Обмен "любезностями": Почему российских космонавтов теперь повезёт на орбиту Илон Маск

Анна Кикина идёт к своей мечте вот уже почти 10 лет. И это небольшой срок для такой мечты, как у неё. Многие профессионально подготовленные космонавты напрасно ждут всю жизнь. Так что, если человек в 2012 году зачислен в отряд, а на 2022-й назначен первый полёт, это просто счастье. А теперь выясняется, что потрясающее событие окажется ещё более необыкновенным: глава "Роскосмоса" Дмитрий Рогозин сообщил, что лететь ей выпало не на "Союзе".

Пилотируемый корабль SpaceX слетал в космос уже в общей сложности шесть раз, из них в самый первый раз (в марте 2019 года) — без экипажа, второй полёт — с астронавтами Бобом Бенкеном и Дагом Хёрли — был испытательным, далее было три уже полноценных рабочих миссии к МКС и ещё один туристический полёт на три дня без стыковки со станцией (Inspiration4).

Экспедиция с участием россиянки должна стать пятой миссией пассажирского "Дрэгона" к МКС — SpaceX Crew-5. Запуск намечен на осень 2022 года, корабль полетит на Falcon 9 из Космического центра Кеннеди во Флориде. По текущим планам, вместе с Анной Кикиной полетят двое астронавтов NASA — Николь Манн (командир) и Джош Кассада (пилот) — и астронавт японского космического агентства JAXA Коити Ваката.

А ещё эта миссия станет первым полётом космонавтов на иностранном корабле за 20 лет: в последний раз такое было в конце ноября 2002 года, тогда космонавт Николай Бударин отправился к МКС на борту шаттла "Индевор". За три десятка лет эпохи Space Shuttle на челноках слетали в общей сложности 20 россиян. А первым в истории космонавтом на борту иностранного корабля стал Сергей Крикалёв. Он летал на шаттлах трижды (рекорд среди космонавтов): в 1994-м на "Дискавери", в 1998-м на "Индеворе", в 2001-м — снова на "Дискавери". Это была программа так называемых перекрёстных полётов — астронавтов включали в состав экипажей российских миссий и, соответственно, наоборот.

В январе 2003-го случилась трагедия с "Колумбией". После этого россиян на челноках отправлять перестали. А в 2011 году программа Space Shuttle закрылась, и на следующий десяток лет корабли "Союз" остались единственным средством доставки людей на орбиту, что и послужило поводом для шутки Дмитрия Рогозина о "батуте" как единственно возможной альтернативе российскому космическому транспорту. Именно поэтому после успешного запуска Crew Dragon с первыми двумя астронавтами Илон Маск и счёл нужным как бы между делом ввернуть: "Батут работает".

Но благодаря SpaceX удалось возобновить не только "обмен любезностями" (который, собственно, никогда и не прекращался), но и ту самую программу перекрёстных полётов. В "Роскосмосе" терпеливо ждали, когда Crew Dragon окончательно подтвердит свои возможности, а главное — безопасность, и в марте 2021-го наконец заговорили о взаимном предоставлении мест на борту кораблей.

— Это не покупка или продажа места, а распределение экипажа на разные корабли. Это делается для того, чтобы в случае задержек или аварий какого-то корабля на станции всегда оставались представители как одной, так и другой стороны, — объяснил тогда Сергей Крикалёв, исполнительный директор "Роскосмоса" по пилотируемым космическим программам.

Самое время вспомнить, как это было. В эксклюзивном интервью Лайфу об этом рассказал человек, который летал в космос четыре раза и прожил на орбите в общей сложности 552 дня, — лётчик-космонавт Юрий Владимирович Усачёв. На Space Shuttle он бывал дважды. Сначала в 2000 году в компании шестерых астронавтов NASA, это была миссия к одинокому на тот момент модулю "Заря": запуск "Звезды" задерживался, а сроки автономного полёта "Зари" поджимали, надо было провести её техобслуживание, заменить батареи и так далее. И второй раз — в 2001-м, тоже с шестью иностранными коллегами, но на этот раз в качестве командира российского экипажа МКС. Интересно, что двое членов экипажей — Сьюзан Хелмс и Джеймс Восс — летали вместе с Юрием Усачёвым оба раза.

"Космонавтов ведь никто не спрашивает, хотят они на этом лететь или нет, это определяется программой полёта. Вот сложились так условия, что надо было на шаттле лететь, поэтому посадили, я сам ведь не выбирал, и космонавты сами не выбирают. Это большая честь, чтобы тебя назначили в экипаж на каком-то новом изделии полетать".

"На шаттле мои функции были скорее как пассажира, то есть это была часть взаимодействия с экипажем шаттла и с моим экипажем. Обучение я проходил самое минимальное. Там был основной экипаж, который управляет в случае необходимости, на посадке, например. А у меня там были функции, но очень незначительные, например резерв измерения дальности, скорости лазерным дальномером при полёте на МКС, умение пользоваться бытовыми системами. То есть от меня не требовалось каких-то глубоких знаний по шаттлу, надо было просто в случае необходимости безопасность обеспечить свою и членов экипажа и пользоваться бытовыми какими-то вещами. Условно говоря, как продукты приготовить и воспользоваться туалетом, ну и как вести себя в случае возникновения нештатной ситуации".

"Shuttle был более рискованным транспортным средством, чем "Союз". Это по определению так: чем сложнее машина, тем больше риск отказов. Она была очень сложная, конечно, и поэтому вероятность отказов была больше. Показательными были те катастрофы, которые произошли. Конечно, когда ты садишься в корабль, ты не думаешь об этом, иначе не стоит и садиться, если ты не доверяешь. А если ты доверяешь специалистам, которые делали, значит, садишься и летишь к месту работы".

"Вообще, в принципе между космонавтами и астронавтами, как людьми, которые вместе выполняют общую работу, очень хорошее создаётся взаимопонимание. Я ни одного не могу припомнить случая, когда у нас возникли бы какие-то потенциальные проблемы между членами экипажа. Все люди понимают, что они профессионалы и у них есть работа, которую они должны выполнить, и есть ответственность, которая на них возложена. Поэтому у меня только позитивные воспоминания остались от общения и с экипажами, которые к нам прилетали, с которыми я работал".

"Тренировок очень много было совместных, это и срочное покидание, и тренировки в скафандре, и в гидролаборатории, то есть это большой в принципе комплекс, особенно что касалось полётов уже на борту станции, там много совместных работ было, и настрой был очень позитивный и у космонавтов, и у астронавтов, чтобы выполнить полностью программу и, самое главное, сохранить добрые отношения профессиональные. И мы до сих пор дружим, и я со своими членами экипажа, с которыми летали. Вот недавно был конгресс в Будапеште, туда приезжали многие космонавты, астронавты, мы встречались там, доклады делали, продолжаем дружить, переписываться, общаться".

"То есть совершенно особая новая категория, группа людей родилась, пока она ещё не особо изучена на предмет того, как могут профессионалы (в том числе из разных стран. — Прим. Лайфа) работать, взаимодействовать друг с другом. Я думаю, это ещё предстоит психологам, специалистам техническим изучить".

"Про совместные миссии на шаттлах могу сказать: да, это важно было, такое совместное участие. По поводу Crew Dragon ничего не могу сказать. Появляется новое техническое средство, которое привлекается для работы, вот и всё. Тут ведь всё определяется надёжностью и безопасностью: если обеспечена, значит, люди должны принять решение, что они разрешают участие космонавтов в таких полётах".