Кровавый дракон: Как бандеровец перебил почти тысячу заключённых и соратников

8 февраля 1949 года в результате спецоперации МГБ застрелился один из лидеров ОУН-УПА* Николай Козак по прозвищу Смок. Этот фанатичный и параноидальный руководитель СБ наводил страх даже на собственных соратников, истребляя подчинённых в промышленных масштабах. По приказам Козака была уничтожена почти тысяча активистов ОУН-УПА* и их родственников, которых он заподозрил в нелояльности.

Николай Козак родился в 1914 году в селе Рахиня. Сейчас оно находится в составе Ивано-Франковской области Украины, а до революции входило в состав Австро-Венгрии. Козак рос в семье греко-католического священника, учился в гимназии, затем в Политехническом институте в тогда ещё польском Львове. Однако учёбу он так и не окончил, начав работать продавцом в кооперативном магазине. В 20-летнем возрасте он примкнул к подпольной Организации украинских националистов. Пользовался множеством псевдонимов: Хортица, Кучма, Овчар, но чаще всего называл себя Смок (в польском языке смок — дракон). В конце 30-х попал в тюрьму за организацию покушения на украинского профессора Львовского института, который, по мнению радикалов, слишком хорошо относился к ненавистным им полякам.

В тюрьме Козак провёл два года. После начала войны с Германией он освободился и уехал в Краков, где располагалась штаб-квартира сторонников фракции Степана Бандеры. В 1941 году, когда немцы напали на СССР, в составе походной группы ОУН* Козак прибыл на территорию оккупированной немцами советской Украины. Поначалу он занимал должности проводника (регионального руководителя) ОУН в Хмельницкой и Винницкой областях. В 1943 году, после того как было принято решение о создании УПА*, Козак стал референтом (руководителем) Службы безопасности боевой группы УПА-Юг. С этого момента и началась его кровавая слава, вселявшая ужас даже в соратников.

Осенью 1943 года Козак добился для службы безопасности права самостоятельно вести следствие и выносить смертные приговоры в отношении нелояльных соратников: от рядовых до политических руководителей и полевых командиров. При этом согласия вышестоящего руководства для этих мер отныне не требовалось.

С этого момента Смок всё больше начал погружаться в бездну паранойи, подозрительности и садизма. Чем хуже для УПА были дела на фронте, тем сильнее ему всюду мерещились агенты советской госбезопасности. Поскольку у СБ не было ни времени, ни желания, ни умения (из-за недостатка образования) вести расследования, они ограничивались тем, что просто пытали подозреваемых до тех пор, пока те не приписывали себе любые мнимые грехи. Пытки именовались "методом следствия третьей степени".

Референты СБ одновременно были и прокурорами, и дознавателями, и судьями, и палачами в одном лице. Они сами арестовывали подозреваемых, сами их допрашивали, пытали, выносили приговор на своё усмотрение и убивали.

На фоне остальных эсбэшников Козак очень быстро выделился безудержной паранойей и особым садизмом. Он обладал фирменным почерком пыток, о котором с содроганием вспоминали даже соратники. Метод Смока назывался станок. Суть его заключалась в следующем. Жертве связывали запястья и ноги в районе щиколоток. Затем связанные руки заводили под колени и вставляли между руками и коленями палку. Эту палку подвешивали к потолку, и человек на протяжении нескольких часов висел вниз головой. Пребывание в таком положении вызывало невыносимую боль, вдобавок Смок ходил вокруг жертвы кругами и бил палкой по ступням до тех пор, пока не получал тот ответ, который желал услышать (неважно, было это правдой или нет).

Каждый референт СБ проводил казни по своему усмотрению. Одни предпочитали расстреливать, другие вешать, третьи топить. Отдельные маньяки даже распиливали приговорённых пилами и рубили топорами. Смок предпочитал душить жертв удавкой.

Летом 1944 года Козак был назначен референтом СБ на Юго-Западной Украине, после чего в местном подполье началась кровавая вакханалия. Впрочем, как ни удивительно, отчасти сыгравшая на руку советским спецслужбам. Поскольку по её итогам часть актива УПА* была истреблена, многие сомневавшиеся предпочли бежать и воспользоваться советской амнистией, а местное население перестало помогать националистам.

Козак был убеждён, что подотчётная ему часть подполья наводнена советскими агентами, информаторами и просто нелояльными персонами, которые втайне не разделяют идеи самого Козака и его лозунг "Конспирация требует жертв".

Засучив рукава, Козак принялся пытать своих соратников и весьма преуспел в деле их уничтожения. Смок в одиночку уничтожил больше членов ОУН и УПА, чем многие спецгруппы советской госбезопасности. Ему приписывается ответственность за уничтожение почти 900 активистов националистического подполья на Волыни. Из них лишь о трёх известно, что они действительно являлись советскими агентами. Подавляющее большинство убитых Козаком членов УПА и их родственников стали жертвами его паранойи. Кроме того, СБ практиковала и казни гражданского населения по подозрению в нелояльности. Причём жертвами порой становились даже дети.

Единственное послабление Смок сделал зимой 1944 года. Тогда он издал приказ, в котором запретил пытать и убивать детей до 12 лет, поскольку "это может быть использовано большевиками в пропаганде против УПА". С подростками постарше надлежало поступать в соответствии с "революционной целесообразностью".

Поначалу террор СБ распространялся на рядовых участников УПА* и их родственников (Козак был одержим идеей, что советская госбезопасность будет вербовать в первую очередь родственников членов УПА). Но чем дальше, тем пристальнее Козак начал присматриваться к руководящим кадрам. К концу войны Козак и его команда приговорили к смерти около 40–50 полевых командиров, а несколько боевых отрядов вырезали поголовно по подозрению в нелояльности. Региональные политические руководители, пытавшиеся спорить с Козаком, также попадали в разряд подозрительных и вскоре уничтожались. В частности, Козаком был убит политический референт по прозвищу Архип, который обвинил его во вредительстве делу национальной революции. Доходило до курьёзных ситуаций. Так, в 1945 году при спецоперации в одном из сёл Ровенской области чекисты случайно спасли одного из региональных политреферентов ОУН, который уже висел на "станке" у подчинённых Козака, готовивших над ним расправу.

К концу войны СБ получила себе такие полномочия, что, по сути, стала организацией внутри организации. Референты СБ отчитывались только высшему руководству и стояли выше любого военного и политического руководителя в регионе. Учитывая характер Смока (все работавшие с ним описывали его как "очень нервного и жестокого человека"), другие руководители стали просто бояться его. Это не могло не повлечь за собой конфликты и расколы.

Отдельные полевые командиры, уставшие от жестокого всевластия СБ, начали с ней войну. Документально зафиксировано несколько стычек между отдельными отрядами УПА* и службой безопасности в Ровенской области. Причём в некоторых случаях победившие упашники вешали ненавистных эсбэшников прямо на деревьях, на глазах у местных жителей.

Что касается непосредственно Смока, то несколько командиров УПА-Юг организовали заговор с целью покушения и убийства могущественного психопата. Однако один из участников заговора успел оповестить о нём СБ.

В конце 1945 года Козак был назначен проводником ОУН в северо-западных землях. После этого против Козака открыто выступил один из влиятельных полевых командиров Степан Янишевский по кличке Далёкий, который обвинил Смока в том, что он "большевистский агент, который занимается вредительством". Далёкий утверждал, что Козак затерроризировал не только подпольный актив, но и население, которое теперь категорически отказывается помогать УПА. Янишевский также возложил на Смока вину за террор против "схидняков" — выходцев из Восточной Украины, которых тот особенно сильно подозревал в нелояльности и при первом удобном случае отправлял на "станок". При этом сам Янишевский тоже отнюдь не был агнцем, сначала он занимал руководящий пост в винницкой полиции при немцах, а затем активно участвовал в волынской резне.

После этого выступления Далёкий заявил о создании своего собственного провода ОУН-УПА и начал действовать самостоятельно. Козак решил покарать его за предательство. В итоге подчинённые Козака и Янишевского перешли к открытой вражде.

Стоит отметить, что за несколько лет до этого Янишевский буквально спас Козака. Во время немецкой оккупации тот жил в Виннице по поддельным документам. Немцы обнаружили этот факт и арестовали его. Но Янишевский, воспользовавшись высоким положением в полиции, вызволил Козака и даже устроил его в полицию, где тот проработал несколько месяцев.

В начале февраля 1949 года спецслужбам стало известно местонахождение тайного бункера Смока в селе Петушков Ровенской области. 8 февраля спецгруппа МГБ устроила засаду возле его убежища. Вскоре возле него появились трое человек — Козак и двое его охранников. В ответ на оклик двое мужчин открыли огонь, а третий (сам Козак) бежал в бункер. Охранники Смока были убиты в перестрелке. Поняв, что он окружён и не сможет прорваться, Козак застрелился.

Так закончилась история одного из самых жестоких и фанатичных деятелей украинского националистического подполья.

*Запрещённая в России экстремистская организация.