Парадокс общественного мышления

Не знаю как вам, а мне очень больно ходить мимо дома, который построил Гинзбург. Мимо того самого, который стоит на задворках американского посольства в Москве и называется Дом Наркомфина. Стоит и тихо разваливается.

Тем не менее к нему не зарастает тропа профессионалов со всего мира. Архитекторы, взрослые и студенты едут, чтобы увидеть это чудо — новую архитектуру для нового человека.

В 1920-е и 1930-е годы московская архитектура ещё могла задавать мировую моду. Тогда же были заложены новые принципы общежития советского человека. А заодно новые принципы ломания этого человека через колено мировой революции. Если всё общее и коммунистическое, то зачем человеку кухня: в доме должна быть общая столовая, буржуазный быт — пережиток прошлого! Ну, а в результате практического воплощения теории о стакане воды, скорее всего, и дети будут совсем общими — их тоже надо куда-то пристраивать, чтобы не болтались от большого дела вдалеке. И всё это реально воплощено в доме Гинзбурга.

Конструктивизм, функционализм и немецкий Bauhaus, от которого тошнит любого, кто вырос среди хрущёвских пятиэтажек. Конструктивисты, вдохновлённые революцией и созданием нового коммунистического общества без семьи, собственности и денег, создавали для нового человека дома, клубы, заводы.

Особенность конструктивизма — утилитарность, недаром на Западе его считают частью архитектурного стиля функционализм. Помимо всем известных шедевров Мельникова по проектам конструктивистов было создано несколько жилых комплексов в Москве. А у конструктивистского жилья есть интересная особенность: так как новый человек, коммунист, строитель будущего, должен быть чужд быту, там толком нет ни кухонь, ни ванных, часто "удобства" вовсе на этаже.

Другая особенность в том, что районы эти возводились после Гражданской и Первой мировой войн, и советское государство экономило, на чём можно: дома стремительно ветшают и разрушаются. В советское время престижным это жильё называть бы никто не стал. А теперь и подавно.

Вот я читаю: "Жители конструктивистских домов в Москве просят мэрию переселить их в более качественное жильё". То есть жители этих полубараков, которые остались после коммунистического эксперимента по выведению нового человека, просят переселить их в человеческое жильё. Вполне нормальное желание людей жить в человеческих условиях. Однако околоархитектурная общественность начинает очередную истерику в соцсетях. Собирают подписи и требуют отставки мэра.

Идиотизм ситуации заключается в том, что, по сути, таким образом они дискредитируют идею градозащиты, охраны старины, идут против желания жителей города. Безусловно, конструктивистские посёлки и жилые комплексы сыграли свою роль: они стали результатом поисков советских архитекторов, приведших в итоге к появлению знаменитых хрущёвок, массового индустриального домостроения, переселившего советских людей в отдельные квартиры из коммуналок, но считать их памятниками архитектуры трудно. В Москве достаточно нежилых памятников конструктивизма в гораздо лучшей сохранности. Все подобные постройки неплохо подходят под новомодные "лофты", но никак не под обычную внерабочую жизнь.

Из таких домов неплохо создавать культурные центры, сохраняя при этом их внешнюю оболочку в наилучшем виде. Но поскольку таких построек было много и эксплуатировались они и в хвост, и в гриву, логично, что некоторые из них могут быть спокойно расселены и убраны — здания пришли в аварийное состояние ещё во времена Горбачёва.

Удивительно одно: ещё недавно, в 1990-е годы, во время сноса Лужковым реальных памятников дореволюционной России, "соловьиного дома", "Военторга", народным массам было пофигу на уничтожение ценных градообразующих объектов. Сейчас же народ цепляется за любой барак, построенный до 1960-х годов. Парадокс общественного мышления. Особенно если учесть, что "защитники" вряд ли хотя бы неделю жили в таком "комфортабельном" шедевре конструктивизма.