Тёмная история Москвы. Диггер Даниил Давыдов об экскурсиях по катакомбам столицы

М. БАЧЕНИНА: День города – как особенно вы его отмечаете? Может быть, какая-то вишенка есть на вашем экскурсионном маршруте?

Д. ДАВЫДОВ: Я вот боюсь, как бы вишенку сегодня на мой праздничный экскурсионный торт дождик не добавил.

М. Б.: Планы какие? Чем отличаются?

Д. Д.: Работаю я. Все выходные работаю. Москвичи идут на экскурсии, хотят узнать о своём городе.

М. Б.: Сколько стоит экскурсия под землю?

Д. Д.: От двух с половиной до трёх с половиной тысяч рублей, в зависимости от маршрута.

М. Б.: А скидки многодетным семьям, пенсионерам, студентам?

И. П.: Участникам ВОВ?

Д. Д.: Участники ВОВ бесплатно приходят. Но они обычно заглядывают в люк и говорят, что не полезут.

И. П.: Было такое?

Д. Д.: Нет. Приходят иногда пожилые люди, но не участники ВОВ. Помоложе. А на пешеходные экскурсии очень часто приходят. А вообще-то в праздник особенно важно рассказать об истории Москвы, потому что подземная Москва – это такая же часть истории, как и то, что мы видим с вами на поверхности.

Полную версию программы "Утренник" с Даниилом Давыдовым читайте ниже и слушайте в аудиозаписи.

М. БАЧЕНИНА: Мы вам говорили, какие будут бесплатные экскурсии в честь Дня города Москвы. А будут ли бесплатными экскурсии не только на земле, но и под землёй, мы сейчас спросим у нашего гостя.

И. ПАНОВ: Диггер у нас в гостях.

М. Б.: Да. Москвовед, Даниил Давыдов. Даниил, добро пожаловать, здравствуйте.

Д. ДАВЫДОВ: Доброе утро.

М. Б.: Вот это голос. Вам, наверное, с другим голосом под землёй нельзя. Такой резонирующий, чтоб слышно было.

Д. Д.: Конечно. Во-первых, у нас же там вода шумит. Тем более, сейчас пошёл дождик, дождевые потоки заполняют подземные коллекторы, поэтому там нужно обязательно громко говорить, и чтобы голос был трубный, отдавался.

И. П.: Лавина может случайно сойти.

Д. Д.: Коммунальные службы там поддерживают всё в надлежащем виде, там ничего не сходит.

М. Б.: Какие у вас отношения с коммунальными службами? Они вас любят или ненавидят?

Д. Д.: Дело в том, что коммунальным службам приходится мириться с тем, что есть диггеры.

И. П.: Давайте отмотаем, диггеры – это люди, которые под землёй лазают?

Д. Д.: Это сейчас в Интернете так пишут. Само слово "диггер" происходит от английского глагола "копать". Это роднит диггера с археологом.

И. П.: А мне кажется, со старателем это роднит. Или с теми, которые в забоях работают.

Д. Д.: Дело в том, что диггерство уходит своими корнями в конец XIX века. Жаль, что у вас нет трансляции, я бы хотел показать первого диггера. Это первый диггер, который занимался более 40 лет поисками библиотеки Ивана Грозного. Игнатий Яковлевич Стелецкий. В 1947 году он надеялся, что власти разрешат масштабные поиски библиотеки Ивана Грозного. Он писал об этом, он написал книгу об этой библиотеке. Он проводил уже поиски в 1933 году, но они не дали результатов желаемых. 

М. Б.: Я уже считаю, что это миф. Вы верите?

Д. Д.: Как сказать, есть разные версии относительно того, где были спрятаны фолианты, рукописи греческие, были ли они вывезены из Москвы к 1565 году — это первый год учреждения опричнины. Есть свидетельства, что пастор Иоганн Виттерман спускался в подземные кремни для перевода греческих книг. Я экскурсовод. И когда о чём-то спрашиваете, я не могу коротко ответить, надо сразу развёрнутый ответ дать.

М. Б.: А если вы за поворотом где-нибудь в подземелье встречаетесь с коммунальщиком, расходитесь мирно?

Д. Д.: Конечно, расходимся мирно, потому что очень часто мы сообщаем о проблемных участках, иногда приходим на помощь, когда требуется что-то подсказать. Вот совсем недавно был такой случай: попросили сотрудники полиции помочь, потому что в Москве-реке обнаружили фрагменты человеческого тела. Говорят: "А вы можете коллекторы проверить? Мы боимся, что это через коллекторы скинули". "А как же коммунальные службы?" – спрашиваем мы. Говорят: "А нам коммунальные службы только планы коммуникаций предоставили, а сами туда лезть отказываются". Видимо, не хотят этим заниматься, потому что там небольшой пропускной способности коллектора, полуметровые трубы. Это нужно с применением роботов.

М. Б.: А какой у Вас рост?

Д. Д.: У меня 185 сантиметров.

М. Б.: А как Вы пролезаете в полуметровую трубу?

Д. Д.: А там люк выходит в расширение коллектора. Поэтому нужно просветить фонариком вправо-влево и посмотреть, а нет ли там чего.

М. Б.: Нашли, помогли?

Д. Д.: Не нашли, к сожалению. Мы проверили все коммуникации, отработали эту версию. 

И. П.: Меня интересуют самые популярные маршруты. Куда водите? Наверняка, по Неглинке, по этому руслу подземному.

Д. Д.: Нет. По Неглинке я уже много лет не работаю. Дело не в том, что я брезгую, а дело в том, что я же сказал, что мы держим руку на пульсе города. А вот Неглинка проходит в непосредственной близости к Кремлю. И если, допустим, лет 10 назад там можно было ходить совершенно беспрепятственно, то сейчас уже часть коллекторной системы Неглинки перекрыли. И поэтому, во избежание того, чтобы каким-то образом не вводить в смущение правоохранительные органы, я давным-давно снял там маршрут.

И. П.: Они под землёй дежурят?

Д. Д.: Бывает, дежурят. Вчера, сегодня.

М. Б.: От террористической угрозы?

Д. Д.: Конечно.

И. П.: Вопрос по ливнёвкам подземным. Это же может быть ещё очень опасным. Путешествовать под землёй, вдруг неожиданный дождь. И всё, кранты.

Д. Д.: Конечно. Это задача экскурсовода, гида, организатора – предусмотреть, не попадёт ли группа в какие-то сложности. И передряги. Вот сегодня, например, я не уверен, состоится ли у меня в 15 часов подземная экскурсия. Вот сейчас наземные экскурсии под дождём, промокнем, наверное, с группой. Буду рассказывать об истории Кремля, об Игнатии Яковлевиче Стелецком. А вот потом в 15 часов я не знаю, потому что я пока ехал к вам, послушал радиостанцию РСН, и сказали, что сегодня не будут тучи разгонять.

И. П.: Уже и не разогнали.

М. Б.: А спецодежда не помогает?

Д. Д.: Дело в чём: вся дождевая вода заасфальтированной территории отводится в подземные коллекторы.

И. П.: А если там ещё решётки какие-нибудь, то всё?

Д. Д.: Да. Поэтому в дождливую погоду летом бывает очень опасно. И часто отмены происходят. А зима — самое безопасное время.

На улице минус 25, а под землёй — 12.

М. Б.: Главное, чтобы газовые трубы не проходили неподалёку.

Д. Д.: Нет, газовых труб нет. А так это было бы даже удобно, можно было бы гвоздиком проковырять дырочку. И можно и чаёк вскипятить, и шашлычки поджарить.

И. П.: Мы в детстве, я в детстве смотрел американские сериалы. В частности "Секретные материалы". Вспомним, что там всё время что-то под землёй искали, на этих помойках, стоках, сливах. Там не очень лицеприятно показывалась подземная часть города. Крысы, вонь, преступники там укрываются. У нас как там?

Д. Д.: Крысы миролюбивые, запахов нет, преступники не укрываются.

И. П.: То есть коллекторы ливневые и канализация – это две разные вещи?

Д. Д.: Это совершенно разные системы, никак между собой не связанные.

И. П.: А в канализации Вы были?

Д. Д.: Конечно, приходилось. 

И. П.: И как Вы туда попали?

Д. Д.: Я встретился с диггерами на улице. В девяностые годы. А я-то знал про диггеров по телепрограммам. Потому что Интернет ещё был не у всех. У меня не было, например. И вот навстречу мне идёт отряд диггеров. Я, конечно, привязался к самому главному. Это был Вадим Михайлов, он одно время был очень популярен. Сейчас всё реже и реже вспоминают его в СМИ. И вот я вижу своего кумира на улице, а с ним ещё отряд диггеров. Попросил взять с собой. И вскоре мне перезвонили. И так я попал к диггерам. Кстати, Вадим Михайлов в девяностые годы привлёк внимание общественности к тому, что происходит под землёй. Это дало свои результаты. Метрополитен закрыли, изменили законодательство.

И. П.: Закрыли в смысле не метрополитен, а ходы какие-то?

Д. Д.: Возможность, да, попасть на перегонные тоннели. А лет 12 назад можно было относительно спокойно спуститься и выйти на пути в метрополитен.

И. П.: Да, я слышал несколько историй, как люди ночь проводили в метро, что там какая-то невероятная инфраструктура.

Д. Д.: Представьте себе железную дорогу, которую закопали под землю. Конечно, там оборотные тупики, камеры съезда, служебно-соединительные линии, да чего там только нет. И вентиляция, и коммуникации, даже санузлы есть.

М. Б.: А вы знаете, как туда попасть?

Д. Д.: Сейчас уже нет такой возможности. С 26 декабря 2015 года штраф за несанкционированный спуск в метрополитен, охраняемые подземные, подводные объекты, увеличили с 500 рублей до 2000.

И. П.: Я бы с удовольствием там полазил, но безопасность важнее.

М. Б.: День города — как особенно вы его отмечаете? Может быть, какая-то вишенка есть на вашем экскурсионном маршруте?

Д. Д.: Я вот боюсь, как бы вишенку сегодня на мой праздничный экскурсионный торт дождик не добавил.

М. Б.: Планы какие? Чем отличаются?

Д. Д.: Работаю я. Все выходные работаю. Москвичи идут на экскурсии, хотят узнать о своём городе.

М. Б.: Сколько стоит экскурсия под землю?

Д. Д.: От двух с половиной до трёх с половиной тысяч рублей, в зависимости от маршрута.

М. Б.: А скидки многодетным семьям, пенсионерам, студентам?

И. П.: Участникам ВОВ?

Д. Д.: Участники ВОВ бесплатно приходят. Но они обычно заглядывают в люк и говорят, что не полезут.

И. П.: Было такое?

Д. Д.: Нет. Приходят иногда пожилые люди, но не участники ВОВ. Помоложе. А на пешеходные экскурсии очень часто приходят. А вообще-то в праздник особенно важно рассказать об истории Москвы, потому что подземная Москва — это такая же часть истории, как и то, что мы видим с вами на поверхности.

И. П.:  Вы кто по образованию вообще?

Д. Д.: Я детский писатель. В литературном институте учился.

М. Б.: Есть ли у вас сленг?

Д. Д.:  Конечно. Как и в любой профессии есть обязательно набор слов, который будет не сразу понятен. Во-первых, когда мы спускаемся куда-то, мы не говорим "спускаемся", мы говорим "забрасываемся". То есть когда мы уходим в коллектор — мы "забрасываемся". Потом есть ещё такой термин, если в дождик попасть в коллектор, — "коллекторная волна". Это не значит, что идёт волна, которая всё сметает на своём пути, но это достаточно быстрый подъём уровня, увеличение скорости потока. Когда диггеры неофициальные спускаются куда-то под землю и вдруг встречают там наряд полиции или ещё что-нибудь, говорят "запалились". Это "запал". Это не только у нас. Есть какие-то забавные стишки. Раньше диггеры очень любили разламывать что-то, чтобы в метро попасть, не всегда же можно пройти, нужно что-то разломать, дверь, решётку. 

М. Б.: А вот порталы у вас есть?

Д. Д.: Порталы у нас не такие, как в фанатических романах. У нас есть водовыпускные порталы. Это участок, где подземный коллектор выходит в открытое русло. И вот через такие порталы мы заходим под землю. 

И. П.: Ну, портал — это выход.

Д. Д.: Конечно. Вот портал станции метро. Выезжаем мы с вами к станции "Технопарк". И вот как мы выехали из тоннеля, мы с вами выехали из портала тоннельного.

М. Б.: Страшно бывает под землёй?

Д. Д.: Страшно бывает опять же в силу каких-то внешних обстоятельств, когда начинает идти вода.

И. П.: Я смотрел несколько видео про коллекторную волну. Вообще, меня все эти индустриальные, урбанистические штуки очень впечатляют.

Д. Д.: Я всё-таки больше с точки зрения истории занимаюсь подземной Москвой. Я часто даже говорю о том, что, наверное, меня можно назвать историком подземной Москвы. И получается, что исследования подземной истории — это очень важная часть. Есть у меня много коллег.

И. П.: Может вам сотрудничать с учёными, подгонять им материал?

Д. Д.: Мы сотрудничаем. Бывают и мои публикации, статьи, у меня есть сайт.

И. П.: У вас есть официальная работа, другая?

Д. Д.: Нет.

И. П.: А кассовый аппарат у вас есть?

Д. Д.: Кассовый аппарат я вот с собой принёс, он у меня специальный, маленький.

М. Б.: Как вы попадаете под землю? Спуститься в люк, метрополитен? Куда?

Д. Д.: Всегда по-разному. В основном, я занимаюсь малыми реками, их в черте города очень много, порядка 160. Это аналогичные по функциональности Неглинке системы. В сухую погоду течёт природная речка, убранная под землю, а в дождливую погоду — ливневый сток туда отводится. Речки очень важную роль в истории города сыграли. Если вы помните, то именно благодаря протеканию Неглинки Юрий Долгорукий как раз и выбрал место для строительства города. И в летописи записано, что князь Юрий Владимирович заложил град на ус ниже реки Неглинной, выше руки Яузы. Очень точное местоопределение даётся. Поэтому Неглинка сыграла защитную функцию. Конечно, она отразилась в истории.

И. П.: Но ведь Неглинка была очень мрачная, чёрная река, туда чуть ли не трупы скидывали…

Д. Д.: Нет. Это вы по Гиляровскому судите. Он же журналист, репортёр. Сегодня журналист лезет со мной в коллектор, допустим, я ему про Фому, а он потом в телесюжете про Ерёму рассказывает.

М. Б.: Вчера запустили Московское центральное кольцо. То есть у вас получаются какие-то новые объекты для исследования подземные?

Д. Д.: Нет. Оно только на Ленинском проспекте под землёй.

М. Б.: Пойдёте что-то новенькое для себя узнать?

Д. Д.: А что там новенькое? Сколько строилось в начале XX века. Это же была граница Москвы долгое время. Малое кольцо окружной железной дороги. Там сохранились под ним некоторые коллекторы 1907—1908 года постройки.

М, Б.: Это не опасно? Поезда-то тяжёлые.

Д. Д.: А до этого там грузовое движение осуществлялось. Грузовой состав намного тяжелее электрички. Нечего боятся москвичам.

И. П.: Давайте про ближайшие экскурсии расскажем?

Д. Д.: Сейчас у меня в 11 утра будет пешеходная программа "Тайны подземной Москвы". Над землёй. Я буду рассказывать об истории, водоснабжении, водоотведении, о том, что предполагали искать под Москвой-рекой. Археологически не доказано существование подземного хода ниже уровня рек, а легенд очень много об этом. Меня о чём-то спрашивают, или я сам рассказываю, привожу в пример легенду и говорю о том, что может быть, а чего быть не может. А потом к 15:00 поеду в свой подземный офис.

Я прихожу, всё, я в домике.

М. Б.: А у вас там есть какие-нибудь заначки?

Д. Д.: Нет. Слава Богу, жизнь меня не доводила пока.

М. Б.: Я имею в виду не деньги. Вот какой-нибудь инструмент необходимый есть?

Д. Д.: У меня все заначки в багажнике автомобиля. Если открыть багажник автомобиля, там у меня крюки, чтобы открывать люки, сапоги, бахилы, каски, костюмы…

М. Б.: Можно ли пробраться незамеченным в тоннель метро? Или это сейчас никак?

Д. Д.: Если поставить задачу, можно, наверное, сделать, чего угодно. Вот так вот, чтобы пробраться в тоннели метро, это практически невозможно. Если вы обращали внимание, то сейчас в День города, и во все праздники, у хвостового и головного вагона дежурят тоннельные рабочие специально для того, чтобы никто с платформы ничего не выкинул в тоннель, чтобы не спрыгнул. Извне, с улицы, все пути давно перекрыты, всё на сигнализациях, на видеокамерах. Но даже и в самом метрополитене сейчас усилен контроль за несанкционированным проникновением.

И. П.: Может, действительно, какое-то лицензирование ввести?

Д. Д.: Я за.

И. П.: Ведь даже если это коллектор обычный ливнёвый, туда проникновение негодяев не очень желательно.

Д. Д.: Конечно. Дело в том, что не все коммуникации и сооружения  у нас закрыты. Есть исторически важные сооружения, а есть особо охраняемые, которые несут стратегическую нагрузку. Что касается лицензирования, мы сейчас работаем с центром подземных исследований, регистрируем его как общественную организацию, и тогда это даст нам возможность не просто как физическое лицо обращаться в какие-то унитарные предприятия, если нам нужно провести работы на их территории. Мы уже как организация будем обращаться. Допустим, какой-то коллектор, который используется для ливневого водоотведения, он представляет историческую важность. И вот мы, проведя экспертизу, можем выявить эту историческую важность. И тогда, возможно, этот участок коллектора когда-то признают экскурсионным маршрутом.

И. П.: Интервью проводите перед тем, как взять с собой людей на экскурсию?

Д. Д.: Обязательно. У меня сохраняются все паспортные данные.