Кто будет новым Юртбаши

Последние 15—20 лет эксперты и аналитики обсуждали вопрос преемственности власти в Узбекистане. Что будет, когда Ислам Каримов уйдёт? Передаст ли он кому-то свои полномочия при жизни? И если передаст, то кому?

Если бы на все те вопросы, которые неизбежно возникают в связи со смертью политического лидера Узбекистана, нашлись ответы, было бы хорошо…

Ислам Каримов создал систему власти, зацикленную на нём одном. Это авторитарный лидер, вышедший из школы СССР, где он был партийно-хозяйственным руководителем с 1970-х годов. Ещё в июне 1989 года он занял должность первого секретаря ЦК Коммунистической партии Узбекистана. То есть отчёт его президентства ведётся именно с этого момента. И серьёзных альтернативных выборов в Узбекистане не было уже 20 лет — Ислам Абдуганиевич всегда выигрывает без конкурентов.

Сегодня настал час X, и вопросы о том, что будет дальше, возникают вновь. Но то, что час Х наступил, не означает, что ответы получены. Эксперты просто повторяют то, о чём говорили на протяжении долгих лет: единоличная модель правления, отсутствие явного преемника, невыработанный механизм передачи власти.

Есть несколько версий того, как будут развиваться события.

Первой версии придерживается оппозиция и очень узкая либеральная прослойка общества, интеллигенция и т.д. Все эти люди надеются, что с уходом президента в Узбекистане наступит оттепель — начнутся реформы, послабления режима и т.д.

К тем, кто надеется на "либерализацию", относится зарубежная узбекская оппозиция, малочисленная и разрозненная. Это всего лишь несколько небольших групп, объединённых вокруг 2—3 лидеров, давно проживающих за пределами страны. Главный из них — Мухаммад Салих, который уехал из Узбекистана в 1995 году и сейчас живёт в Стамбуле. Он и остальные оппозиционеры не имеют никакого влияния на внутриполитическую жизнь Узбекистана. И говорить о том, что "либералы" вернутся после ухода президента, — пустое дело. Это нереально и бесперспективно.

Также к тем, кто надеется на оттепель, относятся независимые журналисты, организации правозащитников "жертв режима Каримова". Мы знаем, что их довольно много: одних только журналистов в Узбекистане сидит 12—15 человек. И это лишь известные люди, севшие за свою профессиональную деятельность.

Вторую версию озвучивают многие российские и западные политологи. Её суть в том, что ввиду отсутствия передачи механизма власти модель единоличного правления с уходом Каримова посыплется. Наступит хаос или даже произойдёт большая битва под ковром между людьми, представляющими определённые группы элит.

Те, кто боится хаоса, — это российские политики и политологи, занимающие позицию поддержки жёсткого авторитаризма Каримова. Во многом вполне оправданно они считают, что, если вертикаль узбекской власти пошатнётся, это вызовет к жизни активные движения внизу общества — разгул бандитизма, радикализма и даже исламского терроризма.

Поэтому наряду с этими версиями активно муссируемая тема опасности исламского радикализма. Власть Каримова — единственный цементирующий фактор стабильности в Узбекистане. Если Каримов уйдёт, голову могут поднять радикалы, которых в стране якобы очень много. Существует даже точка зрения, будто Узбекистан — рассадник исламского радикализма.

То, что Узбекистан является гнездом исламского радикализма, — не более чем миф. Однако это не означает, что Узбекистан не переживает множества экономических проблем, которые в будущем могут стать почвой для усиления радикализма и даже экстремизма исламского толка.

Во-первых, это безработица, которая превышает 30%. Во-вторых, мы знаем, что 10% ВВП Узбекистана — это поступления от заработка мигрантов из-за рубежа. В одной только России постоянно находится 1 млн 800 тысяч узбеков. И если вдруг произойдёт так, что в один прекрасный день все эти люди будут вынуждены вернуться домой, эта миллионная армия молодых голодных безработных сможет стать двигателем исламского дестабилизирующего фактора.

И всё же я придерживаюсь другой версии. На мой взгляд, система власти, которую построил Каримов, какой бы ущербной она ни была, достаточно прочная и может воспроизводить себя и после его ухода.

Узбекистан — страна изолированная. Мы мало что о ней знаем, и силовой полицейский характер правления в государстве говорит о том, что никакой войны между элитами (раньше говорили про кланы — Самаркандский, Бухарский клан и т.д.) не будет. Всё это — мифы. Есть лишь одна группа, которая не позволит противодействовать своей политике.

Дело в том, что вся власть в государстве находится фактически в руках одной спецслужбы — СНБ; ей уже больше 20 лет. Руководит ею друг Ислама Каримова Рустам Иноятов. СНБ пустила корни на всех уровнях государственной власти и на всех уровнях бизнеса. Именно СНБ и есть тот цемент, который обеспечивает адекватное госуправление.

По этой причине после ухода Каримова ничего с нынешней моделью власти не произойдёт.

Более того, этой модели власти не выгодны какие-либо послабления или либерализация режима, ни тем более вражда внутри элиты. Вот почему СНБ сделает всё, чтобы избежать иных сценариев. И на это у неё есть ресурсы.

Вторым в стране по уровню активности в публичном поле и наличию властных рычагов является премьер-министр Шавкат Мирзиёев. Свою должность он занимает уже почти 15 лет. На неё его поставили лично президент и глава СНБ Рустам Иноятов. Так что Мирзиёев — это человек "семьи". Например, он имеет хорошие отношения с женой президента, также одной из самых влиятельных фигур в Узбекистане.

Силовых возможностей союза Мирзиёева, супруги Каримова и Иноятова достаточно, чтобы сохранить власть даже без Каримова и вне зависимости от того, кто станет формальным президентом. А это может быть какое-то иное лицо.

Известно также, что Мирзиёев имеет хорошие отношения с одним из российских олигархов, этническим узбеком Алишером Усмановым. Фактически близость премьера к московским верхам говорит о том, что и Россия расположена к тому, чтобы видеть на посту президента именно его.

Есть ещё одна важная персона — вице-премьер Рустам Азимов; его считают человеком, ориентированным на западную элиту. У Азимова хорошие отношения с иностранцами, потому что, во-первых, возможно, это единственный человек из Правительства Узбекистана, который хорошо знает английский язык, а во-вторых, потому, что именно его подписи стоят на всех документах об инвестициях, займах, иностранных партнёрствах и т.д. рядом с подписью президента Каримова.

Если посмотреть, кого привозил Каримов на переговоры с Владимиром Путиным, на саммиты СНГ и т.д., то рядом с ним всегда правой рукой был Рустам Азимов, в то время как Мирзиёев оставался дома и продолжал "рулить".

Однако в целом у Азимова сегодня нет больших шансов. Возможно, он сохранит свою позицию или даже окажется председателем правительства после того, как Мирзиёев станет президентом.

Но вне зависимости от того, кто станет президентом — более пророссийский Мирзиёев или прозападный Азимов, — стоит ожидать, что новый лидер в первую очередь будет ориентироваться на собственные интересы.

В целом же вся пророссийскость или прозападность кандидатов носит условный характер. Кто бы ни пришёл в итоге к власти, курс Узбекистана на сближение с великими державами — Россией, США, Китаем — не изменится в ближайшем будущем.

Другой вопрос, хотят ли какие-то западные силы, например Госдеп, ЕС или НАТО, каких-то резких перемен в стране? Будут ли они использовать Азимова для переформатирования отношений внутри страны с целью повлиять на её внешнюю политику? Думаю, что нет.

Судя по последним фактам общения узбеков с американцами и европейцами, Ислам Каримов устраивает всех. Два года назад оказалось, что Узбекистан — это единственная республика бывшего ССР, получившая от США подарок в виде 300 бронированных автомобилей военного образца.

Можно считать, что это знак того, что США и НАТО поддерживают линию Каримова. Также они бы хотели поддерживать любую линию, заточенную на сохранение статуса-кво в Узбекистане.

И Вашингтон, и Москва понимают, что Узбекистан — проблемное место, где резко лучше ничего не менять. Рядом Афганистан, другие республики бывшего Союза, с которыми у Узбекистана не самые добрые отношения. Баланс там очень зыбкий. Но это баланс.