Миллиарды вместо триллиона. Экономисты объяснили, что не так с приватизацией

Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев 26 июля заявил, что дохода государства от приватизации почти нет. Министр объяснил, что от продажи 210 объектов казна пополнилась всего на 15 миллиардов, тогда как в перспективе государство рассчитывает получить от приватизации триллион рублей. Финансовый аналитик и представитель Института экономики РАН в эфире Лайфа рассказали, почему доход государства получился таким мизерным.

Д. НАДИНА: У нас на связи сейчас доктор экономических наук, профессор Института экономики РАН Олег Сухарев и экономист, финансовый аналитик Ярослав Кабаков. Эти господа гораздо глубже в вопросе, и предлагаю отдать слово им, высказать аргументы за или против приватизации. Слово предоставлю Ярославу Кабакову сначала. Вы высказываетесь за приватизацию и не считаете ли, что в случае если государство ничего не получает, доходы его нулевые, может, и не стоит её проводить?

Я. КАБАКОВ: Да, я за приватизацию.

Поддержка, которую оказывают госкомпаниям, не играет на руку ни российскому бюджету, ни эффективности работы этих компаний. Другой вопрос, хотел бы обратить внимание на слова министра экономики. Его перефразировали. Он имел в виду следующее: у нас государство планирует получить один триллион, а на сегодняшний день получило всего лишь 15 миллиардов. Это не ноль, конечно, а 1,5%. Министр Минэкономразвития должен, наверное, об этом знать. Смысл в том, что приватизируются объекты, которые не представляют интереса для самого рынка и для государства большой отдачи не приносят. Другой вопрос объекты, как та же "Башнефть" и другие активы, которые достаточно крупные и по которым по большому счёту не происходит никакого движения. Нет принципиального решения, будут они приватизироваться или нет. Из года в год тянется эта ситуация, когда многие объекты переносятся в списке. Простейший пример: приватизация того же самого РЖД. Мы все с вами знаем, сколько из бюджета тратилось на различные проекты РЖД, сейчас вроде бы что-то меняется, но другой вопрос, что эту проблему можно было бы давно решить, приватизировав определённые активы. По крайней мере разработать систему приватизации. В этом аспекте, думаю, что государство наше только выиграет от приватизации и в текущем моменте, когда всё-таки мы говорим, что будем отходить от зависимости от сырьевых отраслей, развивать данный бизнес, думаю, это имело бы смысл. Потому что та же самая нефтянка показывает достаточно высокую эффективность и наш бюджет хорошо наполняется от нефтегазовых доходов. Если сравнивать "Газпром" и "Новатек", мы видим, что лидерство по эффективности за "Новатеком", в котором нет государственной доли, но его даже длительный период ограничивали по экспортным поставкам газа. Могу сказать, что эффективность таких компаний, наверное, и показывает идею правильности приватизации. Бюджет у нас наполняется от нефтегазовых доходов, а нефтянка у нас практически вся приватизирована. Та же самая "Роснефть" — компания публичная, в ней есть доля государственная, но говорить о стопроцентной доле государства в "Роснефти" не приходится. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы она была полностью приватизирована. С одной стороны, от этого государство получит определённый доход. С другой стороны, не будет связано обязательствами, как это мы видели в 2014—2015 году, когда происходили сильные движения на валютном рынке и параллельно шло закрытие долгов перед внешними кредиторами.

Д.Н.: Аргумент логичный. Спасибо. Передаю слово Олегу Сухареву. Олег Сергеевич, вы за приватизацию или против?

О. СУХАРЕВ: Я вам скажу так, я на приватизацию и национализацию смотрю как на два мощнейших экономических инструмента. В разное время развития тех или иных экономических систем применяется то один, то другой инструмент. Есть различные исторические примеры их применения, как неплохие, так и совершенно провальные. Что касается нынешнего периода российской приватизации и проведения её в предшествующий период, в 90-е годы или начале 2000-х, для них существует своя специфика. Например, если оценивать приватизацию 90-х годов и начала 2000-х, то есть масса исследований, показывающих, как она происходила и какой удар нанесла, например, по реальному сектору экономики. Что касается нынешнего витка приватизации, то, что озвучил Улюкаев, с теми поправками, которые наш коллега внёс, — это правильные поправки. Потому что Улюкаев говорил о текущем доходе, который только-только ожидается получить, планы куда более грандиозные. Во-первых, грандиозность планов не означает, что они будут выполнены. Во-вторых, Улюкаев намекает на то, что доходы, полученные от приватизации на нынешнем этапе, приближаются к нулю, и то, что сами приватизированные активы не дают особо ощутимой пользы государству и даже частному бизнесу. Проскакивают такие мнения.

Вообще любые инструменты, будь то национализация или приватизация, применяемые в экономике, должны обосновываться. Это значит, что должны вводиться те или иные критерии, осуществляться те или иные оценки. Конечно, можно говорить, что критерии неудовлетворительные или неправильные или сравниваются не те виды эффективности. Всегда можно привести какие-то контраргументы. Но когда отсутствует сам критерий, само представление об эффективности текущей и перспективной, потому что эффективность является динамическим параметром, и всегда нужно понимать, когда вы продаёте актив, его продажа должная быть мало-мальски выгодна продавцу и покупателю. Я говорю максимально упрощённо.

Д.Н.: Ещё проще. Смотрите. Нам пишет слушатель: "Полный бред. Как можно продать корову, с которой государство получает дивиденды. После продажи активов не факт, что налоги будут полностью поступать в казну".

О.С.: Я по существу говорю об этом же. Этот слушатель вводит критерий, и он абсолютно прав.

Д.Н.: Тогда нам нужно услышать, что ответит Ярослав Кабаков, ведь он у нас за приватизацию. Ярослав Александрович, вам слово.

Я.К.: Могу сказать, что бюджет РФ наполняется на 46% с нефтегазовых доходов. Там задействовано 3% трудоспособного населения. По факту нам надо создать ещё 3% трудоспособного населения, которые бы закрывали вторую половину доходов нашего бюджета. Всё. Если говорить про структуру наших нефтегазовых активов, там остались "Роснефть" и "Газпром". Про эффективность "Газпрома" по сравнению с "Новатеком" не приходится говорить. Если говорим про эффективность "Роснефти", то картина развития компании во многом обусловлена поддержкой государства. Они всё время наращивают активы и так далее. Если говорить об эффективности даже динамической — какая компания без поддержки будет так развиваться? Они в будущее вкладывают, но ещё не факт, что это возвращается.

Д.Н.: Спасибо. С нами были доктор экономических наук, профессор Института экономики РАН Олег Сухарев и экономист, финансовый аналитик Ярослав Кабаков.