Регион

Уведомления отключены

10 июля 2016, 11:36

Психологи о флешмобе #Янебоюсьсказать: Молчать о насилии – это преступление

Ольга Маховская и Елена Новосёлова рассказли о психологии насилия и положении женщины и мужчины в обществе.

Фото: © Flickr/Cinzia I.

Фото: © Flickr/Cinzia I.

С. КОРОЛЁВ: Всем доброго вечера. "Я не боюсь сказать" – флешмоб под таким названием, где женщины, пострадавшие от насилия, делятся своими историями, набрал популярность в Интернете в социальных сетях. В Facebook, прежде всего, но не только там. Организаторы считают, что люди нуждаются в поддержке и подобные акции позволяют преодолеть страх и чувство опасности, которые часто преследуют жертв нападений. Есть и противники у этой акции, они приводят свои аргументы. Например то, что масса таких историй наоборот может всколыхнуть новую волну насильников. Обсудим сегодня аргументы за и против. В нашей студии психологи. Ольга Маховская, автор книг для родителей, психолог. Ольга Ивановна, здравствуйте.

О. МАХОВСКАЯ: Добрый вечер.

С.К.: И Елена Новосёлова – тоже психолог, член российской психотерапевтической лиги. Елена Анатольевна, приветствую Вас.

Е. НОВОСЁЛОВА: Здравствуйте.

С.К.: Каждой из Вас я сейчас дам по полторы минуты, чтобы вы сформулировали свою позицию, как Вы относитесь к подобным акциям, и конкретно к этой #янебоюсьсказать. Начнём с Вас, Ольга Ивановна.

С.К.:

"Я отношусь вполне миролюбиво к этому и другим флешмобам, это привычный для Интернета формат"

Бурю возмущения вызвала моя публикация, маленькое интервью в "Вечерней Москве", в которой я предупреждала об опасности рассказа этих историй от своего имени. Потому что есть такая проблема, как реакция окружения и конкретных людей на человека. Одно дело говорить у психолога, специалиста или анонимно в публичном пространстве. Другое дело – говорить без маски. Мне кажется, что в силу неопытности многие молодые участники этого флешмоба не понимали, какие последствия могут быть. Об этом хотелось бы говорить.

С.К.: А какие негативные последствия Вы видите, помимо того, о чём Вы сейчас сказали?

С.К.: Это уже достаточно серьёзно. Вторая вещь – конечно, мы с Еленой уже достаточно давно занимается популяризацией психологии, и эта тема психологического и физического насилия циркулирует давно. И такое впечатление, что мы не сдвигаемся с мёртвой точки. Постоянно воспроизводится количество жертв, статистика легче не становится. Значит надо искать какие-то форматы для обсуждения. Одно из печальных последствий этого флешмоба – то, что мы все переругались. И прежде всего мужчины и женщины. Потому что мужчины стали жаловаться на то, что их рассматривают как потенциальных насильников, и это не способствует сближению. И женщины разной генерации между собой. Если бы флешмоб был просто как акция солидарности жертвам насилия, как это было жертвам Charlie Hebdo или что-то ещё, мы бы просто вывесили какие-то аватарки, я бы приняла в этом участие в первых рядах. Я вижу смысл в акциях солидарности. А просто в сливе — для меня это выглядит как плохая психологическая норма.

С.К.: Елена Анатольевна, Ваша позиция.

Е.Н.: Моя позиция заключается в том, что я поддерживаю подобные флешмобы. Я считаю, что никакое насилие, независимо от того, каким способом оно было произведено, не должно быть стыдным, и не должно замалчиваться. Мне кажется, и я это почувствовала в обсуждениях того же флешмоба, как это ни прискорбно, что насилие в первую очередь овеяно глубоким чувством стыда. И об этом говорит совершенно потрясающая статистика. В Америке и в Европе приблизительно одинаковые цифры изнасилованных женщин на 100 тысяч человек – это 30 — 45 женщин на 100 тысяч человек подверглись насилию. У нас цифры фантастические — меньше 5. В 90-х годах дошло аж до 10. Это говорит о том, что проблема полностью замалчивается. Это статистика МВД. Это говорит, что мы не готовы говорить об этом. Что нам проще оставаться безымянными солидарными поддерживателями, и мы не готовы слышать эти истории, потому что чувство стыда возникает у этих несчастных женщин. Они его преодолели. И когда они об этом говорят, они помогают себе, и, я считаю, что они помогают нам. Потому что в изнасиловании есть два направления: насилие, связанное с социальной ситуацией – улица, парк, подъезд, лифт. А вторая форма насилия – это скрытое ото всех домашнее насилие. Это с точки зрения сексуального насилия. И об этом у нас статистики нет вообще никакой, потому что мы молчим. Я считаю, что эти женщины совершают подвиг. Потому что, во-первых, надо обладать колоссальным мужеством, чтобы это произнести. Во-вторых, говоря об этом, они поддерживают тысячи безымянных женщин, которые не рискнули не только говорить об этом публично, но не рискнули об этом даже говорить в кругу своих друзей, или даже дойти до психолога или заявить в милицию. Они боятся. Они переполнены страхом.

И есть ещё один интересный аспект у этой проблемы. Я совершенно не феминистка. Я от феминизма открещиваюсь всеми силами. Но эта проблема стыда женщины, подвергшейся насилию, говорит о том, что идея преференции мужчины в нашем обществе ещё остаётся. Мне стыдно, что надо мной совершили насилие. Это значит, что я исподволь согласна с тем, что я чувствую себя иного качества, чем мужчины, и плюс безобразнейшее общественное мнение по поводу "сама виновата". Не та юбка, не тот макияж, не та причёска.

С.К.: "Браво, где же мужская точка зрения?" – пишет слушатель. Намекая, наверное, что жертвами насилия не всегда выступают только женщины.

Александр Петров пишет: "Нужен нормально работающий Уголовный кодекс и не надо всего этого неадекватного шоу. Не надо говорить, надо сажать насильников и садистов".

Я хочу запустить телефонное голосование, чтобы понять мнение аудитории. Вы приветствуете акцию, которая стартовала в Интернете, и можно сказать, покорила и российский Интернет, или нет? Прошу голосовать.

Е.Н.: Мне даже само название нравится.

С.К.: Вопрос от нашего слушателя: "Как вы думаете, почему желание высказаться появилось у жертв насилия только после организации акции в Интернете?"

С.К.:

"Вместе, безусловно, легче решиться на такой камин-аут"

С.К.: А могут быть интересанты у всей этой акции?

С.К.: Заказчики?

С.К.: Да, кому это может быть выгодно? Может какой-то девайс появится или ещё что-то? Или закон какой-то проталкивается.

С.К.: Говорили о том, что речь идёт о совершенствовании законодательства. Мы сейчас в таком пространстве, когда нет общественных дискуссий, специалисты не привлекаются к обсуждению разных аспектов этой темы. Если общественность будоражится, или журналисты делают какие-то эффектные публикации, то да, это имеет смысл.

Е.Н.: Я думаю, что вместе легче. Очевидно, когда это предложение было озвучено в каком-то публичном пространстве, и женщины поняли, что они всё-таки находятся под защитой кого-то, кто это организует, им было проще об этом говорить. А ещё я думаю, что когда-нибудь это время должно было наступить, правда, немного странно, что сейчас. Притом что многие темы сейчас остаются за рамками дискуссии в силу определённого отношения к ним. Но с другой стороны, я не хочу здесь касаться политических вещей, потому что я не могу с уверенностью о них говорить. А то, что время этому должно было прийти, совершенно очевидно. Потому что долгое замалчивание и стыдливое ковыряние носком в земле, уже, наверное, закончилось.

 

 С.К.: 42% наших слушателей проголосовали за эту акцию, большинство, хоть и не подавляющее, против. Сначала было наоборот — 49 на 51, потом число противников перевесило. Но реакция неоднозначная. С Вашей точки зрения, почему?

Е.Н.: Я думаю, что она не может быть однозначной. Во-первых, при всём её ужасе, эта тема касается сексуальности. Мы говорим о сексуальном насилии, а это значит, что тема почти табуирована в нашем обществе, говорить о таких вещах не принято, и люди, очевидно, голосуя против, хотят избавить себя от ещё большей тревожности. И так у нас общество очень тревожно. Поэтому они отталкивают эту тему и переносят её в сферу интимной жизни, которой нужно заниматься либо у врача с психологом и с органами, которые призваны всё это предотвращать, но никак не выносить это в публичное пространство. На мой взгляд, не говорить об этом – преступно.

С.К.: Слушатель пишет: "Все эти телодвижения только для одного: опять унизить мужчин, и вообще протолкнуть какой-нибудь закон, чтобы с детства химически кастрировать мальчиков до определённого возраста. А там мужчина уже и не получится. Ставят над Россией эксперименты". И тому подобное.

Е.Н.: Готовясь к этой программе, я специально поинтересовалась, как обстоит дело в некоторых европейских странах и в Америке. Я могу говорить только об Италии и о Франции. Поскольку в телевизионном и радийном пространстве часто обсуждается такая тема. В дневных ток-шоу, где говорят о дневных новостях, там минимум час отводится проблемам насилия над женщинами. И сексуальное, и физическое, избиение, и так далее. Это обсуждается, там выступают люди, которые дают конкретные адреса и телефоны для спасения в таких ситуациях. Их призывают к тому, что они не должны таить это в себе, они не должны этого бояться, они должны об этом говорить. Поэтому говорить о том, что нас дают на заклание против мужчин, то почему же вы себя сразу отождествляете с насильниками? Какие-то вы странные. Мы же говорим о людях, которые обладают, наверное, особой структурой личности. Вы-то человек здоровый.

С.К.: Глядя на ленту в Facebook, у меня сложилось впечатление, что почти все мои знакомые женщины или девушки, так или иначе, сталкивались если не с изнасилованием, то с попыткой.

С.К.: Так и есть.

С.К.: А Вы сталкивались?

С.К.: Я сталкивалась с попыткой, и не один раз.

С.К.: Вы готовы об этом публично рассказать?

С.К.: Я готова, потому что у меня нет личного позора, потому что это очень старая травма, я с ней уже совладала. А когда я была девочкой, это была серьёзная история, когда какой-то пьяный мерзавец гонялся за мной, маленькой девочкой, которая ничего не понимала ни в сексе, ни в чём. Она просто понимала, что это угроза.

С.К.: А сколько Вам было лет?

С.К.: Лет 10 — 11. Я не могла ему противостоять. А когда я сказала папе, папа так разъярился, что взял первое, что попалось под руку, и пошёл его бить. Я знала кто это, потому что город маленький. Моего отца посадили за то, что он выдал эту агрессию. Я поняла, что рассказывать о своих историях очень опасно, потому что люди ведут себя неадекватно. И на этапе насилия, и вообще. И мне это не помогло. Потому что мне пришлось после этого разговаривать с мужчиной-следователем, что было очень тяжело, я не знала, как говорить про это. Мне нужно было говорить маме, которая только плакала, и я не могла ничего говорить и её тревожить. И разговаривать с отцом, который ко всему относился очень жёстко. Поэтому я чувствовала, что накажут всё равно меня.

Е.Н.: Вот в этом-то весь кошмар, что мы не можем об этом говорить, у нас нет лексики.

"Мы не можем сказать об изнасиловании родителям, потому что мама плачет, а папа с дубиной несётся"

По-мужски абсолютно правильный поступок, потому что папа – защитник. И нам сказать об этом некому. Я сейчас не буду делать алаверды, у меня был в таком же возрасте случай, ничем не закончившийся, слава богу. Меня спас водитель троллейбуса, в два часа дня я возвращалась из школы. Но я не сказала об этом родителями только по одной причине. Мне было страшно стыдно.

С.К.: А Вы поняли, что могло быть?

Е.Н.: Я не поняла, что могло быть, просто руки были уже распущены у этого зверя.

С.К.: Слушательница пишет: "А какой смысл этой акции, если никто из жертв не написал заявления в полицию? Эффекта никакого – поболтали и разошлись. И наверняка многие просто придумали свои истории, чтобы быть в тренде и показать: "Посмотрите, какая я сильная, раз пережила такой ужас". Это можно придумать?

С.К.: Это то, за что меня сегодня лупили в Facebook целый день. Мотивы демонстративные, да – рассказать, покрасоваться, на любой теме в женских сообществах точно есть. И, наверное, не только в женских, но этот эксгибиционизм стимулируется Интернетом. Это среда, где всё напоказ. Такие мотивы есть. Наверное, они не главные, мы должны это отсекать. Но, действительно, когда читаешь эти посты, видишь много приукрашенных историй, или как это называется "неверное воспоминание". Мы вспоминаем то, чего не было. Потому что когда ты рассказываешь о своём сексуальном опыте, так или иначе ты себя преподносишь как желанную женщину. Ни за кем не гонялся, а за тобой носился и один, и другой. В этом что-то есть. Но когда происходит что-то серьёзное, это другая история, это история вытаскивания из такого шока, когда парализованы все системы.

Е.Н.: Да, но здесь есть ещё один момент. Какая-то демонстративность, наверное, есть. Но и бог с ней, потому что очень важно, что человек открыл рот и об этом сказал. Даже если к нему присоединилось десять по каким-то другим причинам, демонстративным, то для меня это важно.

С.К.: Есть жестокие случаи насилия, а есть, когда к тебе в трамвае кто-то прижимался – это разного уровня травмы.

Е.Н.: Это травмы разного уровня, но всё равно это уровень залезания не то что в твоё личное пространство, а иногда и просто кошмар. Но факт в том, что эти женщины открыли рот. Они об этом заявили.

С.К.: А откуда эта потребность заявить всему миру?

Е.Н.: Это самоспасение. Дело в том, что есть одна из психологических техник – уболтать проблему. Когда проблема очень тяжёлая и очень страшная, человек немеет и вообще о ней не говорит. А ещё это уходит в полное бессознательное. А уходя в глубокий невроз, это разрушает человека на всю оставшуюся жизнь. Непроговорённые травматические темы оставляют след не только на одно поколение, но и на следующее. И, на мой взгляд, даже если присоединились какие-то люди, которые немного придумали или преувеличили свои проблемы, для меня факт, что эти несчастные женщины открыли рот и смогли об этом сказать, является большой их человеческой победой. Да, может быть, не все пошли в полицию, но те, кто их слушали, возможно, осмелятся и дойдут, понимая, что я не одна такая, и пальцем на меня никто показывать не будет. Мне кажется, в этом очень большая гуманная сила этого выступления.

С.К.: Я тороплюсь заявить ещё одну тему, которую мы задели, но ушли от неё. Это то, что называется "империя наносит ответный удар" – это женская агрессия по отношению к мужчинам. То, что мы увидели в этом флешмобе. Это не является целью и главным содержанием, идея была в другом. Но если в отношении женщин совершается физическое насилие, потому что мужчины сильнее, мы никак не можем противостоять, даже если мы учимся самбо. А в отношении мужчин постоянно совершается психологическое насилие, что мешает устанавливать гармоничные отношения. И эту агрессию я почувствовала на себе. Объектом агрессии стали не насильники, а те, кто пытался рассуждать или хоть что-то возражать на эту тему, даже в мягкой форме. Тут же толпа ринулась на тебя. Помимо положительных эффектов есть ещё коллективные процессы – плохоуправляемые.

С.К.: Сообщение от слушателя: "Дамы, почему же вы говорите полуправду? Женщины в наше время обнаглели и стали продажными, мечтают о толстом кошельке. А когда кошелёк не дотягивает до запросов женской особи, она легко занимается поиском нового кошелька".

Е.Н.: Совершенно умилительная позиция. Мне очень жаль, что Ваш опыт в этой жизни именно такой. Я думаю, что столкнувшись с такими ситуациями, Вы их восприняли как некую норму по жизни.

С.К.: Вы чувствуете, что действительно этот флешмоб, о чём и говорила Ольга Маховская, стравил мужчин и женщин?

Е.Н.: Фантастика, действительно, я сижу и думаю о таком взрыве интереса. Даже мы здесь сегодня об этом говорим на таком серьёзном и замечательном радио. Речь идёт о том, что опять два пола пошли на войну. Мужчины почему-то почувствовали себя оскорблёнными. Вы вдумайтесь, речь идёт об изнасилованных женщинах, о жертвах этого общества, которые страдают и мучаются. И вдруг мужчины поголовно вдруг чувствуют себя уязвлёнными. Один пишет, что скоро будет стерилизация, сидит, дрожит и боится. Второй пишет о том, что женщины все продажные. Хорошо, даже если мы продажные, это же не значит, что нас надо насиловать. Вы что, считаете, что изнасилование проститутки чем-то отличается от изнасилования честной домохозяйки? На мой взгляд, ничем. Насилие – оно и есть насилие.

С.К.: Наверное, он имел в виду, что как им получить женщину, которая хочет только богатых.

Е.Н.: Взять и изнасиловать? Тогда мы в тёмном лесу живём. Тогда я вас приветствую, выходите из тёмного леса и идите к нам, здесь светлее. Потому что это совершенно немыслимая позиция.

С.К.: Времена дикие.

Е.Н.: Да вот в том-то и дело, поэтому такая волна. Как должно быть в сказке, в идеальном обществе: мужчины слышат собственными ушами, как это тяжело и страшно, и они пишут следующий пост, или делают акцию: "Мужики, объединяйтесь, поймаем этих насильников, отведём их куда-нибудь, будем охранять с дубинами свои дома, назначим дружины, которые там будут ходить". То есть объединение мужчин против тех уродов их же пола, которые склонны к изнасилованию женщин, – нет, мы начинаем делить какой-то непонятный пирог. Я думаю, что это только потому, что слово "секс" вписано в эту историю. Если бы речь шла об избиении какой-то группы людей, реакция была бы другой. Мужчины и женщины не разделились бы так. Фантастика.

С.К.: "Любых насильников необходимо кастрировать. Не добровольно, а в обязательном порядке". Давайте сейчас примем пару телефонных звонков, но только мужских, чтобы послушать мужскую точку зрения.

С.К.: Обратный эффект флешмоба.

С.К.: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Моё отношение такое, что если женщину или девушку изнасиловали, и каким-то образом нарушены её права, она пускай идёт в милицию и пишет заявление, и насильников сажают. У нас есть уголовная статья за это. А то, что это сейчас зачем-то пиарится, и об этом везде говорят – это попахивает чем-то неприятным.

С.К.: Почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Потому что создаётся ненужный ажиотаж, как будто появляется какая-то проблема, которой не существует, и которая раздувается до непонятных размеров. И для чего это сделано – тоже непонятно. То ли отвлечь внимание людей от каких-то реальных проблем. Никто не говорит, что то, что изнасиловали – это хорошо. Это плохо, и нужно обращаться в органы. У нас есть государство, куда мы платим налоги, чтобы государство и решало эти проблемы. Это касается не только женщин. Из мужчин тоже, может быть, кого-то изнасиловали. Это проблема уголовного характера для всех людей.

С.К.: Елена Анатольевна, а почему Вы смеётесь?

Е.Н.: Невозможно. Конечно же, человек совершенно не хочет об этом знать. То, что касается Америки или политики, например – это важные и насущные проблемы. А то, что у тебя во дворе женщину насилуют, – иди, дорогая, в милицию. Страна советов. Я мужчина, у меня позиции по этому поводу нет, и не фига здесь пиариться со своей сексуальностью. Я вас поздравляю, молодой человек, супер. Вы мне очень нравитесь. Побольше бы таких.

СЛУШАТЕЛЬ: А что Вы всё – то Штаты, то Европа?

Е.Н.: А чем Вы заняты так сильно, что Вас не тревожит ситуация, что Ваша дочь будет изнасилована, и такое может с ней случиться?

СЛУШАТЕЛЬ: Моя дочь не будет изнасилована, потому что моя дочь будет соблюдать правила безопасности, не ходить одна по ночам или в тех местах, куда не нужно, а будет заниматься тем, чем нужно.

Е.Н.: Я очень рада за Вашу отцовскую уверенность, с чем я Вас и поздравляю. Дай бог, чтобы Вас это не коснулось. Но с Вашей уверенностью шансов у неё, к сожалению, очень много.

С.К.: Ещё один звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я эмигрант из Советского Союза в этой стране. Пусть Ваша женщина включит телевизор и посмотрит, что там показывают. Голые ходят на улицах. Кого она защищает?

С.К.: Мы женщин защищаем обе.

Е.Н.: Вообще-то мы защищаем право и возможность сказать о своей беде, о своей боли, мы защищаем право быть поддержанными, мы защищаем право достучаться до людей, которые объяснят своей соседке, которая живёт рядом с ними, что если с ней случилась беда, то не надо таить это в себе, а нужно дойти до органов и написать заявление, и так далее.

С.К.: Слушатель пишет: "А мне тоже нужен флешмоб. Как мне изнасиловали мозги".

"Хватит постоянно провоцировать мужчин. Провокации везде – в рекламе, в кино, в гардеробе женщин. Вы сами себя предлагаете, а потом говорите "нет". Вот некоторые мужчины и не могут совладать с инстинктами", – говорит слушатель, хотя он делает оговорку, что он категорически против насилия.

Е.Н.: Интересная позиция: сами виноваты. Юбка не той длины – два сантиметра выше колена, или 40 см выше колена – это принципиально. То есть дорогие мужчины, вы хотите сказать, что инстинкты у вас совершенно превалируют над всяким рациональным социальным поведением, и любая женская провокация в гардеробе вызывает у вас такие бурные реакции. Вы сейчас просто оскорбили всех мужчин, на мой взгляд. Вы так бодро заявили, что все мужчины с этим не справляются, что мне это странно. На самом деле, говорить жертве, что она виновата в том, что она стала жертвой, – это верх цинизма. В этой мужской позиции звучит такая слабость, такое бессилие. Это очень печально. Я всю жизнь защищаю мужчин, у меня даже книжки по поводу мужчин, и программы по поводу мужчин, но "вот в этом вы, тётки, виноваты, что мы мужчины такие плохие" – это детский сад с барабаном. Вы сами виноваты, что вы стали такими ужасными, поэтому мы к вам так относимся. По сути дела, он сказал совершенно детсадовскую вещь. Я не беру на себя ответственность за своё поведение, потому что ты не в той юбке ходишь. Это же смешно, мы же взрослые люди. Или нет?

С.К.: Это тоже подростковые комплексы. Это показывает, где остановилось развитие. Потому что вопросы взаимоотношения полов — одни из самых деликатных и запущенных. Это педагогическая запущенность. Может быть, он первый раз стал об этом рассуждать, и сам себе удивляется. И мы вдруг обнаруживаем невероятную дикость в головах мужчины.

Е.Н.: У того же отца, который позвонил и сказал, что с его дочерью этого никогда не случится.

С.К.: Здесь самоуверенность.

Е.Н.: Это та же самая дикость. Потому что никто не гарантирован. Его девочка может ходить одетая с ног до головы, завернуться, но кто-нибудь назовёт это страшно сексуальным и её за это изнасилуют.

С.К.: Да, мелькнувшая пятка.

Е.Н.: Мелькнувшая пятка более сексуальна, чем открытая грудь.

С.К.: Давайте повторим голосование, которое было в начале программы, и посмотрим, как изменилось мнение аудитории.

И будем принимать телефонные звонки.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Действительно я просто шокирован последними двумя звонками. Это позорище. Правильно сказали женщины, что это полная педагогическая запущенность и непроговорённость темы. Их сограждан насилуют, а они что-то вякают. Не высший интеллектуальный уровень. Естественно, эту тему надо поднимать, потому что у нас порядка 10 тысяч убитых женщин в семье. Это кошмар, это война внутри страны, а мы об этом молчим.

С.К.: Принято. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я в начале передачи думал, что приехали девчонки, развели сопли, наверное, делать нечего. Но надо отдать должное, что меня реально убедили и только что звонивший, и предыдущие, что это действительно большая проблема. Потому что я в свою бытность, когда служил в армии, однажды был в ситуации, когда предлагали групповое насилие над мужчиной совершить. И мотивация была такой, что он всё равно не скажет, потому что это стыдно. Я понимаю, что для женщины это тоже очень большая проблема, и большое спасибо, что вы эту акцию сделали. И вы мне сейчас тоже в какой-то степени приоткрыли глаза, и я понимаю, что это нужно и правильно, удачи вам.

С.К.: Спасибо. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я с большим волнением пытаюсь дозвониться. Меня зовут Алёна, для меня эта тема очень актуальна. И я слышу звонки от мужчин, которые Вы принимаете, и у меня в голове не укладывается полное отсутствие понимания этой глобальной, абсолютно криминальной проблемы. Помимо того, что процент изнасилованных девочек, девушек или женщин намного занижен, потому что я и сама была жертвой подобного происшествия, но я хочу сказать ещё и о другом. Мужчины звонят и говорят, что это проблема уголовная, идите и пишите заявление. Я когда обратилась в милицию, там тоже было совершено такое же. Более того, меня потом ещё и уволили с работы, когда это стало достоянием глаз. И я считаю, что об этой проблеме надо кричать, а не замалчивать.

С.К.: Хорошо, спасибо. Прочитаю несколько сообщений.

"На что девушки рассчитывают, если в шортах, как в стрингах, в магазине стоят в очереди или в компании нескольких парней пьют?"

"Поэтому в исламе женщинам рекомендовали носить паранджу, чтобы их не изнасиловали".

"Эти женщины в очередной раз изнасиловали мужское сознание и оскорбили мужчину".

Е.Н.: Подумайте, что Вы сейчас сказали. Ислам в пример привели. Все носите паранджу. Но вы сейчас оскорбили и мужчин. Дорогие мужчины, вы слово изнасилование никогда не слышали? Книжек ни читали, фильмов не смотрели, вообще ничего не знали, а мы взяли вас и оскорбили? Вы что, не знаете, что эта проблема существует? Могут быть изнасилованы и мужчины, и женщины. Даже женщины могут совершить насилие над мужчиной. Но насилие существует. Почему вы всё одеяло на себя тянете? Мужчин оскорбили. Вы считаете, что констатацией факта можно кого-то оскорбить? Мне это очень странно.

Теперь по поводу шортов, маек и всего остального. Скажите, пожалуйста, чем виноват ребёнок, подвергшийся насилию от педофила? Чем виновата старушка, несущая 500 рублей в сумке, получающая рану ножом из-за этих 500 рублей? Чем виновата девушка, которая ходит в шортах, которые официально разрешены? Вы откуда все свалились? Из Средневековья? Тогда давайте сразу костры начинать разводить. Это вопрос не о том, как женщина одета, а вопрос о культуре мужчины, на что он смотрит, и как он на неё реагирует. Можно любоваться красотой, ножками хорошо одетой девушки в короткой юбке, а можно стоят и руки держать в карманах. Это как кому нравится.

С.К.: "Бьёт – значит, любит. Будто мы не на святой Руси живём", – пишет нам Владимир.

"А если далеко не ходить, то девушкам и женщинам неплохо бы почитать лекции об объективном поведении, как не надо себя вести, куда и во сколько не надо ходить, и так далее".

Может быть, действительно важно проводить какие-то разговоры, готовить женщин к тому, с чем они могут встретиться?

С.К.: Конечно, на эти темы нужно говорить, и с девочками в том числе.

С.К.: С какого возраста?

С.К.: Наверное, с первым дебютом, когда что-то происходит в поле зрения. Потому что это тема деликатная, её нагнетать и формировать установку на то, что мужчина – это источник агрессии, тоже не хотелось бы. Но когда это происходит, например, когда встречаются эксгибиционисты, то здесь важно, чтобы отец заявил свою позицию. Очень важно, чтобы от этого не отмахивались.

Е.Н.: Я думаю, что нужно начинать значительно раньше. Есть очень интересная немецкая практика. Ребёнка, как ни убеждай, что не иди за дядей, который даёт тебе конфету или котёнка, он в тот момент, когда видит котёнка, забывает о том, что ему говорили родители. Эмоциональная часть перевешивает любые родительские воспоминания. Так вот рекомендовано, когда мама говорит о преступниках – не о всех мужчинах, а о неадекватных преступных мужчинах, которые тебя соблазняют, она должна превращаться в ведьму и орать не своим голосом. Ребёнок эмоционально злую и рассерженную маму в этот момент увяжет с этим текстом и не пойдёт. Пока найден единственный способ, как предотвратить момент, когда ребёнок за котёнком куда-то бежит. Но в целом я считаю, что сексуальное воспитание, нравственное, поведенческое воспитание – это то, что должны делать родители. А вы спросите родителей, как много из них вообще могут при детях говорить о половых отношениях. Я думаю, что их будет минимальное число.

С.К.: Давайте спросим. Вы – родитель? Как Вас зовут, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Юрий. У меня трое детей.

С.К.: Когда Вы начали с ними общаться и разговаривать о сексе?

СЛУШАТЕЛЬ: Наверное, лет с 10 начинаем говорить, объяснять, что почём.

С.К.: Психологи Вас хвалят сейчас. Вы принимаете эту акцию?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. Надо больше об этом говорить. У нас 100 с лишним статей в Уголовном кодексе, и 300 дней в году. Поэтому можно каждый день о чём-то говорить. Кошелёк своровали – надо об этом говорить.

С.К.: Я полагаю, что это ирония. Последний звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Василий. Я боюсь, как бы это не возымело обратный эффект. Люди это посмотрят, и пойдёт обратная волна насилия.

С.К.: Я не думаю, что это приведёт к насилию, у насилия другие причины. Нужно быть в каком-то близком контакте. Мне жалко, что мы переругались, это ухудшило отношения, но это ухудшение не приведёт к волне насилия.

С.К.: 39% слушателей принимают акцию, 61% проголосовали против. Психологи Ольга Маховская и Елена Новосёлова были в студии. Благодарю, что пришли. Наверное, ещё вернёмся к этой теме. Спасибо.

Подписаться на LIFE
  • yanews
  • yadzen
  • Google Новости
  • vk
  • ok
Комментарий
0
avatar

Новости партнеров