На волоске от смерти

Это был большой шаг — и для человека, и для человечества. Трудно его с чем-то сравнить: 12 апреля 1961-го мир изменился, и в нашем сознании прежним он уже никогда не будет. Несколько тысяч советских инженеров, учёных, врачей и рабочих, затаив дыхание, слушали новости от Кедра. А сам Кедр, Первый, Гагарин, а для кого-то просто Юра, мчался с чудовищной скоростью обратно к Земле.

Сейчас кажется почти нереальным тот ажиотаж, который вызвал первый космический полёт человека: имя первого космонавта узнал весь мир. Все запомнили его добрую улыбку. Юрий Алексеевич стал лицом не только советской космонавтики, но целой эпохи.

Но что на самом деле пережил этот смелый человек тогда, утром 12 апреля? Даже в наши дни полёты в космос никак нельзя назвать лёгкими, и, видимо, таковыми они не станут никогда. Но тогда, более полувека назад, бороздить околоземное пространство было ещё более сложной задачей.

Старт состоялся в 9:07 по московскому времени. Ракета уносила "Первого" всё выше и выше. Через три минуты все радиостанции Советского Союза объявили об успехе: "Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза. Передаём сообщение ТАСС. Сегодня в 9 часов 7 минут по московскому времени с советского космодрома стартовал космический корабль "Восток" с человеком на борту. Корабль выведен на околоземную орбиту с заданными параметрами. Центр управления полётом ведёт обработку научной информации, поступающей с борта космического корабля "Восток".

А в это время главный конструктор — Сергей Павлович Королёв (с позывным Заря-1) и Юрий Алексеевич Гагарин (позывной — Кедр) обменивались короткими диалогами:

Заря-1: Сброшен конус, всё нормально. Как самочувствие?

Кедр: ...Сброс головного обтекателя... Вижу Землю... Несколько растут перегрузки, самочувствие отличное, настроение бодрое.

На следующий день, 13 апреля, Гагарин доложит более красочно о том, что происходило в эту минуту: "На 150 секунд отделился головной обтекатель. Процесс очень яркий. Получился толчок, хлопок. Одна половина обтекателя как раз была против "взора" (оптическое устройство для ориентации космического корабля в пространстве — Прим. ред.). У меня светофильтр "взора" был закрыт, а шторка открыта. Обтекатель медленно пошёл вниз от "взора", за ракету".

В 9 часов 10 минут, когда было передано радиосообщение, настоящие параметры орбиты не были известны, но несколькими минутами позже стало понятно, что корабль идёт не по предсказанному курсу. Из воспоминаний Германа Титова:

"Королёв выдавливает сквозь зубы:

— Орбита, спрашиваю, какая? Параметры орбиты!..

Воскресенский вырывается и из соседней комнаты соединяется с баллистиками. Через несколько минут возвращается к Королёву с паническим выражением на посеревшем лице:

— Сергей, это — конец! Триста двадцать на сто восемьдесят!

Королёв снова хватает соратника за полы пиджака и цедит сквозь зубы:

— В каком смысле "конец"? Сколько он там будет теперь болтаться при отказе тормозного двигателя?

Воскресенский с готовностью выкрикивает:

— Недели три, не меньше! А может, и целый месяц! Они там и сами толком ни хрена не знают!..

Фактические параметры действительной орбиты "Востока-1" будут рассекречены лишь в 1996 году. Они составили: апогей 327 км и перигей 180 км".

Естественно, отклонившийся от курса корабль приземлился не в том месте, где его ждали. Отклонение оказалось не катастрофическим — "Первый" попал на территорию СССР, и, что самое главное, он был жив.

В 10 часов 55 минут было передано сообщение:

"Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза. Передаём сообщение ТАСС. Сегодня в 10 часов 55 минут московского времени советский космический корабль "Восток", пилотируемый лётчиком-космонавтом майором Юрием Алексеевичем Гагариным, совершил благополучную посадку в заданном районе Советского Союза. Народы Советского Союза приветствуют и поздравляют советских ракетчиков и первого космонавта Юрия Алексеевича Гагарина со славной победой".

Но славная победа далась нелегко. Устройство, тормозившее корабль, не отделилось через 10 секунд после окончания работы. Из доклада Юрия Гагарина:

"Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Получился "кордебалет": голова — ноги, голова — ноги с очень большой скоростью вращения. Всё кружилось. То вижу Африку (над Африкой произошло это), то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не падал в глаза. Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрывал шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал разделения. Разделения нет".

Корабль с космонавтом и тормозное устройство вошли в атмосферу сцепленными, и, пока соединяющие их кабели не сгорели, вращение продолжалось долгие 10 минут. Находясь в огненном вальсе, Кедр не паниковал, не передавал сигналов о катастрофе. Формулировки его официального доклада точны и неэмоциональны. Но, предаваясь воспоминаниям по прошествии времени, он говорил: "Кувыркаясь там, в пустоте, я всё время думал не о себе и не о том, что лично меня ожидает, а о провожавшем меня в полёт Сергее Павловиче Королёве, вложившем в меня, в мою подготовку и в свой космический корабль всю свою жизнь без остатка. И точно знал, что любой мой сигнал тревоги, пришедший к Королёву с орбиты, от меня, способен загнать его в могилу. И я решил про себя скорее погибнуть, чем позвать его на помощь и заплатить за свой призыв о помощи и спасении самым дорогим для меня на свете — его жизнью. Сцепив зубы и зажмурившись, я стал ждать, закрыв глаза, развязки: "Будь что будет!".

Отделение тормозного устройства всё же произошло, и маленький шарообразный космический корабль со сверхзвуковой скоростью продолжил лететь к Земле. Из доклада Гагарина следует, что он испытал перегрузки, по его ощущениям, превышающие 10 g, — это означает, что ускорение было в 10 раз больше ускорения свободного падения, что для нетренированного человека может быть смертельной перегрузкой. После катапультирования первый космонавт, мастерски управляя своим парашютом, ушёл от попадания в холодную воду Волги, лежащей прямо по курсу. Он приземлился на распаханную землю, по его словам, очень мягко.

Многими годами позже была оценена вероятность, с которой Юрий Алексеевич Гагарин при сложившихся обстоятельствах мог не вернуться живым — она составила 40%. Несомненно, космонавт понимал, что его жизнь была на волоске. Но, несмотря на это, на протяжении дальнейшей жизни он продолжал прикладывать все свои усилия к расширению и укатыванию протоптанной им дорожки в космос.

"Я пишу эти заключительные строки своих записок, а по улице, пахнущей распустившимися цветами липовых деревьев, шумно идут весёлые девушки и юноши, одетые в форменные костюмы ремесленников. Не так давно и я принадлежал к их задорному, охваченному романтикой подвигов племени. Ни у кого из них пока нет "золотых звёзд героя", орденов, лауреатских медалей. Но у них всё ещё впереди, все дороги жизни с их благами и радостями, завоёванные нашими дедами и отцами, открыты им. Только учись! Гори! Дерзай!" — из книги Юрия Гагарина "Дорога в космос".