Бывшая жена Алексея Серова: «Когда я забеременела, мама Алексея настаивала на аборте»

Несколько дней назад одной из самых обсуждаемых в социальных сетях тем стал развод участника группы «Дискотека авария» Алексея Серова. 40-летний музыкант и эстонская телеведущая Ирина Качко разошлись, а суд решил, что их пятилетняя дочь Полина останется жить с отцом. Однако на этом семейный конфликт не закончился. По словам Алексея, его бывшая супруга ни разу не приехала и не попыталась связаться с дочерью. Кроме того, на сторону Серова встал и бывший муж Ирины, Аркадий Берман, который также в одиночку воспитывает их общую дочь Бэтти. В эксклюзивном интервью SUPER сама Ирина Качко рассказала, почему ни разу не встретилась с ребенком и как добивалась свидания с дочерью.  

Алексей говорит, что вы ни разу не приехали к ребенку. Это правда?

Во-первых, не было никакой договоренности, что Полина поедет куда-то с отцом. Он ее обманным путем вывез. Я не знаю, в какой детский сад она ходит. Я несколько раз пыталась договориться с Алексеем, что я прилечу, а человек просто пропадает. Я не знаю, куда лететь — если вы посмотрите его страницу в «Инстаграме», он постоянно мотает дочь по всему свету! Это немного затратно — лететь непонятно куда и не знать, увижу ли я своего ребенка. Человек просто не выходит на связь! У меня нет таких возможностей, чтобы нанять бригаду, которая устроит слежку за Алексеем. Потому что он — «Фигаро тут, Фигаро там», и где ребенок — непонятно. Это достаточно трудно сделать! Это не просто рядовой рабочий, который ходит в офис, а ребенок идет в сад. Я не знаю, где моя дочь будет завтра, более того, я даже не знаю, где она сегодня! У меня с дочерью всегда были прекрасные отношения, у меня с ней связь, и она всегда жила со мной, а папа у нас был такой, прилетающий раз в месяц. Ну, естественно, она его тоже любила, потому что я воспитывала ее в любви к папе. Я же не думала, что когда-нибудь он подложит мне такую свинью. Поэтому то, что я не приезжала, — это действительно правда. К тому же он меня обманывал — у меня есть даже письма от его юриста, он заставлял меня поменять условия договора. Говорил, если я подпишу тот договор, который ему нужно, то он вернет мне ребенка. Алексей же всем рассказывает, что я сама согласилась, чуть ли не за деньги продала ему ребенка. Чего только я не слышала за эти месяцы! Нигде в деле не фигурирует, в какой сад ходит Полина, потому что он якобы в Иваново ее определил.

Также было сказано, что есть сим-карта, на которую вы можете звонить, чтобы пообщаться с ребенком.

Вы знаете, сколько бы я ни звонила, либо никто не берет трубку, либо выключен телефон. У меня есть доказательства, что телефон был выключен. Только после того, как им позвонила редактор программы на Первом канале и сказала, что одной из тем будет наш развод, он, видимо, начал заметать следы, разблокировал меня и включил телефон, и у меня есть эта эсэмэска («доступна для звонка»), которая приходит, когда абонент включает телефон. Он сводит со мной личные счеты. Это не первый его ребенок — у него есть еще два сына, и он всегда мало интересовался своими детьми. У него только один раз была мысль — когда Лена не давала взять в Таиланд с собой младшего, он психовал и говорил, что отберет его у нее. Я в тот момент ему сказала даже не думать этого делать, и мама его то же самое говорила. В моей ситуации меня больше всего возмущает поведение его матери. Было бы неплохо обратиться к ней и спросить, почему она себя так ведет, почему она поддерживает своего сына?! Когда я забеременела, она была самым первым человеком, который настаивал на аборте. Из-за этого мы перестали общаться, у нас испортились отношения. В течение четырех с половиной лет она видела Полину дай бог четыре раза. Она никогда не интересовалась внучкой, не звонила ей. После развода вдруг появилась любовь к внучке, и они забрали у меня ребенка.

Почему ваш бывший муж тоже оставил ребенка себе?

Она живет не с ним — она живет и со мной, и с ним. У нас свободный график. Когда мы с Лешей начинали только отношения, я хотела Бэтти забрать с собой в Москву, и ее папа, естественно, был против. Ей пять лет, у нее предшкольный возраст, она всегда жила в Эстонии. Он был нормальный папа, не такой, как Леша. Когда мы развелись, сразу решили, что ребенок будет жить неделю у него, неделю у меня. Я не хотела сначала принимать эти условия, но так как мне было 22 года и материально я была не состоятельна, он сказал, что если я хочу, чтобы он меня морально поддерживал с ребенком, то я должна пойти на его условия. Все взвесив, я согласилась. Он реально хороший отец, и это его заслуга, что Бэтти родилась, он очень настаивал на ее зачатии. Конечно, я хотела забрать ее в Москву, но она является гражданкой Эстонии, и суд постановил, что она должна остаться с папой. Поэтому я не полетела жить в Москву, а осталась жить в Эстонии.