Мой друг террорист. Часть III. Новая жизнь командира Шади

Часть I. Замаскированные. Парни с оружием садятся в джип и отправляются на опасное задание

Часть II. Станция метро "Джобар". Погружение в систему тайных подземных тоннелей пригородов Дамаска

Сначала вылетели стёкла в окнах. Затем возник звук. Он врывался в слуховые раковины, въедался в тело, проникал на уровень ДНК. Каждая секунда была тягуча, как бетонный раствор, и резка, словно полёт боксёрского кулака.

Взрывная волна расшвыряла солдат по комнате, захрустели потолки и стены. Вслед за стеклянным крошевом в лицо впитался вытряхнутый из здания песок и запах тротила.

Ожившие куски строения перемалывали тела, податливые кости распарывали кожную ткань, жжёное пространство смачивали родники крови… 

Майор Шади резким усилием оторвал голову от ручки дивана.Телефонный будильник скандально пульсировал. Последние несколько месяцев военный спал по четыре часа в сутки. Это помогало реже видеть сны, но методика давала сбои.

Контуженные видения преследовали майора с 2013 года, когда на него покушались трижды. С тех пор как игиловские существа — так называет террористов Шади — запустили свои чёрные щупальца в песчаное море Восточной провинции Сирии, он стал важной целью. Сказать "номер один" будет громко, но по количеству попыток ликвидации — место в первой десятке. 

Третья попытка — взрыв штаб-квартиры национального ополчения в Хасаке — была самой продуманной. Террористы ещё никогда так близко не подбирались к лидеру проправительственного отряда. Смертник подогнал забитую взрывчаткой цистерну на расстояние двадцати метров от штаб-квартиры. Блокпост разнесло в клочья. Боевики уже считали, что похоронили Шади под развалинами. Погибли все, кто находился с ним.

Сообщения о смерти майора в считаные минуты расползлись по радикальному сегменту интернет-сети.

Майора нашли под завалами бойцы, которых взрывная волна столкнула с коек в соседней казарме. Откопанный Шади был жив, но без сознания. У военных медиков неподалёку оказался аппарат искусственного дыхания. Откачали.

Чтобы избежать атаки на госпиталь, решили не опровергать сообщения о гибели. Несколько дней для всех майор был мёртв. А после "воскрешения" начальство поставило тридцативосьмилетнему командиру новую сложную задачу.

— Сколько их там сегодня, шейх?

— Четверо, майор Шади.

— Все из Восточной провинции?

— Да, майор, из арабских племён. 

— Откуда именно?

— Двое воевали на границе с Ираком. Один из Дейр-эз-Зора. Четвёртого командировали в Ракку, он из вашего племени агайдат. Говорит, что слышал о вас.

— Хорошо, Саид, позови этих четверых, — обратился командир к адъютанту.

Майор Шади пил свой убийственно крепкий кофе с шейхом Абу Мухаммед аль-Фаресом. С тех пор как на них свалилась миссия по перетягиванию жителей провинции с тёмной стороны на светлую, командир и священнослужитель встречались каждое утро. Шади поручили сформировать подразделение из добровольцев освобождённых от ИГИЛ* населённых пунктов. Христиане провинции Хасака, ассирийцы и армяне, а также боевики, сдавшие оружие после амнистии от Башара Асада. Коктейль получался забористым.

Майор отвечал за военную сторону дела, шейх был посредником. Боевикам, желающим покинуть ряды радикалов, проще говорить с человеком относительно нейтральным.

Первый набор составил сорок человек. В одном ряду стояли в масках пасмурные арабы из агайдат и христиане с аккуратно выстриженными бородками и модными причёсками под гелем. Двадцатилетние парни из арабских племен, фоткая друг друга, выставляли указательный палец в небо со словами "Аллаху акбар!". Христиане удивлённо смотрели, не понимая, чем эти ребята отличаются от игиловцев.

Первая жизнь Шади завершилась в начале войны в части под Хасакой. Боевики напали на гарнизон, в несколько раз уступавший в численности, выжили единицы. Вторая и третья жизни Шади тоже завершились покушениями. Многие опасались, что теперь майор казнит каждого перебежчика.

— Почему все в масках?

По нервному подёргиванию рук и плеч читалось, что ребята замялись. Через пару секунд один из них, самый высокий, выдавил:

— Привычка.

— Ну здесь-то зачем? У меня в кабинете нет стукачей.

Четверо бывших боевиков стояли плечом к плечу, двое с автоматами наперевес, третий со снайперской винтовкой, высокий — с пулемётом. Шади сам выдумал этот психологический трюк с предварительным вооружением участников беседы. Рисковал, среди парней мог оказаться и засланный казачок. В горле каждый раз становилось сухо. Акт принципиального доверия производил впечатление на экс-боевиков, привыкших перед визитами к командирам террористов сдавать оружие при входе. 

— Долго говорить не будем. У нас сегодня тренировка на стрельбище. Кто где воевал раньше?

— В Свободной сирийской армии, — с готовностью выпалили четверо.

— Хватит мне заливать, знаю я вашу армию. Сначала революционные комитеты в каждом селе, потом все перешли под крыло "Ахрар аш-Шам"*. Пик карьеры наверняка пришёлся на "Ан-Нусру"*.

Молчание.

— Так чем вам не угодил ИГИЛ? 

— Нас с Джамилем вынуждали присоединиться к ним, — начал высокий и самый разговорчивый. — Мы не хотели, там много иностранцев. Обещали, что все богатства земли перейдут в наши руки, а оказалось, что всем управляют моджахеды из-за рубежа.

— Мы для них мясо, — продолжил снайпер.

— Полевые командиры-саудиты или египтяне напридумывают планов, а под огонь кидают нас.

— Ладно, я эту песню тоже слышал. Кто из вас из агайдат?

— Я, — отозвался коренастый автоматчик.

— Как зовут?

— Хайдар.

— Близкие остались?

— Брат двоюродный, до сих пор на той стороне, остальных казнили.

— Что можете полезного рассказать по тактике этих ублюдков? — тут майор осёкся, всё-таки собеседники пять минут как оттуда. — Что у них с ресурсами?

— Сирийцев они до информации не допускают, не доверяют.

— И правильно делают, — Шади не смог удержаться от подкола.

Бойцы, чтобы сгладить неосведомлённость, начали судорожно вспоминать хоть какие-то данные.

— По блокпостам, дорогам, обстановкам на трассах много знаю, мою группу часто перекидывали с одного места на другое, — сказал Хайдар.

— Это нам пригодится, но позже. Видели — что можно у них перенять?

— Видел! — оживился молчавший до сих пор автоматчик. — Они головы режут, очень устрашает, командир. Видел, как смертников запускают в машинах на блокпосты…

— Стоп, стоп, мужики. Боюсь, это нам не подойдёт.

— А я слышал, ополченцы из племени шайтат в Дейр-эз-Зоре режут игиловцам головы.

— Фронтовые байки это всё.

Майор Шади вовсе не был уверен, что это выдумка. В суп из игиловского мяса, который якобы употребляют потомки бедуинов, ему не верилось. Но отрезанные головы? В прошлом году, когда в Хасаку перебросили ополчение шайтат, игиловцы через пару часов покинули город, шайтат они боятся панически.

В своём подразделении майор Шади не допускал таких разговоров. Этим безбашенным сначала нужно привыкнуть сотрудничать с христианами.

— Идите на общее построение!

К плацу подогнали пять джипов. До полигона, где майор Шади оттачивал огневую работу в группах, километров десять. Дорога небезопасна. Диверсионные группы игиловцев свободно перемещаются по пустыне — она в этой войне никому не принадлежит — плюс интимная близость турецкой границы. Заклятый сосед ведёт беспокоящий огонь по сирийской территории, скорее чтобы сохранить напряжение между правительством и курдами, которые считают Хасаку своей. Каждая сторона в пылу может приписать другой турецкую пулю. Курды находили общий язык с сирийской армией, но конфликтовали с ополченцами Шади, воспринимали как конкурентов.

Майор приказал бойцам грузиться по машинам в полной боевой экипировке и держать наготове станковый пулемёт ДШК на одном из пикапов.

— Кто из вас крепко сидит за рулём? — обратился Шади к четверым бойцам.

— Я когда-то водителем был, — отозвался тот, что задвигал про отрезание голов.

— Как твоё имя?

— Джамал.

— Хорошо, по городу я поведу, а ты покажешь себя в пустыне. 

До стрельбища добрались без происшествий. Джамал залихватски нёсся через покорёженные бронетехникой дороги, залетая на обочины, поднимая пыль в лицо отстающим. Пару раз бывший боевик пытался обогнать головной джип, но майор ему запретил. Безопасность требовала командиру идти вторым в колонне.

На полигоне Шади ожидаемо увидел пальбу вразнобой. Дисциплинированную атаку пыталась демонстрировать лишь тройка ассирийцев, но их расстановка была неприемлемой для боя.

— Пусть выпустят пар, — повернулся майор к заместителю. — В следующий раз будем муштровать.

Солнце переходило на турецкую сторону, помогая приграничным снайперам. Пора возвращаться на базу. Понадобилось несколько минут, чтобы угомонить оголтелую стрелкотню по мишеням. Шади скомандовал Джамалу сесть на водительское кресло. Не разместившиеся в салонах джипов бойцы облепили подножки. Одна рука держит автомат, другая обхватывает дверь. Завизжали шины. Кортеж напоминал отряд пёстрых индейцев на железных конях. На скорости они высовывались из окон и перекрикивались с соседними экипажами.

Головная машина разогналась до 120. Шади отметил, что солнце слепит его нового водилу, и наблюдал, как он щурится и гримасничает.

И вдруг сквозь шум ветреных потоков в открытых окнах — узнаваемый щелчок. Будто пространство хлестнули плёткой. Головную машину качнуло. 

— Снайпер, — хрипло констатировал личный охранник Шади на заднем сиденье.

— Не прекращать движе… — закричал майор.

Во рту почувствовался знакомый солёный привкус. Лёгкая тошнота нападает в таких ситуациях. Шади хотел подавить её глубоким глотком воздуха, но в лёгкие вместо кислорода набились комки пыли. Майор закашлялся, не мог остановиться.

Новобранец Джамал растерялся. Не знал, смотреть на ускользающую из-под колёс трассу или на хрипящего командира.

Следующий щелчок пришёлся на их джип. Головная машина в это время резко сбросила скорость, пуля попала то ли в диск, то ли в радиатор, Джамал чуть не врезался.

Через секунды заговорили автоматные очереди. Водитель не мог понять: свои открыли ответный огонь или за колонну взялись всерьёз. Судя по зазвеневшим крыльям пикапа — всё-таки второе.

Джамал вдавил педаль в пол и рывком обогнал подбитый джип. Дрифтовал по простреливаемому участку трассы ещё несколько минут, пока все молчали. Затем увёл пикап за двухметровую насыпь — такие специально сделаны вдоль трассы для подобных случаев. Теперь они в безопасности. Тут же притормозили и другие машины из кортежа.

— Все целы? — крикнул майор Шади, открывая дверь с ноги и бодро выскакивая.

— У нас без раненых.

— У нас тоже.

— Никого не задело.

— Гадай теперь, кто это был, — с досадой пробурчал Шади, осматривая пикап. — Игиловские существа, турки или курды.

Майор считал свежие пробоины на крыльях. 

— Раз, два, три. Пять грёбаных пуль, — командир поднял сверкающие глаза на водителя.

Бледный Джамал пытался открыть капот. Просто чтобы прийти в себя с помощью привычных движений.

— Шесть, — поправил он майора.

— А ты молодец, всё правильно сделал. Четвёртую жизнь подарил майору Шади. 

* Деятельность организаций запрещена на территории России по решению Верховного суда РФ.