Короли инкогнито

Истории о самозасекреченных личностях густо задрапированы флёром легендарности. Чаще всего их расследование по силам одним только энтузиастам — они знакомы со сферой деятельности анонимов и не растеряли некой "безуминки профана", которая позволяет им допускать немыслимые для специалистов предположения. Лучше всего иллюстрирует этот факт загадка Джека Потрошителя.

Причины, по которым скрывают свою личность преступники, вполне понятны, и в этом смысле у Джека имеется большая анонимная компания. Но не для каждого из неё имелась сотня подозреваемых, и не каждого регулярно разоблачали в течение 125 лет подряд. В очередной раз личность Потрошителя "установили" совсем недавно, в сентябре 2014 года, и впервые это было сделано с помощью экспертизы ДНК. В кавычках, потому что ключевой улики так и не обнаружено. Возможно, это лишь вопрос времени.

История вполне кинематографическая. Её главный герой — детектив-любитель Рассел Эдвардс, 14 лет выслеживавший уайтчепельского маньяка. Настоящей удачей Эдвардса стала шаль, которую он в 2007 году купил на аукционе. За несколько лет до этого её пытался пристроить в Криминальный музей Скотленд-Ярда правнук одного сержанта, который якобы нашёл вещицу рядом с телом Кэтрин Эддоус, одной из пяти канонических жертв Потрошителя. Музейщики шаль не приняли, потому что она не числилась среди улик, а соответствующий сержант не числился среди полицейских, работавших на месте убийства Кэтрин Эддоус. Шаль оказалась на аукционе даже без внятной биографии и никому была не интересна, кроме Рассела Эдвардса.

Детектив-любитель сопоставил узор на шали — астру, или михайлову ромашку, — с датой, когда была убита Кэтрин: 29 сентября, в Михайлов день. Вывод, достойный посредственного сценариста, но именно он открыл шали дверь в исследовательскую лабораторию. Сохранившиеся на ней билогические следы — пятна крови и спермы — анализировал Яри Лухелайнен, доктор молекулярной биологии из Ливерпульского университета имени Джона Мурса.

Естественно, принадлежность их конкретным людям можно установить только генетически. Сегодня для этого уже можно не делать эксгумацию, достаточно проверить наследуемые части генома, а именно митохондриальную ДНК (ДНК, которая находится в митохондриях — "энергетических станциях" клеток — и наследуется по материнской линии) у ныне живущих потомков. В нашем случае нашлись и потомки Кэтрин Эддоус, и родственники одного из подозреваемых — некоего Аарона Косминского.

Косминский в 1880-х бежал из России, спасаясь от еврейских погромов, в Уайтчепеле трудился парикмахером, а в Скотленд-Ярде оказался потому, что пытался зарезать сестру. В этот момент как раз орудовал Потрошитель, и Косминский даже попадал под описание маньяка, но достаточных улик тогда не нашлось. Через некоторое время с Косминским стали случаться припадки, и его отправили в психиатрическую лечебницу, где он провёл оставшиеся 30 лет до своей смерти. 

Экспертиза Лухелайнена подтвердила родственную связь современных потомков с фигурантами печальной истории 126-летней давности, однако её результаты не были опубликованы как должно и не подверглись научному рецензированию. А корректность экспертизы вызвала вопросы у других профессиональных генетиков. Обрабатывая ДНК Эддоус, Лухелайнен ошибся в мутации, по которой проводил сравнение — указал 314.1С вместо 315.1С, — и вместо уникальной нашёл последовательность, имеющуюся в ДНК у большинства жителей Европы.

Таким образом, след Косминского на шали всё же имеется, а вот кровь на ней принадлежит неизвестному лицу, так что место Джека Потрошителя по-прежнему вакантно. Хотя стоит сказать, что одновременно с помещением Косминского в лечебницу прекратились и вылазки уайтчепельского маньяка.

Следы в онлайн-пространстве, в отличие от биологического материала, можно подделать, но даже это не поможет вам подтвердить идентичность, которой нет, — благодаря всё тому же онлайн-пространству. В начале мая 2016 года человек, назвавшийся создателем криптовалюты "биткоин", выложил в Сеть доказательства своих достижений, но всего через несколько дней удалил их и "ушёл на дно". 

"Отца" криптовалюты "биткоин" знают как Сатоши Накамото. В 2008 году он опубликовал в Интернете работу о принципах будущей пиринговой платёжной системы, в 2009 создал программу-клиент, исходный протокол и запустил Bitcoin. Ещё пару лет Сатоши общался с пользователями на криптовалютных форумах, но к 2011 году исчез, "заинтересовавшись другими проектами". Его поисками с той поры руководит, с одной стороны, спортивный интерес, с другой — корыстный: обладатели значительных сумм биткоинов, к которым относится Накамото, очень интересны мафиозным структурам.

В распоряжении исследователей только статьи и письма Сатоши, подвергаемые лингвистическому анализу, и его программный код. Разные версии примеряют "бремя Сатоши" на Ника Сабо (бывшего профессора Университета Вашингтона), эксцентричного японского математика Синъити Мотидзуки, автора  файлообменной сети eDonkey Джеда Маккалеба и некое "правительство Х" (к слову, "мото" в переводе с японского — организация, "нака" — внутри, "сатоси" — мудрый).

Причём для каждого "подозреваемого" есть хоть какие-то, но улики. Например, Накамото и Сабо в своих статьях почему-то никогда не ссылаются друг на друга — а должны бы, поскольку именно Сабо когда-то начал саму разработку теории децентрализованной виртуальной валюты. С гениальным математиком Сатоши роднит манера общения: Мотидзуки никогда не растолковывает подробности своих прорывов, уверенный, что оценить его сполна в эту историческую эпоху просто некому.

Маккалеб в 2010 году открыл крупную биржу биткоинов, и она зарегистрирована в Японии, но уже через год он избавился от своей доли — одновременно с тем, как ушёл в тень Накамото. В конспирологической версии ничего нового нет, но есть косвенные доказательства того, что под именем Накамото работал не один, а несколько человек: как подметил американский журналист Джошуа Дэвис, в постах Сатоши встречается то американское, то британское правописание. И в обоих случаях он пользуется английским как родным, зато на японском языке даже не документировано программное обеспечение Bitcoin — что, конечно, заставляет сомневаться в национальности Накамото.

Американский лингвист Адам Пененберг, изучив тексты Накамото, обнаружил, одну специфическую фразу — computationally impractical to reverse — 26 раз встречается в Сети, и то зачастую в копиях одного документа. Но она встречается в ещё одном месте — в заявке на патент от 2008 года, описывающей криптографическую систему, схожую с технологией биткоина. Авторы этой заявки — три человека: мюнхенцы Нил Кинг и Чарльз Брай и программист Samsung Владимир Оксман (да, российского происхождения). Все они опровергли причастность к Bitcoin.  Но нашёлся человек, который такими "обвинениями" не разбрасывается.

В декабре прошлого года почти одновременно в американских изданиях Gizmodo и Wired появились статьи с доказательствами того, что Сатоши Накамото — это австралиец Крейг Стивен Райт: предприниматель и программист, имеющий к тому же отношение к криптовалютному бизнесу.

Журналистов Gizmodo привели к нему долгие месяцы собственного расследования: они анализировали переписку между Райтом и компьютерным криминалистом Дейвом Клейманом (его не стало в 2013 году). А редакции Wired информацию просто слил некий "независимый исследователь". Так или иначе, вскоре после публикации статей в доме и офисе Райта в Австралии побывала полиция. Для многих это выглядело как час расплаты — на этапе создания своей системы Сатоши Накамото обогатился, и на криптосчету того, кто им является, должны храниться сотни миллионов долларов, до сего дня избегавшие налогообложения. Но правоохранителей к Райту привели другие вопросы.

Сам Райт в тот момент не подтвердил свою причастность к Bitcoin, но 2 мая внезапно поменял стратегию и публично представился как Сатоши. На своём сайте он предоставил максимум доказательств: криптографическую подпись из приватного ключа, который в первых транзакциях использовал Сатоши Накамото (её, впрочем, легко найти в Гугле), скриншоты алгоритмов биткоин-системы, черновики самой первой статьи о криптовалюте.

Сразу нашлись скептики, которые провели свои расследования: блогер и хакер Ник Кубрилович и исследователь кибербезопасности Дэн Камински разоблачили Крейга, изучив деятельность его компаний и пообщавшись с сотрудниками, а также проанализировав его биографию (он утверждает, что получил докторские степени по праву и финансам в Университете Чарльза Стюарта, о чём в самом вузе никто не знает) и его стиль изложения.

Помимо того что Накамото изъясняется грамотнее Райта, именно последнее с головой выдаёт в нём мистификатора, как считает доцент Корнелльского университета Эмин Гюн Сирер, занимающийся исследованиями в области распределённых систем, операционных систем и сетей: "Крейг Райт просто не дотягивает... Даже Wired указывает на то, что записи в его блоге на тему биткойна, датированные якобы 2008 годом, были внесены лишь в 2013 году. Они содержат термины, возникшие не раньше 2010 года, например, "криптовалюта". Предъявленные к качестве доказательства PGP-ключи содержат ссылки на механизмы шифрования, включённые в PGP лишь в 2010 году. Но что ещё более важно, Крейг вообще не очень-то разбирался в протоколах консенсуса и не смог бы вам толком рассказать о том, как работает консенсус Накамото. У Крейга проблемы не только со стилем изложения материала (на что ранее уже указывали многие), но и в целом с элементарным знанием матчасти".

У "честности имени" Накамото не только принципиальная важность: ему принадлежат идеи, которые в перспективе помогут реформировать банковскую систему. В этом ключе труд создателя полукриминальных в недавнем времени биткоинов приобретает социальную значимость. И это объединяет его с художником Робином Ганнингэмом, который в марте этого года оказался на пороге непривычной жизни. 

За 20 лет анонимности Бэнкси "разоблачали" неоднократно (последний раз — в октябре 2014 года, когда лондонская полиция арестовала 35-летнего Павла Хорнера), но ближе всех к разгадке подошла английская  журналистка Клаудиа Джозеф, которая в 2008 году в газете The Mail On Sunday впервые назвала реальное имя граффитиста. Она нашла популярный снимок Бэнкси за работой, сопоставила его со школьными фото "подозреваемого" Ганнингэма, а факты его биографии — с творческими вехами Бэнкси. Джозеф оставила за собой право ошибаться, но в этом случае странной фигурой оказывался сам Робин Ганнингэм, человек реально существующий, но, как следовало из материалов журналистского расследования, тоже скрывающий свои следы.

Восемь лет Робин оставался "вероятным Бэнкси", пока весной 2016-го учёные из Университета королевы Марии (Лондон) не установили личность художника криминалистическим методом географического профилирования, который применяется как вспомогательный при розыске серийных убийц.

Как правило, такие преступники "работают" в знакомых местах, недалеко от своего дома. Если составить и проанализировать карту мест преступлений, можно предположить, где нарушитель живёт и где бывает. В зоологии такой же метод успешно применялся при исследовании кархародонов, больших белых акул, в поведении которых обнаружились явные сходства с приёмами маньяков из мира людей.

Ну и в сфере искусства, как выяснилось, метод оказался рабочим. Учёные проанализировали 140 работ художника и выяснили, что в Бристоле он рисовал вблизи одного дома, одного паба и игровых площадок, а в Лондоне его работы появлялись неподалеку от трёх адресов. Все эти места совпадали с теми, в которых жил или часто появлялся Робин Ганнингэм.

Задача оказалась простой. Как сказал биолог Стив Ле Комбер, один из авторов исследования: "Я думал, что я должен буду определить десять наиболее вероятных подозреваемых, проверить все варианты и в итоге не назвать ни одного. Однако быстро стало очевидно, что у нас есть только один серьёзный подозреваемый, и все знают, кто это". Есть вероятность, что учёным просто повезло. Бэнкси ведь не подписывает свои картины, и среди 140 позиций могли оказаться чужие рисунки. Время создания произведений также не учитывалось, как и места появления произведений, не совпадавших с маршрутом перемещений Ганнингэма.

Результаты взволновали адвокатов Бэнкси — из-за них редакция Journal of Spatial Science даже отложила публикацию материала. Сам Бэнкси как-то признался журналистам: "Неинтересно раскрывать свою личность... кажется, и так уже достаточно самонадеянных придурков, которые пытаются загородить тебя своими уродливыми лицами". Затянувшийся процесс разоблачения дал произведениям Бэнкси время на метаморфозы: из вандализма они превратились в искусство, и сегодня можно горевать разве что о потере ещё одной тайны, которая едва ли навредит дальнейшему творчеству художника. 

Ещё можно предполагать, что по аналогии с Бэнкси анонимности лишится, например, SPACE invader, Космический Захватчик, который представляет уличное искусство Франции и создаёт по всему свету мозаичные рисунки, посвящённые игре Space Invaders. "Вторжение" SPACE invader началось в 1998 году, оно детально разрабатывается для каждого города: плиточные персонажи путешествуют вместе с автором в разобранном виде и никогда не появляются в случайных местах. Но у Захватчика своя вселенная, только краешком соприкасающаяся с нашей, и потому не оказывающая на неё заметного влияния. Та же ситуация с электронным музыкальным дуэтом Daft Punk (тоже из Франции), который уже более 20 лет не открывает лиц, выступая только в масках и костюмах роботов. Впрочем, нам известны их имена: Тома Бангальтер и Ги-Мануэль де Омем-Кристо.

Литературные псевдонимы, пожалуй, самый тривиальный способ спрятать свою личность за несуществующей, и массовую аудиторию им не удивишь. Причины таких пряток обычно прозрачны — либо политические, либо личные — а длительность невелика. Самый свежий пример — превращение в 2013 году Роберта Гэлбрейта, автора криминального романа "Зов кукушки", в Джоан Роулинг, которая выдумала авантюру, чтобы, избавившись от шлейфа поттерианы, узнать непредвзятое мнение публики о новом романе.

Мнение, кстати, складывалось вполне дружелюбное, но не настолько дружелюбное, каким оно стало после срыва покровов. Всю малину испортил один из адвокатов писательницы, разболтавший секрет жене — даже не своей, а жене друга, которая немедля отправила подружке твит, а его уже перехватили журналисты. Скептики обвинили Роулинг в трюкачестве и желании подстегнуть продажи, что она, конечно, отрицает, но продажи после скандала действительно подскочили.

Если же говорить о трюках ради искусства, здесь наивысшего мастерства достиг Фернандо Пессоа, португальский писатель и драматург, не признанный при жизни, а после смерти превратившийся в символ португальской словесности. Он жил в 1888—1935 годах и успел опубликовать всего одну книгу на родном португальском — сборник стихов.

А беспрецедентный вклад в мировую литературу внесли его многочисленные гетеронимы, полугетеронимы и псевдонимы, коих к 2013 году было вычислено благодаря исследователям творчества Пессоа целых 136. Все эти альтер эго могли быть учителями и яростными критиками друг друга, имели не только имена, но и насыщенные биографии, внешность и неподражаемый стиль, который отличал их друг от друга и от самого Пессоа.

Причина появления такой творческой армии неизвестна. Скорее всего, это порождение многогранности таланта. А вот у Бруно Травена имелся политический повод скрывать свою личность. До сих пор в его биографии существуют оговорки "по наиболее вероятной версии". Предполагается, что его настоящее имя — Травен Торсван Кровс. Он родился в Чикаго в 1890 году, в Первую мировую приехал в Германию и творил там под псевдонимами на антимилитаристские темы, потом бежал в Мексику, где примерил на себя жизнь золотоискателя и крестьянина.

Свой первый роман он назвал "Сборщики хлопка" и в 1925 году опубликовал его под псевдонимом Бруно Травен в немецкой социал-демократической газете. Потом были романы о золотоискателях и моряках, которые быстро обрели популярность, а в авторе немецкие коллеги начали узнавать Рета Мерута (под этим именем Травен прежде работал в Германии). Впрочем, то были догадки: издатели ни разу не видели Травена и общались с ним только по почте — а ведь за 20 лет он опубликовал 12 романов (плюс мелочь в виде рассказов).

В 1933 году Травен предложил американским издателям английские рукописи своих романов как "исходники", написанные американцем и потом переведённые на немецкий. Книги имели успех, экранизированные "Сокровища Сьерра-Мадре" даже получили "Оскар". У съёмочной группы была возможность посмотреть на Бруно Травена, только они этого не знали: он посетил съёмочную площадку под видом собственного переводчика и представителя Хола Кровса. Этот Кровс согласился дать только одно интервью, в котором отрицал свою идентичность с Травеном, но после его смерти в 1969-м вдова всё-таки рассказала журналистам, что Рет Мерут, Бруно Травен и Хол Кровс — это один человек, Травен Торсван Кровс. Но вот доказательств того, что существовал сам Травен Торсван Кровс, у литературоведов до сих пор нет.

Вопреки миру

На первый взгляд, между этими людьми мало общего, не считая секретности с разной степенью успешности. На взгляд второй и пристальный — их объединяет пренебрежение к закону, но не к тому, что казнит или милует (Джека Потрошителя здесь заменим личностью его разоблачителя Рассела Эдвардса), а к жизненному закону, по которому тайное должно становиться явным, рисование на стенах не может быть искусством, улики всегда должны быть логичными, а голосом одного человека не могут вещать 136 личностей. Почему-то кажется, что кого-то из них эта логика так и не настигнет.