Как наживаются на молчунах

Сегодня Ольга Голодец подтвердила, что накопительную часть пенсий заморозят на 2017 год. Данное решение носит половинчатый характер. Ведь пришло время разбираться с НПФ на полном серьёзе.

Голодец, как никто другой, знает, как устроены изнутри негосударственные пенсионные фонды. Во второй половине 2000-х она была председателем совета НПФ "Норильского никеля" при господине Прохорове. В те времена бывший гендиректор "Норникеля" Стржалковский публично задал Голодец вопрос, куда из НПФ делись 100 млн долларов? Это вовсе не секретная информация, почитайте. Но куда же они делись?

Голодец уже тогда знала, что в системе НПФ зияют огромные дыры, главное — серьёзных активов в них фактически нет. Кроме того, она понимала, что всю эту систему надо просто закрывать, ибо иначе как пирамида она функционировать не может. Потому что выплачивать деньги тем, кто выходит на пенсию, можно единственно за счёт взносов вновь прибывающих.

Плюс к тому, когда разрабатывали закон о банкротстве, в списки предприятий, подлежащих данной процедуре, НПФ не попадали. На мой вопрос, почему так, мне отвечали, что НПФ обанкротиться не могут в принципе — деньги вносятся, приносят свои проценты, так что угрозы банкротства нет и гипотетически.

Тем не менее с середины 2000-х по сегодняшнее время с этого рынка ушло порядка 300 НПФ. Они просто пропали. Естественно, с пенсионными накоплениями и пенсионными резервами.

Ушлые менеджеры и собственники этих НПФ рассматривали эти компании как своего рода кошельки для финансирования своих проектов. Кошельки работали в обход нехитрых законодательных запретов, а деньги из них вкладывались, например, в подмосковную землю. Грешили этим ну очень многие.

С 2008 года, когда этот пузырь начал сдуваться, так и не надувшись вновь, большая часть этих денег просто испарилась вместе с фондами. Какая-то часть денег была вложена в коммерческие банки, которые тоже испарились: у них отозваны лицензии. В крупные банки НПФ не вкладывались по очень простой причине — проценты слишком маленькие, а малых банков только за последние полтора года закрылось около 150.

Что касается объективных проблем НПФ как структуры, то с момента вхождения фондов в систему обязательного пенсионного страхования они находились в ситуации, когда законов, которые могли бы воздвигнуть и развивать вложения этих НПФ, не было. Нет их и по сей день.

Есть, правда, приснопамятный ФЗ 111 "Об инвестировании средств для финансирования накопительной пенсии", доработкой и дополнением которого никто не занимался и который в неизменном виде просуществовал на протяжении 15 лет.

Любой, кто ознакомится с этим законом, поймёт, что ни о какой реальной экономике там разговора нет в принципе: исключительно акции, облигации, ценные бумаги, а максимум — вклады в рублях и валюте или вложения в иностранные компании, работа которых разрешена в России. Без ограничений же деньги можно было вкладывать только в региональные или федеральные облигации, а на всех остальных направлениях установлен жёсткий лимит, выше которого нельзя прыгнуть.

Но при этом не уставали говорить, что НПФ — это длинные деньги в экономике. Однако возникал вопрос: в какой экономике? В реальной? В помине нет. В спекулятивной — да, это действительно длинные деньги.

Поэтому в том, что обязательная система накоплений в России потерпела фиаско, нет ничего сверхъестественного и уж тем более неожиданного. Это было предопределено фактически с момента её создания. Государство не было особо заинтересовано в развитии этого сегмента. Он постепенно затухал.

Зато все последние годы сегмент был предметом демагогических высказываний недальновидных политиков, которые были уверены в том, что пенсионные деньги — это, оказывается, длинные деньги, правда, так и не уточнив, в какой экономике.

Вдобавок к этому существует агрессивный мировой тренд, указывающий на то, что российские проблемы в этой сфере не эксклюзивны. Схожая ситуация сегодня налицо практически во всех странах. Десятки триллионов долларов находятся в отрицательной зоне, когда не банк вам платит проценты, а вы платите проценты за то, что вам дают держать деньги в той или иной ценной бумаге.

В такой ситуации ни о каком развитии пенсионной системы говорить нельзя. Пример: вы, предположим, дали 100 единиц одному НПФ, а получили на выходе не 101 и даже не 100, а 99. С таким же успехом вы могли хранить эти деньги просто дома под подушкой.

И что касается отношения граждан, система НПФ так и не заслужила их доверия. Огромное количество людей являются в отношении системы сознательными молчунами. Они просто, как и я, не доверяют и никогда не будут доверять негосударственным пенсионным фондам. Отличие лишь в том, что я знаю эту работу изнутри.

Всё делается для того, чтобы при первой удобной возможности хорошо украсть. Там огромные расходы на ведение "дела", как это называется в этой системе, за что эти НПФ и выживают, а их руководство получает сверхдоходы. Давно пора возбуждать уголовные дела и просто сажать людей, которые крадут из карманов граждан.

Озвученное же Голодец положение явным образом свидетельствует о том, что реальное решение проблемы переносится на плечи тех, кто будет работать после. Очевидно, нынешний состав правительства решил не брать на себя дополнительную ответственность за ликвидацию порочной накопительной системы.

Мне, как специалисту в области социального страхования, совершенно ясно, что принудительная накопительная система должна быть ликвидирована при сохранении добровольной с соответствующими льготами. Необходимо возвращаться к солидарной пенсионной системе без накопительной компоненты.

Кстати, сделать это у нас будет в разы проще, чем на Западе, ведь у нас львиная доля граждан — участников НПФ — это работники крупных предприятий, которые были вынуждены перейти на эту систему просто потому, что руководство компаний ставило им при приёме на работу соответствующее условие — перевод пенсионных накоплений в их НПФ.

К сожалению, судьбы пенсионной системы — важнейшего компонента доверия между государством и обществом — вершат люди, которые в этой системе не разбираются. Они не чувствуют нерв пенсионной системы, не понимают, какая на них лежит ответственность. Ответственность за социальное спокойствие. Ведь то, что сегодня происходит с пенсиями, — это предпосылки к существенному росту социальной напряжённости.