Франкенштейны профессора Демихова. Особые эксперименты "отца" советской трансплантологии

Опыты талантливого учёного Владимира Демихова действительно могли шокировать: он пришивал собакам вторые головы — иногда с лапами, менял им сердца и лёгкие, а однажды сшил двух собак — переднюю и заднюю части. И все эти химеры жили: смотрели, лаяли, бегали, лакали воду, умирали из-за отторжения тканей.

Иностранные хирурги называли его гением, а коллеги вертели пальцем у виска, но Демихов точно знал, чего хочет: он мечтал разработать методику пересадки органов, а особенно — сердца. Об этом в первой половине XX века врачи даже не мечтали.

Будущий экспериментатор родился в 1916 году на Дону. Он отличался от других детей – в детстве пытался вскрыть живую дворняжку (говорят, его оттащили), внимательно наблюдал, как работают ботаники на мичуринской станции — прививают культурный черенок на корни морозостойкого дичка.

В те годы казалось, что победа науки над смертью не за горами. Первые эксперименты по пересадке органов начались еще в 1902 году — в Вене Эмерих Ульман пересадил козе на сосуды шеи почку, и животное прожило три недели.

После фабрично-заводского училища Демихов поступил на биофак Воронежского университета, затем перевёлся в МГУ. Там он познакомился с медиком Сергеем Брюхоненко, который на животных отрабатывал методы реанимации.

В 1938 году сумел в течение трёх часов поддерживать жизнь отрезанной собачьей голове. Голова реагировала на звук, на свет и даже ела кусочки сыра!

Брюханенко помог Демихову создать первое первое в мире искусственное сердце из мембранных насосов. Это сердце Демихов вживил собаке, которая прожила с ним два часа.

После окончания университета учёный был призван в армию, прошел Финскую и Великую Отечественную войны. Служил в госпиталях патологоанатомом — помогало то, что с детства не различал запахи. На фронте он однажды поспорил с военврачом Борисом Петровским, указав на его ошибки, которые приводили к смерти раненых. Тот затаил на биолога нешуточную злобу.

После Победы Демихов начал работать в Пушно-меховом институте в Балашихе, а затем — в Институте экспериментальной и клинической хирургии. Его лаборатория располагалась в деревянном бараке, но учёного это не смущало — на быт он внимания не обращал.

Через полгода он совершил прорыв: первый в мире пересадил собаке второе сердце в грудную полость. До этого сердце пересаживали на шею, на бок, в пах, но орган не приживался – для нормальной работы ему нужен был перепад давления в кругах кровообращения. Демихов подключил его к сосудам у сердца, и собака была жива два часа. Затем он подсадил другому псу сердце и часть лёгкого.

Результаты операций были разными: 43 собаки умерли во время операции, 87 жили двое суток, 120 — от трёх до пяти суток, 85 — от пяти до 12 суток, 25 — более двух недель. Максимальный срок жизни составлял 32 дня.

На конференции по хирургии в 1947 году он показал врачам фильм с демонстрацией операции по трансплантации сердца и приобрёл известность.

С 1948 года экспериментатор начал пересаживать собакам печень. Об этом стало известно в США, где подобные операции быстро отработали и ввели в медицинскую практику.

Ещё через два года учёный получил премию Бурденко и "отметил" это по-своему: разработал три методики пересадки сердца и метод трансплантации сердца и лёгких. Через два года он приступил к разработке способов коронарного шунтирования: вшивал сосуд в коронарную артерию минуя место повреждения. Работать приходилось быстро — аппарата для поддержки кровообращения не было, остановить сердце можно было только на две минуты. Из 15 животных после трансплантации выжили четыре — три прожили больше двух лет, а одна собака — три года.

В 1951 году в Рязани на сессии Академии медицинских наук СССР Демихов продемонстрировал свои достижения: вживил вторые сердце и лёгкие собаке Дамке. Собака прожила неделю, встречая учёных в вестибюле, но неожиданно умерла от "пореза гортани".

Демихов не унывал. Только за девять месяцев 1954–1955 годов он провёл около 30 операций: четыре раза пересаживал сердце, пять — сердце и лёгкие у собак и у кролика, пересаживал доли лёгких. Вживлял собакам органы щенков: почки, надпочечники, отрезки позвоночника со спинным мозгом, части аорты, печень, ЖКТ и даже весь "комплекс" органов брюшной полости. И наконец дошёл до пересадки головы щенка на сосуды почки собаки и нижней половины туловища щенка на шею собаки. А однажды он пришил к собаке всего щенка, удалив у него часть органов.

Он разработал метод трансплантации головы щенка с передними лапами на сосуды шеи собаки и получил поразительные результаты — химера с двумя головами жила несколько дней, дышала, лакала молоко из миски, а голова щенка пыталась укусить голову собаки за уши. Всего Демихов прооперировал 20 двухголовых химер, но добиться того, чтобы собаки жили долго, не смог.

Долгое время он считал, что во всём виноваты воспалительные процессы, но в конце концов понял, что причина в иммунологической несовместимости тканей.

После того как в 1956 году фильм о двухголовой собаке был продемонстрирован в США, Демихов стал знаменит. Но выпустили его за границу на симпозиум лишь один раз — в 1958 году, взяв слово, что выступать он не будет.

Накануне поездки в ФРГ друг Демихова инженер Василий Гудов изобрёл сосудосшивающий аппарат. Демихов взял аппарат с собой , в Мюнхене выступил с докладом и провёл мастер-класс: операцию по вживлению сердца собаке и две пересадки голов щенков на шеи взрослых собак.

Западные учёные были в восторге, а Демихова увезли в аэропорт люди в штатском. Дома его обвиняли в "выдаче секретов" капиталистам и в том, что хотел остаться на Западе. Так Демихов стал невыездным.

Из-за гонений ему пришлось съехать из Института клинической медицины в институт Склифосовского. Ему выделили лабораторию трансплантологии — подвал в 15 кв. метров. Под ногами хлюпала вода, а из оборудования были два стола из досок, старый кимограф и самодельные аппараты для вентиляции лёгких, работавшие от пылесоса. Собаки жили здесь же, иногда Демихов уносил их к себе домой — в коммуналку, и там выхаживал.

Делать так он начал после того, как пьяный плотник избил мировую знаменитость — пса Гришку, которому пересадили второе сердце и который после этого прожил почти пять месяцев. Работяга пытался найти в подвале спирт, а собака напала на него. Из-за травм пса пришлось усыпить.

Тем не менее на операции к Демихову напрашивались десятки человек, в том числе приезжали врачи из-за рубежа.

Демихов стал разрабатывать способы консервации донорских органов для пересадки. Он помещал их в сосуды-термостаты и подсоединял к кровеносной системе животных. Одна собака спасала до четырёх сердечно-лёгочных "комплексов", и они работали в течение недели. Учёный проводил эксперименты по замене крови животным человеческой трупной кровью, а потом подсоединял к ним человеческое сердце и оживлял его на 2,5—6 часов.

Вместе с учеником Михаилом Разгуловым Демихов придумал метод консервации органов внутри животных. Биологи помещали человеческие сердца в герметичные полиэтиленовые пакеты и вшивали в брюшную полость свиней, подключая к кровеносной системе. Одно животное могло сохранять 3–4 донорских сердца до семи суток!

Но популярность Демихова в СССР уже шла на спад. Когда в 1965 году он рассказал медикам об идее создания "банка органов", его подняли на смех. Немало сил в травлю вложил военврач Борис Петровский: в 1963 году он стал директором Института клинической хирургии и Всесоюзного центра хирургии АМН. По сути, он был соперником Демихова — в 1964 году провёл первую в СССР замену митрального клапана, а год спустя пересадил почку.

В 1968 году Демихова затравили так, что у него случился инсульт.

А за рубежом Демихов получил широкое признание, он стал почётным доктором медицины Лейпцигского и Ганноверского университетов, почётным членом Королевского научного общества в Швеции и клиники Майо (США).

В 1966 году его опыты с двухголовой собакой решился повторить кардиохирург из Южно-Африканской Республики Кристиан Бернард. Он уже приезжал в СССР, бывал в подвале Демихова, пробовал оперировать сам. Когда он предъявил западной общественности свою химеру, пресса негодовала, но уже через год он первый сумел пересадить сердце смертельно больному 55-летнему мужчине. Главное, что позволило это сделать — изменение юридических норм. Отныне на Западе смерть мозга приравнивалась к смерти человека. Донором стала 25-летняя Дениз Дарваль, которая погибла в ДТП. Операция шла 9 часов, а после неё Бернард позвонил Демихову и сообщил об успехе, попросив разрешения называть его своим учителем.

За последующие полгода новые сердца обрели около ста человек.

Лаборатория трансплантологии, которой руководил Демихов, вела исследования до 1986 года.

Изыскания Демихова оценили только после развала СССР — в 1996 году он получил орден "За заслуги перед Отчеством". Кстати, операция шунтирования, которую провели первому президенту России Борису Ельцину, была сделана по методике Демихова.

Как относиться к нему сейчас — как к безумцу, который не жалел животных, или как к гению, который шёл вперёд, невзирая на преграды, каждый решает сам. С одной стороны — тем же шунтированием каждый год в России спасают сотни тысяч жизней. С другой — богачи покупают себе жизнь, извлекая из молодых тел новые органы, словно запчасти.