Сирия, которую так любили туристы

Монастырь Мар Муса

Дина Гусейн-Заде в студенчестве, в 2009 году, прожила в сирийском монастыре месяц. Сейчас ей 28 лет, она работает зоологом в Москве. До сих пор вспоминает своих друзей из Сирии. Очень ждёт, когда закончится война, чтобы их навестить.

— Дер Мар Муса аль-Хабаши (в переводе с арабского — монастырь Святого Моисея Абиссинского) — католический монастырь, расположенный в 80 километрах на север от Дамаска и в 15 километрах от ближайшего к нему города Набека. Я попала в это волшебное место в 2009 году как биолог-волонтёр — там собирались создать что-то типа заповедника около монастыря.

Это очень редкая монашеская община смешанного типа — для мужчин и женщин. Монахами были как сирийцы, так и граждане из близлежащих стран и даже европейцы. Среди простых работников были в том числе мусульмане, которые с крайним уважением относились к монастырю, тоже считали его святым местом.   

Боевики впервые вторглись на территорию монастыря Мар Муса еще в 2012 году, а в 2015 году был похищен настоятель монастыря.

Говорят, что вскоре после начала войны всё изменилось: монастырь пропитался страхом и ненавистью. Однажды туда ворвались люди с автоматами и всё перевернули вверх дном.

Сначала эта война казалась мне несерьёзной. Я была уверена, что вот-вот всё закончится и я поеду туда помогать что-нибудь восстанавливать. А потом всё как-то затянулось. 

Настоятель монастыря Дер Мар Муса, в котором я провела столько времени, пропал. До сих пор не найден. Его звали Падре Паоло. Друг-украинец еле выехал оттуда. Я помню его весёлым юношей, а сейчас он как-то осунулся. Он видел смерть. На самом деле, больше всего я боюсь поехать в эту прежде прекрасную страну и встретить своих старых друзей, которых изменила война.

Но как только скажут, что война окончена, я сразу поеду. Наверное, чтобы всё стало по-прежнему, должно пройти как минимум одно поколение. Хотя многое уже не вернуть.

Город Хама

Москвич Сергей, пожелавший не называть фамилию, делится рассказом о городе, который впечатлил больше всех во время путешествия по Сирии в 2008 году. О Хаме, где ожесточённые бои идут последние несколько лет.

— Как хорошо, что мы успели побывать в Сирии до войны. В той Сирии, которая была одной из прекраснейших и интереснейших среди стран Ближнего Востока. В той Сирии, где радушие и дружелюбие народа не знали границ. В стране небывалой для Востока религиозной открытости и веротерпимости. 

В 2014 году несколько норий было сожжено боевиками ИГИЛ. Бои в Хаме идут постоянно. Осенью 2015 года ВКС РФ помешали боевикам захватить город.

В 2008 году в Сирии мы посетили много городов (Дамаск, Пальмиру, Алеппо, Хомс, Канаву, Босру и проч.), один из них хочется выделить особенно — Хама... Прекрасная Хама! Главной местной достопримечательностью служат не мечети, не крепости, не церкви, а нории — огромные колёса, древнейшие ирригационные сооружения. Ещё 5 тысяч лет назад с их помощью в Хаме поливали сады. Диаметр этих колёс достигал 20 метров — таких гигантов даже трудно представить. Некоторые из них работают до сих пор, просто в них нет надобности. 

После посещения Хамы осталось чувство недосказанности в том смысле, что в ней можно было провести намного больше времени. Но я никогда не вернусь в Сирию, я не экстремал. Не верю, что в обозримом будущем там всё успокоится. Даже если война закончится, то в любом случае обстановка будет не та.                   

300 километров пешком по Сирии

41-летний Евгений Ерёмин преподаёт английский язык в Липецке. Во время отпуска он странствует по миру. В 2006 году он 16 дней шёл пешком по Сирии, всё время останавливаясь у местных жителей. Накормить и пригласить на ночлег — само собой разумеющееся у сирийцев, вспоминает он.

— Моя первая поездка в Сирию была в 2006 году. Я только пешком прошёл около 300 километров, в основном вдоль Евфрата — от границы с Ираком в Абу-Кемале до вокзала в Ракке и по отдельным участкам вдоль турецкой границы между Телль-Абъядом и Алеппо. Я хотел погрузиться в эту страну, поиграть в древность, когда люди так везде странствовали — пешком. 

В 2010 году, за год до начала гражданской войны, Сирию посетило 8,5 млн гостей. В ВВП страны доля туризма составила около 13,5%.

Путешествие длилось в общей сложности 16 дней. Я не спешил никуда. Общался с народом, отдыхал. Все относились ко мне превосходно. 

Когда я шёл по дороге вдоль турецкой границы, мы разговорились с местным. Он позвал в гости к себе в мастерскую. Через некоторое время заехали два учителя из школы. Увидели иностранца, поразились и «отвоевали» меня — забрали ночевать в школу. Утром меня, как почётного гостя, позвали на открытый урок, который проводил сам директор школы. Там был полный фурор — после урока ко мне выстроился весь класс за автографами. 

Шёл я дальше вдоль границы с Турцией. Подъезжает машина. Водитель спрашивает что-то. Я ему отвечаю, что не знаю арабского языка. А из машины: "А по-русски понимаешь?". И это в жуткой глуши, где иностранцев в жизни никогда не видели! 

Оказалось, это аптекарь, который ехал из своего деревенского дома в город на работу. Аптекари там уважаемые люди, они по совместительству и врачи первой помощи. Обычно у них очень хорошее заграничное образование, многие учились в России или на Украине. Он привёз меня к себе в аптеку, дал лекарства, отвёл в городской дом, оставил там одного отдыхать. После обеда поехал обратно в деревню и забрал меня с собой. Все возможные удобства: душ, стирка, обед. Это просто само собой разумеется.

Я только в Дамаске останавливался в дешёвых отелях, а всё остальное время — у местных жителей. Сами всегда звали. Ощущение, как будто находишься на совершенно другой планете. Я был в восторге, поэтому потом ещё несколько раз возвращался в Сирию. Что касается войны, я вообще был удивлён, что она там началась. Даже в 2011 году думал, что всё обойдётся. Я хотел попасть в Сирию и в 2012 году, но Турция уже закрыла границу. А теперь даже не представляю, как и когда это может кончиться.                                              

Город Пальмира

Анастасия Романенко, которая работает замдиректора агентства международного образования в Москве, была в Сирии в 2004 году. "Посетили Алеппо, Пальмиру, Дамаск. Это было одно из лучших путешествий в моей жизни. До сих пор в памяти всё сохранилось", — вспоминает она.

— Одно время "Аэрофлот" устраивал регулярные акции на разные направления. В очередном списке городов, куда можно улететь за $99 туда-обратно, был Дамаск. Его мы с моим молодым человеком и выбрали в 2004 году. Тогда это было обычное туристическое направление и не вызывало ужаса, как сейчас. После прилёта в аэропорт мы сразу же отправились в Пальмиру — один из самых впечатляющих мёртвых городов античного периода. 

Сирийцы открытые и дружелюбные. Любые встречи тут же превращались в приглашение домой на чай-кофе-кальян, потом получали приглашение на ужин и ночлег. У нас была очень насыщенная программа. Экскурсии по руинам, гробницам, в музеи. Встреча с настоящими бедуинами (кочевниками). Мы побывали в бедуинском шатре, посмотрели на их верблюдов, лошадей, познакомились с традициями чаепития, танцами и песнями. 

В мае 2015 года боевики ИГИЛ захватили Пальмиру. Город был освобожден только спустя почти год. За это время террористы уничтожили статую «Лев Аллат», храм Баалшамина, храм Бэла, Триумфальную арку эпохи Древнего Рима — символ Пальмиры.

Меня поразило, что на улице города было грязно — везде валялся мусор, иногда даже мёртвые животные. Но при этом к чистоте в своём личном пространстве сирийцы относятся очень трепетно, даже в шатрах кочевников было очень аккуратно и прибрано, а что уж говорить про дома сирийцев — всё блестело. И общественные туалеты сияли чистотой. 

Что самое интересное — воровства в Сирии нет. Тогда не было, по крайней мере. Мы могли сесть в кафе на террасе, увидеть напротив магазинчик и, оставив все свои вещи на стульях, пойти посмотреть, что продают. Говорят, это потому, что раньше за воровство отрубали руки. 

Сами города — в основном просто бетонные коробки. Истинная красота Сирии была именно в древних руинах. А теперь там руины не древние, а настоящие.