Что-то в нём перевернулось

В первый час ночного турецкого путча, рыская в медленном Интернете где-то в поле между Переславлем и Ростовом, я никак не мог найти общий язык с коллегами, тревожно пишущими из Москвы.

Потому что они следили за темой преимущественно по западным изданиям, а я начал с чтения турецких.

У них на мировых лентах был практически удавшийся переворот, а у меня на экране — задушенное восстание какой-то непонятной кучки.

Срочно вернувшись в редакцию, я изучал развитие уже по разным источникам параллельно. И версии долго не желали сходиться. Западники в целом разжигали, турки убаюкивали.

Начало любого восстания — пожалуй, та ситуация, когда прогнозы, преувеличения и умолчания легко становятся самосбывающимися. Соври людям, что полстраны уже на улице — и на пустые площади тут же выйдет вторая половина.

Кто чего желает, то и стремится выдать за действительное. Почему успехи путчистов преуменьшала зачищенная Эрдоганом турецкая пресса — дураку понятно. А почему англоязычные издания делали обратное? Ночью вы могли ответить: "Потому что путч реально удался". Но наступило утро, и выяснилось, что это не так.

Утром 16 июля знакомые писали из Стамбула: "Возможно, это был хитрый спектакль самой власти". Они там во всём распознают козни Эрдогана, как иной украинец видит в любом международном событии руку Путина.

Эрдоган, бесспорно, готовился к этой ночи много лет. Легко разглядеть как минимум четыре пункта его антиплана. Первый — заранее зачистить армию и силовиков, ну, это любой крупный лидер практикует вместо утренней зарядки.

Второй — расставить правильных людей в СМИ, желательно всего политического спектра. "Зачем ему контроль над такой уймой изданий?" — удивлялись после каждой смены грёбаной цепи стамбульских главредов турецкие либералы. А вот зачем: чтобы в одну решающую ночь обеспечить себе перевес в медийном поле.

Третий пункт — быстро вывести на улицы своих сторонников — оказалось, отлично работает, если у вас их много.

Чётвертый — средство экстренного оповещения, в качестве которого использовали, как выяснилось, мощнейшее сетевое медиа XXI века — мечети. Защитников Эрдогана сегодня призывали просыпаться и идти на площадь через динамики муэдзинов.

Если не двигать двойную сплошную в собственной голове, надо признать, что вооружённый путч со стрельбой в мегаполисах и жертвами — это в любой стране очень плохо. Вот этот мужчина по фамилии Эрдоган — со всеми своими усатыми тараканами и с ненавистным приказом сбить русский самолёт — он и есть турецкая демократия, потому что избран большинством. Кривая и лукавая демократия, ну, какая есть. И этой ночью она в Турции победила.

А у нас приближается собственный юбилей, 25-летие московского путча с "Лебединым озером". Танков в нём участвовало поменьше, кружащих над столицей боевых самолётов и вовсе не случилось. Но странностей, нестыковок и тайн было не меньше, чем в сценарии этой странной турецкой ночи с 15 на 16 июля 2016 года.

Завидую коллегам, которые в первые же часы турецкого путча могли разложить по полочкам: кто это организовал, зачем и почему. Они проницательно видят все тайные ходы и скрытые пружины. А я чем больше читал новостей из Анкары и Стамбула — тем меньше понимал. И вспоминал горбачёвскую фразу, брошенную в августе 1991-го после возвращения из Фороса: "Всей правды вы никогда не узнаете".

Что-то у них в Турции перевернулось. Эрдоган кого-то победил. Погибли десятки, арестованы сотни. Спустя половину суток после начала событий я пока могу промычать только эти осторожные обобщения, простите.

Стамбул — он же Константинополь. Византия. А в ней всё не так, как кажется.