Кричевский: Даже если мы потрясём очередного Захарченко, бюджет это не спасёт

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы понимаем, что после 18 сентября сойдётся одновременно масса факторов в одной точке. Эти факторы однозначно свидетельствуют о том, что рубль будет слабеть. Это в первую очередь дефицит бюджета, который, по разным оценкам, превысит два триллиона рублей. Это исчерпание средств резервного фонда, это невысокие цены на нефть — у нас бюджет сформирован из расчёта 50 долларов за баррель. Это, в конце концов, выполнение закона о федеральном бюджете на этот год, который должен быть исполнен без обсуждений. А традиционно бюджет у нас распределяется в значительной степени как раз в ноябре-декабре. Иными словами, нужно много рублей. Где их взять? Кого-то потрясти? Найти очередного Захарченко? Но тут даже 20 миллиардов погоды не сделают. Как-то поддуть во внешнюю нефтяную конъюнктуру? Ну, пыжимся как можем, и не только мы. Но вряд ли пока что-то получается, потому что не всё от нефтяников зависит. Многое зависит от финансовых сырьевых спекулянтов. Наконец, третий эпизод: можно запустить печатный станок, вы можете профинансировать за счёт этого какие-то инвестиционные программы, можете осуществить прочие разовые вложения, но сажать на печатный станок социальные выплаты — это верный путь к экономическому финансовому самоубийству. Ровно это было в последние годы существования Советского Союза, когда в 1991 году за один год напечатали столько же денег, сколько их было выпущено за предшествующие 30 лет — 131 и 134 млрд рублей, если быть точным. 

Полную версию программы "Воскресная школа экономики" с Никитой Кричевским читайте ниже и слушайте в аудиозаписи. 

Н. КРИЧЕВСКИЙ: В студии "Воскресная школа экономики". Здравствуйте! В первую очередь хотелось бы поглумиться над полковником Захарченко. Эквивалент девяти миллиардов рублей в долларах и евро обнаружили вчера в "Шуваловском" жилом комплексе в районе метро "Университет". В связи с этим у меня вопрос: какие чувства вы испытываете? Вы знаете, меня не сильно интересует происхождение этих денег, потому что оно очень туманно. По мне, так это тривиальный общак, который создавал отдел, временно возглавляемый господином Захарченко. А может быть, это были деньги не только отдела, а целого управления. Тем не менее существуют версии о том, что это его личные деньги, либо что это деньги, которые банкиры попросили его приберечь, пока они будут бегать от правоохранительных органов. Версии эти, конечно, интересны, но, на мой взгляд, не очень актуальны.

Общак, который возник отнюдь не в воровской среде, не в блатном мире. Блатной мир его перенял у нашей древнерусской действительности, когда не было бумажных денег, банков, но была потребность любыми способами сохранять деньги и ценные вещи — всё, что могло бы пригодится на случай лихой годины. Что подразумевается под лихой годиной: прежде всего, набеги иноземных грабителей, дурость собственного воеводы, который управлял тем или иным регионом Московии. В конце концов, это неурожай и иные локальные неприятности, которые то и дело преследовали древнерусского человека.

Об общаках писали неоднократно, правда никогда их общаками не называли, скорее, именовали какими-то кладами, схронами, которые закапывались вблизи приметного дерева или камня. И очень часто оказывалось, что хранитель этого клада, умирая, не передавал свою тайну возможному преемнику и не рассказывал о том, где зарыты те или иные ценные вещи. Он уносил эту тайну вместе с собой в мир иной. И таких схронов на территории средней Руси, Севера и европейской части России весьма и весьма много.

Я напомню, что первые русские банки появились только в XVIII веке, да и то уже в XIX веке не умолкали дискуссии по поводу возможного сотрудничества общинников с государственными учреждениями. В немалой степени этому способствовал раскол, произошедший в XVII веке, но это не тема нашего разговора. Кроме этого, были крайне велики последствия многовекового конфликта между государством и тем средневековым русским обществом. Потому что не доверяли русские люди своему институту государства что тогда, что сейчас. Я думаю, что и в будущем эта тенденция сохранится, чего, конечно, очень не хотелось бы. Вдобавок, если уже в XVIII—XIX веках хранить свои сокровища в ассигнациях, а потом — в кредитных рублях, то была велика вероятность того, что вы просто погорите на инфляции, на девальвации, на обмене. Иными словами, хранили в чём могли: в золоте, в украшениях, в иконах, в более-менее драгоценной утвари, в ценных вещах, которые в случае чего можно было оперативно обменять на тот или иной предмет первой необходимости.

Когда широкое распространение в стране получили остроги, общаки перекочевали и в уголовный мир. Со временем общаковая система распространилась на предприятия Советского Союза и плавно перешла в нашу современную российскую действительность. Кассы взаимопомощи — это те самые общаки, в которые сотрудники того или иного предприятия регулярно сбрасывались после получения заработных плат. И если никакого страхового случая в течение определённого времени не происходило среди участников "чёрной кассы", банк срывал тот, кто был следующим по очереди. Это была весьма распространённая практика в Советском Союзе, которая, повторюсь, перекочевала в современную Россию.

Более того, те общаки, о которых мы привыкли рассуждать применительно к воровскому миру, — это лишь малая часть того, что представляют из себя общаки в действительности. Сегодня общаки есть в очень многих и государственных, и негосударственных крупных организациях — так называемые страховые резервные фонды. Причём щупальца этого искорёженного понимания взаимоотношений государства и общества простираются до самого верха — до ключевых сфер всего управления государством. В этой связи нет ничего удивительного в том, что накрыли один из общаков МВД, которое сегодня многие предлагают переименовать в МВН.

Захарченко исполнял обязанности начальника управления "Т" ГУЭБиПК МВД России. В итоге когда начали проводить мероприятия по осмотру и обыску помещений, к которым мог иметь отношения господин Захарченко, были обнаружены 120 млн долларов, два миллиона евро и куча мелочи на подоконнике.

У нас на связи Франц Клинцевич, сенатор от Смоленской области. Здравствуйте!

Ф. КЛИНЦЕВИЧ: Здравствуйте!

Н. К.: Сегодня печальная дата — одиннадцатое сентября. Это не атака на "близнецов" в Нью-Йорке, а годовщина путча в Чили.

Ф. К.: В 1973 году.

Н. К.: Да, вы правы. Я хотел спросить вас о Захарченко. Вчера вы сказали, что в случае если подобные коррупционные преступления будут доказаны, следует восстановить смертную казнь за их совершение.

Ф. К.: Да. Я уже лет 10 об этом говорю. Периодически появляются фигуранты, которые наносят колоссальный ущерб экономике страны.

Конечно, это очень печально, потому что эти деньги не работают, страна не развивается, и, как показывает практика, такие люди периодически появляются. Сегодня люди пытаются оправдаться, но это деньги, которые эти должностные лица вряд ли смогли бы когда-либо заработать, даже прожив пять жизней.

Н. К.: А какова ваша версия происхождения этих денег? Я предположил, что это общак.

Ф. К.: Я слышал эту версию и не думаю, что она не имеет под собой основания. Я знаю, что сегодня многие представители правоохранительных органов зачастую находят возможности для того, чтобы совместно проводить какие-то операции. Я, честно говоря, всё-таки думаю, что это вряд ли общак. Это деньги, которые должностное лицо заработало, предоставляя незаконные услуги большим, серьёзным компаниям.

Н. К.: 122 миллиона долларов? За такие деньги проще подвесить.

Ф. К.: Но это же было сделано не за один раз, это ведь система.

Н. К.: Но он же обычный полковник. Не вяжется как-то.

Ф. К.: Мы, к сожалению, многого не знаем о полковниках и подполковниках, которые живут не то что двойной, а тройной жизнью и являются очень богатыми людьми. Но есть и генерал-полковники, которые всю жизнь прожили честно и ушли на пенсию, не имея ничего.

Н. К.: Всё-таки я буду аргументировать в защиту собственной версии. Для хранения этих денег была специально приобретена жилплощадь в не самом слабом жилом комплексе, который находится под охраной.

Ф. К.: Я согласен с вашим подходом. Безусловно, следствие даст оценку этой версии. Я не исключаю, что это действительно так, но в данном случае, говоря о вашей версии, становится просто страшно. Потому что коррупционер-одиночка, который использует своё служебное положение, отчисляя немножко подчинённым, — это одна составляющая. А вот общак и сговор силовиков, больших должностных лиц — это очень большое преступление и беда для страны, это значительно хуже. Это значит, что нужно проводить основательные проверки и зачистки. Ваша версия ещё раз укрепляет мои предположения и предложения, связанные с тем, что для такой категории людей обязательно надо что-то предпринимать. Надо что-то делать с Конституцией, чтобы вернуть норму, связанную со смертной казнью, потому что они уже ничего не боятся: ни своей совести, ни Бога.

Н. К.: Спасибо вам большое! У нас на связи был Франц Клинцевич.

Я рад тому, что произошло — появился шанс на то, что проблему общаков, о которых я системно говорил последние годы, наконец-то начнут рассматривать в комплексе и, может быть, начнут с ней бороться. Что касается методов борьбы с этой системой, то по воровским общакам всё понятно — конфискация. А вот что касается более-менее легальных общаков — я мог бы сказать о восстановлении доверия между нами и государством, но вы будете смеяться. Поэтому я этого говорить не буду.

Давайте поговорим о Брексите. Я очень хорошо помню, как в конце июня ваш покорный слуга говорил о том, что Брексит, скорее, произойдёт, чем не произойдёт. Я не приписываю себе каких-то сверхъестественных способностей, просто у меня были предположения, основанные на очевидных мне закономерностях ментальной экономики. И тогда же я говорил о том, что в этом году Британия покажет темпы экономического роста существенно выше, чем ей предрекают в настоящее время. А в настоящее время были если не панические, то очень близкие к ним настроения: вот сейчас Британия начнёт сыпаться, сейчас все оттуда побегут, и простые британцы ощутят какие они дураки. А я говорил, что всё это ерунда. Я высмеивал госпожу Набиуллину, которая говорила, что Брексит — это "чёрный лебедь", который уже вылетел в этом году. К ней тут же присоединились госпожа Цепляева, возглавляющая какой-то аналитический центр в Сбербанке.

На этой неделе Morgan Stanley изменил свой прогноз по динамике ВВП в Великобритании в III квартале 2016 года, скорректировав его в сторону увеличения на фоне хорошей экономической статистики. Я не прошу аплодисментов, я говорю о том, что оказался прав. Morgan Stanley ранее предсказывал падение ВВП Британии в III квартале на 0,4%. Собственно, это та движуха, которая была в мае-июне в преддверии референдума и сразу после него о том, что сейчас всё будет хуже, а потом ещё хуже, и вообще всё рухнет. Рухнет, конечно, но не из-за Брексита. Так вот, Morgan Stanley ранее предсказывал падение ВВП Британии в III квартале на 0,4%. Теперь же ожидается рост этого показателя на 0,3%. Помимо этого, Moragn Stanley увеличил прогноз по годовому росту ВВП Британии с 1,2% до 1,9%. Я тогда же вам говорил о том, что, скорее всего, если не в этом году, то в следующем британцы достигнут показателей роста экономики выше, чем в среднем по ЕС. Но я пока не готов это обсуждать, потому что год ещё не закончился. Давайте подождём конца года и вернёмся к этой теме.

О проблемах российского бюджета

А дальше у нас ещё одно событие, точнее, информационное сообщение. В августе, по заявлению Минфина, Россия лишилась почти пятой части своего резервного фонда. Он сократился на 18,4%. Это крупнейшее сокращение фонда в процентном отношении за последние полтора года. Из тех денег, которые были изъяты, 390 млрд рублей было потрачено на финансирование бюджета, причём в третий раз с начала года. Следовало бы акцентировать внимание на том, что в этом году на разнице курсов из-за укрепления рубля резервный фонд потерял 381 млрд рублей. 390 млрд рублей в августе было потрачено на финансирование дефицита бюджета, а 381 млрд рублей резервный фонд потерял из-за разницы курсов. Кстати, Фонд национального благосостояния потерял 123 млрд рублей тоже на разнице курсов.

Нас постоянно пугают. Зачем Силуанов говорит о том, что если не предпринять никаких усилий, то резервный фонд исчерпается уже в следующем году? Для чего это делается? Для того, чтобы подтолкнуть депутатов, сенаторов, массмедиа или нас, недалёких обывателей, к чему-то? А к чему? Что мы должны делать? Или же мы должны быть готовы к чему-то? Иными словами, каков мотив этих выступлений? Мне это совершенно непонятно. Сплошной апокалипсис в публичных выступлениях: то резервный фонд в следующем году закончится, то денег не будет на выплату зарплат бюджетникам и так далее. И одновременно вы заявляете о том, что с начала года резервный фонд потерял 381 млрд рублей на том, что рубль укреплялся. Но зачем его было укреплять? Мы на пороге осени сидим и дрожим на предмет возможной осенней девальвации, о которой первым заговорил ваш покорный слуга, а потом уже его подхватили и аналитики, которые получают за это кеш, и даже простые эксперты. И все начали дружно пугать, непонятно зачем.

Есть какие-то не публичные акторы на российском валютном рынке, которым просто выгодно играть либо в пользу рубля, либо против него. Какое-то время они играют в защиту рубля, и он укрепляется. Какое-то время — наоборот. Мы понимаем, что после 18 сентября сойдётся одновременно масса факторов в одной точке. Эти факторы однозначно свидетельствуют о том, что рубль будет слабеть. Это в первую очередь дефицит бюджета, который, по разным оценкам, превысит два триллиона рублей. Это исчерпание средств резервного фонда, это невысокие цены на нефть — у нас бюджет сформирован из расчёта 50 долларов за баррель. Это, в конце концов, выполнение закона о федеральном бюджете на этот год, который должен быть исполнен без обсуждений. А традиционно бюджет у нас распределяется в значительной степени как раз в ноябре-декабре.

Как-то поддуть во внешнюю нефтяную конъюнктуру? Ну, пыжимся как можем, и не только мы. Но вряд ли пока что-то получается, потому что не всё от нефтяников зависит. Многое зависит от финансовых сырьевых спекулянтов. Наконец, третий эпизод: можно запустить печатный станок, вы можете профинансировать за счёт этого какие-то инвестиционные программы, можете осуществить прочие разовые вложения, но сажать на печатный станок социальные выплаты — это верный путь к экономическому финансовому самоубийству. Ровно это было в последние годы существования Советского Союза, когда в 1991 году за один год напечатали столько же денег, сколько их было выпущено за предшествующие 30 лет — 131 и 134 млрд рублей, если быть точным. И на этом фоне возникает ещё одна новость: приватизация "Башнефти" накрылась на неопределённый срок, сотни миллиардов доходов от приватизации просто зависли. Мало того что нет никого, так в этом году никто уже покупать и не будет, потому что осень, конец года, никому не хочется рисковать, а тем более переводить деньги в России в конце года. Надо хорошо закончить год, а уж в следующем году рассчитаться. В этом году подписать протокол, а в следующем — денежку перевести. Это при условии, что найдётся какой-нибудь экономический агент — китайская или индийская компания — но их нет. И чуть ли не единственным выходом остаётся внешнее заимствование в стране, у которой международных резервов на 400 млрд долларов. Мы в этом году снова выходим с протянутой рукой после долгого перерыва. В сумме в этом году мы собираемся стрельнуть три миллиарда долларов. Лихо, ребята. Причём первая сумма была размещена в виде валютных облигаций под 4,75% годовых. Это в условиях, когда в мире либо нулевые, либо отрицательные ставки.

Мы занимаемся рассуждениями о спасении финансово-экономического мира, причём выдвигаем собственные, кажущиеся нам гениальными, мысли, то есть люди настолько уверены в том, что они обладают тайным знанием, что их невозможно переубедить. Такие сообщения у меня появляются регулярно, но я не из тех людей, которые будут рассуждать об итогах встречи G20, о влиянии Ротшильдов, Рокфеллеров на те или иные мировые процессы. Я вообще крайне далёк от мировой конспирологии и считаю её жвачкой для людей, которые вместо того, чтобы заниматься мыслительными процессами о том, в чём они действительно разбираются, размышляют абсолютно обо всём: тайнах мироздания, о том, правильна или неправильна та или иная теория. И при этом они ничего не понимают в предмете дискуссии. Совершенно непонятно, что делать с этими людьми и как их переубедить. Когда ты отсылаешь людей к первоисточнику и просишь ознакомиться с бухгалтерской отчётностью, которую невозможно нарисовать, они говорят: "Мы здесь не для того, чтобы в чём-то ковыряться, мы тут рассуждать будем". Бесит просто.

"Сейчас можно в убыток поторговать, чтобы поколебать экономику России. Выгода — потом". Господи, ну в чём выгода? Объясните мне. В чём выгода от того, что кто-то поколеблет экономику России? Два года назад ввели санкции, поколебали, и что? "Резервный фонд исчерпается в 2017 году". Да кто вам это сказал? Силуанов? Да он это говорит не для того, чтобы убедить вас в конце света, а для того, чтобы кого-то подстегнуть, простимулировать.

Но при чём здесь это? Мы же говорим о каких-то приземлённых вещах. По совпадению, эти вещи волнуют гораздо больше, чем ситуация на нефтяном рынке в ноябре этого года. По моим предположениям, она будет хуже, чем сейчас. Сейчас она где-то 47—48, причём процесс падения уже начался. Я о том, что на этой неделе господин Топилин в очередной раз отличился, причём в хорошем смысле. Он заявил не только о том, что маткапитал будет продлён на предстоящие годы, но и том, что нужно дополнительно стимулировать женщин для того, чтобы они рожали двоих детей до 30 лет. Когда во время одного из ток-шоу на Первом канале я спросил представителя этого ведомства о том, где они возьмут деньги, он каждый раз уходил в демагогию. Мне представляется, что если говорить о дополнительной поддержке рождаемости в стране, то нужно говорить о региональной диверсификации выплат, потому что в одних регионах выплаты сами собой разумеющиеся, а за Уральским хребтом, например, ситуация обратная.

Для тех, кто в нём действительно нуждается, необходимо устанавливать больший показатель, для тех, кому он лишним будет, устанавливать показатель несколько меньше. Нам нужно определиться с вопросом, где будет жить молодая семья, потому что один ребёнок, по экономической теории, рождается при любых обстоятельствах, а вот насчёт второго люди начинают задумываться. То есть каким образом реализовать идею "Единой России" о материальной поддержке семей, приобретающих жильё.

О проблемах российской демографии и мерах стимулирования рождаемости

Также я всё-таки настаиваю на обсуждении и движении в сторону введения элементов налога на бездетных, на холостяков. И, наконец, последнее — это дополнительное стимулирование к рождению двоих детей с помощью введения семейного подоходного налога. То есть не индивидуального налогообложения, а налогообложения хозяйств. Для того чтобы понять эту ситуацию, я попросил присоединиться к нашей программе нашего постоянного эксперта, кандидата экономических наук Игоря Астафьева. Здравствуйте!

И. АСТАФЬЕВ: Добрый день!

Н. К.: Давайте сразу к тому, как работает система налогообложения по семейному признаку.

И. А.: Я поинтересовался германским и французским опытом и опытом некоторых других стран, где это давно распространено. Сразу стоит сказать, что семейное налогообложение имеет смысл только при прогрессивном налогообложении. Если плоская шкала, то говорить об этом не стоит. В данном случае я как германофил немножко изменил бы себе, потому что наибольший интерес для меня здесь представляет Франция. Во Франции есть понятие "фискальная единица", в ней всё и скрыто. Все преимущества — в этом понятии. Фискальная единица — это то, за сколько единиц считается семья при налогообложении физических лиц. Количество фискальных единиц — это тот делитель, на который делятся доходы семьи. Там достаточно интересная система при прогрессивном налогообложении: холостяк — это одна единица, семья со взрослыми детьми — две единицы, а дальше очень интересно. Если есть семья с одним-тремя детьми, то за каждого ребёнка даётся половина фискальной единицы, если вдовец, то одна единица, если мать-одиночка, то половину на ребёнка. И коэффициент получается 2,5—4 на среднюю семью. То есть доходы делятся на эту величину. А потом я решил подсчитать и пришёл к неутешительным выводам о том, что у нас поощрения рождаемости в стране практически нет. Потому что когда я посмотрел 23 главу Налогового кодекса РФ, 218 статью, там такие цифры: налоговый вычет 1400 на первых двух детей и 3000 — на второго. В цифрах это очень смешно. Поэтому сравнивать с Францией и Германией смысла никакого нет.

Интересно другое. Я просчитал три варианта. В расчёте на месяц доходы во Франции выше, чем у нас примерно в пять раз. Сколько заплатят в месяц два богатых супруга, у которых доход 500 тысяч рублей в месяц? Получились интересные цифры. Если взять нашу плоскую систему, то эти два добросовестных супруга, имея двоих детей, заплатят в месяц каждый примерно по 65 тысяч рублей. Причём на ребёнка это будут мизерные вычеты — 182 рубля. Теперь вспомним размер нашего материнского капитала — 400—600 тысяч рублей примерно. Теперь Франция. Если без детей и семейного налогообложения, то они бы заплатили в месяц 250 тысяч рублей — на каждого по 125 тысяч.

Н. К.: Кровавый олландовский режим.

И. А.: А теперь держитесь за стул. Если будет семейное налогообложение при их прогрессивной шкале, с двумя детьми они заплатят всего 67 тысяч рублей, сэкономив 184 тысячи в месяц.

Н. К.: Но вы же понимаете, что этого в России никогда не будет.

И. А.: Конечно. Меня попросили подсчитать, и я это сделал. Вы вдумайтесь: материнский капитал мы сопоставляем с выгодой семейного налогообложения во Франции и получаем, что богатая семья перекроет его за три месяца, а средняя семья — за год.  Теперь можно смеяться.

Н. К.: "Богатая семья за три месяца" — это что имеется в виду?

И. А.: Она сэкономит на налоге на доходы физических лиц сумму, равноценную нашему материнскому капиталу.

Н. К.: Это семья, которая получает по 500 тысяч рублей.

И. А.: Да.

Н. К.: А небогатая семья — это сколько?

И. А.: До года.

Н. К.: А по доходам?

И. А.: Тут цифры разнятся. На разных сайтах совершенно всё по-разному. У них идёт дифференциация от формы собственности, от отрасли. Но это примерно в пять раз больше, чем у нас.

Н. К.: То есть порядка 100—120 тысяч в месяц?

И. А.: Нет, порядка 350 тысяч.

Н. К.: Спасибо вам!

Я это всё к тому, что совершенно очевидно, что становится более выгодным, если мы хотим поддерживать нашу рождаемость и улучшать демографию. Особенно если мы хотим это делать за Уральским хребтом. Ведь сколько говорится об этом, а воз и ныне там. И он будет там до тех пор, пока кто-то один в Российской Федерации не соберёт соответствующих чиновничков и тихо-спокойно им не скажет: "Через неделю ваше предложение мне на стол".

Сначала мы говорим, что Россия вымирает, кто нас будет кормить? А с другой стороны мы говорим, что если вы не хотите иметь детей, думайте о стране в целом. Ведь дети-то просто так на пустом месте не родятся. И плюс ко всему, никто вам не мешает завести потомство, если нет медицинских противопоказаний. Но нет, мы за демографию, но налог на бездетность ущемляет нашу свободу. Здорово. Но большинство считает по-другому. А раз большинство считает по-другому, то есть законы, которые называются демократией. Либо конкуренция, только не экономическая, а политическая.

"А как насчёт не денежной мотивации?" Вы правы, но я не могу отвечать за агитацию и пропаганду в российских СМИ. Я не могу отвечать за то, что по нашим телевизионным федеральным каналам целыми днями транслируются ужастики, погони, разборки ментов с бандитами и низкопробные ток-шоу. Я не понимаю, почему там не разбираются случаи с успешными семьями и прочими примерами, столь свойственными советскому периоду нашего семейного строительства. Я не понимаю, почему ничего не говорится о трудовых династиях. Я вижу, что у нас это либо низкопробный юмор, либо ток-шоу, на которых никто ничего никому не даёт сказать.

У кого-то получается, кто-то эти вопросы решает. И молодцы. Но люди часто думают, что "мы бы родили, если бы маткапитал повысили раза в два-три". А если бы помогли с приобретением жилья, то ещё лучше было бы. А тут Астафьев ещё рассказывал, как во Франции в переводе на наши деньги сэкономили бы этот маткапитал за три месяца. И не надо было бы вводить его вовсе, если бы ввели семейное налогообложение в зависимости от количества детей. Правда, там ещё одно условие — прогрессивный подоходный налог. А у нас же плоская шкала. В общем, эта тема превращается в говорильню на завалинке, я не хочу терять ваше время, потому что программа наша не только информационно-развлекательная, но ещё и просветительская.

Об уроках столыпинской реформы

И когда мы затронули Сибирь и Дальний Восток, у меня тут же всплыл в голове пример столыпинской аграрной реформы 1906 года, потому что это одновременно один из немногих принудительных примеров решения проблемы населённости тех регионов и очередной показатель неумелости государственного управления в России. Потому что, с одной стороны, к многовековому конфликту между помещиками и крестьянами добавился конфликт между общинниками и индивидуалистами-кулаками, а с другой — мы увидели, что Столыпин своей аграрной реформой очень серьёзно приблизил наступление Октябрьской революции 1917 года.

1906 год, 9 ноября, все понимают, что прежний архаичный способ общинных отношений в российском сельском хозяйстве тормозит развитие капиталистической экономики. Это все понимали и предлагали разные пути решения проблемы. Но это как у нас в конце 80-х, когда ломали копья целыми днями на кухнях, в курилках и где угодно, а в итоге пришли гайдаровцы, сломали всё через колено, и чем всё это закончилось, вы знаете — одним из крупнейших мирных геноцидов в российской истории. Нечто подобное — но не по геноциду, а по эффективности — происходило при столыпинской реформе. Смысл её заключался в том, что каждый домохозяин, владевший надельной землёй на общинном праве, отныне получал право требовать её укрепления, то есть передачи её в частную собственность из общего земельного массива. То есть отныне в любое время — с 9 ноября 1906 года —  после выхода высочайшего указа Николая II о том, что мы видоизменяем отношения собственности в крестьянском землевладении, любой крестьянин мог в любое время укрепиться, забрав свой земельный надел. Но это не всё. За крестьянином, пожелавшим выйти из общины, закреплялись все участки земли, которые непосредственно ему не принадлежали, но которыми он пользовался на протяжении последней четверти века, находясь в общине. Кроме того, даже после того, как он вышел из общины и забрал те участки, которые ему принадлежали как общиннику, он получал право пользоваться общими земельными наделами. Ещё один момент — порядок выхода из общины для того, чтобы не "заморачивать" не совсем грамотных крестьян, был предельно упрощён: подаёте заявление сельскому старосте, он переадресует его общему собранию общинников, и они в течение месяца должны принять решение, то есть вынести приговор. Именно так было написано в указе Николая II. Если же приговор общинники вынести не могли, то это вместо них делал земский начальник по своему усмотрению. Там были и другие моменты, но основные я вам представил. Смысл их очень простой: тем самым Столыпин разрушал многовековые русские общинные отношения. Хорошо это или плохо? Отчасти хорошо, потому что община действительно тормозила развитие аграрного сектора и экономики, потому что община — это ведь огромные подати, которые распределялись на каждого члена общины. Это обязательная круговая порука, то есть каждый отвечал за деяния другого. И самое главное — это совершенно не нужная трёхпольная система землепользования. Я уже не говорю о том, что самыми разными путями Россия наращивала экспорт хлеба за границу, потому что за этот хлеб, пусть и по меньшим ценам, чем раньше, мы получали валюту. И всё это довлело над правительством, подталкивало его к тому, что нужно что-то делать с общиной для того, чтобы активизировать и выделить из общинников наиболее продвинутых предпринимателей. Ведь тогда же были очень популярные западные идеи Адама Смита и других товарищей, по которым человек рождён для того, чтобы зарабатывать и торговать.

Это никого не волновало. На старте решили, что надо делать так.

К началу столыпинской аграрной реформы в России насчитывалось 9,2 миллиона крестьянских хозяйств. С 1907 по 1917 годы из общин вышло примерно три миллиона хозяйств — треть. Вы скажете, что это ведь хороший результат. Наверное, я соглашусь. Но смотрите: ведь эти три миллиона были индивидуальными хозяйствами, они выходили со своими землями. Либо это были отрубы, либо отдельные хутора. Из этих более чем трёх миллионов появилось, по-моему, 1,6 миллиона новых домохозяйств. Где остальные? А остальные либо продали свои наделы той же общине и богатым деревенским крестьянам, либо заложили их в крестьянском банке, получили ссуду, не смогли её погасить и пополнили ряды либо батраков, либо безземельного пролетариата. В итоге, по статистике того времени, образовалось всего лишь приблизительно 10% новых хозяйств за 10 лет. То есть весь пар столыпинской реформы превратился ушёл в свисток. Ради 10% не стоило этого затевать. При этом породили ещё один конфликт, который привёл к тому, что многих кулаков раскулачили на волне октябрьских событий 1917 года.

На самом деле, люди выходили из общины не только для того, чтобы развивать своё индивидуальное хозяйство, но и потому, что у них были мировоззренческие конфликты с другими общинниками. Да и не только мировоззренческие, но и бытовые. Люди выходили, потому что хотели развивать на этих наделах не сельскохозяйственное производство — например, поставить лесопилку. Люди, в конце концов, выходили, потому что им было лень работать. И, конечно, всегда у нас было полным-полно маргиналов, которые выходили для того, чтобы получить деньги, а дальше — как получится. И эти моменты были катастрофически недоучтены, даже несмотря на то, что были введены очень серьёзные ограничения на переход прав собственности на вновь обретённые крестьянами частные земли. То есть эти земли не могли купить люди других сословий: либо община, либо бывшие общинники, либо залог в крестьянском банке. Нечто похожее происходило без учёта менталитета, без учёта складывающейся социальной ситуации. Ещё с меньшим расчётом это происходило не только в период гайдаровских реформ, но и тогда, когда земли колхозникам раздавали. Было ровно то же самое, с тем же эффектом. Но только тогда поставили определённые флажочки — нельзя было выйти и купцу с порога продать. А у нас можно: взял свой пай, передал его кому-то и пошёл дальше.

По поводу переселения ситуация была не в пример лучше, потому что за 1907—1917 годы переселилось порядка трёх миллионов человек, причём принудительно. Обратно вернулись 18%. Так мало, потому что переселяли в столыпинских вагонах.

Причём это было в любое время года. Эти же вагоны, после того как к власти пришли большевики, были использованы для перевозки заключённых ГУЛАГа. За это тоже надо сказать спасибо господину Столыпину. И мне совершенно непонятно, что делает памятник Столыпину у здания российского правительства. Мне непонятно, почему господин Титов, который, как мне кажется, не отличается большим умом, назвал своё сборище "Столыпинским клубом". Потому что 10% вновь объявившихся земельных собственников, которые успешно развивали сельское хозяйство, — это не результат для реформы, это было признано всеми. Более того, есть теория зависимости от предшествующего развития. Она получила своё продолжение в формате расчётов того, что могло бы быть, если бы "не". Так вот, математики просчитали, что было бы, если бы столыпинская аграрная реформа продолжалась 20 лет в спокойствии, как он и рассчитывал. И они пришли к выводу, что тех результатов, на которые рассчитывали на старте той реформы, в любом случае бы не было. Хотя локально — на Южном Урале, в Сибири и в других местах — результаты были очень хорошие. Например, за тот же период перед революцией производство хлебов в зауральских регионах выросло на 60%, тогда как в европейской части России — на 11%. И ещё одна цифра: 3000 маслозаводов возникло в Сибири и на Дальнем Востоке в тот период, когда туда активно насильно переселяли крестьян из центральной части России. 18% вернулись, потому что они либо не имели домашнего скота, либо они его продали, либо он погиб. А остальные куда поедут обратно с коровой? Ведь столыпинский вагон обратно никого не вёз. Это ещё одна русская трагедия, о которой сегодня почему-то не говорят, считая это чуть ли не великим достижением. Нет, господа, результаты того, что было тогда сделано, свидетельствуют о том, что какими бы благостными ни были ваши мечты и теоретические умозаключения, реальность всегда оказывается более жестокой. То, чем жила русская община, трагически недоучитывалось и в итоге привело к тому, что даже те немногочисленные позитивные результаты, которых удалось достичь, в 1917 году пошли насмарку. И, кстати, стали одним из предвестников и факторов Октябрьской революции 1917 года.

Я это к тому, что на этой неделе я прочитал о том, что Сергей Глазьев в августе вышел из состава "Столыпинского клуба". Я его понимаю, потому что болтать, да ещё и в чьих-то интересах, — это то, что не должно красить человека, который носит высокое звание академика РАН. Я с ним абсолютно согласен.

Что касается Титова, ему и похвастаться особо нечем — занимался фарцой в 80-е годы, сначала получил, а потом неизвестно куда дел многие свои активы. Так всё и продолжается. Я на днях говорил с одним из активных членов Партии роста, она не набирает больше полутора процентов. И когда в составе кандидатов от этой партии есть люди, которые олицетворяют собой столыпинскую доктрину, это поражает. Это я об Оксане Дмитриевой. Я не так давно узнал, что она на самом деле носит фамилию Розенберг, потому что папа у неё — Генрих Шаломович — очень известный ленинградский судостроитель, учёный, заслуженный изобретатель Российской Федерации. Человек пользовался большим уважением, но Оксана Генриховна решила, что она будет не Розенберг, а Дмитриева. Её дед по отцу был награждён Георгиевским крестом за храбрость в Первую мировую войну. Про то, что человек поменял пять или шесть партий, вы и без меня знаете.

Так или иначе, сегодня вся программа крутилась вокруг нашего менталитета, который мы как не учитывали, так и продолжаем не учитывать, который мы подменяем какими-то умственными измышлениями, который мы недооцениваем и даже игнорируем, потому что это очень сложно и тяжело. Но всё больше страниц открывается в русской экономической и социальной истории, в социальной психологии нашей страны, которые говорят о том, что если вы будете этим заниматься и дальше, никакого движения в сторону уменьшения конфликта между нами и ими не произойдёт. Протест как был, так и останется, более того — с ухудшением внешних условий он будет только нарастать.