Страшная смерть 68 подводников: как погибла советская субмарина С-80

Когда С-80 после испытаний на Каспии была переведена в Баренцево море и приписана к порту Оленья Губа, легендарный советский подводник, вице-адмирал Георгий Егоров выходил на ней в море, чтобы убедиться, что все системы работают как следует. Лодкой он остался доволен: С-80 показала себя превосходно и погрузилась на рабочую глубину в 170 метров.

Однако уже тогда вице-адмирал заметил, что командир подлодки, капитан III ранга Анатолий Ситарчик слишком нервничает и то и дело допускает ошибки. После возвращения в порт Егоров порекомендовал штабу дивизии проверить психологическое состояние капитана Ситарчика и посоветовал лодку в море не выпускать, а личному составу тренироваться на базе.

Но в штабе дивизии Ситарчик был на хорошем счету. Сослуживец Ситарчика Евгений Чернов отзывался о нём положительно. Он вспоминал, что тот был смелым и решительным командиром и грамотным подводником. Возможно, поэтому 26 января 1961 года, несмотря на надвигающийся шторм, С-80 была отправлена в плановый поход. На её борту было 68 человек: вместе с экипажем Ситарчика в поход пошёл командир однотипной подлодки, капитан III ранга Николаев с частью своих подводников.

Вице-адмирал Егоров провёл штормовую ночь на плавучей базе "Иртыш". Когда скорость ветра достигла 30 м/сек., он послал в штаб сообщение с приказом вернуть лодку с крылатыми ракетами на базу. Но приказ выполнен не был. Утром адмиралу доложили, что С-80 на связь не выходит. Последнее сообщение с неё было получено 27 января в 00:30 — это был доклад о метеообстановке. К тому моменту волнение на море достигало шести баллов, а температура воздуха упала до -5 °С.

Худшие опасения Егорова подтвердились — с лодкой что-то случилось. Искать субмарину начали сразу, но как в глубоком ледяном море найти то, что по заданию должно было уметь скрываться? На берегу сходили с ума от неизвестности сослуживцы, в горе обливались слезами жёны и дети подводников, но суровое Баренцево море оставалось равнодушным к их мольбам.

Только 3 февраля гражданские рыбаки обнаружили в сетях траулера сигнальный буй с С-80, но не смогли назвать военным точные координаты места, где нашли его. Тем не менее поиски по маршруту траулера продолжались до середины февраля, а потом прекратились. Все поняли, что подлодка погибла. Вскоре С-80 была навсегда вычеркнута из состава флота.

О судьбе подводников ничего не знали целых семь лет. Но иногда море всё же отдаёт свои тайны. В 1968 году военным морякам стали жаловаться рыбаки. Они теряли сети, цепляясь за что-то на дне в одной и той же точке Баренцева моря. Наконец, летом 1968 года на место вышло спассудно "Алтай", которое опустило вниз батискаф и обнаружило субмарину, лежавшую на глубине в 200 метров.

Решение о подъёме лодки принималось на самом верху; операцию назвали "Глубина". Дело осложнялось тем, что на лодке всё ещё находились крылатые ракеты, а пробывшие в воде много лет торпеды могли взорваться в любой момент. Для организации работ в Баренцево море вышла экспедиция особого назначения (ЭОН-10), в которую входили два судна для работы на глубине, четыре спаскорабля и буксиры. В море сотрудников ЭОН охраняли военные корабли.

Летом 1969 года под субмарину подвели стропы, затем лодку приподняли и отбуксировали в бухту Завалишина. Дальше её поднимали понтонами, а затем оттащили в бухту Наша, где лодку обследовала спецкомиссия.

Первыми в лодку зашли минёры. Затем на правах кораблестроителя в неё спустился вице-адмирал Ростислав Дмитриевич. "В лодку я вошёл с кормы — через аварийный люк в седьмом отсеке. Подводники были лицом вниз. Все — в соляре, выдавленной из топливных цистерн внутрь корпуса. В первом, третьем, втором и седьмом отсеках были воздушные подушки... Удивительно, но тела хорошо сохранились, многих я узнавал в лицо… Те, кого сталь спасла от мгновенной смерти, погибли от удушья. Страшный конец. Все кислородные баллоны дыхательных аппаратов были пусты... Тяжелейшую пытку выдержали не все. Во втором отсеке нашли мичмана, замкнувшего руками шину, по которой шёл многоамперный ток. Один матрос затянул на своей шее петлю, лёжа в койке... Другие держались до последнего... Командир С-80 и его дублёр В. Николаев были найдены в жилом офицерском отсеке. Видимо, они спустились на ночной завтрак в кают-компанию... Они едва успели выбежать в проход…"

Так почти сразу стало ясно, что капитаны повлиять на исход ситуации не могли — их просто не было на мостике. В ходе расследования стало очевидно, что моряки в отсеках № 6 и № 7 пытались выйти из С-80 с помощью спецаппаратов для дыхания ИДА-51, но переборка не выдержала давления, отсеки заполнились водой. Все утонули.

Подводники в отсеке № 1 прожили ещё почти неделю. Но в конце концов ледяная вода заполнила и это пристанище. Что ощущали вдовы и матери, когда им через столько лет отдавали тельняшки, письма, книги погибших мужей, сыновей и братьев, вообразить нельзя и, наверное, не надо.

Комиссия пришла к выводу, что к затоплению С-80 привело попадание забортной воды в шахту, по которой к дизельному двигателю подлодки подавался воздух. Эта шахта была открыта, когда подлодка находилась в надводном положении. Обогрев поплавкового клапана оказался отключён. Когда температура воздуха опустилась ниже ноля, клапан заледенел. А когда подлодка 27 января 1961 года в 1:27 пошла на погружение — не смог автоматически закрыться.

Счёт шёл на секунды. Если бы экипаж был хорошо обучен и знал свои обязанности назубок, катастрофы можно было бы избежать. Но машинист доложил о проблеме на мостик, где специалист-трюмный был обязан гидравлическим рычагом перекрыть поступление воды.

Трюмный совершил роковую ошибку и, вместо того чтобы закрыть шахту, ещё больше открыл её. Комиссия признала: была вероятность, что на месте трюмного стоял моряк с другой подводной лодки, на которой рычаг закрывался в противоположную сторону.

Увидев, что ошибся, трюмный вместе с товарищами попытался вручную закрыть второй затвор шахты. Моряки погнули запорный рычаг, но успели закрыть затвор лишь на восемь оборотов, затем шток клапана погнулся под напором воды и закрыть его стало невозможно. Лодка всё ещё могла спастись — надо было в оставшиеся секунды продуть аварийно-балластные цистерны и выровнять субмарину гребными электродвигателями. Но этого не сделали.

Лодка стремительно набирала воду. Когда дифферент на корму стал большим, она остановилась и медленно пошла ко дну. Вода вызвала замыкание и взрыв внутри "дизельного" отсека. Взрыв уничтожил ещё три отсека — с четвёртого по второй. Все, кто был в них и в рубке, погибли сразу.

После расследования причин катастрофы командование приказало разработать и внедрить на советские лодки новые системы обнаружения поступления забортной воды. Была модернизирована система продувания цистерн, изменён вид рычагов управления и внесены изменения в конструкцию подлодок — теперь ими стало возможно управлять и при больших дифферентах.

Но некоторые эксперты остались при своём мнении. Например, командир экспедиции Сергей Минченко считал, что в тот миг, когда случилась катастрофа, советская лодка совершала рискованный манёвр, уходя от столкновения с каким-то объектом. На это указывал вертикальный руль — он был повёрнут на 20 градусов влево. Минченко посчитал, что С-80 резко отворачивала, чтобы не врезаться в неизвестное судно.

Другие эксперты указывали на то, что предположение об обледенении клапана шахты недоказуемо и что причиной гибели С-80 стала недоброкачественная сборка — резиновый уплотнитель клапана выдавило, и он перестал закрываться. Как бы то ни было, провести повторную экспертизу невозможно — в том же году лодку разрезали на металл.

Все погибшие моряки были похоронены в общей могиле в посёлке Оленья Губа. Обстоятельства их гибели были доведены до сведения всего личного состава советского подводного флота, а в "Наставление по борьбе за живучесть подводной лодки" в 1971 году вошли особые рекомендации, основанные на результатах расследования.