Взыскатели vs должники. Будет ли работать закон о коллекторах?

А. МИТНОВИЦКАЯ: Здравствуйте. Говорить сегодня будем о новом законе, который должен то ли в стойло поставить коллекторов, то ли по рукам их связать. Сделает ли он нашу жизнь от этого лучше, проще и безопаснее? У нас в студии два гостя: Дмитрий Жданухин, президент Ассоциации корпоративного коллекторства, и Сергей Крылов, генеральный директор Лиги защиты должников по кредитам. Здравствуйте!

Д. ЖДАНУХИН: Добрый вечер!

С. КРЫЛОВ: Здравствуйте!

А. М.: Сразу запущу голосование. Вы поддерживаете новый закон или нет? Прошу голосовать радиослушателей.

А теперь к цифрам. По данным Национального бюро кредитных историй, количество розничных кредитов с просрочкой более 90 дней составляет около 6 млн 700 тысяч единиц. Коллекторские агентства появились в России в начале 2000-х годов, а примерно в 2004 году появилось несколько отдельных агентств, которые не зависели ни от каких банков и предоставляли только свои услуги. А дальше началась какая-то чехарда, особенно ближе к 2008 году, к кризису, когда у людей начались проблемы с задолженностью. Вот тогда всё как-то смешалось. Нам сейчас постоянно говорят, что не все коллекторы плохие, есть и хорошие, которые уже фактически исполняют закон, подписанный сегодня президентом. Дмитрий, я Вам первому дам слово, чтобы Вы нас ввели в курс дела. Кто такие коллекторы для Вас?

Д. Ж.: Что интересно, президент подписал закон, где нет слова "коллектор". Там есть термин "организации, у которых взыскание задолженности физических лиц является основным видом деятельности".

А. М.: То есть взыскатели задолженности?

Д. Ж.: Взыскатели — тоже не совсем верный термин, потому что это термин юридический, обозначающий скорее сторону в исполнительном производстве. При этом в законе ограничивается деятельность, связанная с взысканием долгов физических лиц. В то время как коллекторы часто работают и с корпоративными долгами, хотя при этом психологическое воздействие...

А. М.: ...они оказывают на конкретных физических лиц.

Д. Ж.: Другая разновидность коллекторства — это взыскание долгов ЖКХ. Я бы даже сказал, что это не всегда взыскание, иногда это помощь тем же фондам капремонта, чтобы донести до людей то, что если они не платят за него, в какой-то момент лифт перестанет работать.

А. М.: Мы видим, что у нас не все коллекторы одинаковые, но и не все должники одинаковые. Но ведь есть ещё одно ответвление. Мы видим новости: "Коллектор угрожал полицейскому" или та новость о коллекторе, который забросил в окно какую-то горючую жидкость, из-за чего серьёзно пострадали ребёнок и пенсионер. Когда говорят о таких людях, все говорят: "Так это не мы, это другие коллекторы".

Д. Ж.: Более того, я бы даже сказал, что это вряд ли коллекторы.

Всегда здесь будут злоупотребления и преступления. Но те, кто их совершает, редко даже специализируются на этом виде деятельности. Они часто объединяют его с рэкетом.

А. М.: А это так и выглядит, в том-то и дело.

Д. Ж.: Поверьте мне как человеку, который написал диссертацию по теме "Шантаж", шантаж тоже может быть очень разным. Он может быть законным и с рэкетом в бытовом смысле часто не имеет ничего общего. Осенью выйдет фильм "Коллектор" с Хабенским, и отношение поменяется.

А. М.: Сергей, а для Вас коллекторы — это кто?

С. К.:

То есть они не хотят действовать какими-то доступными методами, предусмотренными законодательством: претензионная досудебная работа, обращения в суды, использование органов понуждения к исполнению судебных решений. Они постоянно использовали шантаж, угрозы, какие-то бесконечные звонки, добывали незаконным образом информацию. И, видимо, были в сговоре с банками, потому что они предоставляли достаточно большой объём информации.

А. М.: Интересно, что у нас есть некая Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств. Те, о которых Вы сейчас рассказываете, в неё не входят? Или это те приличные "белые", которые тоже не гнушаются этими методами?

С. К.: А как их различить по телефону или при встрече с ними в подъезде? Да, есть такая ассоциация, я читал их хартию, там всё понятно и здорово. Но только отличительных знаков-то у них нет.

А. М.: "Они дорожат своей репутацией, строго соблюдают профессиональный Кодекс коллектора, выступают за развитие цивилизованного рынка услуг по взысканию задолженности, бизнес профессиональных коллекторов абсолютно прозрачный и открытый, методы работы строго в рамках закона". Но есть и другие участники рынка — "серые".

Д. Ж.: Тут есть интересная деталь. Дело в том, что не так давно НАПКА даже приостановила членство одного коллекторского агентства, причём это было дочернее агентство очень крупного банка, потому что на них было много жалоб. И мы, коллекторы, часто отслеживаем, какие идут отзывы. По крупным коллекторским агентствам тоже очень много жалоб. Они обычно не касаются причинения вреда жизни и здоровью, но назойливое использование метода Паниковского "отдай миллион!" — это часто встречается на форуме "Антирусский стандарт". Мы постоянно видим рейтинг того, кто же больше всех достаёт бедных должников. Есть те, кто действительно отличается.

А. М.: А после вступления закона в силу в январе следующего года доставать не будут?

Д. Ж.: Вы не представляете, сколько сегодня было мне звонков от коллег. У каждого своя версия. Одни говорят, что давайте мы будем продавать родственникам должника его долг, то есть будет как назойливое предложение услуг.

А. М.: Так в законе сказано, что родственников привлекать не надо, если они не поручители.

Д. Ж.: А закон надо читать глубже. Там написано, что нельзя взаимодействие с ними осуществлять по поводу возврата долга. Мы не говорим о возврате, мы говорим о покупке прав требования.

С. К.: То есть фактически продают долг.

А. М.: А какая выгода от этого человеку, который покупает?

Д. Ж.: Ему перестанут звонить с таким предложением.

А. М.: Тому, кто продаёт свой долг, выгода понятна — от него отвяжутся. А тому, кто покупает, зачем это нужно?

Д. Ж.: Помочь родственнику. Другие товарищи говорят, что давайте мы будем регистрировать новые компании на непонятных лиц. Я отвечаю, что с этим сейчас борются, есть статья 173 в Уголовном кодексе о незаконном создании организаций.

А. М.: Значит, всё-таки обойти смогут. Делаем вывод, что закон не будет работать в полную силу?

Д. Ж.: Не совсем. Тут надо понимать, что закон этот принимается не один. Кроме него сейчас принимается закон, который позволит банкам взыскивать долг во внесудебном порядке по новым кредитным договорам или по кредитным договорам, где будет заключено дополнительное соглашение, просто при обращении к нотариусу. А их у нас намного больше, чем судей, и они менее занятые. Часто они сидят рядом с банком. Банк приходит туда, получает на кредитный договор исполнительную надпись и идёт к приставу. Потом приходят приставы с понятыми в грязных сапогах и топчутся в прихожей у должника.

А. М.: Да по всей квартире топчутся.

Д. Ж.: Ну да. У них есть на это право.

А. М.: Этот закон будет работать на пользу людям, Сергей?

С. К.: Да, он будет работать на пользу должникам.

А. М.: А как же он тогда будет работать на пользу должникам, если коллекторы всё равно не будут его соблюдать?

С. К.: Во-первых, мы увидим лицо тех компаний, которые, как они заявляют, официально занимаются сбором просроченной задолженности. В любом случае, если речь идёт о том, что одни будут искать способы какого-то обхода, это не коснётся всего коллекторского бизнеса. Это коснётся ряда отдельных компаний, более мелких, которые стараются в сложной для страны экономической ситуации как-то спасать себя, чтобы выжить. Как будут действовать крупные коллекторы, я не знаю. По своему опыту могу сказать, что крупные коллекторские агентства, как правило, не участвуют в спорах с нами, мы с ними практически не встречаемся, я не до конца знаю, чем они занимаются. Мы работаем больше с региональными представительствами, это более мелкие компании. Если продолжать разговор в отношении самого закона, да, он будет работать.

Д. Ж.: Но тут вопрос ещё в том, какой закон будет работать. Его подписали, но вступает в действие он через полгода. Почему такая большая отсрочка? Понятно, что ещё нужно надзирательный орган придумать. Закон ведь ужасно недоработанный. Там в финансово-экономическом обосновании было написано, что не потребуются расходы госбюджета.

А. М.: А на что они понадобятся?

С. К.: На ведение реестра коллекторских агентств. Ведь там очень много требований к коллекторам, которые они должны будут соблюдать: и чистые активы 10 миллионов, и очень много требований к руководству, там очень много деталей помимо отсутствия судимости. Я увидел даже, что у одного из крупнейших коллекторских агентств поменялся руководитель. Может быть, из-за какой-то детали прежний руководитель не подходил на эту должность. Например, у этого агентства были не исполнены судебные решения, а в законе прописано, что директор коллекторского агентства не должен быть связан с неисполнением судебных решений.

А. М.: Это логично.

Д. Ж.: Новая Дума насчёт работы в сентябре после выборов...

А. М.: Вы думаете, они допишут закон?

Д. Ж.: Я думаю, они будут его корректировать, потому что некоторые ограничения просто непонятны. Например, телефонные переговоры ограничены количеством не больше двух в неделю. Возникает вопрос: а что такое телефонные переговоры?

А. М.: Я зачитаю для наших слушателей некоторые важные моменты из этого закона. "Взыскатель долгов сможет звонить гражданину не чаще раза в день, не более двух раз в неделю и восьми раз в месяц. Это можно делать с 8:00 до 22:00 в будни, в выходные — с 9:00 до 21:00. В письмах должнику должно быть указано, кто и на каком основании требует долг, с указанием размера, структуры, срока и порядка погашения". А что, коллекторы этим тоже занимаются? Я думала, они только требуют "отдай миллион!"

Д. Ж.: Это очень важно.

И на сайтах многих агентств написано, что есть возможность полного погашения долга, хотя сейчас это такая маркетинговая замануха. А если всё пойдёт по судебному пути, то там скидки очень маловероятны. Суд, конечно, может предоставить рассрочку, но люди в основном будут попадать больше всего под пресс долгов, когда выйдут на пенсию.

А. М.: Сергей, с Вашей точки зрения, можно как-то без коллекторов прожить?

С. К.: Вопрос не в том, с ними или без них. Если даже речь идёт о том, что они покупают долги, то это малый процент. В большинстве случаев они работают именно как представители банков. И самое неприятное здесь в том, что сами по себе коллекторы в рамках поручений не имеют полномочий предоставлять какие-то скидки, делать предложения о реструктуризации и так далее. Их задача очень простая — создать определённые условия...

А. М.: Невыносимые.

С. К.: Нет, задача состоит в том, чтобы определённым психологическим образом побудить человека к определённым действиям, а именно — пойти и оплатить. Но самое плохое в этой ситуации возникает, когда коллектор получает документы от кредитора, совершенно не понимая, реальный это долг или искусственный. Потому что именно в судебных органах суд устанавливает, действительно ли такая задолженность есть и действительно ли деньги платились. Именно в судебном органе должник имеет право на подачу встречного иска. Например, он считает, что его денежные средства были неверно зачислены или списаны не в том порядке.

А. М.: То есть он платил, но почему-то деньги не дошли.

С. К.: Да, но коллектор же не разбирается в этом. Сегодня у меня был разговор с коллекторским агентством, где я сказал, что вы вообще понимаете, какие возникли правоотношения и каким образом стороны пытаются решить вопрос? Мне ответили, что нет, им просто сказали, что он должен, и они звонят.

А. М.: Ну, правильно. Их задача — вытащить деньги. Их зарплата же зависит в том числе от процента со сбора денег?

Д. Ж.: И прибыль агентства от этого зависит полностью. То есть предоплаты, как правило, нет.

А. М.: То есть нужно полностью вытрясти душу этого должника?

Д. Ж.: Тут надо понимать, что коллекторство — это всё-таки совокупность методик, у которых есть одно интересное свойство, которое особенно в России жёстко действует: если взыскание несправедливое, эффективность любых методов падает до нуля.

А. М.: То есть если человек действительно заплатил, а платёж не дошёл...

Д. Ж.: Он будет сопротивляться, даже тратя больше денег на антиколлекторов. У нас были такие вип-должники. Были попытки использовать до коллекторов коррупционные связи в правоохранительных органах. Кстати, надо понимать, что если не будет коллекторов, то кто будет?

А. М.: Кто будет, Сергей?

С. К.: А никто. Будет суд, судебные приставы.

Д. Ж.: Преступники будут. Свято место пусто не бывает.

С. К.: А кто сказал, что чёрный сейчас не работает? Очень даже работает.

Д. Ж.: Он работает, но пока легальный его ограничивает.

С. К.: Речь идёт о противостоянии сторон. Конституция Российской Федерации даёт нам право на защиту своих интересов в судебном порядке...

Д. Ж.: Нет, не так. В Конституции написано, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещёнными законом. Это часть 2 статьи 45.

С. К.: Поэтому, когда человек обращается в суд, у него появляется право состязательности сторон.

Д. Ж.: Он может не обращаться в суд, он может использовать самозащиту.

С. К.: Речь не об этом. А с коллектором какая должна быть самозащита? Он совершенно не представляет, какие правоотношения с банком сложились у должника.

Д. Ж.: Это частный случай. Обычно коллекторы имеют вполне хороший юридический отдел, и, даже если конкретный сотрудник чего-то не знает, у него есть шаблоны, которые юридически проработаны.

С. К.: До судебного решения вопрос между кредитором и должником является спорным.

Д. Ж.: Нет. Сейчас даже есть закон, по которому банкам предоставили возможность во внесудебном порядке обращаться к нотариусу, как раз из-за того, что спора быть не может.

С. К.: Вы считаете, что из-за того, что нотариус будет делать документы, их невозможно будет оспорить?

Д. Ж.: Почему, можно.

С. К.: И их будут оспаривать.

Д. Ж.: Но часто безрезультатно.

А. М.: Всего 3% слушателей считают, что коллекторы необходимы, 97% говорят, что коллекторы не нужны.

Д. Ж.: Надо же, как мало кредиторов слушают ваше радио. На самом деле люди часто не понимают, что коллекторы иногда работают по алиментам, по долгам между физическими лицами, корпоративное коллекторство обеспечивает возможность выдачи зарплаты. Потому что если компания не получит деньги от контрагента, она не сможет выдать зарплату.

А. М.: Кто-то из наших слушателей спрашивал, почему бы коллекторам не выбивать деньги у ЖКХ?

Д. Ж.: Мы этим тоже занимаемся. Кредиторов в стране меньше, чем должников. Психология собственника, к сожалению, прививается очень сложно, 

А. М.: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

А. М.: Нам коллекторы необходимы?

СЛУШАТЕЛЬ: Да можно и без них пережить. Я должен одному из банков, мне коллекторы периодически звонят, я с ними общаюсь. Ничего больше они не могут сделать. Звонят они обычно днём раз в полгода.

А. М.: А почему Вы так долго кредит не выплачиваете?

СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас это уже принципиальный вопрос.

А. М.: Вообще-то Вы взяли чужие деньги, Вы же планировали их вернуть?

СЛУШАТЕЛЬ: В 2008 году брал. Коллекторы ничего сделать не могут, я предлагаю встретиться, они не хотят.

Д. Ж.: Неграмотные коллекторы попались.

А. М.: Вы всё-таки планируете выплатить кредит?

СЛУШАТЕЛЬ: Когда в стране всё будет хорошо, планирую выплатить. Они даже предлагают скидку 50%. Но это уже принципиальный вопрос, не хочу.

Д. Ж.: Как бы с такими должниками работали коллекторы, которых мне приходится обучать: они бы задали ему вопрос, кому кроме него можно позвонить, чтобы проблема была решена. То есть не чтобы кто-то заплатил за него, а чтобы кто-то одолжил ему деньги. Может быть, работодатель, может быть, друзья в "Фейсбуке".

А. М.: То есть, когда вы учите коллекторов, вы прямо намекаете им, что надо всех основательно достать.

Д. Ж.: Не совсем. Иногда мы используем так называемую благотворительную цессию. То есть мы находим общественную организацию, если должник относится к определённому национальному меньшинству, категории спортсменов, ветеранов боевых действий. И мы сообщаем этой общественной организации, что один из их людей попал в беду, и просим их распространить информацию. Вот такие ходы законом не ограничиваются, по сути дела. Потому что мы не предлагаем им погасить долг за него.

А. М.: И не угрожаете никому?

Д. Ж.: Не угрожаем. В связи с этим законом мы боимся, что антиколлекторы начнут использовать два вида услуг: давать рекомендации о записи звонков коллекторов и сообщений о том, что они нарушили закон о частоте звонков, хотя вы с ними даже не разговаривали.

А. М.: А почему бы и нет? Это же серьёзное доказательство.

Д. Ж.: Тут возникнет вопрос, потому что коллекторы теперь должны кучу денег потратить на то, чтобы в течение трёх лет хранить все переговоры с должниками.

А. М.: А зачем?

Д. Ж.: Чтобы в случае спора предоставить это в суде.

А. М.: Но пока их никто не обязал хранить разговоры.

Д. Ж.: В законе это прописано, они уже обязаны будут с января это делать. Другое дело, что для крупных коллекторов это не страшно, потому что они и так их записывают в других целях.

Ещё мы боимся того, что коллекторы начнут продавать услугу "откажитесь от общения".

А. М.: "Почему коллекторы звонят не должникам, а их друзьям, людям, которые не брали кредиты, и требуют за них заплатить?" — спрашивает слушатель.

Д. Ж.: Они ошибаются насчёт требования заплатить. Мы же можем подойти к человеку на улице и спросить у него, не готов ли он пожертвовать деньги на помощь детям Донбасса.

А. М.: Можем.

Д. Ж.: Точно так же и у нас.

А. М.: Сергей, Вы сейчас слушали, что говорил один из наших слушателей. Очевидно, что человек пошёл на принцип и не собирается платить, пока в стране не будет всё хорошо. Какой тут суд? Какие приставы? Тут только коллекторы нужны.

С. К.: Здесь уже никто не нужен, потому что срок исковой давности уже точно прошёл. Я думаю, это больше игра на публику. Я бы не стал такой случай рассматривать как общий.

А. М.: Но действительно есть такие должники, которые не хотят платить из принципа.

С. К.: Конечно, такое бывает.

А. М.: И с ними справятся судебные приставы?

Д. Ж.: У должника деньги просто спишутся с карты, с пенсионного счёта, когда-нибудь где-нибудь у него найдут имущество. Сейчас они пытаются даже на предоплаченные средства на мобильных телефонах обращать взыскание. Приставы совершенствуются. Другое дело, что они не справятся с тем валом долгов, которые отберут у коллекторов и отдадут им.

А. М.: Они справятся?

С. К.: У них уже вторая реформа проходит, это очень сложный вопрос. Мы там не участвуем, поэтому все планы нам непонятны. Но если говорить по поводу того, что кто-то платит или нет, если суммы будут за полтора миллиона, то можно возбудить уголовное дело по статье 177. Там чётко сказано, что даже телефонные переговоры являются одним из оснований уклонения от кредиторской задолженности. Поэтому это тоже игра с огнём.

Д. Ж.: Имеется в виду, если человек тратит деньги на телефонные переговоры.

С. К.: Да, человек оплачивает телефон, транспорт, ЖКХ.

Д. Ж.: Да, я лично провёл более 10 семинаров от Калининграда до Владивостока для судебных приставов, чтобы научить их использовать эту статью. Самые экзотические случаи были такие. В частной школе берут справку о том, сколько должники платят денег за обучение детей, притом что приставы у них не могли найти денежных средств на расчётных счетах. Это служило доказательством того, что они злостно уклоняются. Другое дело, что статистика по 177 пока плачевна и мы как раз в помощь приставам очень вовлечены. Более того, мы даже подготовили законопроект о частных приставах-исполнителях. Такие есть в Казахстане. Мы предлагаем, что, если вы не справляетесь, давайте создадим частную структуру и привлечём частные интересы.

А. М.: А коллекторы — это не то же самое?

Д. Ж.: Нет, у частных приставов будут полномочия частично такие же, как у приставов. То есть они будут заниматься не психотерапией, а уже ампутацией, условно говоря. Можно будет забирать имущество.

С. К.: Если проводить аналогию с ЧОПами, то это всё становится ещё хуже, потому что то, что творят иногда ЧОПы, страшнее бандитизма.

Д. Ж.: Тут так же, как с коллекторами. Обеспечение безопасности всегда сопряжено с конфликтами. 0,01% всегда будет конфликтным, ярким и привлекающим внимание. Это мы и будем обсуждать, а не то, что коллекторы обеспечили нынешние более-менее понятные ставки по кредитам.

А. М.: "Если банк продал продукт в виде кредита, а он оказался плохим, зачем за него платить?" — пишет слушатель. "А я-то, дурак, думал, что ЦБ регулирует ставку по кредитам с помощью ставки рефинансирования, а оказывается, что коллекторы успешно сдерживают её от роста. Вот сказочник!" — пишет слушатель. Мы должны быть, оказывается, коллекторам благодарны?

Д. Ж.: Центробанк, конечно, влияет на ставку, по которой он финансирует банки. Но если невозвратов станет много, то, конечно, чтобы обеспечить свои риски, банки будут повышать ставку, по которой они выдают кредиты. А учитывая, что люди сейчас начинают брать кредиты для рефинансирования, чтобы не столкнуться с коллекторами или приставами, вынуждены будут брать и под 30%, и по 40%. Именно поэтому сейчас такой разгул микрофинансовых организаций. Одна из самых крупных таких организаций рекламировалась так: "Деньги на погашение кредита".

А. М.: Товарищ защитник должников, оказывается, как много зависит от коллекторов! 

С. К.: На самом деле люди сами по себе не принимают решения брать в банке деньги за больший процент для того, чтобы рефинансировать долг. Другой вопрос, что банк так подаёт информацию, что "у вас же есть долг, давайте его закроем". А как закрыть, денег-то нет. Должнику говорят, давайте мы вам новый кредит дадим, ставочка побольше, но вы его закроете. При этом банк забывает сказать о том, что, когда банк делает рефинансирование, он в эту сумму включает не только реальный долг, но и все наращенные проценты, которые в судебном порядке были сняты до двукратной ставки рефинансирования — 14—15%. Хотя в практике чаще бывает 10%. Поэтому, конечно, с одной стороны банк говорит, что давайте мы вам поможем, а с другой — мягко уходит от того, чтобы рассказать, что вы переплатите в 3—4 раза. И при чём здесь большая ставка?

А. М.: Зачем так обманывать людей? Почему нельзя сразу сказать, что, если бы вы пошли через суд, вам не пришлось переплачивать?

Д. Ж.: Это далеко не всегда так. Не всегда суд приходит на помощь должникам. Когда Сергей говорит об этом, он забывает сказать, сколько стоят услуги юристов, которые готовы проконсультировать должников.

С. К.: Бесплатная консультация.

Д. Ж.: А представление интересов в суде?

А. М.: У нас есть программа "Народный адвокат", проконсультироваться можно.

С. К.: Представление интересов стоит 5 тысяч рублей при долге, например, в миллион.

Д. Ж.: А при долге в 1000 рублей? Тоже 5000?

С. К.: У нас всё регламентровано: одно заседание, максимум — два, три.

Д. Ж.: То есть 5000 за заседание?

С. К.: Нет, за участие в суде. Мы работаем с категорией граждан, которые уже не имеют денег.

Д. Ж.: У них есть миллион.

С. К.: Долга. И не есть, а был.

Д. Ж.: Долг-то появился не просто так. Деньги у них часто есть.

С. К.: Да. Но мы же не можем и не хотим лезть в карман. Мы оцениваем свою работу по реально затраченному времени. Эта категория достаточно простая, она очень урегулирована законом, поэтому здесь всё просто.

Д. Ж.: По времени, а не по результату в виде реально сэкономленных денег. То есть если вдруг не получится в суде по каким-то причинам, тогда всё равно человек должен заплатить.

С. К.: Получит. 333-я статья Верховного суда.

А. М.: Примем звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Во-первых, представитель коллекторства немножко лукавит. Они нарушают закон тем, что они начинают звонить родственникам. Есть закон о личных данных, о нераспространении информации о тебе. Они этот закон нарушают. Был судебный прецедент, по-моему, где-то на Урале, где должник отсудил очень неплохую денежку, подав в суд за то, что коллекторы и банк начали обзванивать родственников. Ещё есть опыт общения с ними — у меня около 500 заблокированных коллекторских номеров. Мне перестали звонить после того, как я поставил себе программу для записи телефонных разговоров.

Д. Ж.: Я не знаю такого прецедента. То, что были отдельные случаи, да. Практика у нас нестабильна.

А. М.: Но бывают ситуации гораздо хуже.

Д. Ж.: Вы знаете, что тот случай, когда в Новокузнецке женщину замуровали дома, оказался фейком?

А. М.: А история с Ульяновском?

Д. Ж.: Он ждёт своего приговора.

А. М.: А ставропольская больница, работу которой просто парализовали?

Д. Ж.: Там тоже идут приговоры. Но треть случаев оказываются обманом должников.

А. М.: Ужасные должники! Такие вруны!

С. К.: Я думаю, что история больше связана с такой практикой, когда подаётся заявление об отзыве персональных данных в части передачи третьим лицам, а банк его получает и по идее должен расторгнуть договор с коллекторским агентством. Но это не делается, потому что последовательность должниками, как правило, не соблюдается. И коллектор может продолжать звонить. И здесь уже проблема больше не самого коллекторского агентства, сколько банка. И действительно есть исковые заявления, где удовлетворяется моральный вред, но наказывают за это уже банк, потому что он распространил эти сведения после заявления должника.

А. М.: Недавно были новости о том, что в Китае студенткам начали выдавать кредиты под залог интимных фотографий. Может быть, это перебор, но есть ли какие-то наиболее эффективные методы выдачи кредитов с обеспечением их возврата у нас в России? Может, те же интимные фото?

Д. Ж.: Вполне возможно, что такая практика у нас тоже будет распространяться, хотя у нас она будет менее действенной из-за того, что у нас менее патриархальная психология и культура, чем в Китае.

А. М.: Вы хотите сказать, что нас этим не остановить?

Д. Ж.: Такие примеры уже есть. Про такие коллекторские действия тоже вспоминают, но они менее действенны.

С. К.: Это уже выходит за все грани.

А. М.: А что в гранях личной жизни?

С. К.: Если абстрагироваться от должников и коллекторов, то, конечно, самый лучший способ — иметь какое-то обеспечение.

Д. Ж.: "Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет".

А. М.: Дмитрий, с Вами 9% наших слушателей, Сергей, с Вами большинство. Спасибо!