Мне этого бессмертия довольно

9 Мая — наш ключевой общенациональный праздник, который уже второй год ознаменован ставшей символически очень важной акцией «Бессмертный полк».

Ветеранов осталось мало, с каждым годом их будет всё меньше. Это закон жизни: они, вынесшие на своих плечах войну, выстоявшие, прошедшие по фронтовым дорогам до Берлина, уходят. И поделать с этим нельзя ничего. Они ложатся в ту же землю, по которой ползли ночью под огнём и в которую падали, чтобы подняться в очередную атаку. Ложатся потому, что так заведено.

Но память может длиться вечно. В США помнят героев Гражданской, во Франции — великих революционеров, а в России — героев нашей главной войны.

И вот уже второй год обычные люди, знавшие ветеранов и слышавшие о них только из рассказов родителей, молодые и пожилые, богатые и бедные, голосующие на выборах за разные партии, читающие разные книги и смеющиеся над не слишком похожими шутками, заводские рабочие и офисные клерки, встают в один строй, неся портреты тех, кто уже никогда не увидит этого бессмертного парада.

Каждая семья — наследники великого Мая 1945 года. И даже те, кто не может выйти с портретом (кто-то в пути, у кого-то дежурство в больнице, кто-то стоит на своём посту в далёком гарнизоне), говорят и пишут о том, кем были их деды и прадеды, рядовые и подполковники, связисты и сапёры, павшие в бою и живые герои той войны.

В прошлом году, в семидесятилетие годовщины Победы, «Полк» заставил всех критиков молча наблюдать за тем, как нация, не чинясь и не толкаясь локтями, достойно и просто нашла и национальную идею, и «точку сборки», и главные слова.

Против этого лома не нашлось приёма.

В этот раз любителям порассуждать о том, что надо бы России уползти в какую-нибудь щель и оттуда каяться за оборону Сталинграда и прорыв блокады Ленинграда, пришлось немного легче. Местные чиновники взялись «руководить» «Бессмертным полком». Получается это дурно, и повод красиво воздеть руки с печальным выражением лица есть. Кто-то пытается на акции заработать, по мелочи, но уж масштабировать мелочи они умеют.

Будет, конечно, привычное бухтение, знакомая и давно разоблачённая ложь о «триллионах изнасилованных немок», мельтешение и призывы «горевать», но правда в том, что жизнь сильнее смерти. Мы — живы, жива и память.

«Бессмертный полк» стал нашей национальной победой над самими собой. И когда он пройдёт в третий раз, Россия с удивлением оглянется назад, чтобы понять, что ещё недавно этого марша не было.

Таким он будет общим, вечным, народным. Отныне и навсегда.