Женщина-сыщик смогла обуздать петербургских воров и бандитов

Район Лиговского проспекта в Санкт-Петербурге и сейчас является притчей во языцех, но это скорее память о бурном прошлом. "Днём тут работают, а ночью грабят" — так характеризовали Лиговку до революции. А после революции в этот район хлынули самые опасные элементы: бандиты, ворьё, скупщики краденого, уголовники, убийцы и проститутки.

Свою власть лиговские пытались распространить далеко за пределы проспекта, без жалости грабя и обворовывая местных жителей. Особой жестокостью отличались банды, маскирующиеся под чекистов. Под видом обысков и реквизиций они выносили из богатых домов всё имущество и часто расправлялись со всеми обитателями, невзирая на возраст и пол.

До революции и после неё на Лиговке гремели Холмуши — район у Обводного канала. Это было злачное место, где обитали самые кровавые убийцы. Здесь находился главный рынок краденого. То, что попадало в Холмуши, найти было уже невозможно: "Холмуши не Нева, труп на поверхность не выкинет", — поговаривали, зло щурясь из-под козырьков кепок, местные аборигены. По вечерам здесь сбывали краденое рабочие, а по ночам подгребала рыба покрупнее — карманники, домушники и бандиты, которым надо было сбыть "бронзулетки", сорванные с тонких шеек бывших графинь. Ещё одним центром Лиговки был трактир "Бристоль".

На Лиговке жили грузчики, извозчики и чернорабочие, сюда стекались беспризорники и бродяги. Здесь грабили ночью и днём. А в 1926 году на углу Лиговки и Чубарова переулка случилось групповое изнасилование: насильники поймали 20-летнюю комсомолку, утащили в сквер Сан-Галли, изнасиловали и тут же стали продавать всем желающим. Комсомолку изнасиловали не менее 30 человек. Насильников взяли в этот же день. 19 отправились на Соловки, а семерых приговорили к расстрелу.

Паулина родилась в 1892 году в бедной семье крестьянина-батрака в Латвии. Девичья фамилия у неё была, предположительно, Сеглин или Сиглинь. К революционному движению девица примкнула уже в 13 лет. В 1917 году участвовала во взятии Зимнего. В 1918-м пошла служить в ВЧК. Может показаться, что поначалу она занималась исключительно "женским" делом — перевоспитывала беспризорников. А когда в 1922 году в Кингисеппе был создан первый пионерский отряд, стала его вожатой. Но это только кажется, что работа была женской, сравнивать её с работой пионервожатых позднего СССР нельзя.

Беспризорники 1920-х годов были настоящими волчатами, обученными сызмальства одному — рвать добычу и бежать. Среди пионеров Паулины Онушонок были не просто дети, оставшиеся без родителей, были и малолетние воры, грабители, развращённые, циничные, уже принимавшие участие во взрослых блатных делах. Перевоспитать их не могли мужчины, не у всех выдерживали нервы, а тут 26-летняя молодая женщина, которую, кажется, сломать — раз плюнуть. Но не на ту напали! Паулина личным примером, метким словом, крепостью нервов, внушением заставила их уважать себя и увидеть — жить можно и по-другому, по-человечески. Она помогла воспитанникам восстановить здание, отданное им исполкомом, и вскоре отряд Паулины стал одним из лучших. Вчерашние беспризорники учились, изучали музыку и литературу, занимались спортом и посещали стрелковые кружки, организованные местными пограничниками. Скоро отряд Паулины Онушонок разросся до пионерской базы. Для продуктового снабжения базы пионеры развели огород и сад, который сами обрабатывали и сами же охраняли. Труды Онушонок большевики оценили — в 1924 году её сделали начальником базы.

Вы ошибаетесь, если думаете, что Паулина отдавала себя исключительно работе. В ВЧК она познакомилась с Дмитрием Онушонком, за которого вышла замуж. Во время её работы в Кингисеппе Дмитрий служил в ОПУ и был пограничником — возглавлял КПП Кингисепп.

Очевидно, что уже тогда обязанности по работе с беспризорниками выходили далеко за пределы обычных полномочий "пионервожатой" Онушонок. Она активно сотрудничала с ОГПУ, помогая раскрывать уголовные преступления, создавала агентурную сеть, выходящую далеко за пределы базы, и вскоре была в курсе всех криминальных дел в Кингисеппе.

В 1928 году особый отдел Кингисеппского политотдела оценил работу Паулины и назначил её начальником местного отделения милиции. А ещё через год по инициативе секретаря Ленинградского обкома и горкома партии Сергея Кирова её перевели в Ленинград — к этому моменту кингисеппский отдел был признан лучшим в стране, а Северная столица СССР утопала в бандитизме. Под начало Паулине дали 11-й отдел Ленинградской милиции, то есть поручили работу, с которой не могли справиться мужчины.

Тут надо помнить, что в 1917 году полиция и жандармерия Российской империи были распущены. Председатель Временного правительства Александр Керенский не только освободил из мест заключения уголовников и рецидивистов, но и уничтожил институт полиции, отстранив опытные кадры от работы и заявив, что отныне этим будут заниматься дружинники на общественных началах. Доходило до того, что сыщики возвращались на рабочие места и работали за идею. Но большая часть сотрудников советской милиции была неопытной — это были вчерашние красноармейцы, рабочие, матросы и активисты революционного движения. Немногие имели боевой опыт, ещё меньшее количество имело представление о том, что такое сыск. Опыт, конечно, с годами нарабатывался, но обстановка в Ленинграде 1920-х годов ждать не могла. Она требовала немедленного реагирования, и в первую очередь порядок следовало навести на Лиговке.

Нельзя сказать, что до этого момента власти обходили Лиговку вниманием. С криминалом пытались бороться, и Паулина стала не первой женщиной, вставшей на этот путь. В 1926 году с помощью оперативной сотрудницы УГРО Марии Евдокимовой был нанесён мощный удар по "Бристолю". Евдокимова внедрилась в криминальную среду под видом хипесницы, обирающей бесчувственных клиентов. Она сумела втереться в доверие к хозяину трактира под предлогом того, что ей надо залечь на дно, нанялась посудомойкой — и через месяц знала уже всю подноготную обитателей "Бристоля". Ей даже удалось вычислить "крота", засевшего в УГРО, — им оказалась секретарша Ирина Смолова, которая слишком любила деньги.

В результате облавы хозяин трактира отправился на нары, а милиция взяла отличный улов. В перестрелке были убиты пятеро головорезов. Лиговке дали под дых, но она удар держать умела и вскоре ощетинилась на город десятками ограблений и краж.

Паулина Онушонок засучила рукава и, как настоящая хозяйка, взялась за работу. Первым делом следовало наладить агентуру. Вторым — дать шанс тем, кто ещё мог вернуться к нормальной жизни. Каждую минуту контролировала подчинённых и заставляла работать как на галерах. И с подчинёнными, и с ворами у неё был один метод работы — кнут и пряник.

Вскоре в Ленинграде усилиями Паулины были открыты общежития для бездомных, мастерские для безработных и первые детские комнаты милиции, где подростков не просто ставили на учёт для галочки, а старались оградить от влияния улицы: отправляли в пионерские лагеря, записывали в кружки, следили за посещаемостью школ, трудоустраивали.

Информацию о матёрых преступниках Паулина добывала сама, на ночь уходя на Лиговку. Она переодевалась бродягой или притворялась нищенкой, которую и пнуть-то жалко, и отправлялась на самое дно, в воровские притоны, туда, где ночевали бездомные или гуляли преступники, вернувшиеся с кровавых дел. Притворялась юродивой или сумасшедшей, наряжалась в засаленные лохмотья и подобострастно подбирала корки из-под ног жирующих злодеев. А сама слушала разговоры, примечала, куда извозчики увозят лиходеев, запоминала адреса. Откуда она взяла этот метод? Не иначе как из романов Конана Дойла, которые читала своим подопечным в Кингисеппе.

А утром к "малинам" выезжали наряды милиции и брали злодеев тёпленькими, непротрезвевшими. В своём кабинете Паулина их встречала уже в милицейской форме, с маузером и стальным взглядом. Бандиты поговаривали, что рука у неё была тяжёлой. С махровой преступностью в Лиговке было покончено в течение года. За отвагу, храбрость и ум Паулину Онушонок наградили именным маузером, знаком "Почётный работник рабоче-крестьянской милиции", а в 1933 году — орденом Трудового Красного Знамени. Известно, что в 1937 году у Паулины было звание лейтенанта милиции, а после войны она стала капитаном.

Вместе с другими жителями Ленинграда она встретила страшные дни блокады и выжила. Своих детей у супругов Онушонок не было, но они усыновили и воспитали шестерых сирот. Увы, старость легендарная сыщица встретила в одиночестве. Свой век она доживала в пансионате для стариков, правда, пансионат этот был особым — для видных деятелей большевистского движения. Умерла легендарная сыщица в возрасте 90 лет в 1982 году. Её маузер и награды и сейчас хранятся в милицейском музее Санкт-Петербурга.