Мордор Гитлера и Новый Пекин размером с Беларусь. Политика в градостроительстве

На первый взгляд связь архитектуры и политики неочевидна. Городской облик для обывателя — это некая константа, в то время как политика, напротив, изменчивый процесс, где президенты и партии постоянно сменяют друг друга. Тем не менее открыточные виды Москвы и Парижа, равно как и массивы спальных районов на окраинах мегаполисов — результаты политических решений.

Большинство проектов, которые вы увидите ниже, изначально носили предельно утопический характер. Их создавали как примеры идеального города, устремлённого в будущее, а не в стремительно устаревающее настоящее. 

Парижская архитектурная революция барона Османа

Превращение Парижа из средневекового города в современный началось в конце 19-го столетия. То была эпоха реставрации монархии, когда на престол взошёл Наполеон III. Он и назначил городским префектом барона Османа, с которого началась радикальная перепланировка города. Вместе с ней Париж начал приобретать тот вид, который мы привыкли видеть в кино и на фотографиях.

Через лабиринт запутанных кривых улиц Осман проложил широкие проспекты и бульвары, были заложены основные принципы современного административного деления Парижа на округа и тотально реконструирован остров Сите. Помимо простого удобства новые бульвары с газовым освещением отличались тем, что затрудняли возведение баррикад и подходили для проведения военных парадов. Интересно, что площадь Звезды, где сегодня стоит Триумфальная арка, приняла свой окончательный вид именно во времена барона Османа. От площади простираются 12 проспектов, названные в честь французских маршалов.

Новый архитектурный облик Парижа был напрямую связан с феноменами фланёрства и уличной моды, когда городское пространство стремительно преобразуется в город-спектакль, где каждому отведена своя роль — праздного зрителя или законодателя мод.

Эйфелева башня, взятие Бастилии и монолит чернозёма

Впоследствии ставшая легендой Всемирная выставка в Париже 1889 года тоже имела политический подтекст в градостроительстве. И не только потому что была приурочена к столетнему юбилею взятия Бастилии. Выставка стала манифестом наступившей индустриальной эпохи — на Марсовом поле был выстроен Дворец промышленности, где демонстрировались последние достижения техники (главным из которых было электричество), за ним ещё один — Дворец машин длиной 420 метров. А над всеми павильонами возвышалась только что построенная Эйфелева башня, которую, к счастью, не разобрали после выставки, как остальные конструкции.

Россия участвовала в выставке 1889 года неофициально и значительно отклонилась от основной темы, привезя в Париж коллекцию русских почв, где гости с особым любопытством разглядывали "куб" чернозёма, доставленный из Воронежа и впоследствии переданный в Сорбонну. Кстати, активное участие в выставке принимал один из будущих идеологов русского космизма — Владимир Вернадский, в то время проходивший стажировку в одном из университетов Парижа. 

Конструктивизм как первая советская утопия

Архитектурный конструктивизм, равно как и русский авангард, до сих пор притягивает к себе всеобщее внимание, поскольку отражает один из самых насыщенных и противоречивых моментов истории XX века. Дом Мельникова, здание газеты "Известия", культурный центр "Зил", Бахметьевский гараж и Дом Наркомфина и по сей день привлекают как туристов, так и самих москвичей. 

Многочисленные проекты в стиле конструктивизма, такие как дома-коммуны и фабрики-кухни, стали первым воплощением советской утопии, где полное отсутствие каких-либо декоративных элементов замещалось чистой функциональностью. Ведь архитектура для пролетариата должна быть сугубо утилитарной, и конструктивисты отрицали "искусство ради искусства".

Для архитекторов новой эпохи любое здание в первую очередь было средоточием функций. Однако были среди конструктивистов и по-настоящему фантастические проекты, например горизонтальные небоскрёбы Лисицкого или проект дома-коммуны Николая Ладовского 1920 года.

Имперский Берлин и гигантомания Гитлера

"Германия — столица мира" — проект Адольфа Гитлера и архитектора Альберта Шпеера. Он ставил своей целью превратить Берлин в зловещий Мордор — главный имперский город сначала Европы, а затем и всего мира. Сеть мелких улиц планировалось заменить широкими проспектами, а все дороги должны были вести к залу народа, так и не воплощённому в жизнь проекту Шпеера, на месте которого сегодня находиться бундестаг и резиденция канцлера. Если бы зал народов был построен, то он стал бы самым большим купольным сооружением в мире, способным одновременно вместить 18 000 человек.

После бомбардировок Второй мировой войны в Берлине мало что осталось от первоначального "плана застройки имперской столицы". Уцелела колонна на площади Большая Звезда, аэропорт Темпельхоф и легендарный стадион "Олимпия", где в 1936 году проходило грандиозное открытие Олимпийских игр, запечатлённое на плёнку Лени Рифеншталь и послужившее основой её будущего фильма "Олимпия". 

Генплан 1935 года и сталинский ампир

Помните картину Юрия Пименова "Новая Москва", где девушка за рулём советского кабриолета едет по широким московским проспектам? Именно так в представлении архитекторов и проектировщиков должна была выглядеть столица после масштабной реконструкции. На месте старых улиц должны были появиться широкие проспекты и магистрали, Садовое кольцо должно было стать шире в два раза, а Тверская в три, дома на центральных проспектах должны быть не ниже шести этажей, а структура города остаться радиально-кольцевой. И всё это планировалось сделать за 10 лет.

Поскольку столицей Российской империи был Санкт-Петербург, до прихода к власти большевиков реконструкция Москвы не проводилась. Подготовка к обновлению главного города мирового социализма шла с начала 30-х годов. В июне 1931 года прошёл партийный пленум, после которого Москва получила особые экономические и политические полномочия. В 1935 году Сталин и Молотов вынесли постановление "О генеральном плане реконструкции города Москвы", после чего город стал стремительно приобретать облик, столь хорошо знакомый нам по советским кинофильмам.

Волгу и Москву-реку соединил специальный канал, превратив Москву в "порт пяти морей". В одном из манифестов сталинской реконструкции — фильме "Волга, Волга" Григория Александрова — многократно показан только что открытый канал имени Москвы.

Хрущёв и окошко из ванной на кухню 

Массовая застройка городов блочными пятиэтажками, начатая ещё при Никите Хрущёве, до сих пор составляет внушительную часть провинциального российского пейзажа. История хрущёвок началась с постановления Совета министров СССР "О развитии жилищного строительства СССР", принятого 31 июля 1957 года. После этого и развернулось масштабное строительство дешёвого жилья без излишеств. Хрущёвки также были своеобразной утопией: планировалось, что они простоят до окончательного прихода коммунизма, а потом на их месте возникнет город-сад или ещё какая-нибудь красивая утопия.

Теснота и отсутствие архитектурных излишеств в виде высоких потолков и лепнины восполнялись странными артефактами вроде холодильного ящика за окном и окошка из совмещённого санузла в кухню, ставшего предметом бесконечных шуток о квартирных неудобствах. 

Отдельная роль в хрущёвках отводилась балкону. Мы уже писали о том, какую огромную роль он играл в жизни простого советского человека и что нынешний всплеск популярности малогабаритного жилья может вернуть к жизни советскую привычку складировать всё на балконе.

Лужковская архитектура

Неоднократно раскритикованная в самых разных контекстах, заслужившая огромную отдельную статью в "Википедии" лужковская архитектура стала историческим артефактом 90-х и именем нарицательным. Например урбанист Григорий Ревзин считает, что лужковский стиль стал своеобразным ответом брежневскому. Угрюмому советскому прошлому самый известный столичный градоначальник противопоставил нарядный китч с башенками и дешёвыми отделочными материалами, сделав его официальным стилем государственной постсоветской Москвы.

Монументализм Церетели, храм Христа Спасителя на месте бассейна "Москва" и одиозные постройки вроде дома-яйца и здания театра Et Cetera не вызвали бы такого шквала критики, если бы историческая архитектура Москвы не подверглась массовым сносам. 

Города — спальные районы современного Китая

В этом году в Китае в рамках правительственной программы по борьбе с нищетой планируется переселить 2 миллиона человек из малоразвитых сельских районов, где до сих пор нет воды и электричества, в обычные города. Каждый год в рамках данной программы из деревни в город переселяются 13 миллионов человек — таким образом в Поднебесной планируют покончить с нищетой к 2020 году. 

Стоит сказать, что в Китае с населением в 2 миллиарда "обычным" считается город с населением от 10 миллионов человек. Однако программа переселения также предполагает строительство огромных жилых зон — гигаполисов, рассчитанных на сотни миллионов человек. В самом ближайшем будущем таким гигаполисом должен стать Пекин и прилегающий к нему промышленный центр Тяньцзинь и огромная провинция Хэбей. Если проект будет завершён, то мы увидим город размером с территорию Белоруссии.

На прошедшем Московском урбанистическом форуме обсуждение новой градостроительной политики Китая стало одной из центральных тем, поскольку проект такого масштаба немедленно повлёк за собой ряд проблем, главные из которых — небывалое загрязнение окружающей среды и перегрузка транспортной системы. Если Москву окружают три транспортных кольца, то в Пекине их семь. Тратить 2,5 часа в одну сторону на дорогу до работы в Китае — обычное дело. Города, целиком застроенные 20-этажными и 40-этажными домами, зачастую не обеспечены не только подходящими дорогами, но и надлежащей социальной инфраструктурой и потому превращаются в огромные спальные районы по типу Новой Москвы.

В любом случае остановить или хотя бы замедлить темпы китайских строек сегодня вряд ли возможно, поскольку в процессы урбанизации включено почти всё население Китая — от чиновников и девелоперов до простых жителей китайской деревни.

Но переселение, к слову, может быть и другим:

В этом году вступил в силу закон о дальневосточном гектаре (для жителей Дальневосточного федерального округа в начале июня, для остальной России — с 1 февраля 2017-го) — о раздаче земель на Дальнем Востоке. Пока что на официальном сайте есть информация о 2098 поданных заявках, из которых пока рассмотрено 48, а в пользование отдано всего 32 участка. Возможно, нас ждёт новая веха в переселении и освоении земель, не столь масштабная и утопичная, как великие стройки коммунизма вроде БАМ, но, быть может, дома, которые появятся там с приходом первых переселенцев, станут новым словом в малоэтажной архитектуре и освоении новых территорий.