Мусульманский батальон ГРУ: Как воевали в Афгане спецназовцы из Средней Азии

Первый мусульманский батальон для войны в Афганистане был создан по просьбе генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана Нура Тараки. Ему показалась блестящей идея бросить коренных жителей Средней Азии против переодетых наёмников из Ирана, проникавших в Афган.

К созданию первого мусульманского батальона спецназа ГРУ приступили в том же 1979 году на базе в Чирчике, Узбекистан. В батальон набирали бойцов местных национальностей: узбеков, таджиков, туркмен. Все они были знакомы с исламом и знали фарси. Если переодевались в форму афганской армии или в гражданское, то отличить их от афганцев было невозможно. В афганских документах, которые выдавали бойцам, даже имена менять не пришлось — они пользовались своими. Бойцов искали по всем подразделениям ГРУ. Возглавил батальон узбек — майор Хабиб Холбаев. Русских в батальоне было трое: командир артгруппы, его заместитель и начальник ремонтного отделения. Подготовка была не жёсткой — жестокой. Те, кто выбывал, славили Всевышнего, что этот ад для них закончился. 1 июня 1979 года из 1000 бойцов было отобрано 532 человека, однако ввод в Афганистан затягивался.

Афганский генсек Тараки не зря опасался за свою жизнь — его задушили. Первому мусульманскому батальону пришлось участвовать во взятии дворца Амина — эта операция ГРУ получила название "Шторм-333". С 9 на 10 декабря 154-й отдельный отряд спецназа был переброшен сначала в Баграм, а затем под Дар-уль-Аман, якобы чтобы усилить охрану Тадж-Бека — президентского дворца.

27 декабря 12 боевых групп пошли на штурм дворца. Согласно плану, две роты мусульман вместе с десантниками 345-го полка должны были блокировать танковые батальоны афганской армии, третья рота на бронемашинах доставляла спецгруппы "Гром" и "Зенит" к дворцу и участвовала в штурме.

Во время операции мусульманский батальон потерял семь человек погибшими, 67 были ранены, в том числе старший лейтенант Владимир Шарипов, таджик, который продержался до конца боя на обезболивающих (сразу после захвата дворца его отправили в госпиталь). Уже 10 января 1980 года батальон вернулся в Узбекистан.

Второй заход в Афганистан был куда более будничным и проводился под командованием майора Игоря Стодеревского. Ночью 28 октября 1981 года колонна бронетехники перешла границу Афганистана возле узбекского Термеза. К этому времени состав батальона полностью сменился, были набраны русские, но в части по-прежнему оставалось много выходцев из Средней Азии.

В Афганистане батальон дислоцировался возле селения Акча в северной провинции Джаузджан — прямо в поле, среди посадок сельхозпродукции и многочисленных арыков. Чтобы обезопасить личный состав, майор пошёл на хитрость: его бойцы жили в ямах, вырытых в каменистой афганской земле, а сверху был сделан настил из досок и поставлены палатки.

Уже 7 ноября азиатский спецназ принял участие в первой серьёзной операции: басмачи — так в части назвали духов — похитили губернатора провинции, разведчикам следовало найти и освободить чиновника. С этим заданием справилась рота во главе со старшим лейтенантом Посоховым. Спецназовцы нашли губернатора в кишлаке Менгаджик. Во время операции по освобождению губернатора было убито 15 боевиков, пятеро взяты в плен. Помимо этого были захвачены лошади под седлом. Этих лошадей майор Стодеревский решил использовать для разведки и преследования. По изрезанной арыками степи бронемашины пройти не могли, а спецназовцы-азиаты верхом без труда догоняли вражеских лазутчиков или небольшие группы басмачей.

Однажды конный авангард позволил целой роте избежать засады на ночной дороге. Рота передвигалась пешком вдоль арыка. Басмачи, приняв переодетых спецназовцев за своих, окликнули их и по-узбекски предупредили, что всадникам лучше убраться с дороги — следом за ними идут "шурави". В ответ спецназовцы открыли по боевикам огонь, бросили лошадей и ушли — засада была сорвана. Увы, вскоре по прямому приказу генерала Ахромеева коней пришлось передать местным.

Часто азиатскому спецназу приходилось защищать и вывозить семьи афганских военнослужащих из отдалённых кишлаков. Отряд блокировал селение, заходил внутрь, блокировал дом и подгонял к нему машину для погрузки вещей и людей. Не раз и не два спецназовцы приходили буквально за минуты до того, как семьи офицеров афганской армии должны были вырезать.

За полгода отряд оброс агентурой и держал провинцию Джаузджан в кулаке. В отличие от других колонн, спецназовцы при нападении боевиков не пытались скрыться, а принимали бой. Доходило до того, что их машины, помеченные кругом с парашютом, душманы пропускали, не отваживаясь нападать.

Однажды, выйдя на помощь автоколонне, бойцы батальона нашли на дороге тело погибшего советского солдата. Уже над убитым духи поиздевались как могли: раздробили суставы, вывернули руки, разрубили топором грудь и, вырвав сердце, бросили его тут же, в дорожную пыль. Майор приказал забрать тело погибшего в лагерь и показать его каждому из бойцов. После этого батальон две недели не брал пленных.

Самыми известными операциями этого батальона стали взятие душманских баз в кишлаках Джар-Кудук и Дарзаб, прорыв блокады Санчарака (в этот кишлак, расположенный в узком ущелье, ни до мусульманского батальона, ни после никто не заходил), уничтожение двух крупных группировок бандитов в Кули-Ишане, взятие Мармольского ущелья и штурм укрепрайонов Гошта и Карера. Всего батальон уничтожил 17 тысяч боевиков, захватил 990 караванов с оружием и продовольствием и 825 пленных. Только 18 мая 1988 года 154-й отряд особого назначения вернулся домой, в СССР.

Но 154-й отряд не был единственным подразделением, состоящим из мусульман. В январе 1980 года под городом Капчагаем Казахской ССР был создан 177-й батальон спецназа ГРУ, который укомплектовывали казахами и уйгурами. Сначала отряд готовили для возможных военных действий на территории Китая, но позже его переукомплектовали бойцами из Средней Азии: казахами, узбеками, киргизами и таджиками.

29 октября 1981 года отряд был введён в Афганистан и размещён возле города Меймене провинции Фарьяб. Его бойцам предстояло стать знаменитыми "рыцарями Панджшера". В первые же часы в чужой стране спецназовцы нарвались на засаду, завязался бой. 7 ноября разведчикам пришлось отражать атаку духов на майманскую тюрьму, а 17 ноября — вести 11-часовое сражение с басмачами, атаковавшими колонну, которую сопровождали наши бойцы. Обкуренные духи шли в атаку в полный рост, славя своего лидера — Мовлади-кара. После боя один из киргизов сказал: "Имел я этого Мовлади-кара, у нас свой кара-майор есть". Так за командиром отряда майором Борисом Керимбаевым, казахом, закрепилась кличка Кара-майор, что означало "Чёрный майор", а отряд прозвали "Бешеные".

В это время афганской армии и нашим частям много беспокойства доставляло мятежное население Панджшерского ущелья. Во главе него стоял полевой командир Ахмад Шах Масуд, который не признавал власти страны и мог выставить до шести тысяч бойцов. Сквозь ущелье через пакистанскую границу в Афганистан шли караваны с оружием и то и дело проникали наёмники, прошедшие подготовку в Пакистане. При этом экономически Шах Масуд не зависел от правительства — выжить ему позволяли изумрудные копи и добыча лазурита.

Взять ущелье удалось только в мае 1982 года, стянув туда масштабные подразделения. Это была самая большая операция генштаба со времён Второй мировой войны — в ней участвовало 12 тысяч бойцов и 500 единиц боевой авиации. Но захватить не значит удержать. И тогда вспомнили о 177-м мусульманском отряде.

Позже выяснится: Керимбаев, которого в отряде уже звали Батей, согласился на это лишь потому, что понимал: если откажется, пришлют другого офицера, которому плевать на подчинённых, главное — звёздочки на погонах. Уже при заходе в ущелье отряд нарвался на засаду, но выручили "грады", дальше пришлось то и дело разминировать дорогу. 12 июня 1982 года отряд занял опорную точку Панджшера кишлак Руха — и тут же выбил боевиков со всех окрестных гор, заняв господствующие высотки и выставив на них посты. А потом началась настоящая война.

Боевики Масуда накатывали волна за волной, стараясь сбить советских солдат с гор, но спецназовцы держались за скалы буквально зубами. Вскоре Керимбаев поменял тактику и перешёл в наступление. В затяжные бои с духами старались не ввязываться, маскировались под местных. Нападали на караваны, сваливая вину на конкурирующие кланы, обстреливали вражеские посты из захваченного американского или немецкого оружия. В начавшихся разборках Керимбаев старался стать третейским судьёй, подменяя собой бежавшего в Пакистан Масуда.

Сообразив, что проигрывает, Лев Панджшера пошёл на переговоры и заключил с правительством Афганистана двухгодичное перемирие. После девяти месяцев беспрерывных боевых действий 177-й отряд спецназа ГРУ смог наконец покинуть негостеприимное ущелье. Когда бойцы уходили, вдоль дороги стояли моджахеды и провожали врагов злобными взглядами. Второй мусульманский батальон стал рекордсменом: ни до ни после него никто не выполнял задание такой продолжительности и интенсивности.

После Панджшера 177-й отряд воевал во многих точках Афганистана — спецназ кидали туда, где дела шли совсем плохо. Домой отряд вернулся только в феврале 1989 года — "рыцари Панджшера" уходили из Афганистана последними. Справедливости ради стоит упомянуть, что в СССР существовал ещё один исключительно мусульманский отряд — 73-й отдельный отряд специального назначения. Его сформировали из мусульман кавказских республик, возглавлял его узбек Ялдаш Шарипов. Но отряд вошёл в Афган только через четыре года, когда его личный состав полностью поменялся.