Переиграл нацистов. Как легенда советской разведки побывала на допросе у Мюллера и осталась в живых

Легенда советской разведки Анатолий Гуревич, один из руководителей знаменитой "Красной капеллы" — группы разведчиков, работавших в европейских странах, после провала и ареста побывал на допросе у самого начальника тайной полиции Третьего рейха группенфюрера СС Генриха Мюллера. Отважный разведчик сумел не только остаться в живых и сохранить жизнь другим советским агентам, но и переиграть нацистов, затеявших радиопереписку с Москвой.

Анатолий Гуревич родился в семье харьковского фармацевта. Отец был революционером, и "Мариинская аптека Гуревича" служила явочной квартирой. После революции и окончания Гражданской войны семья переехала в Ленинград, где Анатолий, как и тысячи других советских мальчишек, окончил школу, пошёл работать на завод и окончил рабочий факультет Ленинградского института инженеров-железнодорожников. В 1930 году он окончил курсы ПВО и был откомандирован в отделение милиции № 14 — работать участковым, а затем был переведён в штаб ПВО Нарвского района, где дослужился до заместителя начальника.

В 1935 году Анатолий Гуревич поступил в только что открывшийся институт "Интурист" по специальности "Работа с иностранцами", а после окончания курса ему предложили остаться преподавать. Сам Гуревич позже вспоминал, что неформальная обстановка среди преподавателей "Интуриста" дала ему намного больше, чем инструкции ГРУ. Именно там он овладел мастерством непринуждённой светской беседы, умением безупречно танцевать вальс и вести философский диспут.

Главное — ему легко давались языки. Когда в 1936 году в Испании заполыхала гражданская война, Гуревич за несколько месяцев выучил испанский и подал "наверх" заявление, что хочет сражаться с фашистами.

После этого его и ещё нескольких добровольцев пригласили в гостиницу "Европейская", где некий человек предложил Гуревичу поехать в Испанию переводчиком, он согласился.

В Испании Анатолий Гуревич провёл год: служил переводчиком у командира советской подлодки С-4 Ивана Бурмистрова и у командарма Григория Штерна.

Когда он вернулся в СССР, его вызвали в ГРУ и предложили работать в разведке. Гуревич надеялся, что его отправят работать шифровальщиком или радистом, но оказалось, что придётся работать в Европе под прикрытием.

Согласно тщательно разработанной легенде, он стал уругвайским бизнесменом Винсентом Сьеррой и под псевдонимом Кент отправился работать в Стокгольм. В пути выяснилось, что в Швеции не только не существует фирмы, которую он должен был представлять, но и вообще иностранным гражданам запрещено заниматься коммерцией! "Уругвайский подданный Сьерра" застрял в Брюсселе, а через несколько месяцев началась Вторая мировая война.

Работать пришлось на месте под руководством разведчика Отто Леопольда Треппера, гражданина Канады, который после оккупации Бельгии нацистами уехал в Париж, оставив Гуревичу всю агентурную сеть. К этому времени Германия официально уже была в состоянии войны с Канадой и Отто могли арестовать.

Обаятельный Кент весьма быстро пришёлся по вкусу высшему обществу Брюсселя. Он завёл состоятельных знакомых и даже женился на дочери чешского миллионера Зингера, который бежал от войны сначала в Брюссель, а затем в США. Его дочь Маргарет Барча была к этому времени настолько влюблена в советского разведчика, что осталась с ним.

Чтобы обеспечить себя деньгами и иметь средства для оплаты агентуры, Гуревич учредил торговую фирму "Симекс и Ко", которая была на хорошем счету у нацистов и давала возможность не только вести безбедное существование, но и встречаться с высшим светом и высокопоставленными нацистскими офицерами.

Винсент Сьерра настолько убедил своих новых друзей в полном отсутствии у него интереса к политике, что нацистские офицеры при нём даже не завешивали военные карты.

Гуревич так хорошо играл выходца из Южной Америки, что жившая по соседству с ним русская дворянка из белых эмигрантов стала учить его разговаривать по-русски и за один вечер "научила" его самым отборным русским ругательствам.

Вскоре в знакомых у Кента числился племянник губернатора Фландрии, а самого его приглашали на приём в королевский дворец, где он даже удостоился чести облобызать руку бельгийской королеве-матери Елизавете Баварской.

Но за легкомысленной жизнью в достатке скрывалась кипучая деятельность советских разведчиков. Гуревич сумел восстановить прерванную связь центра с разведчиком Шандором Радо, работавшим в Швейцарии, передал в Москву важную информацию, что нацисты планируют нападение на СССР не позднее июня 1941 года.

Поскольку Гуревич, как бизнесмен, имел пропуск, выданный ему нацистами, и мог ездить по делам фирмы даже в комендантский час, он не раз рисковал и перевозил под видом багажа переносную рацию. Практически каждый вечер с его виллы на улице Атребат в Брюсселе в Москву уходили радиограммы. Их отправлял радист Карлос Аламо — старший лейтенант Михаил Макаров.

Вскоре активностью разведчиков заинтересовалось гестапо. Нацисты организовали особую команду, которая должна была выявлять "пианистов" — так нацисты называли радистов. Стало ясно, что в эфире Бельгии слишком часто звучат их "концерты".

26 октября 1941 года Винсент Сьерра добился пропуска в Берлин, где встретился с немецким офицером-антифашистом Харро Шульце-Бойзеном. Тот передал разведчику реальные данные о потерях немцев под Москвой, планы нацистов применить на Восточном фронте химическое оружие, а главное — рассказал о намерениях Гитлера перенести основной удар на Кавказ и провести наступление в районе Грозного и Майкопа, где находились нефтяные промыслы СССР.

Все эти данные были переданы Гуревичем в Москву. Шульце-Бойзен поплатился за них головой: в 1943 году его с женой схватили гестаповцы, он был приговорён к расстрелу. Сведения, переданные Гуревичем, были доложены лично Сталину и получили его высокую оценку.

Но над разведчиками уже сгустились тучи. Провал явки на улице Атребат в Брюсселе произошёл 12 декабря 1941 года при странных обстоятельствах. Не уведомляя ни о чём Гуревича, Треппер созвал в этот день на явку всю брюссельскую резидентуру, которую тут же накрыли нацисты. Сам Треппер якобы уцелел чудом, отговорившись от нацистов тем, что он "представитель фирмы "Симекс и Ко", перепутал квартиру".

Бледный, с трясущимися руками, он тут же отправился к Гуревичу и рассказал, что в лапы гитлеровцев попали радист Макаров, шифровальщица Познанская и ещё несколько человек. Причём Макаров в гестапо быстро сломался и выдал фашистам не только шифры, но и всю оставшуюся резидентуру. По Бельгии прокатилась волна арестов.

Гуревич успел уехать в Марсель, где продолжил вести разведдеятельность — его легенда об уругвайском бизнесмене всё ещё работала. Схватили его тоже при странном стечении обстоятельств. Треппер через знакомых передал ему посылку с тёплыми вещами. Знакомых тут же арестовало гестапо, и они выдали адрес разведчика. Только когда нацисты нагрянули к ним на квартиру, Маргарет Барча узнала, что живёт с советским разведчиком. В застенки гестапо попали оба.

На допросе группенфюрер СС Генрих Мюллер с удивлением увидел: "страшный советский разведчик", нанёсший вермахту огромный урон, ещё мальчишка! Более того, мальчишка, живущий коммерцией за счёт вермахта! Это настолько возмутило группенфюрера, что тот в бешенстве выбежал из кабинета.

Гуревичу устраивали очные ставки и допрашивали по много часов подряд. Он выбрал тактику "пережёвывания" — рассказывал только то, что фашистам уже было известно. Утверждал, что его завербовал Коминтерн и что его шеф скрывается где-то в Париже.

Однако нацисты быстро припёрли его к стенке, предъявив ему шифрограмму, в которой центр поздравлял Гуревича с очередным званием — капитана. Кроме того, оказалось, что Треппер давно уже выдал всех.

Нацисты рассказали Гуревичу, что от его имени в центр уже ушли десятки телеграмм, и предложили сотрудничать. Гуревич согласился — и этим спас жизнь не только себе, но и другим разведчикам. О том, что сеть провалена, он сообщил в центр в одной из первых же радиограмм, специально небрежно её зашифровав.

Поняв, что сеть провалена, Москва начала вести свою игру. Вёл свою игру в застенках гестапо и Гуревич. Этот "мальчишка" сумел перевербовать криминального советника Хайнца Паннвица, который вёл допросы. Тот согласился помочь Гуревичу остаться в живых, надеясь, что в случае поражения Германии это может спасти ему жизнь.

Произошло невозможное: Гуревич не только сохранил жизнь себе и другим, но сразу после победы доставил в Москву собственного тюремщика с кипой секретных документов. Он не знал, что его давний завистник Отто на допросах в НКВД уже свалил всю вину за провал на него.

Гуревича арестовали, как только он сошёл с трапа самолёта, и через год, в декабре 1946 года, "за измену родине" приговорили к 20 годам лагерей. Его освободили по амнистии спустя девять лет, но дальше были только мытарства: повторный арест, условно-досрочное освобождение, поражение в правах.

Только в 1990 году он узнал, что его жена Маргарет и сын Мишель, родившийся в застенках гестапо, живы. В НКВД ему сказали, что они погибли при бомбёжке. Говорят, узнав об этом, Гуревич потерял сознание. И только в 1991 году Генеральная прокуратура СССР признала, что разведчик ни в чём не виноват — его полностью реабилитировали и вернули ему честное имя.

Он так и не получил от СССР ни одной награды, не было у него ни военной пенсии, ни льгот. Хотя к орденам его представляли дважды — в первый раз за работу в Испании, во второй — за сведения о том, что немцы концентрируют силы на кавказском направлении.

Умер Анатолий Маркович Гуревич в 2009 году после долгой болезни в возрасте 95 лет. Его могила находится на Богословском кладбище Санкт-Петербурга.