Проханов: Футбол — игра миллионеров, за которой следят бедняки

С. КОРОЛЁВ: У микрофона Сергей Королёв. Всем добрый вечер! Как всегда по понедельникам, Александр Андреевич в нашей студии. Приветствую вас!

А. ПРОХАНОВ: Добрый вечер!

С.К.: Начинаем мы с рубрики "счастливый звонок". Четвёртый, кто дозвонится, первым задаст свой вопрос Александру Проханову. Поехали! Как вас зовут? Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Григорий. Я хотел спросить насчёт поведения наших фанатов.

С.К.: Ультрасы или кузьмичи вас интересуют? Я волей-неволей заинтересовался в последнее время фанатской субкультурой. У них ведь есть группы: есть те, которые себя ведут спокойно, с детьми ходят на стадион — их кузьмичами называют, а есть ультрас — бойцы невидимого футбольного фронта. То, что происходит во Франции, было в Марселе, что сейчас, сегодня вечером, возможно, нас ждёт (а, возможно, и нет) во французской Тулузе, где приняты, как говорят французские власти, исключительные меры безопасности перед очередным матчем с российской сборной. Ваш комментарий.

А.П.: Я не фанат.

Я не хочу болеть за русскую команду, состоящую из африканцев. Мне не доставляет удовольствия реветь и хлопать ногами, когда мяч за англосаксом зашибает не русский малый, а какой-нибудь негр.

С.К.: Там уж не так. Вы утрируете, Александр.

А.П.: Ну, хорошо, назовём этого спортсмена афроамериканцем или афроазиатом. Мне не нравятся какие-нибудь покупные легионеры из Испании, Германии. Это не мой футбол. Более того, я знаю, какие гигантские деньги получают эти футболисты. Я знаю, что они скачут, бьют головой за грандиозные деньги. Футбол — это игра миллионеров. А с трибуны на них смотрят добрые простодушные парни, почти без штанов, на последние деньги покупающие себе билеты. Это игра богачей на потеху бедных и слабых. Но это очень страстная игра, она заводит. Все эти фанаты, трибуны... Ими управляют клубы, миллиардеры. Эти фанаты нужны, поэтому драки среди фанатов — это логическое продолжение всех этих схваток. В этом нет ничего ужасного. Если сказать честно, мне понравилось, что наши набили морду англичанам. Они столько раз унижали нас, до сих пор мучают, обманывают, что реакция простых недипломатических людей, не знающих, кто такая Мария Захарова, понятна. И я глубоко удовлетворён, что набили рыло им.

С.К.: Какая-то двойственность чувствуется. То есть молодцы?

А.П.: Молодцы, что хоть не сплоховали здесь.

С.К.: Там человек погиб вообще-то — в Марселе.

А.П.: А у нас вчера знаете сколько людей погибло... Жизнь связана со смертью, особенно азартные игры, страсти, туризм, походы.

С.К.: А как вам сроки реальные, которые наши болельщики получили за то, что произошло? Там от года до трёх, кажется, или до двух.

А.П.: Ну, конечно, мне горько, что эти кулачные бойцы получили эти сроки. Потому что кулачные бои на улицах русских городов были обычными делами. От этого русский народ не убывал, а становился крепче. 

С.К.: Слышали новость о том, что словенцы приехали поддержать российских болельщиков, несмотря на то, что их команда не попала на Евро. "Братья-славяне", — пишет 900-й сейчас через WhatsApp. "Березуцкий стал негром?" — возмущается 77-й. Я так понимаю, что обобщал Александр Андреевич. 81-й спрашивает: "И что, после этих драк нас стали уважать?"

А.П.: Вы спросили меня, как я к этому отношусь. Я к этому отношусь так, как я сказал. А стали ли нас после этого уважать? Нет. Нас будут ещё больше унижать, угнетать, а мы будем либо извиняться, либо делать вид, что ничего не происходит, либо радоваться тому, чего нет (тому, что кончена блокада, как об этом говорили на петербургском форуме, что опять братание с Европой). Это же всё ложь и лицемерие.

 Пусть они уважают блестяще проводимую в Сирии операцию воздушно-космических войск.

С.К.: Сегодня и в Москве, и в Карелии день траура. 13 погибших детей, ещё одного ребёнка не нашли до сих пор. Очевидно, живым уже и не найдут, к сожалению. Вопрос логичный: кто и как за это ответит, а кто и как должен ответить, с вашей точки зрения?

А.П.: За это ответят, конечно. Это резонансное дело.

С.К.: Эти маленькие вожатые или Решетова, директор этого пансионата?

А.П.:  Да, так же, как ответят за чудовищное воровство в "Оборонсервисе", я в этом убеждён. Эта история вызвала во мне какое-то щенячье чувство. Дети не должны гибнуть. Пусть умирают старики, прожившие жизнь. Страна, в которой умирают в таком количестве дети — неблагополучная страна. В ней неблагополучно всё: города, управители, бизнес, элита, дороги, деревни, воды, штормы — это неблагополучная страна. Советский союз, как его называют либералы, был ужасной страной. И в этой чудовищной стране были повсюду пионерлагеря. Конечно, это ужасно, когда детей из города какие-то заводские профсоюзы увозят на берега озёр, лесов. Это страшно, ужасно. Нельзя этих детей вывозить из города на природу. Но они их вывозили. И там были лагеря. Их было очень много. Они не были роскошными. Это не были вилы, это были домики, где можно прекрасно прожить в летнее время. Большинство этих лагерей отняли, разорили. На месте этих прибрежных лагерей построили роскошные закрытые пансионаты, кемпинги, посёлки элитные, а детишек выкинули. И вот на этом озере произошло то же самое. Это место, где существовал пионерский лагерь. Этот пионерский лагерь разорили, выкинули. Это место захватил местный предприниматель. Он нарезал этот кусочек на фрагменты и каждый кусочек продаёт за большие бабки. Эти дети погибли в результате того, что они были не в лагере, где был бы надлежащий уход и контроль за всем этим.

С.К.: Худилайнен должен уйти в отставку? Это губернатор Карелии.

А.П.:  Нет. Я думаю, что он не должен уйти в отставку.

С.К.: А кто должен?

А.П.:  Может быть, я должен уйти.

С.К.: Почему? С какого поста, простите?

А.П.: С поста русского писателя, потому что я живу в этой стране и не делаю ничего для того, чтобы сбросить этот мерзкий олигархический строй.

С.К.: Может быть, эта трагедия вас сподвигнет?

А.П.:  Может быть. А может быть, нет. Может быть, я слишком немощен для этого. Может, слишком стар. В своё время я сражался на баррикаде в Доме Советов. Я был исполнен негодования. А сейчас я смотрю на многие вещи с безнадёжностью, которая у меня вызывает жуткий протест. Я сражаюсь с унынием, которое охватывает людей. Я сражаюсь с печалью, в которую погружается наш народ от подобных катастроф.

С.К.: Получается, выхода нет, и через какое-то время — этим или следующим летом — трагедия повторится?

А.П.: Это трагедия не повторится, потому что она является повторением череды предшествующих.

С.К.: "Когда в нашей стране после очередной трагедии будут сажать не только виновников, но и проверяющих лиц?" — Максим Девятов спрашивает. Вопрос тоже из ряда риторических, очевидно.

А.П.: Страна должна измениться целиком, а не вот в этом секторе прибрежного туризма. Страна несовершенна. Мы за это время добились появления государства после страшной чёрной дыры, и это появившееся государство нуждается в постоянном усовершенствовании.

С.К.: "Выход есть", — пишет 001, Александр Андреевич. "Индивидуальная ответственность каждого из тех, кто принимает решения, касающиеся третьих лиц", — говорит наш слушатель. "Почему такая плохая реакция на открытие памятной доски Маннергейму?" Но это уже другая тема. Давайте всё-таки подведём итоги сначала. Вы говорите, что страна должна полностью измениться, и тогда эти трагедии из прошлого не будут повторяться.

А.П.: Да. Это моя точка зрения. То есть мы хотим индивидуальную ответственность потребовать от тех, кто затолкал страну в эту безответственность. Я не думаю, что здесь вопрос в чистоте и чёткости системы. Здесь вопрос в коренном качестве того строя, который установился ещё с 91-го года. 

С.К.: В каком году?

А.П.: Примерно с 2000 года. Но, может, почувствовали это позднее — примерно с 2002 года. Но сегодня страна остановилась в своём развитии. Эта остановка приводит к деградации. Мы не можем больше существовать при таком уровне коррупции, бессовестности, разлада в нашей среде, при таком уровне ненависти, когда все ненавидят всех. Это результат застоя, трагической остановки.

С.К.: А кто виноват в том, что все ненавидят всех?

А.П.:  В этом виновато гигантское количество исторических травм, которые мы несём в себе.

С.К.: Но этот груз невозможно сбросить в одночасье.

А.П.: Это бесчисленные травмы: либералы свергли царя, монархисты ненавидят либералов; большевики сбросили либералов, а потом одолели их в гражданской войне, красные одолели белых, раскулачивание крестьян. А главная травма-то произошла в 1993 году, когда великая красная страна была разрушена, и все наши богатства, ценности были переданы кучке рвачей. Народ не может простить им это. Народ их ненавидит, а те боятся реванша и мутят народ. Эти травмы преодолимы были в войне 1941—1945 года, во время Победы. Победа была тем мощнейшим огненным синтезом, который соединил народ. Штрафники были солидарны с детьми Сталина, один из которых умер в немецком концлагере, а другой сражался в воздухе с фашистами. Деникинцы просились на фронт, под Сталинград. То есть красные и белые объединились. Синтез продолжался довольно долго. В послевоенный период за счёт этого единства мы поднялись в космос, освоили гигантские территории. Это был порыв людей. А потом началась перестройка. Смысл перестройки был в том, что хозяева решили разрушить это государство и разбудили все распри.

С.К.: Но вы говорите, что с 2000-го государство возвращается.

А.П.: После 1991 года, когда победили либералы, они делали всё, чтобы эту власть у них не отобрали, чтобы не было реванша. Но примерно с 2000 года начался осторожный процесс дозирования. Ведь эту свару могло предотвратить только государство, так как оно же его и затеяло в своё время. Новое государство стало медленно, противоречиво, но неуклонно управлять этой ненавистью, прекращать её. Например, постепенно прекращаются разговоры о выносе Ленина из Мавзолея.

С.К.: Но сегодня-то мы говорим о тринадцати ни в чём не повинных погибших детях. Во имя чего они погибли? Возможности выступить на Олимпиаде нас, возможно, лишают. Мы в ту сторону вообще идём?

А.П.: Мы идём в сторону конфронтации с Западом. Самое отвратительное, что, когда нас Запад бьёт и унижает, мы заигрываем с ним, говорим, что он хороший. Мы идём в правильном направлении, мы восстанавливаем государство. Нам надо перестраиваться внутри, нам нужен новый порыв, новые силы.

С.К.: "Почему такая реакция на открытие памятной доски Маннергейму, ведь приказом маршала Маннергейма запрещено было обстреливать Ленинград?" — пишет 46-й.

А.П.: Конечно, была могучая авиация у Маннергейма: эти тысячи бомбовозов, которые могли бы затмить небо над всем Ленинградом. А они блокировали с севера, помогали Гитлеру, мешали доставке продовольствия и вывозу раненых, Маннергейм многократно красовался на фотографиях с Гитлером. На нём очень много грехов. И мне непонятно, почему в этот момент открыли доступ. Почему открывал глава администрации, министр культуры.

"Нельзя переписывать историю!" — говорят нам. А она вот, переписанная. Её переписали этой доской. В этот момент, когда хотелось бы мира, внутренней гармонии, опять общество взорвано, опять общество ненавидит, опять оно кипит. Её облили красной краской, её будут демонтировать, её взорвут. Может быть, всем патриотическим движениям просить свинтить её? Чтобы она не мутила.

Ладно Маннергейм, но у нас же был ещё и Розенберг. Тоже немец, подвижник Гитлера. Это какое-то безумие. Какое количество портретов, которые несли во время Бессмертного полка, погибших, воевавших на линии Маннергейма или захваченных в плен, какое количество людей возрыдало в этом полку?

С.К.: Блокадники уже возмутились и удивились.

А.П.: Этот мистический полк возрыдал.

С.К.: "Неужели ваш гость не понимает, что Ленина надо похоронить?" — пишет слушатель. Это сообщение с продолжением.

А.П.: Он не Троцкий случайно?

С.К.: "Я не Троцкий. Я обычный русский человек, зовут меня Анна. Не надо ярлыки вешать", — отвечает слушатель. Давайте дочитаем до конца сообщение. "Неужели ваш гость не понимает, что Ленина надо похоронить? То есть сделать так, как он сам этого хотел: похоронить рядом с матерью. Что касается звёзд на Кремле — нечего им там делать, не место им рядом с орлами. А уж про музыку гимна, напоминающую похоронный марш, я вообще не говорю".

А.П.: Представляете, если вдруг Ленина похоронят. Чем же вы будете заниматься? Ведь для вас проблема погребения Ленина является центральной проблемой вашего мироздания. Я буду всячески стараться, чтобы его не погребли, щадя ваш интеллект, вашу сущность. А что, если вам позабыть про Ленина, а попытаться стать Нобелевским лауреатом? Посвятить все свои силы, ум, движение души не погребениям, не срезанию звёзд, а совершенствованию. Станете настоящей Кюри. Создадите новую модель мироздания.

Если вдруг срежут все звёзды, если вдруг Ленин будет погребён, если из Красной стены выковыряют все урны, и после этого падение России в пропасть будет продолжено, вы будете виноваты. И будете тогда не Троцким, а исчадием ада. Это вас тогда проучит таким образом мироздание. Пусть звёзды сверкают. Они сверкали в дни Победы. Пусть гимн, написанный после Победы, звучит, потому что это не погребальный марш, это восхитительный, грандиозный, могучий гимн Победе. А вы почитайте книжки хорошие, Достоевского или Серебряный век, Гумилёва, возвышенные стихи, которые переведут ваш внутренний компас от мавзолея в сторону Полярной звезды.

С.К.: Елена Исинбаева объяснила, почему не будет выступать под олимпийским флагом. У неё есть и патриотические чувства, есть и причины, которые значимы лично для неё. Речь идёт о том, что наших не пустят на Олимпиаду. Окончательное решение Международный олимпийский комитет примет завтра. Возможно, не пустят только легкоатлетов, возможно, не пустят всю олимпийскую сборную России. Что делать тем, кто пока на допинге не попался? Им предлагают под олимпийским белым флагом выступать. Соглашаться или нет?

А.П.: Нет большего унижения, чем под этим флагом выступать. К этой Олимпиаде шла вся страна, не только отдельно взятые спортсмены. И вся страна опрокинута, оскорблена, её топчут ногами, её поливают зелёнкой. 

Удивить весь мир новым видом спорта. Не ходить туда, не унижаться. Надо иметь гордость.

С.К.: Есть несколько вариантов. Первый — маловероятный. Международный олимпийский комитет не принимает во внимание решение Международной федерации легкоатлетов, и никаких санкций, российская сборная едет на Олимпиаду. Второй вариант — отстраняют легкоатлетов. С вашей точки зрения, вся сборная не должна ехать?

А.П.: Вот моя точка зрения: это оскорбление стране в целом. За этим стоит голая политика. Желание нас унизить после наших олимпийских побед. Мы на это должны реагировать как крупная, мощная оскорблённая нация.

С.К.:  Вы уверены в честности Мутко и компании?

А.П.: Мне наплевать на это. Я хочу, чтобы моя страна была победительницей везде. Мне нужна не честность, а победа. Как в сорок пятом. Олимпиада — это тоже война. Мы сейчас находимся в состоянии страшнейшей идеологической войны. Нас обстреливают из этих кинескопов, информационных пушек. Хотят показать, что мы ничтожны, что мы воры. Мы не хотим холодной войны, которая уже идёт вовсю.

С.К.: А Мария Захарова говорит, что нет холодной войны.

А.П.: А для меня нет Марии Захаровой. Она в своё время сказала, что она — лютая антистанилистка, ужасается самому имени Сталина. Притом большая половина наших граждан — сталинисты. Она выражает точку зрения МИД. МИД, который должен представлять весь народ целиком, оказывается, придерживается точки зрения Марии Захаровой. 

С.К.: Всемирное антидопинговое агентство совместно с международной Федерацией плавания начали расследование нарушения антидопинговой системы в российском и китайском плаванье.

А.П.: Пусть они изучают наличие допинга в крови наших лётчиков, которые бомбят ИГИЛ*. Или наши ВДВ, от которых трепещет натовская группировка в Прибалтике.

С.К.: Кстати, интересная тема. Я имею в виду Сирию. Сразу вспоминается письмо Госдепа к Бараку Обаме, в котором практически просят начать войсковую операцию.

А.П.: Это и есть реальные отношения между Россией и Америкой. Это и есть правда, справедливость. А не это задабривание, замазывание, замыливание этих отношений. Идёт жесточайшая идеологическая схватка.

Нас демобилизуют, говорят, что никакой холодной войны нет, никаких блокад. Америка — наш партнёр. А завтра эти войска войдут в дружественную Абхазию. И что мы будем делать? Там стоит наша военная база. Будем гвоздить из всех средств, чтобы уничтожить это вторжение.

С.К.: Сегодня на Крите открывается форум, который должен был стать всеправославным собором, но мы — и не только мы — туда не поехали. Правильно ли мы сделали, что не поехали? Очередной раскол?

А.П.: Эта история не столь проста. Эта история имеет таинственное богословское содержание. Предшествующий собор, который был 500 лет, по-моему, назад, считается последним христианским собором. Следующий собор называется волчьим собором. Это собор, на котором будет председательствовать Антихрист, и весь христианский мир присягнёт Антихристу. С какой целью его собирать? В православном мире эти подозрения, опасения, что собирается волчий собор, очень сильны. Кстати, они были сильны и в нашей церкви. Наша церковь изначально была за этот собор. Мы вовремя опомнились. Документы нашего собора РПЦ теперь подлежат пересмотру, чтобы учесть замечания православной общественности. Мы изменили нашу позицию. И правильно сделали, что не поехали туда. И не мы одни. Варфоломей Константинопольский — проамериканский агент.

С.К.: Звонков очень много. Здравствуйте.

С.: Если есть такие люди, которые говорят, что гимн СССР — а теперь России — является похоронным маршем, звёзды надо убрать, Ленина похоронить. Может, они будут рады памятнику Гитлеру в Санкт-Петербурге? И как скоро они его поставят?

А.П.: Мне кажется, они не гитлеровцы. Это та белая монархическая среда, которая присутствует в нашем обществе, которая имеет право на этот протест, реванш. Но этот реванш разбередит все раны. Наше общество не едино, оно наполнено склокой, раздражением, недовольством. Моя мечта — соединить эти расколотые фрагменты в общем порыве, деянии. А эти все позывы ещё дальше разрывают наши ряды. Поэтому давайте строить новую державу, одерживать новые победы, найдём новых кумиров среди нашей литературы или науки. Гитлеровцы, конечно, есть. Но, мне кажется, они в меньшинстве. Потому что прошедший "Бессмертный полк" — это абсолютный приговор фашизму. Русские не могут быть фашистами. Это либералы, желая унизить русских, называют русских фашистами. Это самое омерзительное, что только есть на свете. Русские — мученики, одолевшие фашизм ценою великих своих жертв.

С.К.: Примем звонок. Здравствуйте.

С.: У меня есть своя национальная идея: при нашей бедной экономике мы можем быстро и на смешные деньги убрать весь мусор по всей стране. Страна станет привлекательной, мы станем жить в соответствии с заповедями славянских древних богов — в ладу с природой.

А.П.: Я считаю, что это грандиозная мысль, задача. Во-первых, борьба с реальным мусором, который загадил окрестности городов и небольших населённых пунктов. Скажем, недалеко от дивного города Печоры огромная свалка мусора, которая дымит, воняет. И это невозможно убрать, потому что нет заводов, да и вообще идеи. Это грандиозная задача, но она не связана с мусором-отходами. Россия — страна, которая перерабатывает мировые отходы, принимает на себя всю мировую тьму и мукой переводит её в светоч. Поэтому русский народ является народом мессианским.

С.К.: Звонок в студию. Здравствуйте.

С.: Москва — ещё Третий Рим или уже нет?

А.П.: Москва — Третий Рим. Москва по-прежнему является иконой России. Москва намолена. Москва — место, где прошёл блистательный парад в честь семидесятилетия Победы, где прошёл бессмертный полк. Но, как и всякая икона, которую проносят через пожары, пагубу, иногда имеет контур Вавилона.

С.К.: Слушатель спрашивает: "Как вам новая поправка, что теперь Нацгвардии разрешается стрелять в толпу? Видимо, эти люди забыли, что стало с полицией в семнадцатом?"

А.П.: И МВД, и внутренние войска стреляли в толпу в девяносто третьем. Ничего не изменилось. Нет ничего удивительного в этом, никакой новизны.

С.К.: Ещё один звонок примем. Здравствуйте.

С: Я считаю вас духовным лидером нашей страны. Мне бы хотелось, чтобы вокруг вас была молодая поросль, чтобы вы были главой философской академии, школы. Чтобы вы смогли как можно больше людей вразумить, потому что вы носитель истины, которая зиждется на справедливости.

А.П.: Спасибо, очень лестны ваши слова. Я в них нуждаюсь. Вокруг меня блестящие люди. Вот мой клуб, это блестящие патриоты, они постоянно занимаются просвещением, двигаются по стране. Поэтому с этим всё благополучно.

С.К.: Александр Проханов был у нас в гостях.

* Организация запрещена на территории России по решению Верховного суда.