к крестьянкам, которых мужья не баловали ласками. Писатель любил устраивать оргии, в которых старался ублажить каждую участницу. Тургенев был заботлив и не позволял себе грубить крестьянкам и горничным или как-то их унижать, что было обычной практикой для некоторых помещиков.

Если какая-нибудь девица беременела, он устраивал ей солидный пансион, а не бросал на произвол судьбы. В 1841 году у писателя, когда он был 23-летним юношей, случился роман с белошвейкой Дуняшей. Девушка забеременела, и писатель решил на ней жениться. Деспотичная мать писателя сказала своё "нет" и отправила Дуняшу к её родителям в столицу, где та родила дочь. Тургенев уехал в Петербург, страсти улеглись, через 16 лет он признал отцовство. Одно время он был без ума от своей кузины Ольги Тургеневой, на которой даже хотел жениться. Чувства были взаимными, но короткий бурный роман так и не вырос ни во что серьёзное, зато девушка стала прототипом Татьяны из произведения "Дым". Друзья писателя свидетельствовали, что он очаровывал девушек всех сословий — от крестьянок до княгинь. Эта сторона жизни Тургенева неизвестна читателю, поскольку, в отличие от своего французского друга Ги де Мопассана, своим донжуанским списком хвастать он не любил. В дневниках и переписке Иван Тургенев был целомудрен, основные интимные подробности дошли до нас благодаря воспоминаниям его любовниц и друзей.

С юности граф отличался завидным либидо, только он это считал своим проклятием. Уже в 23-летнем возрасте Толстой написал в дневнике, что его переполняет животная похоть и что страсть давно у него слилась с привычкой. В это время он постоянно писал, что в очередной раз поддался соблазну... В 34 года граф решил остепениться и женился на 18-летней Софье, в девичестве Берс, ставшей его спутницей на всю жизнь.

Но перед тем как пойти под венец, он дал почитать будущей супруге все свои интимные дневники. Такая откровенность не обрадовала невесту, впоследствии она не раз с отвращением отзывалась о плотской стороне семейной жизни. Темпераментами супруги не сошлись, но за всё время Толстой ни разу не изменил Софье, сублимировав тягу к связям на стороне в творчестве. В книгах он воспел семью как оплот духовности, однако невооружённым взглядом видны его сомнения и неудовлетворённость несвободой, выразившаяся в той же "Крейцеровой сонате".

В 81-летнем возрасте в письме своему другу Черткову писатель даёт советы, как выйти победителем в борьбе с сексуальными страстями. Правда, они достаточно противоречивы. Если в одной части письма он предлагает жениться на целомудренной женщине, воспитывать детей и блюсти духовность, то в другой — жить с "неверной и аморальной женщиной", а то и вовсе завести роман с замужней.

О Горьком часто говорят как о человеке в вопросах интимных застенчивом. Его очень ранили откровенные суждения Льва Толстого о половой любви, которые тот высказывал в приватных беседах в Ясной Поляне, куда молодой писатель часто наведывался. Но таким он был только в юности, впоследствии проявив себя страстной натурой. В автобиографическом рассказе "В лодке" он описал, как в 17 лет лишился девственности с проституткой.

Там же он утверждал, что поцелуи ночной бабочки стали для него не только первыми, но и лучшими в жизни. В рассказе "Сторож", тоже автобиографическом, он описал несколько оргий, в которых сам не участвовал, но был активным наблюдателем.

Первый сексуальный скандал, ставший достоянием общественности, случился в Америке, куда писатель приехал в 1906 году вместе со своей возлюбленной Марией Андреевой, которую всем представлял как супругу. Но журналисты быстро выяснили, что писатель не удосужился расторгнуть брак со своей супругой Екатериной Волжиной. Пуритане обвинили Горького и его пассию в оскорблении моральных устоев США, писателя осудил даже его друг Марк Твен.

С Андреевой он, однако, тоже долго не пробыл — всему виной ветреность "буревестника революции". Это не охладило пыл Горького, он прямо заявлял, что в Америке его интересуют только проституция и религия. В 1913 году, живя на родине, Горький стал устраивать богемные вечеринки, на которых было принято читать маркиза де Сада и другую порнографическую литературу. Активно путешествуя по миру, писатель не пропускал ни одной юбки в отелях, где останавливался.

Особенно Горькому нравились горничные. В 1928 году, в эпоху расцвета джаза, вышел его очерк про эту музыку, где он в первую очередь обратил внимание на сексуальный подтекст афроамериканских ритмов. Он много рассуждал о похоти любителей джаза. Некоторые исследователи отмечают, что его эссе — не более чем попытка справиться с сексуальным голодом, который его одолевал в тот момент, поскольку он оказался в гостинице без спутницы и ему пришлось всю ночь слушать, как по соседству гремит вечеринка, притягивающая звуками саксофона и весёлыми женскими голосами. У Горького было много женщин, все они ревновали его друг к другу. Однако, когда он умирал, все возлюбленные пришли с ним проститься.