Карен Шахназаров: Допинг надо легализовать

Д. НАДИНА: Всем добрый вечер. Наш гость сегодня — Карен Шахназаров, режиссёр, заслуженный деятель искусств России, народный артист России, генеральный директор концерна "Мосфильм". Карен Георгиевич, здравствуйте.

К. ШАХНАЗАРОВ: Здравствуйте.

Д. Н.: Карен Георгиевич, довольно много событий произошло за последнее время, совершенно не связанных с миром искусства и миром кино, но, тем не менее, я бы хотела узнать вашу позицию, ваше мнение. Давайте начнём с бойкота Олимпиады в Рио и с тех решений, которые сейчас принимают МОК по отношению к нашим спортсменам, по отношению к нашей стране. Здесь есть предположение, что Россия лишится права проводить спортивные мероприятия на протяжении нескольких лет. Попасть под запрет может и чемпионат мира по футболу. Вы будете страдать, переживать, если это произойдёт? Или вы не болельщик, вам совершенно всё равно?

К. Ш.: Нет, я болельщик. Не могу сказать, что я буду страдать по поводу спортивных мероприятий, но совершенно очевидно, что это часть большой войны, которая ведётся против России. Я, кстати, несколько раз говорил уже, первый раз ещё говорил, когда только с мельдонием началась история, что цель — это чемпионат мира. Отменить его. Это вполне реальная цель. У меня ощущение, что это хорошо спланированная, продуманная операция. Я думаю, что этим занимаются специалисты из специальных служб. Потому что началось это тогда, когда сперва была чистка ФИФА, УЕФА, когда убрали Блаттера, Платини под суд отправили американцы. А дальше эти все события шаг за шагом. Понятно, что создаётся образ России такой, чтобы уже в следующем году сказать, что в этой стране нельзя проводить чемпионат мира. Другую страну они найдут быстро. Понятна цель. Чемпионат мира по футболу — это огромный триумф страны, в которой он проводится. И триумф руководителя страны. Учитывая неприятие нашего президента Западом, понятно, что допустить, чтобы он был на открытии и два миллиарда зрителей наблюдали это, мне кажется, для них совершенно невозможно. И я считаю, что с этой точки зрения это очень враждебная акция. На мой взгляд, очень хорошо организованная и продуманная. Я думаю, что кто-то, кто отвечает в нашем руководстве, может быть, прозевал это. Потому что мне это было понятно ещё год назад, что к этому всё идёт.

Д. Н.: Это одна часть вопроса. А вторая — это спортсмены, которые использовали допинг. Мы понимаем, что спорт  высоких достижений, к сожалению, кишит такими спортсменами, которые пытаются подпитать свой организм для того, чтобы получить победу. У нас было немало таких скандалов и раньше. И пять, и десять лет назад.

К. Ш.: Допинг — нормальное явление в этом спорте. Понятно, что его принимают все. Вопрос в том, какого уровня лекарство. Могут они быть выявлены, не могут.

Понятно, что люди, которые идут в спорт, они им занимаются. Это не любительский спорт. Это не тот спорт, который был 30-40 лет назад, когда школьные учителя принимали участие в Олимпиадах. Это спортсмены, которые профессионально зарабатывают, они знают, на что идут. Поэтому вполне возможно, что настало время это легализовать. Не то чтобы я сторонник этого. Но я вижу, что ситуация совершенно тупиковая. В данной ситуации мы видим, что наши спортсмены принимали.

Д. Н.: Не хотите их раскритиковать? Они достойны критики?

К. Ш.: В данном случае — нет, не хочу. Это вопрос не в спортсменах, не в допинге. Это однозначно политическая акция. Будут они принимать, не будут. Невозможно. Выступил какой-то человек, сказал без каких-либо доказательств, и на этом основании на следующий день тут же отстранить всю команду олимпийскую. При чём здесь допинг? Это политика. Уже идёт война. Это надо для себя уяснить. У меня ощущение, что наши спортивные функционеры это никак не уяснят. И всё это дело прошлёпали.

Д. Н.: В докладе Макларена, который как раз касался допинга в российском спорте, активно упоминалась фамилия Мутко. И авторы доклада писали, что Мутко едва ли не лично приказывал менять пробы, принимал все эти решения.

К. Ш.: Мало ли кто что сказал. Должны быть доказательства. Видно, насколько всё это сделано без всяких доказательств, абсолютно голословно. Я завтра скажу, что Макларен принимал допинг и способствует допингу у канадских спортсменов. И что? На этом основании сборную Канады надо отстранить от Олимпиады? Видно, что это без всякой попытки сохранить легитимность. Это часть войны против России. В этой ситуации, я понимаю, допинг, наверное, принимают, но здесь это не имеет никакого значения. Я бы на месте нашего спортивного комитета именно так ставил вопрос, а не всё время расшаркивался. Вчера слышал, что, оказывается, Россию проверили 13000 раз, Украину — 2 раза. Причём в одном случае нашли допинг. Получается, у них 50%. Очевидно, что это игра, и чемпионат мира — цель. Подозреваю, что им это удастся сделать.

Д. Н.: Ещё одна спортивная тема, которая не даёт покоя нам уже которую неделю. За роспуск нашей футбольной сборной проголосовал почти миллион человек. Мутко опять сказал, что сборная и так уже автоматически распущена, она распускается после каждого чемпионата. Пока никаких конкретных решений нет, пока не совсем понятно, как к 2018 году привести в порядок наш российский футбол. Сегодня Дмитрий Медведев сделал заявление, сказал, что нужно выделять деньги на спортивные школы. Понятно, что даже выделенные сейчас миллионы на спортивные школы никак нам не помогут в 2018 году. Вы как относитесь к футболу? Вы так же страдаете, как очень многие наши слушатели в том числе?

К. Ш.: Я не могу сказать, что я прямо страдаю. Я футбол люблю, сам в молодости неплохо играл. Я болельщик. Но сейчас не в такой степени. Конечно, я переживал за нашу сборную. И когда сборная играет, я всегда болею. Конечно, этот чемпионат не мог порадовать. В этом смысле я согласен с болельщиками, которые подписали петицию. Хотя сама по себе она довольно странная. Что значит — распустить сборную? Она и так распущена.

Она не рыночная и не социалистическая. При социализме что было? При социализме их заставляли играть. Они прекрасно знали, что с ними было бы, если бы они так выступили. Сейчас деньги платят, спрашивать — не спрашивают. Мне совершенно не понятно решение проводить чемпионат России зимой. По-моему, глупость полнейшая. Как можно в нашей стране зимней проводить чемпионат зимой только для того, чтобы соответствовать Европе? Этот бесконечный наш идиотизм сделать как там. У нас климат другой. Понятно, что у нас летом надо проводить чемпионат России. С этого надо начать. На мой взгляд, система легионеров совершенно себя не оправдывает в России. Понятно, что проще найти хороших игроков где-нибудь в Латинской Америке, где они растут такими.

Д. Н.: Ну у нас тут тоже, если поездить, можно найти ногастого мальчика хотя бы одного в сборную.

К. Ш.: Вот интересно. В тех областях, где нет таких денег, наши очень хорошо выступают. Вот говорят, что футбол — не наша игра. Я тоже так говорил. А потом думаю, а почему пляжный футбол — наша игра? Мы чемпионы мира. Хотя у нас пляжей-то нет.

Д. Н.: 81 пишет: "В Исландии тот климат и людей много, что ли? Сколько можно на климат и подобное кивать? Ещё про асфальт рассказывали, что климат не тот, вот и ломается".

К. Ш.: Я про это и сказал. Что у нас пляжный футбол, несмотря на климат, занимает первые места. Понятно, что дело не в климате.

Д. Н.: Давайте перейдём от новостей спортивных к чуть более близким к культуре. На днях мы говорили и писали про арест главы РАО Федотова. Его обвиняют в мошенничестве. Несмотря на то, что за него поручиись Никита Михалков и поэт Андрей Дементьев, как и некоторые другие общественные деятели, его всё равно оставили под стражей. Обвиняют его в махинациях. Нам он запомнился прежде всего как владелец замка в Шотландии стоимостью в миллион фунтов и как владелец элитных автомобилей и недвижимости. Тут, конечно, сразу стали вопросы звучать на тему, а не слишком ли жирно живёт глава РАО, не значит ли это, что некоторые отчисления авторские просто не доходят до авторов? Вы готовы были бы тоже поручиться за господина Федотова?

К. Ш.: Нет, я не готов был бы, потому что я его не знаю толком. Никаким образом не знаком я с его деятельностью. Какие-то отчисления... У меня есть отчисления от кино, но это, по-моему, другая организация. По-моему, Никита руководит там. Что-то приходит и в "Мосфильм", но какие отчисления, не могу сказать. Поэтому, конечно, не могу поручиться. Не могу никак комментировать это.

Д. Н.: Вы режиссёр. Вы внесли свой вклад в фонд российского кино, советского кино. Вас устраивает та система, которая сейчас работает? Вы сами говорите, что что-то там вам приходит. "Мосфильму" что-то там приходит. Но "Мосфильму" и вам не что-то там должно приходить, а крупные суммы, потому что фильмы "Мосфильма" постоянно показывают по телевизору, их часто крутят в кинотеатрах.

К. Ш.: Надо сказать, что "Мосфильм" сам либо продаёт, либо передаёт. Вот сейчас Год кино российского вылился в год кино советского. И прежде всего кино "Мосфильма". Потому что мне приходят десятки бумаг со всей страны. Спасибо, что приходят правообладателям. Потому что "Мосфильм" по закону обладает правами на всю коллекцию фильмов, которые были сняты в советское время. И просят бесплатно. И в деревнях, и в парках. Хотя меня немного удивляет, что в год российского кино мы показываем всё время советское кино. Я-то сам из советского кино. И российский, и советский. Но таких, как я, остались-то, наверное, единицы. Я имею в виду, что мы передаём права телеканалам, мы за это получаем деньги. И мы платим своим авторам, композитору, сценаристу, режиссёру определённый процент с тех доходов, которые мы получаем. Но дело всё в том, что у нас нет закона об авторском праве в отношении кино. Вернее, он есть, но там есть деталь одна, по которой он не работает. Поэтому даже то, что мы выплачиваем нашим авторам, это не вполне законно. Закон об авторском праве — это не вполне наша компетенция.

Д. Н.: Вы — видный общественный деятель, активно пытаетесь, принимаете участие в жизни страны, у вас всегда есть позиция по всем вопросам. Почему вы не можете пролоббировать этот вопрос?

К. Ш.: Согласитесь, что я не могу и не обязан заниматься всеми вопросами. Это не вполне моя компетенция. У меня есть своё мнение. Но я должен сказать, что закон об авторском праве в кино — это очень сложный вопрос. Потому что легко сейчас лоббировать, говорить о том, что все должны что-то получать. Но дело в том, что это может вступить в противоречие с продюсерами, это в какой-то момент может погубить кино. Люди, которые инвестируют в кино, могут сказать: "Ребят, вы меня обложили такими законами, мне проще заплатить гонорар, но мне нужно ваше авторское право".

Д. Н.: С одной стороны так. С другой стороны, советский фонд, который сейчас крутят активно. Советские картины, в которых снимались наши прославленные актёры, многие из них стареют в нищете. Фильмы с ними можно увидеть каждую неделю по телевизору, но при этом сами они ничего за это не получают.

К. Ш.: Они получили в своё время за это гонорары.

Д. Н.: Но рекламу на этом делает телеканал до сих пор. Он получает деньги до сих пор.

К. Ш.: Таков закон. Что с этим поделать? Я не получаю со своих картин. Только если "Мосфильм" их продаёт, получаю процент. Но в своё время я получил за это гонорар. Советское время — это не время юридического беззакония. Был договор, я по нему получил гонорар. Я получил постановочные. И за это у меня выкупили права на этот фильм. С этой точки зрения, закон есть закон. Значит, нужно изменять закон.

Д. Н.: То есть вы не расстраиваетесь, когда в сетке передач видите фильм "Курьер", например?

К. Ш.: Я не расстраиваюсь. Хорошо, если показывают.

Д. Н.: Давайте к другой теме. Министр культуры Пермского края сегодня был отстранён от должности из-за увольнения Бориса Мильграма. Губернатор Пермского края Виктор Басаргин, вокруг его имени был скандал. Причиной было то, что уволили художественного руководителя Бориса Мильграма, объясняя это тем, что режиссёр не справлялся со своей работой. В ответ он обиделся, чуть ли не голодовку объявил. Спор чиновника с представителем культуры. То, как взаимодействуют люди искусства и чиновники, которые пытаются контролировать их работу, вас устраивает?

К. Ш.: У меня особых проблем нет. Я не знаю конкретно этого случая, того, на каком основании он был уволен. Я сам работаю в кино уже очень много лет. Я работаю и с продюсерами. В принципе, меня могли уволить. Я к этому нормально отношусь. Так бывает. Более того, я сам работал продюсером и расставался с режиссёрами, которые меня не устраивали.

Д. Н.: Вот министр культуры пермский уволил руководителя театра.

К. Ш.: Они, наверное, финансируют театр. Если они финансируют театр — это то же самое, что продюсер. Так устроен мир. В искусстве то же самое, что в самолёте. Есть командир корабля. В искусстве есть кто-то, кто даёт деньги.

И с этим ничего не поделаешь. Понятно, что бывают спорные ситуации. Понятно, что это бывает несправедливо. Но найти какую-то идеальную систему, в которой все были бы счастливы,  невозможно. Понятно, что если есть министр культуры, он отвечает, он избран или назначен всенародно избранным президентом, что даёт ему некий мандат народа. У него есть основания принять решение об увольнении. Другое дело, если это умный человек. Он, наверное, умные поступки делает. Если не очень сведущ, вполне возможно, что увольняют людей.

Д. Н.: А часто министры культуры разных уровней сведущи?

К. Ш.: Бывают сведущи.

Д. Н.: Анна спрашивает, когда закончится работа над "Анной Карениной", когда её можно будет увидеть.

К. Ш.: Я недели три назад закончил съёмочный период. Слава Богу. Потому что это была большая очень работа. Достаточно сложная. Большой проект получился. Сейчас я занимаюсь монтажом. Фактически смонтировал и озвучил. Поскольку тут очень большой объём: и фильм полнометражный, и 6 часов я снял для телевидения. Это 8 серий. Это долгая канитель.

Как выпуск будет, это другой вопрос. Зависит от проката. А многосерийный фильм по заказу ВГТРК я должен сдать в начале следующего года. Видимо, в следующем году они будут показывать.

Д. Н.: Вам нравится формат многосерийных фильмов? Это очень модно в последнее время. Центральные телеканалы часто такие заказы делают.

К. Ш.: Я первый раз. Это телеканал "Россия" предложил снимать эту версию "Анны Карениной". Мы договорились, что и фильм будет. Я втянулся в эту работу. Мне понравилось. Она, конечно, очень трудоёмкая, тяжёлая. И физически, и нагрузка большая. Но в этом есть свой кайф. Пространство большое. Можно больше сказать. В этом смысле более интересно.

Аудитория огромна. Кино в наше время миллион зрителей посмотрели, это уже считается. В советское время порог окупаемости у нас был 17 миллионов зрителей. Если твой фильм посмотрели 15 миллионов зрителей, это считалось плохо. Другое время было. Этот формат многосерийных фильмов становится основным. И, видимо, за ним будущее. Потому что высокое качество у телевизоров стало. Раньше такого не было. Сегодняшнее телевидение, сам ящик, даёт качество не хуже, чем в кинотеатре. А порой и лучше. Стереозвук. То есть тех преимуществ, что раньше были у экрана, нет.

Д. Н.: Сериалы вам не предлагали снимать?

К. Ш.: То, что я сделал, в принципе называется сериалом. Другое дело, что я его снимал как фильм, а не как сериал. Я думаю, что лучше бы это был многосерийный фильм. Это другое качество. Я старался, чтобы это соответствовало качеству кино. Это более трудоёмко, сложно, но и более интересно.

Д. Н.: У вас в фильмографии сериалов нет. Кто-то ведь встаёт на эти рельсы и снимает сериалы. Это очень доходное дело. Многие делают выбор в пользу работы для телевидения.

К. Ш.: Тут вопрос не в доходности. Не думайте, что тут какая-то особенная доходность. Режиссёры в сериалах не получают никакие проценты. Получаешь гонорар, и всё.

Д. Н.: Зато стабильная работа на 10 лет.

К. Ш.: Это очень трудоёмко. Я просто не пробовал, это не мой жанр был. Я люблю кино снимать. Я, можно сказать, спринтер, я не люблю долгий съёмочный период. Но здесь я попробовал. Надо сказать, завораживает. Дальше не знаю, насколько я буду работать в таком жанре. Может, буду, может, нет. Физически, психологически это очень трудная работа.

Д. Н.: 208 спрашивает: "Почему наши режиссёры не могут снимать сериалы, как "Игра престолов", например?"

К. Ш.: Не могу сказать, что очень смотрю сериалы. Я видел, может, одну серию "Игры престолов", и на меня это не произвело никакого впечатления. Я понимаю, что меня это никак не завораживает. И эти разговоры, почему наши режиссёры не могут снимать, почему наши лётчики не могут летать на такой-то высоте... У нас и режиссёры есть отличные, снимают очень хорошие сериалы. А есть много плохих. Хорошее кино и хороший сериал снять сложно. Сложно сделать, чтобы это было в массовом явлении. Навалом есть ужасных сериалов и западных. Значит, "Игру престолов" талантливые люди снимали.

Д. Н.: Алексей спрашивает: "Что вы думаете о современной молодёжи? Как Вы думаете, можно было бы сейчас снять фильм "Курьер" про современных молодых людей?"

К. Ш.: Думаю, можно. Молодые люди каждый раз повторяют одно и то же. В 17—18 лет они входят в эту жизнь, встречаются со взрослым миром, в определённом смысле они в конфликте с этим миром. Это тоже правильно. Поскольку человек завоёвывает своё пространство. Тема фильма "Курьер" может быть и в советское время, и сегодня.

Другой вопрос, что они стареют и приобретают все те недостатки, что мы приобретаем. Единственное, что она менее образованная, чем та молодёжь из фильма "Курьер" и моей молодости. Общий уровень образования, эрудиция гораздо ниже. Порой говоришь с молодыми людьми и понимаешь, что они тебя не понимают, потому что они не читали тех книг. Но я не могу в этом смысле упрекать нашу молодёжь, я считаю, что это ужасная система образования российского. Я много раз говорил, я не сторонник ЕГЭ. Я считаю, что вопросы образования и общей подготовки — самые важные вопросы для того, чтобы сформировать молодёжь. Молодёжь такая, какую мы создаём. А в целом, считаю, много очень артистов молодых, талантливых. Молодёжь хорошая, в ней всегда есть посыл, адреналин, она всегда что-то хочет. С ней очень интересно.

Д. Н.: Здесь у вас спрашивают, сколько денег должно давать государство на кино, чтобы мы снимали так же хорошо, как в Голливуде, например.

К. Ш.: Вот "Анна Каренина" делается полностью без государственных денег. Моя последняя картина, которая была сделана полностью на государственные деньги, была "Город Зеро". После этого я делал на деньги продюсеров. После этого только в трёх случаях где-то 30% бюджета. Я давно не снимаю на государственные деньги. Более того, я являюсь директором студии, которая за прошлый год выплатила государству налогов почти миллиард рублей. Достаточно большие суммы, которые в области культуры мало кто приносит.  Я считаю, если государство хочет иметь кинематограф, должно помогать кинематографу, в том числе и материально. Но прежде всего надо организовать кинематограф так, чтобы он мог привлекать частных инвесторов и возвращать какие-то средства. У нас очень трудно вернуть в кино средства.

Д. Н.: Владимир пишет: "Вот вы говорите, что молодёжь хорошая есть. Почему тогда снимаются в российских фильмах одни и те же актёры? Вот у Вас в "Анне Карениной" будет Боярская. В каждом фильме её лицо. Сколько можно?

К. Ш.: Боярская — отличная актриса. Я её снимаю не потому, что она снимается, хотя хорошие актёры, как правило, снимаются во многих фильмах, а потому, что она была лучше на пробах. На мой взгляд, она замечательно сыграла свою роль, это я могу однозначно сказать.

Д. Н.: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Владимир. Карен Георгиевич, спасибо огромное за фильм "Белый тигр". Вечная проблема борьбы добра со злом. Зло никогда не умирает. Вот многие журналисты на ток-шоу в странах нашей бывшей Восточной Европы нас упрекают в некоей оккупации земель. Но ведь после ВОВ фактически и Восточная Германия, и Польша, их Советский Союз полностью отстроил. Мы здесь голодали. Но отдавали деньги туда, чтобы они могли строиться, жить. Строили там заводы, бесплатно снабжали энергоресурсами. Почему наши журналисты на этих ток-шоу им об этом не говорят?

К. Ш.: Я думаю, тут правильно сказать, что возражают. На тех, где я бывал, где такие вопросы. Возражают. Это, конечно, несправедливо. В советское время, поскольку все эти страны стали нашими союзниками, не принято говорить, что все эти страны участвовали в войне против СССР. ГДР, Венгрия, Румыния, даже Чехия, в которой производилось очень много техники, в том числе, бронетанковой техники. Конечно, СССР создал после войны кордон безопасности. На мой взгляд, это было вполне закономерно и логично. Я должен сказать, что есть политологи и журналисты, которые очень принципиально на этот вопрос отвечают.

Д. Н.: Алексей пишет: "По последнему опросу 25% граждан нашей страны мечтают о том, чтобы уехать за границу. Вы сами хотели бы покинуть Россию? И если да, то почему? Если нет, то тоже объясните, почему?"

К. Ш.: Я никогда не хотел покинуть свою страну. Я не осуждаю людей, которые по тем или иным причинам эмигрируют. Понятно, когда в стране война идёт, как сирийцы мигрируют. Для меня всегда это было признаком слабости.

И если я хочу что-то улучшить, то я должен улучшить здесь, а не ехать куда-то искать в других странах. Я стал директором "Мосфильма", когда он был развален. Хотел сделать его лучше. И мне, и моим товарищам удалось это сделать.

Д. Н.: Наталья спрашивает: "Как вы относитесь к Эрдогану и к военному перевороту, который чуть не произошёл в Турции?"

К. Ш.: Сложный вопрос. Мы не знаем всех нюансов. Эрдоган — сложная политическая фигура. Хотя, безусловно, у него есть харизма. И, судя по всему, переворот не удался, потому что за ним большая часть турецкого народа. Значит, в нём есть что-то такое, что отображает интерес большой части турецкого народа. Не знаю, чем это дальше кончится. Дело не закончено. И кто участвовал, кто организовывал переворот, наверное, тоже не сразу узнаем. Однозначного мнения не могу сейчас высказать.

Д. Н.: 48 спрашивает: "Почему творческая интеллигенция у нас чаще всего либерально настроена, а не патриотически?"

К. Ш.: Придерживаться либеральных взглядов не значит быть не патриотом. Есть люди абсолютно прозападные. Но есть люди, которые любят свою родину, считают, что нужен такой путь развития. Может, они ошибаются. Нельзя их сразу называть за это непатриотами. Не надо ярлыки вешать на людей. Мне кажется, это неверно. Хотя у меня не совпадают взгляды со многими даже моими коллегами. Но это не мешает мне с ними работать. Это не значит, что я их не уважаю, не люблю.

Д. Н.: Тут спрашивали ваш любимый фильм.

К. Ш.: Трудно сказать.

Д. Н.: Какой фильм произвёл на вас впечатление? Поменял вас? Такой, который сразу приходит в голову.

К. Ш.: Не сказал бы, что кино меняло меня. Скорее на меня литература производила впечатление. Я много читал. Вот "Севастопольские рассказы" Толстого на меня до сих пор производят впечатление.

Д. Н.: У нас в гостях был Карен Шахназаров. Всем доброго вечера.