Косачёв: После выхода Британии из ЕС мировую экономику ждут серьёзные потрясения

М. АНДРЕЕВА: С нами на связи председатель комитета по международным делам Совфеда Константин Косачёв. Похоже, Великобритания выйдет из Евросоюза. Как вам кажется, когда это может произойти?

К. КОСАЧЁВ: На этот счёт предстоит анализировать процедуры самого Европейского союза. Этими процедурами выход предусмотрен, здесь нет никакой революции, мятежа, бунта на корабле. Этот процесс имеет своё начало, оно, естественно, не сегодня наступает. По моим расчётам, потребуется порядка двух лет для того, чтобы провести все необходимые консультации, подготовить все соответствующие решения, запустить процесс уже на практике. Первые два года – это переходный период, и затём ещё порядка пяти лет, чтобы эти процедуры завершить. 

М. ШАНХАЗАРОВ: Можно сказать, что выход Великобритании из ЕС – начало конца этого образования?

К. К.: И да, и нет. Да, ЕС никогда не будет таким, каким был до сих пор, он создавался и развивался всё это время как единственный свет в окошке, как безальтернативный сценарий развития Европы, которая либо объединяется в рамках ЕС, либо страна остаётся за бортом объединения, даже утрачивает право называться европейским государством, что, собственно, пытались использовать и по отношению к России. Последнее время всё чаще члены европейского союза использовали термин "Европа" только к себе. Но нет, это не конец. ЕС – это очень мощное объединение, даже без Великобритании, при всех потрясениях, при всех не до конца просчитанных последствиях, – конструкция достаточно устойчивая и отвечающая интересам большинства государств, которые в него входят.

М. Ш.: Огромный отток гастарбайтеров, мигрантов, которые приехали в поисках работы на берега туманного Альбиона, может ударить по слабым экономикам Евросоюза?

К. К.: Разумеется. Давайте уточним, что мы подразумеваем под трудовыми мигрантами. Есть внутренняя эмиграция — это, прежде всего поляки, литовцы, словаки, прибалты, и там речь идёт о миллионах трудовых мигрантов. Есть приезжие из третьих стран. На первом месте в Великобритании среди трудовых мигрантов были и остаются индусы. Это страна, не входящая в Евросоюз, входящая в Британское содружество. Поэтому для самой Великобритании это, наверное, в чём-то благо, потому что это протекционистская мера в отношении собственного рынка труда, и она позволит повысить занятость среди британских граждан. Для Евросоюза это дополнительное испытание, потому что для работы в Великобритании теперь будут приниматься жёсткие условия для граждан Евросоюза, и туда уже так легко не въедешь. ЕС и так своих проблем хватало.

М. А.: Спрашивают слушатели, кому это выгодно? Кто может быть заинтересован в постепенном разваливании Евросоюза?

К. К.: Поверхностный ответ: это выгодно тем, кто не ладит с ЕС, что он теперь будет трещать по швам, и всем станет только лучше, включая Россию. Но я считаю такую позицию поверхностной. ЕС для России партнёр очень важный и очень серьёзный. И мы заинтересованы в том, чтобы ЕС продолжал развиваться, как стабильное и предсказуемое интеграционное объединение. Если посмотреть ленту новостей, то уже пошли сообщения о том, что чуть ли не на семь процентов упали цены на нефть, рухнули индексы китайских фондовых рынков и так далее. Это первая реакция, но я подозреваю, что она будет достаточно системной, и нас в ближайшее время ждут очень и очень серьёзные потрясения на мировых финансовых, экономических рынках со знаком минус. А этот знак минус будет отражаться и на наших собственных российских интересах. Поэтому, при всём соблазне злорадствовать по поводу неудач британских политиков, Кэмерона, который славится антироссийский позицией, я в себе это соблазн подавляю. Считаю, что в долгосрочной перспективе и для России последствия могут оказаться негативными, а не позитивными.

М. А.: Как вы думаете, в ближайшее время может подобное голосование пройти в других странах?

К. К.: В ближайшее время нет. Потому что Кэмерон объявлял это голосование не потому, что он как-то реагировал на настроения в британском обществе, а потому, что он старался обеспечить победу на парламентских выборах. Что он и сделал с блеском, но в худших традициях политиканства, а не политики, когда думаешь о грядущих выборах, а не грядущих поколениях. Не думаю, что в ближайшее время эти референдумы посыплются, как из рога изобилия. Но то, что противники ЕС в его нынешнем виде, подчеркну, поднимут голову, поднимут голос, у меня в этом сомнений нет. Эти дискуссии сейчас, конечно же, будут повсеместно происходить.

М. А.: Во Франции Марин Ле Пен уже призывает последовать примеру Великобритании.

К. К.: Число евроскептиков постоянно растёт, и в национальные парламенты во многих случаях уже прошли, причём в ряде случаев достаточно громко, партии евроскептиков. Они есть и в Европарламенте. Кстати, многие пытаются в очередной раз навесить эту проблему на Россию, хотя это совершенно точно внутренняя проблема ЕС и реакция простых людей на то, как он сейчас развился в колоссальную бюрократическую, немобильную, неспособную реагировать на изменения ситуации структуру.

Если довольно быстро выяснится, что теряют на выходе все без исключения, то это, конечно же, будет работать, как ни парадоксально, в пользу Евросоюза, а не на евроскептиков.

М. А.: Как вы думаете, наши слушатели тоже спрашивают, как отразится голосование на НАТО, если вообще как-то отразится?

К. К.: На НАТО оно вряд ли отразится. Евроатлантическая солидарность священна для Британии, и её никто под сомнение не ставит. Где будут последствия, так это с точки зрения переговоров между США и ЕС о североатлантическом торговом партнёрстве. Вот здесь последствия, для меня лично непредсказуемые. Потому что, получается, их теперь нужно будет вести не в двустороннем режиме, а как минимум в режиме треугольника, потому что Великобритания — это важнейший элемент и НАТО как трансатлантического союза, и будущего трансатлантического партнёрства с ЕС либо с Великобританией.

М. А.: Часть соглашений засекречены, никто не знает, какие условия, и в странах Европы проходили митинги, и люди против, чтобы это соглашение заключалось.

К. К.: Они засекречены от широкой публики. Они доступны, я это неоднократно проверял, политикам, доступны парламентариям. И те парламентарии, с которыми я говорил, продолжают утверждать, что там всё замечательно, что это то гринписовцы, то кто-то там из числа евроскептиков или антиамериканистов пытается наводить тень на плетень. Не знаю, поскольку я не читал эти документы. Кто прав, кто виноват, пока судить очень сложно, но то, что всё идёт в режиме такой очевидной секретности, конечно же, наводит на определённые размышления.

М. Ш.: Уже Шотландия сказала, что может инициировать референдум по выходу из состава Великобритании на фоне произошедшего.

К. К.: Да, там и в Шотландии, и в Северной Ирландии, насколько я понимаю, количество сторонников сохранения членство в ЕС было очевидным. Для них исход этого референдума, как говорится, не панацея.

Так они в своё время усилились на той же Украине, когда определённая часть политиков жёстко навязывала Украине евроассоциацию, а другая часть политиков и, естественно, большая часть населения на это была не готова пойти. Это такой обратный сценарий, но возможно с теми же самыми последствиями.

М. Ш.: Константин Иосифович, Россия же в последнее время пытается наоборот всячески создать какие-либо – наоборот – союзы. Как вы думаете, какие настроения преобладают, именно касающиеся России? Мы будет продолжать настаивать на интеграции? Это будет успешно? Или тоже у нас проблемы начнутся?

К. К.: У интеграции нет никаких альтернатив. Она должна быть, и союзы в этом смысле хороши. Только союзы должны, решая какие-то проблемы, не создавать новых. Проблема и НАТО, и Евросоюза заключается в том, что они для собственных государств-членов какие-то проблемы решили, какие-то проблемы усугубили, а вот для стран, которые находятся вовне, они эти проблемы совершенно точно не решили, но только усугубили. И в случае с НАТО мы имеем дело с разделённым пространством безопасности,  для кого-то это первый класс,  для кого-то бизнес-класс, для кого-то эконом. И в смысле торгово-экономического сотрудничества, за что в первую очередь отвечал Европейский союз, ситуация примерно схожая. Мы видим, как европейские инвестиции, как европейские компании раз за разом, под разными благовидными предлогами не пускают Европейский союз. В то же время видим, под каким страшным давлением находится наша страна, с тем, чтобы играть по правилам игры, которые устраивают НАТО и ЕС, будь то в политике или в экономике. Поэтому в том виде, в каком существуют НАТО и ЕС, они, на мой взгляд, не то чтобы мало полезны, но имеют огромное число как плюсов, так и очевидных минусов. 

У того же НАТО, на мой взгляд, должна наступить эпоха политики самоограничения. Пусть они что угодно делают внутри себя, но не выходят за пределы альянса, как это произошло с Югославией, Афганистаном и во многих других ситуациях. То же самое касается ЕС. Он имеет право налаживать сотрудничество между государствами-членами, но он никоим образом не должен диктовать свою политику и свои стандарты тем странам, которые в ЕС либо не вступили, либо не собираются вступать.