Петербурженка рассказала, как ее насильно выдали замуж в Ливане

Арабская сказка или золотая клетка. История петербурженки Алисы Адхам больше похожа на сериалы и фильмы, так популярные в двухтысячных. В свои 21 она успела побывать восточной женой и сбежать от мужа-ливанца. В 14 лет девочка поехала на каникулы к отцу, а вернуться смогла только 5 лет спустя. Там ее выдали замуж – насильно и по расчету. Она должна была стать покорной женой и матерью, но сбежала. Теперь Алиса занимается модельным бизнесом, снимается в нижнем белье и с удовольствием демонстрирует свое татуированное тело. Для родственников девушка стала позором семьи, для друзей петербуржцев — смелой девушкой, которая не побоялась вырваться из золотой клетки.- Расскажи как ты очутилась в Ливане?

- Моя мама – русская, папа ливанец. Папа приехал в Санкт-Петербург, познакомился с мамой, она научила его русскому языку, у них родились двое детей - я и мой брат. Когда они разводились, суд оставил брата с папой, а меня с мамой. Но мама еще была беременна третьим ребенком. Я жила до 14 лет с мамой в Санкт-Петербурге. Жила, как все нормальные дети: училась, гуляла с друзьями, занималась танцами, волейболом, атлетикой. Потом в 14 лет уехала на три месяца в гости к папе в Ливан, он у меня мусульманин. Через три месяца я узнала о том, что я остаюсь там. С этого и началась моя жизнь в Ливане. Сначала мне казалось, что жизнь там это сказка, но очень скоро я поняла, что это не так.

- Как тебя отпустила мама?

- Участие в моей жизни в Питере принимала в основном не мама, а бабушка. Мама мало мной занималась. Она спросила, хочу ли я поехать в Ливан. Здесь у меня была скромная семья. А папа у меня был бизнесменом, у него было три кафе, у него было хорошее материальное положение, поэтому провести каникулы у него в Ливане, где солнце и море, я очень хотела. Я думала, что вот у меня там будет все, и сказала, что хочу поехать. И мама с папой подписали бумаги о том, что я буду жить в Ливане год. И, по идее, меня должны были вернуть по закону. Но, поскольку мама не потребовала этого и не подала на папу в суд, я там осталась, и ей было все равно.

- Ты говорила с папой о том, чтобы вернуться?

- Папа сказал, что он хочет, чтобы я жила в мусульманской семье, соблюдала ислам, жила с братом, что в России я стану плохим ребенком, непутевой, как мама. У них не очень хорошие отношения.- Расскажи о своей жизни в Ливане.

- У меня большая семья, у отца пять сестер и пять братьев. В каждой семье минимум 4 ребенка. Вся семья примерно 150 человек. Я даже не могла всех запомнить. Я разговаривала с ними на русском, но никто меня не понимал, приходилось общаться жестами. Постепенно, конечно, я начала объясняться. Потом папа уехал в Петербург, потому что он работал там. И я осталась совсем одна. Мне запретили все общение с друзьями, не могла общаться с ними даже в соцсетях. Радостный ребенок, который приехал на каникулы, стал понимать, что начались жесткие дни. Вроде, когда я приехала, меня любили, а когда меня оставили, стали совсем по-другому со мной общаться. Папа сказал, что назад дороги нет, меня никто не отпустит, и уже никто не ждет. За пять лет, которые я там находилась, мама не позвонила мне ни разу. Мне запрещали ходить на улицу – только в сопровождении брата. Когда мачеха родила, я занималась всем домом. До десяти утра должна была быть убрана вся квартира. К 12-ти должен был быть готов завтрак на всю семью. Однажды мачеха спросила папу: «Может, заведем прислугу?». А папа ответил ей: «Зачем нам заводить прислугу, если у нас есть своя белая прислуга?». И показал ей на меня.- Когда у тебя появился жених?

- Я сидела дома, забежала моя младшая сестра, и говорит: к тебе сейчас придет жених. После чего подходит папа и говорит: оденься нормально, ко мне придет друг. Свари кофе, вынеси фрукты, посиди с нами, это знак уважения моему другу. Пришел мужчина, смотрел на меня, я сделала все, как сказал папа. В течение двух недель он приходил к нам каждый день. Спустя три недели папа сообщил, что это мой будущий муж и через неделю у меня помолвка. Они пришли, танцевали, надевали на меня золото. После этого он дарил мне подарки, золото, но я не понимала, что происходит. Мы гуляли с ним по субботам и воскресеньям в присутствии брата. Наедине мы не оставались. Если мы опаздывали на 10 минут, папа очень злился, говорил, что больше я его не увижу. А мне было все равно. Он был для меня просто дяденькой. Я его не любила. Через год мы поженились. Мне было 16 лет, а ему 32. Свадьба была очень пышная и красивая. Но в тот момент, когда на меня надевали свадебное платье, я поняла, что вот сегодня тот день, когда все рухнуло. Я поняла, что я попала как будто в рабство. То есть выхода из этой ситуации не было. Мне было настолько отвратительно там находиться, хотя я и старалась улыбаться. И когда мы танцевали медленный танец, я не выдержала и зарыдала.

- А твой жених любил тебя? Как складывались отношения после свадьбы?

- Для меня ночь после свадьбы была кошмаром. Я тогда считала себя ребенком, передо мной был мужчина на 16 лет старше меня, и я должна была делать то, чего я не хотела. И самое ужасное, что на утро после первой брачной ночи пришли все родственники, чтобы проверить, что все произошло, и что я действительно была невинна. Потому что папа все время меня упрекал и не доверял мне, и думал, что я могу его опозорить. Для него был очень выгоден этот брак с материальной точки зрения. У моего мужа была сеть магазинов, он очень сильно помогал семье материально. А я боялась своего мужа. Однажды я уснула на диване, потому что не хотела идти в кровать, он пришел ночью, практически насильно дотащил до кровати и сделал там то, что ему было нужно. Такие моменты заставляли меня бояться его. Когда я звонила папе, говорила ему, что он толкает меня, пинает, что он сбросил меня с кровати, он говорил: ты врешь, ты такая же врунья, как твоя мать. Хотя я даже показывала ему синяки. Однажды муж пришел домой и увидел, что у меня накрашены губы, стал спрашивать где я была, с кем я виделась, перевернул всю еду на столе, стал упрекать, что через меня прошла тысяча мужчин. Тогда впервые я позволила себе ему ответить. Я сказала ему, что ему должно быть стыдно, потому что он знает, что он мой первый и единственный мужчина. У меня началась жуткая депрессия, я похудела до 40 кг. Мне хотелось умереть.

- Как ты снова оказалась в Петербурге?

- Я накопила на билет, все продумала. Когда я уезжала из Питера, у меня еще не было паспорта. Документы я получила уже там, и вышла замуж с арабским паспортом. Я попросила у мужа поехать на три дня к маме, сказала что очень соскучилась. Он на мой день рождения сделал мне подарок. Я собрала все вещи, все свое золото, все ценное. В тот день, когда я села в самолет, это были непередаваемые ощущения. Я понимала, что я больше никогда не вернусь в эту страну. Я понимала, что в России он не может мне ничего сделать. Здесь правда на моей стороне. Как только мы прилетели, я сказала что он изверг, что я никогда его не любила. Отец сказал мне, что либо я еду с ним, он разводит меня с мужем, покупает мне квартиру, машину. Либо я остаюсь здесь и от меня отказывается вся семья, все 150 человек. "И даже если ты будешь умирать, я не помогу тебе. Я запросто могу тебя сейчас просто убить и мне не будет стыдно", - сказал мне он. Конечно, я не уехала с ним. Я сделала себе паспорт, муж там через две недели женился, уже через месяц его новая жена забеременела.

- Как сложилась твоя судьба после возвращения?

- Первым делом я «забила» себе татуировку. Я хотела, чтобы на мне было клеймо, чтобы меня точно не вернул никто. Для них это грех и большой позор. Здесь я начала жить с нуля, с мамой я жить не смогла, они не приняли меня, они постоянно намекали на то, что я им мешаю. Дошло до того, что они говорили мне: это наша еда, не бери ее. Я психанула и ушла из дома. Сейчас я модель, работаю в тату-студии PR-менеджером. Я не упрекаю никого. Ни папу, ни маму. Я люблю их. Пережив это все, я чувствую себя очень взрослой. Я знаю, что если я выйду замуж, то я буду очень хорошей женой.