Эпоха крушений

В романе Азимова "Конец вечности" агенты времени путешествуют в прошлое, чтобы с помощью точно рассчитанных мельчайших изменений — там книгу с полки переставить, здесь разлить подсолнечное масло — изменить мир к лучшему.

И ведь работает. Снижается уровень преступности, растёт благосостояние населения… Только вот почему-то все эти мелкие изменения раз за разом приводят к тому, что человечество "случайно" не создаёт космических кораблей.

Такое ощущение, что в нашем мире дирижабли преследует какое-то похожее иррациональное невезение. Вот и вчера в Англии самый большой в мире опытный образец "потерпел крушение", насколько дирижабль вообще это может.

Способность потерпеть крушение — это первое, что вспоминают при слове "дирижабль". Это слово прочно ассоциируется с красивой, но бессмысленной технической идеей.

А всё из-за одного "Гинденбурга", который впечатляюще сгорел в 1936 году, хотя он был далеко не самой крупной авиакатастрофой своего времени. Да что там, он даже самой крупной катастрофой дирижабля не был.

При этом во времена своего расцвета дирижабли, как и сейчас, вовсе не были бессмысленной идеей. Воздухоплавание, в отличие от полётов с жёстким крылом, тратит гораздо меньше энергии на перемещение груза из пункта А в пункт Б, оно дешевле, комфортнее и безопаснее. Медленнее, но скорость перемещения на большие расстояния в эпоху скоростного интернета потеряла смысл.

Разумеется, дирижабли уже не наполняют горючим водородом. И тогда, в общем-то, не собирались — мысль о том, что с 200 тысячами кубометров горючего газа может что-то случиться, приходила инженерам в голову.

Была известна и безопасная альтернатива водороду — гелий. Проблема была только в одном — единственной страной, производившей гелий в промышленном масштабе, были США, а они ввели эмбарго на поставки в Германию после прихода там к власти национал-социалистов. Тот редкий случай, когда политика вмешалась в технологию напрямую, без посредства экономики.

Похоже, мы будем наблюдать подобное всё чаще и чаще.

"Гинденбург" не был даже первым упавшим дирижаблем. Совсем незадолго до него при похожих обстоятельствах сгорел британский R101, но почему-то это на индустрию не повлияло.

А вот "Гинденбургу" не повезло: он загорелся при заходе на посадку, возле аэродрома, где его ждала приветственная партия — с журналистами и камерой.

Катастрофа "Гинденбурга" оказалась первым происшествием такого масштаба, запечатлённым на камеру. Уникальный случай — человек с уже подготовленной и направленной в нужное место камерой, красочное зрелище — огромный огненный шар, стремительно падающий с неба, взрыв...

Катастрофа R101 была невидимой и, следовательно, несуществующей. Судьбу этой красивой и полезной технологии решило неравномерное распределение видеокамер в пространстве.

В английском пшеничном поле, где вчера мягко ткнулся носом в землю Airlander 10, нашлись несколько человек со смартфонами.

В поединке между дирижаблем и камерой камера победила: "цеппелины" остановились в развитии, а камера совершила космический рывок от сундука на треноге до приложения в телефоне.

Крушение "Гинденбурга" означало приход новой эпохи, когда видимость события стала напрямую влиять на существование вещей. Крушение Airlander может, если нам повезёт, означать конец этой эпохи.