Грудинин: Мои трактористы и доярки получают в среднем 73 тысячи рублей

А. МИТНОВИЦКАЯ: В студии Павел Грудинин, директор ЗАО «Совхоз имени Ленина». Здравствуйте.

П. ГРУДИНИН: Добрый вечер.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Учитывая то, что с 1 апреля должны повыситься акцизы на топливо, таксисты уже сказали, что их тарифы однозначно вырастут. А что касается продуктов в целом и овощей в частности? Насколько может вырасти цена?

П. ГРУДИНИН: У нас нет такой прямой зависимости от себестоимости, в том числе от того, что повысятся налоги или акцизы, и нашей продажной ценой, потому что у нас рынок. И в этом году, несмотря на то, что мы гораздо дороже отсеялись, и была гораздо больше себестоимость, оптовая цена картошки, например, сейчас 7 рублей.

И все остальные овощи — морковь, капуста — тоже стали вдвое дешевле по сравнению с прошлым годом. Картофель в прошлом году мы продавали, кстати, в 4 раза дороже — 24-26 рублей. Потому что предложение огромное, спрос упал, у людей нет денег.

Получается, что мы не зависим от налогов и себестоимости. Мы зависим только от спроса на рынке. В Минсельхозе вчера объявили о том, что дополнительное введение акцизов приведёт к тому, что сельское хозяйство заплатит за солярку и бензин, которые оно потребляет, на 7 млрд больше.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Ничего себе!

П. ГРУДИНИН: Потому что на рубль поднимается цена на солярку, на два рубля — на бензин.

Но это не значит, что если мы произведём много продукции, цена на неё поднимется. Молоко, например, как было 20-23 рубля за литр, так его и покупают. Поэтому мы прямой связи с подорожанием продовольствия тут не увидим. Но это может привести к другому: невыгодно производить продукцию, и люди перестают сажать, сеять, уменьшается количество продукции, на рынке возникает дефицит, цена растёт. Это приведёт к тому, что если мы меньше посеем, мы меньше произведём. Если меньше произведём, цена будет расти неимоверно.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Всё логично, но звучит всё равно как угроза.

П. ГРУДИНИН: Нет, секунду. Если мы говорим о том, что на улице плохая погода, значит, вам нужно приготовить зонтик. Это разве угроза? Нет, это предупреждение. Правительство слушает нашего президента, который недавно сказал о том, что надо снижать налоговое бремя, и после этого сразу повышает акцизы, что приведёт к росту цены на топливо. То есть это — налог, который взимают со всех.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Сегодня, кстати, в Министерстве труда уже говорили о том, что нужно ещё уравнять и налоги малого бизнеса, а то те, кто зарабатывает больше 300 тысяч рублей в месяц, платят приличный налог, а у тех, кто зарабатывает меньше, налог меньше. Так вот, надо всех уравнять. Возникает вопрос: президента не слушают, что ли, в правительстве?

П. ГРУДИНИН: Президент у нас относительно другого вопроса сказал, что если Бог хочет наказать человека, он отнимает у него разум. У меня ощущение, что Бог наказал наше правительство. Им президент говорит, как нужно делать, они соглашаются и делают наоборот. Все эти «Платоны», акцизы на топливо, капремонты, бездарные инициативы к чему привели? Бизнесом никто вообще не хочет заниматься, а если нет бизнесменов, нет рабочих мест, а значит, нет зарплаты.

Президент говорил, что если есть удачные бизнесмены, то, скорее всего, они будут под следствием, потом у них отнимут бизнес, а потом выкинут на улицу, даже не посадив, поскольку состава нет. И после этого бизнес прекратит своё существование. А что дальше-то будет, если бизнесом заниматься невыгодно?

Президент говорил, что мы на все санкции ответим свободой ведения бизнеса. Правительство его послушало и так «освободило» бизнес, что даже уже плакать не о чем, только смеяться остаётся. Всех уже застращали.

«Совхоз имени Ленина» строит школу. И вот там появляется 10 человек из ФМС. А мы наняли фирму, которая, может быть, будет эту школу отделывать. Но для того, чтобы эту фирму принять на работу, надо посмотреть, как они работают. И мы им сказали: «Вот вам договор, без оплаты вы сделаете нам пилотный класс». Они начинают работать, прибегает ФМС, хватает их, и оказывается, что все они — молдаване и украинцы.

Мало того, у них есть патенты, но они выданы в Москве, фирма-то московская. А работают они через 500 метров от Москвы — в Московской области. В результате 7 человек идут в суд, суд принимает решение о том, что их нужно депортировать на 5 лет. Я сегодня туда ходил, смотрел — кладку они делают очень хорошо. А ФМС их на 5-10 лет депортировала.

Казалось бы, подумайте — мы ведь школу строим! Эти люди в рабочее время работают, вряд ли они с бомбами будут бегать. Но наша бездарная система, когда в Москве и Московской области разные патенты, привела к тому, что этих людей выкидывают без права возврата. Казалось бы, они сработали по закону, но по сути-то что они сделали?

А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы не чувствуете себя немного виноватыми перед этими людьми?

П. ГРУДИНИН: Нет, потому что фирма, с которой мы заключили договор, за них отвечает. Если ко мне придут с проверкой, то увидят, что все люди получили патент и работают на территории Московской области. Я просто думаю, что если кто-нибудь попросит у меня тракториста, чтобы он почистил дорогу в пределах МКАД, то его заберут. Я вам таких примеров могу кучу привести. Президент говорит, что не нужно оказывать давление на бизнес, а оно оказывается повсеместно.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А что по поводу цен на продукты в целом?

П. ГРУДИНИН: Продукты делятся на две части. Первая часть — продукты, которые мы привозим из-за границы. И хотя мы на 29 млрд уменьшили ввоз продовольствия, всё равно ввозим прилично — больше, чем на 20 млрд долларов. Эти продукты будут следовать за курсом рубля или доллара, потому что все они покупаются в долларах. И чем доллар будет дороже, тем дешевле будет рубль, тем дороже продукты будут для нас.

Вторая часть — продукты, которые производим мы. Но здесь имеет значение спрос и предложение. Если предложение падает, а спрос большой, то цена будет падать, потому что цена — это уравнение между спросом и предложением. Если же спрос будет расти, а предложение не будет, то тогда цена на продовольствие будет расти.

Это зависит от многих факторов. Например, мясом курицы мы себя полностью обеспечиваем, девать его некуда. За рубеж его не вывезти, потому что там нас никто не ждёт, и правительство ничего не делает для того, чтобы организовать экспорт. Причём госпожа Клинтон, будучи госсекретарём, сказала, что главная её задача — продвижение американского бизнеса.

А что у нас? Вы же знаете, что скоро 8 марта. Представьте себе: на белорусской границе 4 дня назад остановили 48 фур с цветами. Они нужны, бизнесмены за них заплатили деньги. Российских фур 48 и 3 — из Казахстана. Всех остановили, стали проверять: 2 фуры в день, каждому цветку «в лицо» заглядываем, всё как положено.

И все фуры встали. А все же ждут этих цветов, потому что их надо развезти по регионам. Туда приехал посол из Казахстана, сразу разобрался, и всех пропустили. А к нашим 48 фурам никто из госчиновников не приехал. В результате они до сих пор там стоят. Правда, постепенно пропускать начали, но приехали сюда они уже поздно. По регионам цветы уже не развезти.

А ведь 8 марта! Цветов мало, контракты разрушены, цветы фактически выкинуты, потому что 9 марта они никому не нужны, и цены выросли. Это только потому, что наша власть не понимает, что такое продвижение экспортных товаров, помощь бизнесу. Главная задача для неё — чтобы все законы были выполнены. А они столько законов написали, что если их все выполнить, жить станет невозможно.

А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть получается, что цены на цветы будут завышены?

П. ГРУДИНИН: Они будут гораздо выше, чем могли бы.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А на сколько?

П. ГРУДИНИН: Не могу сказать. Если не привезут ни одного цветка, тогда монополист, который успел каким-то образом привезти, будет ставить максимальную цену.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А 48 фур — это насколько большой объём всего рынка? Чтобы понимать масштаб трагедии.

П. ГРУДИНИН: Дело в том, что каждый импортёр смотрит по-своему. Некоторые везут не через Белоруссию, некоторые самолётами поставляют, но это удовольствие дороже.

Я могу сказать одно: государство должно помогать бизнесменам, оно должно слушать президента. Главное, чтобы мы поднялись со 120 места по свободе ведения бизнеса хотя бы на 20 в мире. А мы спускаемся на 153. И здесь возникает вопрос: кто патриоты? Я не о тех, кто бегает с флагами, а о тех, кто делает так, чтобы в России было лучше заниматься бизнесом, легче жить. У меня такое впечатление, что не патриоты прорвались в правительство, и они только вредят.

А. МИТНОВИЦКАЯ: 25 февраля Минсельхоз опубликовал документ, в котором были распределены субсидии — 2,5 млрд рублей на 78 субъектов. Это деньги на софинансирование расходов, которые связаны с выплатой кредитов. Вы знаете, сколько вам дадут?

П. ГРУДИНИН: Нисколько не дадут. Потому что у нас нет кредитов. На самом деле, во всей поддержке сельского хозяйства России субсидирование процентной ставки составляет почти 50%. А кто принимает решение, давать кредит или нет? Госбанки — Сбербанк, «Россельхозбанк». Получается, что банки принимают решение, кому дать кредит, кому — нет. Кому выгодно давать кредиты? Крупным заёмщикам. Зачем с мелочью возиться?

А. МИТНОВИЦКАЯ: А вы — мелочь?

П. ГРУДИНИН: Слушайте дальше. Поэтому они не дают кредиты фермерам, а дают агрохолдингам, с которыми легче договориться. У нас получилось так, что половина всего долга лежит на агрохолдингах. А что это такое? Это крупные вертикально интегрированные системы, которые могут развалиться в один момент. Все крупные заёмщики, не считая таких, как «Мираторг», находятся в ужасном состоянии. А нам-то нужно было, чтобы деньги пришли непосредственно к производителю.

А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть из бюджета напрямую к вам?

П. ГРУДИНИН: Конечно. Ни в одной стране мира субсидирование процентной ставки не является поддержкой государства. Я вчера участвовал в агроклубе, где говорили о том, что это безобразие, когда сельхозорганизации берут кредиты у банка и сразу отдают ему 15% годовых, а потом, через полгода-год государство, может быть вернёт тебе 10% из этих 15%.

То есть получается, что все оборотные средства у тебя высасывает банк. Ему всё равно, когда придут государственные деньги, а чиновники не торопятся. Сейчас стали говорить — сколько можно, давайте мы будем сами платить 5%, а 10% будет государство напрямую отдавать своему государственному банку. Министр сказал, что да, но только с августа следующего года.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А почему так долго?

П. ГРУДИНИН: У них так долго принимаются решения. Мало того, только по краткосрочным кредитам. Так решили в финансовом ведомстве правительства. То есть они делают такое, что даже и кредиты-то брать не хочется, поскольку они становятся удавкой, потому что все оборотные средства ты должен отдать банку. А он в любой момент может тебя обанкротить. Так что это никакая не поддержка. Мало того, там смешные суммы.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Эти 2,5 млрд на 78 субъектов — это что вообще?

П. ГРУДИНИН: Это похоже на огромную больницу на 2000 человек, и у главврача есть одна таблетка аспирина. А у него разные больные. И он бегает с этой таблеткой и говорит: «Кому дам, тот, может быть, выздоровеет». Никто от этих копеек не выздоровеет. Вчера правительство опубликовало, что на всю социальную поддержку села оно даёт 7 млрд рублей. В результате получилось, что по 78 субъектам федерации они это размазали. Например, Тульская область получила 800 тысяч рублей, а одно место в детском саду стоит 1 млн рублей. Это знает и президент, и премьер. То есть на эту «великую» поддержку они могут одно место в детском саду построить.

А самую крупную поддержку получил Башкортостан, по-моему, 232 млн. Это одна школа на 230 мест. То есть на эти федеральные деньги можно построить одну школу. Это спасёт Башкирию? Смешные цифры. Я их даже не буду сравнивать с госзаказом или с документами, которые мы недавно получили. Вместе «Роснефть» и «Газпром» тратит в год 23 трлн, при том, что весь госбюджет — 13 трлн.

Где деньги лежат? А нам ещё акцизы на топливо, «Платон»... Они, по-моему, оторвались от реальности. Всем этим дворковичам, силуановым нужно выйти за пределы Садового кольца. Силуанов такие вещи говорит, что у меня волосы дыбом.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А «Совхоз имени Ленина» — частное или государственное предприятие?

П. ГРУДИНИН: Закрытое акционерное общество.

А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть вам нечего бояться?

П. ГРУДИНИН: Я один раз выступил, и сразу все мои друзья спросили, не боюсь ли я. Да уже замучились бояться. Если мы все будем бояться, кто будет кормить этого Дворковича? Я понимаю, что ему всё привезут, если надо будет. Но долго ли он так усидит?

Ко мне приезжают учиться молодые коммунисты, и вот один парень подходит и говорит: «Возьмите нас с женой к себе работать». Я отвечаю, что у меня нет вакансий, и мы никого не принимаем. А у него жена работает на птицефабрике заведующей цехом, он работает на механическом заводе, рядом ЧТЗ закрылся, и у них ввели 4-дневную рабочую неделю, теперь он вместо 36 тысяч будет получать 30.

И на птицефабрике раз в два месяца всех меняют, потому что хозяин понимает, что народа много, зачем ему платить премии и зарплаты, когда можно всех поменять? И все малые предприятия тоже закрылись. Они так порулили этой страной, что в результате невозможно ни заниматься бизнесом, ни жить вообще. Только заплатить за то, заплатить за это.

А потом говорят: «А вы знаете, мы не потратили денег. Мы собрали с вас 90 млрд, а потратили только 25». Надо уже пересажать всех. Силуанов сказал, что надо провести структурные реформы, в этом я с ним согласен. Если быстро их не провести, то всем будет очень плохо.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Не пора ли Вам в Думу?

П. ГРУДИНИН: Вы слышали фразу: «Съест-то он съест, да кто ж ему даст»?

А. МИТНОВИЦКАЯ: А почему не дадут? Кто не даст?

П. ГРУДИНИН: Я баллотировался в Думу, и меня сняли за то, что я якобы экстремист. Правда, потом выяснилось, что я этих слов не говорил. Через 2,5 года я в суде отстоял правду, и меня зря сняли. Но в результате я перестал быть кандидатом.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А может быть, попробовать заново?

П. ГРУДИНИН: У нас что, независимый суд? От того, что волшебник Чуров ушёл в отставку, что-то изменится?

А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть Вы полагаете, что Вас срежут опять?

П. ГРУДИНИН: Я думаю, что люди, которые занимаются выборами, лучше не стали. Они всё те же. И в Областной избирательной комиссии сидят те же самые люди, и вести себя они будут точно так же. Для них главное — стабильность.

Знаете, как выбирают депутатов? Упал, отжался и молчи. Если ты такой депутат, то тебя ещё как-то могут избрать. Но я часто беседую с депутатами и думаю, что им надо чем-то другим заниматься. Обучением, может быть. Некоторые депутаты жалуются на то, что до них законопроекты не доходят. То есть они их читают, читают, а понять не могут.

Они же в реальном секторе экономике никогда не работали, поэтому ничего не понимают. Но умные такие, в галстуках, и выглядят неплохо. Поэтому я очень люблю депутатов, конечно, но считаю, что им нужно быть более наступальными.

А. МИТНОВИЦКАЯ: И Вы к ним не пойдёте учить наступлению?

П. ГРУДИНИН: Я, наверное, всё-таки размышляю об этом. Мой товарищ Дима Потапенко мне звонит и говорит, что нас везде зовут. Но вопрос — зачем мы там нужны?

А. МИТНОВИЦКАЯ: Когда назначили Ткачёва, Вы говорили, что министр без денег — не министр.

П. ГРУДИНИН: Я и сейчас могу это повторить.

А. МИТНОВИЦКАЯ: И ещё Вы говорили, что деньги, которые в бюджет заложены, не для того, чтобы поддержать, а, наоборот, чтобы угробить. Но это Вы говорили тогда, когда бюджет только обсуждали, ещё не утвердили.

П. ГРУДИНИН: Мы прекрасно понимаем, что очень много технологий — машин, запчастей — привозится из-за границы. И это стало в два раза дороже, потому что курс упал. А денег выделили столько же.

Одновременно мы знаем, что в прошлом году на 40% подорожали удобрения, хотя мы их производим в России, что налоги увеличились. И в этом не Ткачёв виноват. А денег оставили столько же. Поэтому на эти деньги можно посеять не столько же, а примерно вдвое меньше. И поэтому Ткачёв, каким бы ни был умным, если ему дали денег в два раза меньше, в два раза меньше и произведёт.

У нас такая система, в этом не Ткачёв виноват. Правительство обещает, например, ассигнование на молочные фермы, как это было в прошлом году — 4 млрд, а даёт 100 млн. Знаете, чем мы отличаемся от американцев? У американцев на 5 лет огромный закон на 800 страниц мелким текстом, который говорит, какие формы поддержки будут у крестьян. Если кто-то не выполнит этот закон, то фермер идёт в суд и на основании этого закона выигрывает дело.

А у нас 15 страниц крупным текстом и отсылочные нормы в программу развития села и в бюджет. А бюджет так написан, что никто ничего не поймёт. Есть понятие «секвестр» — мы обрезаем тут, обрезаем там, а потом вы знаете, документы не сдали, поэтому мы вам ничего не дадим. Ткачёв недавно сказал, что не востребовано больше 4 млрд рублей из-за принципа софинансирования — область не дала денег, соответственно, федеральные деньги не использованы. У нас такая система, что этих денег ты не найдёшь никогда, хотя много об этом говорят.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Поэтому до сих пор оборудование зачастую не отечественное, семена не наши? Не работает импортозамещение, получается.

П. ГРУДИНИН: Если вы хотите, чтобы учёные придумали новые семена, вы должны сначала дать им деньги на оборудование и на то, чтобы зарплата у них была нормальная. Вы 20 лет не давали денег на оборудование и не давали денег учёным, а потом говорите: «А ну-ка, быстро сделайте мне новые семена!»

А ведь это фирмы Syngenta, Monsanto. Это крупнейшие, глобальные корпорации, которые всё под себя подобрали. Китайцы сейчас за 43 млрд долларов покупают фирму Syngenta, это крупнейший производитель семян. Они вкладывают деньги в мозги. И таким образом они становятся конкурентоспособными с американцами, потому что из 7 фирм, которые занимаются новыми технологиями, 6 американских и только одна европейская.

Если у тебя нет технологий, ты будешь всё время зависеть от какого-то дяди Сэма из-за рубежа. Нам нужно вкладывать деньги в аграрную науку, а у нас только идут разговоры о том, что мы, может быть, будем строить селекционные центры, но никаких денег в науку мы не вкладываем.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Агрономы у вас свои, правильно?

П. ГРУДИНИН: Да.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А когда речь шла о сотрудниках, которых вы нанимали, вы говорили о молдаванах и украинцах. Слушатель наш спрашивает, зачем вы их берёте на работу?

П. ГРУДИНИН: Я хотел бы взять русских.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Не идут?

П. ГРУДИНИН: Зайдите в любую организацию. Кто там охранники? Молдаване? Нет. Как охранники, полицейские, прокуроры — все русские. Как только работать, почему-то нужно обязательно кого-то нанимать. У меня есть и узбеки, мы всё оформляем в соответствии с законом. Потому что, например, русские в поле руками работать не хотят.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Денег мало даёте?

П. ГРУДИНИН: Средняя зарплата у людей — 73 тысячи в прошлом году. А у ручников — 40-42.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А сколько им работать нужно?

П. ГРУДИНИН: Когда мы собираем землянику, они встают в 5 утра, до часа дня работают, 3 часа отдыхают, в 16 часов выходят и до 20 часов вечера снова работают. Но там они получают сдельную зарплату. Чем больше килограммов собрал, тем больше денег получил.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Наши ленивые, получается?

П. ГРУДИНИН: Нет, не ленивые. Для них эта работа не престижна. Во всех странах мира в поле работают, как правило, гастарбайтеры. В Германии — поляки, румыны, в Америке — пуэрториканцы и мексиканцы. 95% людей, занятых в сельском хозяйстве в Калифорнии, — это не резиденты.

Граждане этой страны хотят получить зарплату больше, поэтому у меня трактористами, доярками работают только наши, россияне. Но у них и зарплата средняя 73 тысячи. А на ручные работы мы привлекаем иностранцев, в этом ничего страшного нет.

Мы проводим механизацию. Если ты модернизируешь производство, тогда ты используешь меньше ручного труда. Мы переменили петлю на капусте, и вместо 40 работников ручного труда теперь нужно только 5.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А что такое «петля на капусте»?

П. ГРУДИНИН: Это механизированная уборка капусты, когда или комбайн убирает, или идёт  механизированный процесс. Капусту  не надо таскать, выкидывать. А комбайн вообще практически не требует ручного труда. Мы механизировали практически все процессы, количество ручного труда уменьшилось, но для того, чтобы процесс механизировать по всей России, нужны большие средства.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я предприниматель, занимаюсь рыбой. Хотел бы поучаствовать в тендере. Я столкнулся с тем, что эти электронные торги устраиваются совершенно неверно. Привлекают не людей, которые имеют квоту на добычу той же селёдки, а выставлены требования о том, что участвовать могут только подотчётные, подконтрольные фирмы. Не кажется ли Вам, что все эти тендеры — просто коррупционная история?

П. ГРУДИНИН: Мне не кажется, я это точно знаю. В прошлом году нам не дали продавать землянику на территории Москвы. В этом году я пришёл к господину Немерюку и сказал: «Сейчас-то Вы измените ситуацию?» Он сказал, что да, они сделают аукционы, где каждый желающий может поучаствовать. Я спросил, а где же здесь преференции отечественному производителю? Если точно знают, что у меня есть земля, плантации, я могу показать землянику, то мне должны дать преференцию в соответствии с законом.

Но мне говорят, чтобы я встал в общую очередь, и они отдадут по аукциону тому, кто им больше заплатит. А это оптовик, который потом мне скажет, чтобы я продал вдвое дешевле. А потом турецкой земляникой будет торговать под моей эгидой.

Крупнейший производитель один на территории Московской области, а по России следующий находится в Кабардино-Балкарии, у него 40 гектар. Но преференций нет. Я спросил, знает ли он, как происходит в Германии. Там 120 палаток ставит одна фирма, но поскольку она сама и производит, нет никакого конкурса. Ей дают фиксированную цену на метр, и она торгует без всяких аннексий и контрибуций. У них нет санитарных книжек. А ведь это немцы, бюрократическая нация.

А. МИТНОВИЦКАЯ: И что сказал Немерюк?

П. ГРУДИНИН: Он сказал: «Почитаете, как мы будем проводить аукцион, и потом скажете. Но мы от своих постановлений не откажемся».

А. МИТНОВИЦКАЯ: Уже дали почитать?

П. ГРУДИНИН: Нет, он ещё не опубликован.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Как Вы думаете, опять не дадут?

П. ГРУДИНИН: Я их уже просто придушить готов. Когда у тебя продукция пропадает... У нас в очереди стояло 40 человек каждый день около этих палаток.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Это были ярмарки выходного дня?

П. ГРУДИНИН: Да. А теперь ты со своей палаткой не можешь приехать. Они придумали свои палатки, за аренду которых нужно заплатить отдельно. А зачем мне их палатка? У меня своих 50 штук. Он сказал, что вот такое положение аукциона.

А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть не будет земляники опять?

П. ГРУДИНИН: Нет, будет. Мы пробьёмся. Жизнь слушателя, который звонил, и моя жизнь — это выживание, и надо пробиться через квоты, аукционы, электронные торги.

А. МИТНОВИЦКАЯ: В Чеховском районе Подмосковья начнут строить автоматизированный агрокомплекс. Подмосковный Минстрой выдал разрешение на строительство агропромышленного комплекса по хранению и переработке овощей. Это же то, о чём Вы всё время говорили. У нас же проблема со складами, негде хранить.

П. ГРУДИНИН: Кто-то в Чеховском районе собирается построить оптово-розничную базу для перевалки продуктов. Но это ни о чём. Потому что когда вы привозите из-за границы продукты, они должны куда-то поступить. Всё это началось, когда два года назад разгромили базу Хлебниково. Потом быстро появились различные места для хранения и перевалки — в Домодедовском районе, например.

Но это не производители. Мало того, для того, чтобы перерабатывать овощи, обычно их ставят там, где много производства, потому что сырьё туда-сюда возить бессмысленно. Если мне кто-то расскажет, что в Чеховском районе производится огромное количество овощей, которые нужно перерабатывать, я, скорее всего, с этим не соглашусь. Где-нибудь в Дмитровском или Серпуховском районе, где пойменные земли, где производится много овощей, нужно ставить заводы по переработке картофеля, капусты.

Тут, скорее всего, будет построена оптово-розничная база, которая потом будет переваливать всё, в том числе и импортные овощи. А, может быть, половину сдадут под промтоварную продукцию.

Если ты говоришь, что отдашь 40 тысяч гектар вьетнамцам, и они зальют молоком всю Московскую область, ты должен понимать, что этого не будет никогда. Потому что, во-первых, вьетнамцы ничего не понимают в производстве молока, а во-вторых, у них нет денег.

Главная наша задача — не иностранные инвестиции привлекать, а вкладывать деньги в сельское хозяйство — производство, переработку. У нас в Липецкой и Брянской областях стоят два недостроенных завода. Они должны перерабатывать картошку на крахмал. А стоят они потому, что инвестиции туда под 15% годовых. И если бы тем, кто начал строить эти заводы, дали деньги под 2% годовых... Вы знаете, например, что «Роснефти» дали 84 млрд под 2% годовых?

А. МИТНОВИЦКАЯ: Да.

П. ГРУДИНИН: Надо понять приоритеты. В стране нужно, прежде всего, поддерживать средний и мелкий бизнес, бизнес на земле. Потому что как только приходят инвестиции, сразу появляются рабочие места. А у нас всё высосали ближе к Москве, и в результате обезлюдили сельские территории.

А. МИТНОВИЦКАЯ: У вас ведь есть молочное производство? Йогурты очень вкусные. Написано на них «Совхоз имени Ленина».

П. ГРУДИНИН: Неправда, это подделка. Может быть, это и «Совхоз имени Ленина», но этих совхозов очень много. Мы производим молока порядка 11 тонн в день, у нас 405 коров. Всего поголовье скота — 1040. Мы доим 9 тысяч литров на корову, это нормальный европейский надой. Сейчас мы строим новую роботизированную ферму. Приезжайте, я вам покажу.

Сейчас сдали в Минстрой Московской области документы, чтобы нам дали разрешение перевезти коров, потому что начинается второй этап строительства. Могу сказать, что мы получаем 28 рублей за литр, убытков в этом году мы получили 17 млн. Молоко даёт прибыль, но говядина даёт убыток.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А почему?

П. ГРУДИНИН: Много факторов. У людей зарплата 73 тысячи, мы платим её в белую. Знаете, сколько налогов на рубль зарплаты? 46%. Плюс к этому ещё куча других составляющих. Мы могли бы получить прибыль от молока, но тут по-другому надо рассуждать.

Вы же не видите молоко в магазинах по 23 рубля? А у нас живое, натуральное молоко, которому фирма Ehrmann присвоила высшее европейское качество. А Danone дал нам огромный кубок в этом году за то, что мы — лучшие.

Мы будем продавать молоко молокоматами, по 50 рублей. Сейчас мы поставили 3 первых молокомата.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А где они стоят?

П. ГРУДИНИН: В «Совхозе имени Ленина» пока, в деревне Слобода.

Также мы будем производить натуральный сыр, йогурты.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Этого пока ничего нет, только молоко?

П. ГРУДИНИН: Да. Всё остальное — не наше. У нас на территории есть завод по переработке, мы производим там соки. Но там же есть территория, которую мы сдали в аренду. Там находится фирма «ПиР-ПАК», которая фасует сыры. И она пишет свой почтовый адрес, а он такой: Московская область, Ленинский район, п. Совхоз имени Ленина. Я им говорю, чтобы написали крупно «ПОСЁЛОК», потому что если вдруг они начнут продавать плохой сыр, я не хочу за это отвечать.

Мы сейчас будем производить свой сыр, пока немного — будем перерабатывать тонну молока в день. Но в ближайшее время будем думать о том, как до последнего потребителя довезти нашу продукцию.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Цветами не хотите заняться?

П. ГРУДИНИН: У нас на территории есть крупнейший в Восточной Европе цветочный центр.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Но он не ваш?

П. ГРУДИНИН: Нет, просто на нашей территории. Мы, кстати, занимаемся цветами, но они у нас открытого грунта, многолетники. Мы крупнейший в московской области плодопитомнический центр, мы не только продаём саженцы, но и производим.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Мне нужно было купить цветы недавно, они невероятно выросли в цене. Продавщица мне пожаловалась, что бизнес катастрофически страдает, их закрывают, люди цветы не берут.

П. ГРУДИНИН: Знаете, почему? Реальные доходы населения упали так, что люди начинают отказываться. 60% людей уже смотрят на цену продуктов, они экономят на продуктах. А если уж вы экономите на продуктах, то уж точно цветы покупать не будете.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Может, вам тогда и цветами заняться? Чтобы они были наши, родные, здесь выросшие.

П. ГРУДИНИН: Если у людей нет денег, стоит заниматься производством чего бы то ни было? Главное ведь, чтобы было потребление. Сейчас производят хлеб из зерна 5 класса, который вообще всегда считался фуражным, вместо молочного жира — пальмовое масло, потому что у людей нет денег.

Людям нужно дать заработать и дать нормальные пенсии. Мне нравится, когда наши бизнесмены говорят, что готовы производить нормальную продукцию, только дайте нам покупателя. Но повышаются зарплаты госслужащим, депутатам, а пенсионерам — нет. Денег хватает на всё, кроме народа.

Пора тем, кто сейчас сидит в правительстве, прислушаться к здравому смыслу. Мне хочется жить в великой стране, а великой она должна быть не потому, что у кого-то ещё одна яхта появилась, и он в списке Forbes, а потому что народ стал хорошо жить.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Спасибо. В студии был Павел Грудинин, директор ЗАО «Совхоз имени Ленина».

П. ГРУДИНИН: Спасибо. Поздравляю женщин с наступающим праздником!