Петербургские дворики. Блеск и нищета

Своих экскурсантов Юрий Сенатский обычно встречает у метро "Владимирская". Здесь и прилегающие к Невскому улицы вплоть до Фонтанки — его вотчина.

— Земля здесь ценилась во все времена, — говорит Юрий. — Поэтому ещё при Елизавете Петровне пришлось издать указ не строить дома выше дворца — будущего Эрмитажа.

Высочайшее повеление строго соблюдалось и при других императорах: негоже холопам выше царской особы жить. Впрочем, это даже не было выгодно. Напор воды доходил только до третьего этажа, удобства во дворе, а лифтов и в помине не было. В память о тех временах на Большой Московской по фасаду здания № 7 ползёт трубочист. "Добрые" постояльцы ему уже подпилили пару ступенек на лестнице.

Рядом в кустах лежат чьи-то ноги. Наверное, хозяева их устали…

— Здесь таких много, — утешает Юрий. — И по дороге ещё будут попадаться. Не бойтесь, это артисты…

Проходим напрямую через несколько дворов и выходим на Свечной переулок. На здании вывеска ритуального агентства, под окнами две клумбы из гранита в форме гробов — бесплатная реклама.

Из парадного подъезда хорошо видна чёрная лестница с высокими и узкими ступенями, чтобы постояльцы могли наблюдать, как расторопно бегает челядь. А соседний дом отсутствует ещё со времён Великой Отечественной войны — глухая стена без окон для туристов выглядит диковато.

Дом № 36 на улице Достоевского, пожалуй, самый не петербургский. Его ещё называют французским. Хотя большинство местных жителей проходят мимо, не замечая его. Всё здание слева направо (или наоборот) можно пройти через множество балконов. Очень удобно ходить в гости… или грабить. Архитектор Гавриил Васильевич Барановский строил его для того, чтобы сдавать комнаты внаём. Именно этим здесь занимаются и сейчас.

Во дворе тот же не традиционный для Петербурга стиль. Дом, как и многие другие, построен в форме квадрата. Однако, чтобы не ходить по периметру, из одной стороны в другую, проложили один длинный балкон-террасу. Где-то здесь живёт бабушка. Она кормит голубей, которых к ней слетается не одна сотня, и строго следит за тем, чтобы их никто не гонял. Где-то в том же краю дома умер и архитектор Барановский.

Улица Правды, дом № 8. Дровосек, людоед, саблезубые тигры и другие страшные сказочные герои украшают респектабельный дворик.

— Отель, бордель, охрана, художники и т.д. — так обычно характеризуют это здание многие молодые гиды, — говорит Юрий и указывает на знаменитую башню на Пяти углах.

Однако во дворике этого здания мало кто бывал, потому как обычно он закрыт. Двор такой же круглый, как и сама башня. А в одном из подъездов можно увидеть, что же такое настоящий двор-колодец. Входа и выхода нет и никогда не было. А попасть в него можно только через окна первого этажа. Когда-то двор-колодец служил для естественного освещения и вентиляции. Сюда обыкновенно выходили окна кухонь, и стоял жуткий запах.

Загородный, 26. В подъезде кроме витиеватых решёток, заморской плитки и лепнины сохранился даже газовый фонарь.

Его владелец Александр Владимирович Дехтеринский был купцом первой гильдии, торговал металлическими инструментами в Апраксином дворе, состоял в патриотическом женском обществе и имел шесть дочерей. Однако в своём шикарном доме пожил недолго. Через несколько лет после новоселья умер.

Дом Елисеевых на Фонтанке, 64. Говорят, здесь раньше находились офис и склады купцов. В узкой арке, чтобы кареты не бились о стены дома, сделали бордюр с железной окантовкой — по тем временам очень модно. Во втором внутреннем дворе — бывший фонтан со львом. В Петербурге было принято благоустраивать только парадный фасад здания, иногда первый двор. Другие, в целях экономии, совсем не обязательно — всё равно не видно, зачем зря деньги тратить. А чтобы гости не сомневались, что там, в глубине, так же красиво, поставили льва.

Толстовский дом на Рубинштейна, 15—17. Говорят, что когда-то это был самый большой в Европе жилой комплекс. Во дворе стоят только машины бизнес-класса. Однако даже здесь есть так называемый "невидимый" балкон (которого уже нет), коих в Петербурге с каждым годом становится всё больше и больше.

— Я заметил, что если что-то от здания отвалилось, то ограждение ставят обычно на месяц, — говорит Юрий. — Если за это время больше ничего не упало, снимают.

Двор дома Довлатова на Рубинштейна, 23 мы собирались пройти мимо: его и так все знают.

Однако стоящий у дверей мужчина, завидев фотокамеру, весело предложил:

— А хотите увидеть квартиру Довлатова? Я там живу. 100 рублей с человека.

— Да мы студенты, давайте по 50…

Мужик быстренько подсчитал, что 200 рублей на четверых за 10 минут смотрин ему вполне хватит, и повёл в свою коммуналку.

Вход с лестничной площадки сразу в кухню — типичная история старого фонда. Огромная кухня с чёрным закопчённым потолком и белыми полосками от мелков для тараканов. Четыре плиты. Несколько комнат, в одной — общей для всех — сохранился старый камин. В квартире сейчас живут несколько семей.

— Ну а в какой комнате жил сам Довлатов — не помнила даже его родная мама, так что извините, — сказал мужик и сунул в карман 200 рублей. — А то ещё приходите и друзей тоже приводите.

Экскурсия по дворикам Петербурга закончилась. Юрий Сенатский побежал на другую, более традиционную — "Пышный Петербург" — с привычными фонтанами, музеями и дворцами.