Клименко и Мариничев предложили изменить законы после трагедии в Карелии

С. КОРОЛЁВ: Понедельник и, как всегда по понедельникам, в это время Герман Клименко, советник президента, председатель совета Института развития Интернета. Дмитрий Мариничев, интернет-омбудсмен. Понятно, что не ваша тема, но не коснуться её мы не можем. Сегодня траур объявлен и в Москве, и в Карелии. Трагедия на Сямозере в Карелии. Я бы хотел вас как представителей бизнеса спросить, потому что сейчас обсуждают, как такое могло произойти. Говорят, что это в том числе издержки закона, того самого, пресловутого федерального, 44-го, когда предприниматели, бизнесмены вынуждены донельзя снижать затраты, снижать свои цены и экономить на чём только угодно. И в том числе и на детях, получается. Я здесь убираю сейчас вопрос халатности, вопрос того, как там вёлся этот бизнес, возможную коррупцию или ещё что-то. Вот вы какие с точки зрения бизнеса здесь видите опасности и издержки?

Г. КЛИМЕНКО: Дим, давай ты. У тебя хоть раз должно быть слово первым. Обижается потом после каждого эфира.

С. К.: Я напомню: и Дмитрий, и Герман — представители бизнеса, именно поэтому к ним вопрос. Понятно, что отношения к Интернету здесь нет.

Д. МАРИНИЧЕВ: Здесь сложно комментировать, потому что это реальная человеческая трагедия и по-другому никак назвать это нельзя. Все мы, естественно, сопереживаем, и все где-то у себя в голове можем переносить это и на своих детей, что усугубляет саму картинку серьёзнейшим образом. По бизнесу и по закону, если абстрагированно отнестись, то, конечно, существует. Я об этом уже много-много раз говорил и на многих форумах, и на многих встречах с представителями власти, что менять законодательство, которое ориентируется исключительно на предоставление лучшей цены, нужно хотя бы в сторону законодательства, которое оперирует понятием совокупной стоимости владения.

С. К.: Это что такое? Из чего она складывается?

Д. М.: Она складывается из стоимости продукта, который выставляется на торги, и она складывается со стоимостью владения этим продуктом. Ну как примерно вы покупаете машину: машина стоит 100 тысяч рублей, а стоимость её владения может составлять 10 тысяч на бензин, ГСМ, прокладки поменять, колодки поменять. Вот жизненный цикл, на который покупается машина, например 6—7 лет. И вы должны считать, на какой промежуток времени вы покупаете, сколько стоит основное средство, в данном случае автомобиль, и всё владение, связанное с ним, на этот период. И эту совокупность нужно разыгрывать на конкурсных торгах, но никак не по отдельности. И тогда, естественно, уменьшается и количество фактов злоупотребления минимизацией цены, демпингом и много чего другого. В случае когда речь идёт об отдыхе детей, это, конечно, более сложный момент. Но в целом всё равно это не должно быть ценой, когда кто-то дал самое дешёвое, потому что жить они будут там в палатках.

С. К.: В палатках, а спать на железных кроватях. Без матрасов.

Д. М.: Да. В любом случае должны предъявляться и требования к качеству этого сервиса и, наверное, должно получаться что-то на выходе. Точно так же, когда вы покупаете машину, вы для какой-то цели её покупаете. Или государство, например, покупает. Точно так же и со всеми остальными вещами, которые относятся к сфере услуг. Понятно, что здесь можно очень долго и спорить, и обсуждать. Это всё не так-то просто.

Фактически это фактор номер один, потому что в целом он не приводит ни к каким позитивным результатам.

Г. К.: Дима, как всегда, благостен, его советы хороши, но абсолютно нереалистичны. Это всё невозможно. Единственно, есть утверждение, которое справедливо. Конкурсы на товары, на которые нет цены, не могут вообще быть конкурсами. Дело даже не только в детях. Это очень много разных историй. Программные разработки, ещё что-то, ещё что-то. Надо вспомнить, откуда появились конкурсы. Они появились в своё время, когда государство не в состоянии было контролировать хоть в какой-то мере, как воруют деньги. Любые ценники были задраны. Я уже могу подтвердить, это просто факт. Сейчас налоговая инспекция достаточно жёстко контролирует историю. Компании могут допускаться к торгам только, допустим, с трёхлетней историей существования.

И не лезть в эту историю. Просто вывести это из-под конкурсной массы, потому что это не должна быть конкурсная история. Деньги там своровать будет технически очень сложно. Сейчас действительно, благодаря тому как Центральный банк ведёт себя с банками, сектор обналички и обезналички практически перешёл из приличного в преступный. Соответственно, когда люди занимаются нормальной работой, там, где контролируются деньги, можно просто сказать: "Норма прибыли должна быть 20%". Всё. И никаких конкурсов, потому что, по большому счёту, это всё. То есть конкурсы в любых услугах убивают сектор. Не может быть такой истории. Мне кажется, что основная борьба была даже не за то, чтобы не доставались контракты одним и тем же людям, а за то, чтобы не воровали много денег. Поэтому вот такие истории должны быть выведены, на мой взгляд, из-под конкурсной массы. Более того, сейчас государство вполне в состоянии контролировать поток денег.

С. К.: То есть для сфер услуг конкурсы нужно отменить.

Г. К.: Особенно для детских. Мы видим, к чему приводит эта экономия. Вот как Москва проводит тендеры по социальным историям. То есть нам нужно, чтобы 200 детей отдохнули. И дальше идёт конкурс. Кто-то положит миллион рублей, кто-то 900 тысяч, кто-то 950 — и понеслось. Путь в это же озеро, извините за выражение. У нас сейчас Москва, тем более регионы, — все такие. И здесь надо просто выводить эту историю. Я сразу единственное что скажу, что тут я выступаю в роли обычного обывателя. Я даже подозреваю, Дим, у тебя опыта больше в работе с тендерами, поэтому ты уж не критикуй сильно. Но на мой взгляд обывателя, это не очень интернетная история, я никогда особенно не участвовал. Но вот общий здравый смысл подсказывает, что 15 лет назад другого способа, как иначе хоть как-то сохранить деньги, не было, но на текущий момент сейчас проверить компанию, что она жива, что ей больше трёх лет, что она покупает товары, то есть не вымывает деньги, достаточно легко: установить норму прибыли — и всё.

С. К.: Кто у нас детские лагеря классифицирует?

Д. М.: Никто. У нас нет классификации услуг, у нас нет такой структуры нигде вообще, ни в каких отраслях. Кроме отелей, в силу исторической природы, пришедшей с Запада.

Г. К.: Мы даже не знаем, сколько их. У нас нет ответа на этот вопрос. 

Д. М.: Ты говоришь о том, что можешь пока представить требования, которые будут называться "Это детский отдых на 5 звёзд", где государство прописывает такие требования, которые ты не можешь выполнить, если не вложишь деньги в это.

С. К.: Но в этом случае как раз компания работала уже не первый год, причём работала несмотря ни на какие жалобы и детей, и родителей. У нас есть госпожа Решетова, это владелица парк-отеля "Сямозеро", при котором, как я понимаю, был этот детский лагерь организован, разбит — как хотите называйте. На сайте посмотрел, они каждый год, и в 2015 году, организовывали эти смены. В палатках стоят такие железные двухъярусные кровати, действительно, там ни матрасов, ничего, там есть эти фотографии прямо сейчас на сайте.

Герман, мы должны ответить на вопрос: кто виноват? Вот этот бизнес кровожадный, который пытается нажиться на детях, сэкономить там каждую копейку на них в пользу своей прибыли — или это виноваты чиновники, которые недосмотрели?

Г. К.: Вы знаете, мы всё отвечаем на вопрос "Кто виноват?" А надо всё-таки что-то делать. Потому что если мы начинаем сейчас искать виноватых, есть следствие, оно будет искать. 

С. К.: Нет, подождите, я про ответственность бизнеса спрашиваю. Где она начинается, где должна начинаться, как её требовать? Ответственность бизнеса, особенно когда речь идёт о детях.

Г. К.: Я там прочитал комментарии: "Расстреливать нужно", "На кол сажать на Красной площади". Пожалуйста, в чём проблема? Есть масса желающих. Но тогда не будет желающих заниматься бизнесом. Государство формирует условия, государство придумало тендеры. Государство таким образом выставило тендеры, что побеждает тот, кто предложит меньше денег. Мог ли бизнесмен отказаться от этого? Вы знаете, это очень сложная история моральная. Мы должны вернуться к тому, что делать в самых сложных ситуациях. Кто-то слаб, кто-то трус, но вот такие условия выставлены. И самое главное, что вся страна в рамках вот этой социальной истории, все отправляют детей по аналогичной схеме.

Сейчас можно вообще всё запретить на волне истерики. В чём проблема? Пусть дети сидят дома, за дверью, в душных квартирах. Вот тоже, знаете, маятник. Его можно качнуть и туда, причём легко и непринуждённо. Я думаю, это у вас в предыдущем эфире было, страсти кипели. Но хотелось бы всё-таки в истории с этими пионерскими лагерями понимать, что сама система услуг, кто дешевле предоставит — а кто безопасность дешевле предоставит? Это же сложный вопрос. Здесь всегда должен быть какой-то алгоритм, которого мы не знаем.

С. К.: Кстати, с информационной ленты сообщение: "Лагерь "Сямозеро" в Карелии закрыли, все воспитанники вывезены". Отрапортовали в МЧС России. Последние новости. Один лагерь закрыли. Но вы говорите, таких историй может быть ещё много.

Г. К.: Дело не в лагере. Сейчас власть будет бить по хвостам. Этого требуют люди, этого требует народ. Я недавно был на шоу, где обсуждался вопрос "групп смерти". Старая-старая тема, которая внезапно всколыхнула медиа. Вот сейчас общество требует крови. Крови требует от "ВКонтакте", крови требует от других социальных сетей. Да, виноваты. Но сколько есть у нас лагерей, несколько тысяч их точно есть, я не знаю насчёт десятков. Наверное, десятки тысяч лагерей. В каждом городе есть старые лагеря. Я в своё время когда ездил, будучи ещё коммерсантом, объездил лет пять назад все пионерские лагеря, которые существовали, на предмет покупать. Выглядит всё это ужасно, и там люди реально отдыхают, туда реально приезжают. В конечном итоге тоже нужно понимать здравый смысл. Вспомните, как люди приезжают в Крым дикарями. Например, приезжали, и как они сейчас приезжают. Тоже палатки, тоже спят на земле, и ничего. Вы сделали акцент на условия, а дело не в условиях. Могут быть специальные лагеря, где люди занимаются тренировками. Спортсмены, скауты новомодные у нас. Всё-таки важно — это сколько должно быть воспитателей, какие они должны быть, должны ли они быть сертифицированы. То есть здесь всё-таки, конечно, надо прикладывать какие-то усилия другого свойства, а не денежные.

С. К.: Давайте про AliExpress поговорим. "Пилотный проект Минпромторга по продвижению российской продукции на китайской интернет-площадке AliExpress провалился", – отрапортовала сегодня газета "Коммерсант". "Мода сделана в России" — был такой проект, и показывали вроде как специальную страницу покупателям потенциальным. И сделали за то время, что демонстрировалось, с октября 2015 года, 24 покупки. 552 заказа значатся отложенными. Вы согласны с тем, что это полный провал?

Г. К.: Я не понимаю, чем он занимается, потому что есть две темы, которые логичны. Это розничный экспорт, а вторая — это импорт. С тем же успехом могли взять русские товары, вывезти их на Аляску в магазинчик местный и продавать только жителям Москвы. Каким образом они это будут покупать, никто не понимает. Они провели этот эксперимент. Дело в том, что я с ними уже пересекался, с людьми, которые бегали и орали. По неизвестным причинам Минпромторг почему-то очень ценит этот эксперимент как доказательство того, что наши товары — они почему-то так считают — неконкурентноспособны. Но дело в том, что на Аляске наши товары для покупателей из России будут абсолютно неконкурентоспособны, там просто покупателей нет. Зачем, почему они это делают, а самое главное, почему они таким образом его выставили, что там даже по тексту ощущение, что речь идёт об экспорте. Хотя на самом деле они должны были прямиком написать, что это просто мы где-то налево вытащили русские товары, которые доступны должны быть только российским гражданам. По идее, Alibaba не умеет экспортировать внутрь Китая, мы не умеем ещё.

С. К.: Подождите, Alibaba может американцам продавать.

Г. К.: Не может, у нас ещё не готовы. Только с 21 сентября будут юридически.

Д. М.: Это проблема не Alibaba, это проблема у нас.

Г. К.: Да, законодательство. Мы его победили, у нас поручение сейчас Дмитрия Анатольевича Медведева: 21 сентября Федеральная таможенная служба и Почта России проведут эксперимент. Мы в Институте развития Интернета полтора года развлекались в этой истории. Минпромторг неизвестно чем занимался. Я вообще смысл этого не понимаю. Ты понимаешь смысл? Хоть как-то. У нас разногласия с Димой в этом смысле. Ты скажи, ты понимаешь?

Д. М.: Это просто витрина, которая была куда-то вывешена.

Г. К.: И о чём она?

Д. М.: Ни о чём.

Г. К.: Причём давно известно, на eBay наши магазины давно могут. Они такой "Яндекс.Маркет" свой делают, только на Alibaba, но там нет людей, которые покупают наши товары.

Да, там есть разовые покупки, просто ловят случайных покупателей. Открытие бесплатное. Но СМИ прочитали — я не знаю, сознательно они это сделали или просто не подумали.

С. К.: Так вы расшифруйте.

Г. К.: А что расшифровать? По-прежнему ничего нового. Пока доказана та же теорема, которая была. Если нельзя на китайских магазинах самим же себе, я не очень понимаю вообще, что они сделали.

С. К.: Вы можете объяснить, потому что я до сих пор не понимаю. Только один пример нашёл: свитшот Trends Brands.

Г. К.: Вы даже не знаете, что это такое.

С. К.: Нет. А вы знаете?

Г. К.: Не знаю.

С. К.: Это типа свитера. 3200 рублей.

Г. К.: Ещё раз. Конкретно бутик на Рублёвке разместил. У нас есть "Яндекс.Маркет". Он мог разместить там, да? Торг Mail.ru.

С. К.: А он пошёл на AliExpress.

Г. К.: Да, он зачем-то пошёл на AliExpress, куда приходят люди только затем, чтобы покупать конкретные дешёвые товары из Китая.

С. К.: 153 рубля такой же китайский аналог.

Г. К.: Да, это примерно как на порносайте разместить рекламу продажи, допустим, яхты. Будет 0,01%. Эффективность будет на порядки ниже, на десятки, на сотни порядков ниже. Что, собственно говоря, и получили.

С. К.: Кстати говоря, 24 покупки — это, наверное, сотрудники Министерства промышленности.

Г. К.: У меня в "Фейсбуке" даже нашёлся покупатель, который действительно купил. Мне кажется, это какие-то пытливые люди. Ещё раз я повторяю: они взяли товар, могли разместить его в тысяче мест, но зачем-то пришли в китайский магазин, на который ходят только за определённым типом товаров, зачем-то разместили там.

С. К.: Давайте двигаться дальше. Мы остановились на заветной дате 1 сентября. Всё то, что сегодня целый день обсуждали в СМИ.

Г. К.: Да, это, к сожалению, ни о чём.

С. К.: Это про AliExpress, про то, что провал, мода и так далее.

Г. К.: Вы знаете, это откровенно ошибка, это позор деловых СМИ. Надо разбирать в категории, как деловые СМИ облажались. Редко, кстати, бывает такой эпичности, как сейчас говорят, фейл, если говорить молодёжным сленгом.

С. К.: Подождите, деловые СМИ или Минпромторг? Вы путаетесь.

Г. К.: Нет, Минпромторг вообще непонятно что сделал. А то, что деловые СМИ это подхватили, растиражировали, домыслили, как обычно, причём абсолютно непрофессионально, сделали новость в топы, и в такой тренд "Россия облажалась".

Они повели себя, извините, как Мизулина, — схватили горячую тему и тут же её вбросили. А дальше уже пошёл процесс. Никто не читает, и все переписывают друг за другом. Было бы очень интересно наблюдать: "Коммерсант", "РБК", "Ведомости". Смотришь, думаешь: "Господи, люди, вы с ума сошли!" Есть такое слово — кейс. Это кейс абсолютного непрофессионализма деловых СМИ наших, вот проблема в чём.

С. К.: Подождите, Герман, я вас спрашивал про 1 сентября.

Г. К.: А 1 сентября будет счастье.

С. К.: Значит, сейчас, вы говорите, мы облажались. А 1 сентября?

Г. К.: 1 сентября будет праздник. Каждый кузнец Российской Федерации, каждая швея Российской Федерации, каждая бабушка Российской Федерации, вяжущая оренбургские платки, сможет на eBay разместить свой платочек, на Alibaba — где угодно, в любом месте, и продать. Может быть, даже на "Яндекс.Маркете", они включат как-то. Как раз это не экспорт получается, а расширение каналов сбыта, потому что на себя законодательство берёт всю историю с экспортом. Человек получает рубли, он не заполняет никаких деклараций.

Д. М.: Если быть честным, то это реальная поддержка для малого предпринимательства, потому что ты получаешь весь мировой рынок сбыта.

Г. К.: Да, и уже дальше всё зависит от тебя. Я считаю, что если к концу года ничего там не изменится, не ожидается, вроде, никаких изменений капитальных, то это одно из самых важных событий.

С. К.: Вы реально видите потенциал в оренбургских платках, матрёшках?

Г. К.: Кто мог предположить, что в Россию будет заезжать миллион посылок в день китайского?

С. К.: Подождите, что в Китае-то обычно люди заказывают? Девайсы какие-то, электронику, провода какие-то.

Д. М.: Вы знаете, вы будете смеяться, но у меня есть знакомые, которые рисовали матрёшки реально по фотографиям людей. И в России у них никто не покупал, а в Штатах покупали просто на ура. Мне говорили: "Герман, за что ты бьёшься?"

Они говорят: "Нет! Ты скажи сперва, сколько миллиардов долларов". Я не знаю. Я оценивал, например, рынок ножей. Если годовой нормальный будет — 50—100 миллионов долларов. 50 миллионов здесь, 50 миллионов там, 50 миллионов сям. Если государство будет вести себя адекватно технологически, то я думаю, что это будет, действительно, один из самых серьёзных. Это кардинальное расширение рынка сбыта. Кардинально, на весь мир. Если у вас есть хороший товар, то вы действительно сможете продать в любое место мира.

С. К.: Кстати говоря, Минпромторг не поддерживает это введение ограничения для покупателей за покупки в зарубежных интернет-магазинах.

Г. К.: Вы знаете, я был на совещании, где был Минпромторг. Они знаете что сделали? Извини, Дима. Я знаю, что ты эту тему не любишь, но я расскажу. Приходит Минпромторг, Департамент развития внутреннего рынка, с бритвой за 10 долларов, которую купил из Китая, которая еле дребезжит. Говорит: "Видите!" Я говорю: "Слушайте, ребят, вы чей рынок развиваете? Наш или китайский?" Они говорят: "Ну там же другие товары". Я говорю: "Конечно же, другие". "Мерседесов" у нас тоже нет. То есть давайте отменим там тоже таможню.

С. К.: Я не договорил. Герман, какое обоснование у Минпромторга, почему нельзя эти заградительные меры?

Г. К.: Конечно, нельзя. Все страны ввели, а мы дикие.

С. К.: Поскольку они могут предоставить товары, которых нет в России.

Г. К.: Нет в России. Простите, "мерседесов" тоже нет в России, компьютеров Mac нет в России. Дело в том, что парадокс: на таможенные пошлины живут сами чиновники из Минпромторга. Они же живут, они зарплату получают. С чего, простите?

С. К.: Сколько мы получим от налога на Google?

Г. К.: Внезапно. Вот зачем вы, Сергей, так впрорезь? Дима, ну-ка расскажи, сколько мы получим. Расскажи твою версию? Я знаю его версию.

Д. М.: Ну и какая у меня версия?

Г. К.: Например, ничего.

Д. М.: Ничего хорошего не получим.

С. К.: А с вашей точки зрения, Дмитрий, почему так?

Г. К.: Не станет платить?

Д. М.: Да Google вообще фиолетово. Платить будет конечный потребитель косвенный налог.

Г. К.: Задали вопрос: сколько будет налогов?

Д. М.: Понятия не имею, сколько будет налогов.

Соответственно, можно взять оборот, умножить на 18% — и получишь объём, сколько.

С. К.: То есть если я что-то покупаю на "Google.Маркет", я буду платить на 18% больше?

Д. М.: Конечно.

Г. К.: Либо продавец снизит цену. Да, почему нет?

Д. М.: Может быть, ты просто в силу своей природы не сталкивался, а я постоянно работаю с производителями иностранными. Поверь мне, никто из них, в том числе и софт-гиганты, не оперируют конечной ценой. Они оперируют ценой до налогообложения. И все остальные налоги они перекладывают на своего потребителя. Вот, к примеру, с точки зрения налога на Google. Знаешь, кто был самым крупным плательщиком НДС в Москве 15 лет назад? Была компания SAP. После того как отменили НДС на лицензии, что-то для них изменилось? Ничего не изменилось, потому что он всегда оперировал ценой лицензии, которая до налогообложения, до НДС. И то, что его не стали платить РЖД, "Газпромы" — ничего ни для кого не изменилось. В данном случае фактически платить этот НДС будем мы. Для них тоже ничего не изменится.

С. К.: Пожалуйста, слушатель пишет: "То есть, например, компьютерные игры, которые и так благодаря обвалу рубля потеряли популярность, вообще перестанут локализовывать в России, так как они ещё на 18% подорожают?" "Какая мораль, если речь идёт о деньгах?"

Д. М.: Я не единственный, кто за то, чтобы выровнять рынок. Действительно, есть перекосы, действительно, есть проблемы. Но ещё полтора года назад мы выступали с категоричным предложением относительно того, что нужно возвращать НДС за те информационные сервисы, которые продаются за границей нашим компаниям, чтобы им было интересно локализовываться в России и сохранять здесь и коллектив, и всё остальное. У нас пошли по другому пути. Согласитесь, наверное, это не совсем правильно, когда у нас по трубе качают нефть или возят цистернами, и наши производители нефти (это вообще для меня непонятно) получают НДС при пересечении этой нефтью границы. А компания, например, Mail.ru, которая продаёт игрушки или сервисы в играх и их покупают европейские жители, этот НДС вернуть не может, потому что это типа услуга. В то же время за эту услугу она платит НДС и штрафы внутри страны. Тоже как-то не совсем всё это логично.

Г. К.: Ты понимаешь, что когда НДС освобождали, основным мотивом было то, что не могли победить лжеэкспорт. Отменили НДС не потому, что заботились о софте в то время, а об убытках от лжеэкспорта, когда люди приходили на таможню, показывали дискетку, говорили, что она стоит 10 млн долларов. Далее откат в налоговую инспекцию 1,8 млн получали на руки и тут же сваливали. Была такая история. Очень похоже с тендерной историей. В своё время государство, чтобы победить какие-то вопросы, вынуждено было пойти по этому пути и отменило НДС и тендерность. В результате, если ты отменяешь НДС, то тогда же отменили НДС у софта. Как только возмещение убрали, соответственно, их тоже вывели, ну а как ещё? Победили лжеэкспорт, но при этом оставили индустрию.

Д. М.: Там не только из-за этого. Это, конечно, тоже было фактором значительным, но по сути своей, когда ты продаёшь права, права на пользование, там нет тиражирования, нет никакой добавленной стоимости. Откуда там возьмётся НДС? Он не может взяться, его не должно быть.

С. К.: "НДС — это зло. Неужели никто этого не понимает? В Казахстане НДС снизили до 12%, а у нас собираются повышать. Бред какой-то", — пишет слушатель.

Г. К.: Дело не в 12%. Правильно вообще отменить НДС. Более того, так как у меня аудиторская фирма 20 лет существует, мы взяли смешанную систему налогообложения. У нас американская, смешанная с немецкой. Есть упрощёнка, это чисто американская история, без НДС. НДС платят только очень богатые компании, порядка 100 компаний в Америке. По сути, это оброк на богатых. А упрощёнка — это бизнес. И по большому счёту нужно было что-то одно: либо немецкую систему брать, либо американскую. Мы взяли немецкую систему, добавили американскую, получили, как обычно, не самое лучшее решение. Поэтому НДС — зло, я бы вообще отменял.

С. К.: Давайте посмотрим рейтинг "Медиаметрикса", ради чего мы здесь собираемся каждую неделю. Итак, первое место — это что-то вообще не связанное с информационной повесткой. Очень странно. Понимаешь, казалось бы, болельщики.

Г. К.: В России запретили продажу презервативов "Дюрекс".

С. К.: Да. Как так?

Г. К.: Эта новость касается вообще всех. 

С. К.: От 18 и старше. Чуть, может быть, младше.

Г. К.: И они кликают, они волнуются, потому что они интересуются, что будет. Я был на Питерском экономическом форуме, и, кажется, эта новость вышла, и некоторые даже предположили, что это специальная провокация, чтобы отбить новости по ПЭФ. Враги.

С. К.: Из горячих тем информационных: я смотрю, фанаты всё-таки попали, но это четвёртое место, за русских фанатов не стыдно, это РИА "Новости".

Г. К.: Стыдно, мне стыдно.

Нечем гордиться. Разогнать-то можно и устроить панику, но нормальные люди просто не ходят.

С. К.: Но есть ненормальные с той стороны, есть ненормальные с другой стороны, согласитесь.

Г. К.: Есть история лондонских болельщиков, которых наказали, потом разогнали, потом не пускали, и стало можно ходить на футбол с детьми. Скажите мне, пожалуйста, можно на такой футбол сходить с детьми?

С. К.: Примем звонок слушателя. 

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня Андрей зовут. У меня вопрос всё-таки по операционной системе российской. Не кажется ли, что нужно разрабатывать не операционную систему отдельную, а комплекс, который будет состоять сразу из оборудования, операционной системы и, например, офисного пакета?

Г. К.: Есть оценки, что для разработки операционной системы нужно 7—8 млрд долларов и несколько лет. И тут я согласен с Дмитрием, что, возможно, через пять лет нас ждёт другой технологический уклад.

Условно говоря, бывают стационарные компьютеры, ноутбуки начинают появляться, меняется всё, и потребление. Мы можем попробовать, только если мы выскочим вперёд. Догонять — мы точно не догоним.

Д. М.: Смысла нет повторять успех, дешевле покупать и использовать то, что уже есть.

Г. К.: В чём проблема с Linux?

Д. М.: Никакой проблемы. На самом деле вы Android пользуетесь, это тот же самый Linux.

С. К.: Герман, как впечатления от экономического форума в Петербурге?

Г. К.: Прекрасно. Я был год назад до этого. Питер стоял просто колом, проехать было невозможно. Люди привыкли ездить каждый год, это действительно встречи людей власти и бизнеса. И СМИ, кстати. Да, в некотором роде это шикарно всё, вложены огромные деньги. Стенды СМИ вообще, конечно, выглядят потрясающе. Очень жалко, Дмитрий, что тебя не было. Сейчас построили специальный выставочный центр на пороге аэропорта до города, и было очень хорошо.

С. К.: Вопрос от слушателя Сергея: "Питерский форум обошёлся в 3 млрд рублей. Мужчины поели".

Г. К.: 1,8 млрд. Не надо с этого начинать передёргивания.

С. К.: Это пишет Сергей.

Г. К.: Однофамилец ваш, может, это вы специально?

С. К.: Нет, он не однофамилец, имя одинаковое, но фамилия, видимо, другая. Я исправляю сообщение: "Питерский форум обошёлся в 1,8 млрд рублей. Мужчины поели, поговорили. Для пенсионеров денег нет. Что способствует победе России над злобным Западом?"

Д. М.: Имеется в виду, способствует ли форум победе над Западом?

С. К.: Я задал вопрос, как написано. У Германа есть ответ.

Г. К.: У меня есть прекрасный ответ. Всегда нужно встречаться. Всегда тратятся деньги на какие-то организационные мероприятия. И "Артек" существует, и бизнес надо собирать, и с государством надо знакомить. Было бы всегда идеально, чтобы это было всё в минус, но государство должно строить дороги. 

Д. М.: Во-вторых, не нужно забывать, что большинство людей, тех, кто приезжает туда, платят за себя. Если люди платят и приезжают, то это кому-то для чего-то нужно. Хотя на этой площадке вскрывается достаточно много проблем и возникают (не побоюсь этого слова) иностранные звёзды, которые говорят правду и говорят неудобную правду, и это очень важно.