В госпитале Бурденко рассказали об уникальных операциях

И. КОРОТЧЕНКО: Здравствуйте, это программа Генштаб, в студии Игорь Коротченко. Мы сегодня продолжаем тему военной медицины в Вооружённых силах России, поэтому у нас в гостях начальник главного военного клинического госпиталя имени Н.Н. Бурденко, полковник медицинской службы Крюков Евгений Владимирович и главный хирург госпиталя имени Н.Н. Бурденко, полковник медицинской службы Чуприн Александр Петрович. Здравствуйте.

Е. КРЮКОВ: Добрый день.

А. ЧУПРИН: Здравствуйте.

И. КОРОТЧЕНКО: Что представляет сегодня собой главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко? Это первое лечебное учреждение России, созданное по указу Петра I, визитная карточка военной медицины. Евгений Владимирович, что значит слово «главный» в названии госпиталя и легко ли быть флагманом военной медицины?

Е. КРЮКОВ: Вы правильно подметили, что госпиталь является флагманом отечественной военной медицины. То, что мы, самое старое лечебное учреждение России, перешагнули трёхсотлетний рубеж, нам только во благо. В начале XVIII века Пётр I приступил к созданию государственной системы медицинского обеспечения, и 25 мая 1706 года был подписан указ о создании первого в России государственного стационарного лечебного медицинского учреждения. Уже чуть более чем через один год, 21 ноября 1707 года, первые больные были приняты в его стенах. До 1710 года это было единственное лечебное учреждение России, в течение 26 лет – единственное медицинское образовательное учреждение. До 1763 года, когда была открыта Павловская больница, единственным лечебным учреждением в Москве. В течение 26 лет – это единственная госпитальная школа России, единственное лечебное учреждение.

На сегодняшний день госпиталь – флагман военной медицин, бренд, наряду с Военно-медицинской академией имени С. М. Кирова, которая также широко известна. Это обусловлено тем, что госпиталь способен решать практически все задачи лечения военнослужащих, членов их семей по всем направлениям.

И. КОРОТЧЕНКО: Что он сегодня собой представляет, расскажите о его структуре, направлениях, развитии?

Е. КРЮКОВ: Главный госпиталь имени Н.Н. Бурденко представляет основную базу, расположенную в районе Лефортово, и семь филиалов, включающих обширную поликлиническую сеть в Москве и Подмосковье. В госпитале проходят лечение более 55 тысяч человек ежегодно, проводится боле 18 тысяч операций. Процент сложных оперативных вмешательств – более 70%. Мы достигли довольно существенного увеличения этих показателей за последний год, только по линии оказания хирургической помощи проведено более 1500 операций, по сравнению с предыдущим годом, введён целый ряд новых оперативных вмешательств.

И. КОРОТЧЕНКО: На лечении каких заболеваний специализируется госпиталь?

Е. КРЮКОВ: Это практически единственное лечебное учреждение Министерства обороны, которое оказывает высококвалифицированную помощь по специальности онкология, гематология. Кроме этого, представлены все терапевтические, хирургические направления, в том числе пульмонология, кардиология, гастроэнтерология, эндокринология, челюстно-лицевая хирургия, проктология, торакальная хирургия, хирургия органов брюшной полости – практически все направления современной медицины.

И. КОРОТЧЕНКО: Александр Петрович, конкретно по хирургическим вмешательствам, расскажите, пожалуйста, какая специализация по этому направлению оказания медпомощи, какие операции проводятся и каков уровень квалификации военных хирургов?

А. ЧУПРИН: Если я буду называть общие цифры, это не будет интересно. В направлении челюстно-лицевой хирургии проводится 70–80% сложных оперативных вмешательств, в том числе уникальных, по восстановлению лица, нижней и верхней челюсти, микрососудистая анастомоза. Если мы возьмём нейрохирургию, то это практически весь спектр нейрохирургии в стране. И каждая из операций – по-своему уникальна.

Мы должны быть всегда готовы оказать помощь при повреждениях, у нас очень большой Центр травматологии и ортопедии. Если примерять его к другим лечебным учреждениям, наверное, один из лучших в России, а может и лучший, и по объёму, спектру оперативных вмешательств, и по низкому количеству осложнений.

В абдоминальной хирургии мы тоже выполняем практически все операции миниинвазивным способом, оперируем желудок, поджелудочную железу, печень лапароскопическим образом, ободочную и прямую кишку. Все эти направления у нас есть, может, не в таком объёме, как это позволяет делать себе частная клиника, которая специализируется на лапаросокопических операциях и специально отбирает больных. Мы больных не отбираем, собираем их почти со всей страны. В общей хирургии у нас интересное сочетание сложных, больших, комбинированных вмешательств по удалению многих органов, при запущенном раке, реконструкция после предыдущих ошибок, и миниинвазивная хирургия, у которой тоже есть своя ниша, и мы стараемся её развивать.

И. КОРОТЧЕНКО: Эти операции проводятся в условиях мирного времени, но ведь у нас часть военнослужащих поступает с минно-взрывными травмами, огнестрельными ранениями. Как удаётся поддерживать квалификацию по проведению операций в этом сегменте?

А. ЧУПРИН: Безусловно, удаётся. Даже в мирное время периодически встречаются ситуации, как в Омске, например, наши врачи туда выезжали.

И. КОРОТЧЕНКО: С крушением казармы?

А. ЧУПРИН: Да. Врачи выезжали, оказывали помощь, и в абдоминальной хирургии, и особенно в травматологии, ортопедии. Все инновации, которые у нас есть в Центре травматологии и ортопедии, мы применяли при лечении омских десантников, также аппараты внешней фиксации. Потом мы забрали их к себе.

И. КОРОТЧЕНКО: Как шла медицинская реабилитация и лечение пострадавших в Омске?

А. ЧУПРИН: В тесном содружестве с другими лечебными учреждениями. У нас есть реабилитационный центр в Химках, который когда-то был филиалом главного госпиталя и создавался под эгидой главного военного клинического госпиталя. Всех, кто нуждался в реабилитационной помощи, протезировании, побывали там, потом поступили к нам на вторые этапы лечения. Практически у всех всё хорошо.

И. КОРОТЧЕНКО: Евгений Владимирович, гражданские люди могут получить медицинскую помощь в стенах госпиталя?

Е. КРЮКОВ: Безусловно, любой гражданин может получить помощь в госпитале на платной основе, но мы не ставим это целью нашей деятельности. Основное его предназначение – лечение ветеранов, действующих военнослужащих и членов их семей. Количество гражданских пациентов не превышает 6% от входящего потока. И, прежде всего, это оказание медпомощи по высокотехнологичным направлениям, сложные оперативные вмешательства, то, что люди не могут получить, порой, в гражданских лечебных учреждениях.

По поводу предыдущего вопроса: первоначально существенную помощь в спасении жизни омских ребят оказали омские гражданские медики. Затем с помощью аэромобильных модулей военнослужащие были доставлены к нам в госпиталь, где им оказана помощь в полном объёме.

И. КОРОТЧЕНКО: Евгений Владимирович, почему военную медицину очень часто противопоставляют гражданскому здравоохранению? Какими качествами должны обладать военные врачи? Зачем нужна отдельная военная медицина, отдельная система оказания помощи военнослужащим?

Е. КРЮКОВ: Мне кажется, что неразумно противопоставлять военную и гражданскую медицину, потому что это взаимоработающие механизмы единой системы оказания медпомощи. Военная медицина, в отличие от гражданской, является неотъемлемой частью оказания помощи в боевых условиях. Мы предъявляем существенные требования к уровню профессиональной подготовки военного врача, так как часто ему приходится оказывать медпомощь один на один в раненым, заболевшим, в том числе в боевых условиях. Тогда оказать ему помощь его коллегам весьма сложно. Это может быть оказание помощи в условиях подводной лодки, в прочном корпусе, когда даже проконсультироваться со своими коллегами не представляется возможным. Военный врач должен, прежде всего, отличаться высоким профессионализмом и способностью оказать помощь в тех условиях, где он работает.

И. КОРОТЧЕНКО: Расскажите про систему подготовки военных медиков?

Е. КРЮКОВ: Основное лечебное учреждение, которое готовит военных врачей – это Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова в Санкт-Петербурге, одно из старейших и научных учреждений России. До реформирования Вооружённых сил подготовка происходила на военных медицинских факультетах при военных медицинских институтах в Томске, Нижнем Новгороде, Саратове, Самаре. В последующем каждый врач, закончивший военно-медицинскую академию или факультет, обязательно проходил интернатуру. Чтобы стать специалистом высокого уровня, он должен был закончить клиническую ординатуру, и после этого длительное время работая на различных должностях по специальности, приобретённой там, становился настоящим профессионалом.

И. КОРОТЧЕНКО: Как становятся военными хирургами?

А. ЧУПРИН: Формально алгоритм приблизительно такой же. Но ни за годы интернатуры, ни за годы ординатуры из человека, который только пришёл учиться хирургии, хирурга не сделать, хирургами становятся всю жизнь, осваивая новые операции. Мы учимся каждый день, потому что все больные разные. Чтобы накопить багаж, который позволяет тебе уверенно чувствовать себя с пациентом с острым заболеванием, тяжёлым хирургическим заболеванием органов брюшной полости или онкологическим, надо учиться всё время: читать, оперировать по ночам.

И. КОРОТЧЕНКО: А Вы обмениваетесь опытом с ведущими специалистами хирургических профилей по специализированным операциям?

А. ЧУПРИН: Безусловно, эта информация доступна. Если что-то нужно, накануне операции я смотрю зарубежные видео или читаю иностранную литературу, что сделано до нас. Это стандарт освоения оперативного вмешательства. Если предстоит сложное оперативное вмешательство, которого ты раньше не делал, либо звонишь коллегам, либо берёшь их материал, и пытаешься сделать.

И. КОРОТЧЕНКО: Я так понимаю, что в основе, прежде всего, наработанный опыт: от простого к сложному, от общих операций к узко специализированным?

А. ЧУПРИН: У нас есть система профессионального общения, существуют профессиональные ассоциации по разным направлениям: Московское общество хирургов, Общество торакальных хирургов Москвы и Московской области. На следующей неделе в госпитале пройдёт заседание, посвящённое боевым повреждениям груди. Мы общаемся со своими коллегами на различных научных конференциях, иногда выезжаем за рубеж поучиться, постажироваться, посмотреть, как люди оперируют. С разрешения руководителя мне в этом году удалось побывать в Израиле и Южной Корее, посмотреть, как проводят операции хирурги в этих странах.

И. КОРОТЧЕНКО: Речь идёт о гражданских?

А. ЧУПРИН: Да.

И. КОРОТЧЕНКО: Разница есть? Известно, что Израиль позиционируется как страна с высококвалифицированной, высокотехнологичной медицинской помощью. Наш уровень, уровень военной медицины, военного госпиталя имени Н.Н. Бурденко соответствует, оснащены ли ваши хирурги всем тем, что есть сегодня на Западе?

А. ЧУПРИН: Наверное, мы оснащены ещё не всем, но уровень хирургических вмешательств и качество хирургической помощи у нас почти не отличается.

И. КОРОТЧЕКО: Мы соответствуем стандартам?

А. ЧУПРИН: Безусловно, в том числе мировым.

И. КОРОТЧЕНКО: Евгений Владимирович, неоднократно присутствуя на заседаниях Общественного совета при Минобороны России, наш министр Сергей Шойгу подчёркивал большое внимание, которое сегодня Минобороны уделяет развитию военной медицины, в частности, комплектации военных госпиталей наиболее передовыми техническими средствами. Какие изменения происходят сегодня в плане поступления в госпиталь имени Н.Н. Бурденко новой медицинской аппаратуры?

Е. КРЮКОВ: Для того чтобы оказывать современные виды медпомощи, необходимо две составляющих: достойные кадры и медицинская аппаратура. Касательно подготовки врачей, мы уже говорили об этом. Госпиталь Бурденко сотрудничает с ведущими научными лечебными учреждениями России, он является клинической базой кафедр Российской Медицинской академии последипломного образования, кафедр филиалов Военно-медицинской академии, и обладает довольно большим научным потенциалом. В госпитале трудится более 200 кандидатов наук, 18 профессоров, 47 докторов наук.

За последние два года мы существенно улучшили снабжение госпиталя современной аппаратурой, были закуплены современные лапароскопические комплексы для хирургических операций в гинекологии, торакальной хирургии. Был запущен единственный ПЭТ-КТ центр, который работает в системе Минобороны в стенах нашего госпиталя, позитронно-эмиссионный томограф, который даёт возможность распознать, диагностировать онкологические заболевания на ранних стадиях. Предел визуализации метастаз, опухолей – около 5 миллиметров, и мы уже видим зарождение раковых клеток. Кроме этого, существенно улучшилось лекарственное обеспечение и снабжение госпиталя.

И. КОРОТЧЕНКО: Сейчас и аптечная сеть, и поликлиническая база испытывают определённые трудности в лекарственном обеспечении, мы судим об этом из сюжетов, которые выходят на телевидении. Как обстоит эта ситуация в госпитале?

Е. КРЮКОВ: Госпиталь снабжается медикаментами по двум направлениям. Первое – это закупки, проводимые централизованно в масштабах всех Вооружённых сил. По очень важным направлениям оказания высокотехнологичной медицинской помощи нам подставляет плечо Главное военно-медицинское управление, проводя соответствующие закупки. И порядка 70% – это закупки, которые проводит сам госпиталь. Финансовые возможности государства не безграничны, поэтому в последние годы приоритеты в закупках отдаются отечественным медицинским препаратам, конкурентоспособным, производимым по стандартам GMP, которые соответствуют лучшим мировым аналогам.

И. КОРОТЧЕНКО: Есть возможность сравнивать техническое оснащение и квалификацию госпиталя имени Н.Н. Бурденко с ведущими военно-медицинскими учреждениями за рубежом?

Е. КРЮКОВ: Мы побывали в Китае в прошлом году с главным травматологом, посмотрели работу главного госпиталя КНР. Мы абсолютно конкурентоспособны, и оснащены даже лучше.

И. КОРОТЧЕНКО: Госпиталь Бурденко – старейшая научная военно-медицинская школа, которую знают во всём мире. Расскажите, как организован научный процесс, какие достижения есть в настоящее время?

Е. КРЮКОВ: Госпиталь является клинической базой ведущих научных учреждений, в том числе Москвы и Вооружённых сил России, Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова, Российской медицинской академии последипломного образования, Первого московского медицинского университета имени И.М. Сеченова. Научный потенциал госпиталя существенен. Широко развито наставничество среди врачей. Врачи, которые закончили свою службу, остаются и продолжают работать в стенах госпиталя. У нас трудится более 200 кандидатов наук, 47 докторов наук, 18 профессоров. Это постоянное обучение наших врачей на кафедрах ведущих научных и образовательных учреждений по медицине в Москве и Санкт-Петербурге, выезды врачей на тематические курсы по избранным вопросам, допустим, техника оперативного вмешательства в челюстно-лицевой хирургии, где в стенах других лечебных учреждений они могут отточить этот навык. Такие взаимоотношения есть с Российским научным центром «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г. А. Илизарова в Кургане и целым рядом других ведущих научных центров.

А. ЧУПРИН: Самые наукоёмкие – это узкие хирургические направления, прежде всего, травматология. Если сравнивать с другими хирургическими специальностями по количеству внедрённых собственных разработок, то они, наверное, самые передовые. Эксклюзивный результат и научные публикации выходят из Центра челюстно-лицевой хирургии, офтальмологи работают у нас на очень высоком профессиональном уровне, и, безусловно, кардиохирургия с нейрохирургией. Это узкие специальности, где врачам удалось достичь одних из лучших показателей в России и определённого мирового уровня.

И. КОРОТЧЕНКО: Как зародилось аэромобильное отделение, какие задачи выполняет, и чем оно оснащено?

Е. КРЮКОВ: С приходом нового министра целый ряд передовых технологий, отработанных в министерстве по чрезвычайным ситуациям, были внедрены в практику Минобороны, в частности, в военную медицину. Были закуплены современные авиационные, вертолётные модули для эвакуации раненых и больных. Они были смонтированы на самолёты Ил-76, на современные вертолёты. Кроме того, была закуплена современнейшая аппаратура для отслеживания жизненно-важных функций, реанимационная аппаратура, которая дала возможность самых тяжёлых пациентов с разнообразнейшей хирургической, терапевтической патологией, перевезти и доставить в ведущие лечебные учреждения Вооружённых сил России, в Военно-медицинскую академию или госпиталь Бурденко. Всё это делается силами нашего аэромобильного отделения. Только за этот год было перевезено и фактически спасено более сотни человеческих жизней военнослужащих, в том числе после трагедии в Омске. Приведу один из примеров: одному из военнослужащих по призыву была проведена пятая по счёту реанимация после клинической смерти на лётном поле, это был пациент с тяжёлым краш-синдромом, синдромом сдавления. Его успешно доставили в госпиталь Бурденко, где были скорректированы все жизненно-важные функции, разрешена тяжелейшая почечная недостаточности, и этот мальчишка был спасён, остался жив. Сейчас он готовится к возвращению в строй в воздушно-десантные войска.

И. КОРОТЧЕНКО: Руководители Минобороны подчёркивают важность направления телемедицины. Расскажите, что это такое, и для чего это делается?

Е. КРЮКОВ: Мы должны иметь возможность взаимодействия ведущих лечебных учреждений Минобороны между собой, потому что в тяжёлых ситуациях необходимы консультации непосредственно в операционной со специалистами Военно-медицинской академии или Третьим военно-клиническим госпиталем имени А.А. Вишневского, Центральным военно-клиническим госпиталем имени П.В. Мандрыка или других центральных госпиталей в интересах больного. Телемедицина позволяет консультировать пациента в максимально приближённых условиях выполнения им боевых задач, или если он находится на этапе медицинской эвакуации. В том числе есть необходимость консультировать пациентов, находящихся при выполнении боевых задач в море или в небе. Целый ряд современных аэромобильных комплексов отслеживают жизненно-важные функции организма военнослужащего, больного человека при выполнении им специальных боевых задач.

И. КОРОТЧЕНКО: Недавно было распоряжение перевести все медицинские службы в усиленный режим работы в связи с эпидемией простудных заболеваний в стране. Как это отразилось на работе вашего госпиталя?

Е. КРЮКОВ: Это отразилось на работе всех лечебных учреждений России в связи с ростом заболеваемости гриппом, в частности H1N1, так называемым, свиным гриппом. В меньшей степени это коснулось Вооружённых сил. Это связано с тем, что порядка 80% военнослужащих по призыву были привиты от гриппа заблаговременно до развития эпидемии. Практические возможности для развития эпидемии в воинских коллективах отсутствуют. В течение трёх лет в состав вакцины входит штамм гриппа H1N1, поэтому данная проблема не очень актуальна на сегодняшний день для ВВС.

И. КОРОТЧЕНКО: Главная проблема, которую испытывают гражданские больницы – это низкие зарплаты младшего медперсонала, низкая мотивация. Как решается эти вопросы у вас?

Е. КРЮКОВ: В госпитале работает порядка 1200 младших медицинских сестёр при наличии около 1500 штатных должностей, недокомплект составляет 200–250 человек, это в пределах естественной текучести кадров. Зарплата как врача, медицинской сестры, так и младшего медперсонала абсолютно конкурентоспособна с московским здравоохранением, а может, находится и на более высоком уровне.

И. КОРОТЧЕНКО: Какие направления развития госпиталя есть в ближайшей перспективе?

Е. КРЮКОВ: У нас большие планы развития военной медицины. После визита министра обороны в госпиталь Бурденко было принято решение о строительстве нового радиологического корпуса, разработана проектная документация. Эта задача была расширена в виде строительства нового онкологического корпуса современными операционными, реанимационными палатами, насыщением современной аппаратурой для радиотерапии онкологических пациентов. Разработана проектная документация, запланированы денежные средства в плане 2020 на строительство этого нового корпуса.

В ближайший год у нас стоит задача введения нового терапевтического корпуса, на 95% готового, остаются некоторые проблемы с подведением соответствующих мощностей электричества. Мы надеемся на хорошие перспективы в развитии главного госпиталя страны Вооружённых сил.

И. КОРОТЧЕНКО: Периодически на протяжении новейшей истории у нас возникают проблемы: это войны на Северном Кавказе, первая и вторая Чеченская войны, война 2008 года с Грузией, локальные конфликты не исключены, а следовательно, нашим военнослужащим придётся вести боевые действия, что сопряжено с ранениями, носящими специфический характер, гибелью. Не теряем ли мы квалификацию в полевой хирургии? Если не дай бог у нас возникнет необходимость, мы готовы в полном объёме оказывать хирургическую помощь, в том числе в полевых условиях, для спасения жизней российских солдат и офицеров?

Е. КРЮКОВ: Безусловно, готовы. Значительная часть моих подчинённых хирургического профиля – это врачи, которые участвовали в обеспечении контртеррористической операции на территории Северного Кавказа. Пациенты, раненые, которые получили повреждения во время осетинского конфликта, тоже лечились у нас. Все традиции, школы поддерживаются. Мы участвуем в написании современных руководств и учебников по вопросам военно-полевой хирургии. Практически в каждой отрасли у нас есть свои наработки, научные публикации, поэтому если вдруг нужно будет оказывать помощь раненым и пострадавшим, мы всегда готовы это сделать.

И. КОРОТЧЕНКО: Большие паузы мирного времени, и слава богу, что они есть, но всё же это операции иного качества, нет огнестрельных ранений конечности, груди.

А. ЧУПРИН: Пришёл молодой врач. Он выполняет основные этапы на модели травмы мирного времени, не огнестрельной, но при этом всегда обсуждается, что же делать в случае огнестрельной раны. Любая операция по поводу заболевания или повреждения всегда сопровождается комментариями в вопросах военно-полевой хирургии. Это не только не утрачивается, даже развивается. У нас сейчас перевооружены отдельные медицинские отряды на новое пневмомодульное оборудование и помещение. Туда поставлены все средства, которые нужны для оказания квалифицированной медицинской помощи. Это очень большая работа в военной медицине, целый пласт. С Евгением Владимировичем мы проверяли два таких учреждения – оснащение растёт, и я думаю, что квалификацию мы не теряем.

И. КОРОТЧЕНКО: Давайте поговорим об оказании помощи ветеранам Вооружённых сил, военнослужащим, которые ушли в запас, ветеранам Великой Отечественной войны.

Е. КРЮКОВ: Военнослужащие имеют те же самые права в оказании медпомощи, как и наши ветераны. Мы ни в коем случае не обделяем наших ветеранов, ветеранов Вооружённых сил, инвалидов и участников Великой Отечественной войны в оказании медпомощи. В прошлом году, в год 70-летия Победы, это было бы кощунственно, поэтому большинство проблем, которые перед нами ставились, в том числе ветеранскими организациями, мы старались решать. Кроме этого, мы имеем самый большой опыт постановки малоинвазивным способом современных протезов аортального клапана. Таких операций в прошлом году было около 10. На сегодняшний день стоимость этого протеза составляет более 1 миллиона рублей. Мы находили эти деньги для помощи ветеранам Вооружённых сил, оказавшимся в сложном положении.

Была уникальная операция, когда одновременно с постановкой протеза было проведено стентирование коронарных артерий у ветерана, возраст которого был более 85 лет. Все эти пациенты остались живы, и существенно улучшили своё здоровье после лечения в госпитале.

А. ЧУПРИН: Речь идёт о методике, когда клапан в сердце ставится через периферический сосуд на ноге без разреза грудной клетки.

И. КОРОТЧЕНКО: Это новое направление высокотехнологичной медицинской помощи?

Е. КРЮКОВ: Да, и наши лечебные учреждения, в том числе Военно-медицинский госпиталь, Третий военно-клинический госпиталь имени А.А. Вишневского могут оказать это нашим ветеранам.

И. КОРОТЧЕНКО: Легко ли трудоустроиться к вам не военному медику?

Е. КРЮКОВ: По врачебным кадрам у нас около 400 вакансий врачей и провизоров, но мы предъявляем высокие требования к уровню профессионализма и квалификации врачей. К сожалению, приходится иногда отказывать в приёме на работу, потому что нас не устраивает уровень профессионализма соискателей. В то же время когда мы молодого врача с горящими глазами, стремящегося освоить новые методики, не считаясь со своим временем, силами, которые он положит во благо сохранения здоровья людей, то таких врачей мы принимаем на работу и учим.

И. КОРОТЧЕНКО: Чем чаще всего болеет военный человек? Можно ли сказать, что наши военные здоровее гражданских?

Е. КРЮКОВ: Организм военного человека ничем не отличается.

И. КОРОТЧЕНКО: Кроме стрессового воздействия.

Е. КРЮКОВ: Да, порой. Хотя в условиях современной жизни стресса хватает и у гражданских людей. Военная служба накладывает отпечаток на здоровье военнослужащих. Есть специфические факторы военного труда, которые оказывают негативное влияние на здоровье людей: это и изменение давления, и служба на подводных лодках, на кораблях, в лётном составе Вооружённых сил, где наши пилоты испытывают значительные перегрузки. Тем не менее, есть и позитивное влияние в сохранении здоровья военнослужащих: больше уделяется внимание физической подготовке, спорту, количество военнослужащих, имеющих спортивные разряды, значительно увеличилось. Позитивные и негативные факторы друг друга уравновешивают.

И. КОРОТЧЕНКО: С приходом Сергея Шойгу военная медицина получила мощный импульс. Вы сказали, что у вас активно развивается материально-техническая база, при этом упомянули, что есть основная площадка, а есть филиалы. Все мы знаем госпиталь Бурденко, а где остальные площадки?

Е. КРЮКОВ: Это большие госпиталя, которые также всем известны. Филиал номер 3, бывший главный госпиталь Военно-морского флота, расположенный в Купавне – мощнейшее лечебное учреждение, там 600 коек со своим филиалом, поликлинической сетью. Это бывший главный госпиталь Военно-воздушных сил, ЦНИИАГ, в районе Сокольников. У него также есть своя филиальная сеть лазаретов, поликлиник в Монино, Чкаловском. Они оснащены современной аппаратурой, широко-известны возможности ЦНИААГа в оказании урологической помощи, литотрипсии. В Сергиевом Посаде находится один из мощнейших госпиталей, оснащённый современнейшим МРТ и диагностическим оборудованием, которого нет даже в основной базе госпиталя Бурденко, у нас более старые модели. Эти лечебные учреждения также способны оказывать медпомощь на самом высоком уровне.

И. КОРОТЧЕНКО: Спасибо!