От сумы до тюрьмы. Лимонов — о коррупционных скандалах и чести мундира в РФ

Э. ЛИМОНОВ: В царской России наиболее наказуемой категорией преступников были казнокрады, и у нас то же самое. Поэтому не надо удивляться. Это вот называется казнокрадство. У меня нет статистики о других странах, но я практически уверен, что и там это распространено. Тем более что запустить руку в карман государства даже и не считается в нашей ментальности большим преступлением. Ну посмотрите, китайцы, их постоянно на стадионах расстреливают из нагана в затылок, но у них всё равно есть коррупция. Посмотрите на полковника Захарченко, который семь миллиардов.

Полную версию программы "Без вопросов" с Эдуардом Лимоновым читайте ниже и слушайте в аудиозаписи.

Эдвард Сноуден: попросил помилования = извинился

А. МИТНОВИЦКАЯ: Эдуард Вениаминович, добрый вечер!

Э. ЛИМОНОВ: Добрый вечер всем!

А.М.: Эдуард, столько всего надо обсудить. А вы к нам всего на час. Давайте со Сноудена начнём. Он попросил помилования. Вы разочаровались в нём?

Э.Л.: Я вообще считаю, что просить-то ничего не надо, потому что он, как кузнечик, туда-сюда скачет. Надо выбрать уже: где ты и что ты. Если холодна Россия, то надо пробиваться ему в Латинскую Америку, куда он намеревался ехать. А вот как-то перед Обамой извиняться, и за что извиняться, собственно, потому что помилование — это как бы извинение, получается.

А.М.: Ну, ведь он вроде как бы и не извиняется.

Э.Л.: Просьба о помиловании — это как бы извинение. Мы же не читали с вами. Наверняка там что-то такое, оправдывается он. А оправдываться не надо никогда.

А.М.: Я просто помню ваши слова. Вы писали: "Сноуден — важный человек. Он человек переломной эпохи, человек конца господства однополярного мира, который после самоубийства СССР пытались восстановить на планете США. Он — первая сильная и молодая ласточка новой весны". Что-то ласточка не в ту сторону лететь собралась.

Э.Л.: Ну, я же не его папа. Даже если бы я был его папой, то я, думаю, не смог бы на него повлиять. Ну не хватило силы духа.

А.М.: Я чувствую в ваших словах разочарование определённое.

Э.Л.: Вот у меня тоска об Америке. Вы знаете, мне, человеку, который прожил бесчисленное количество лет в эмиграции без возможности вернуться, и сидел в тюрьме, и всё, мне кажется, он такой пижон, немножко легкомысленный. То, что он открыл, — это отлично, но то, что у него нет мужества такого физического, так это он нам доказал.

А.М.: А вы никогда не скучали по Америке?

Э.Л.: По Америке? Что я, дурак? Нет, я когда жил в США, а потом во Франции, то я как-то пересиливал вот эту разлуку с родиной в себе. И когда сидел в тюрьме, я говорил себе: "Ты живёшь здесь, парень. Живи, и не надо все эти нелепые мечты о свободе. Будет свобода — хорошо, нет — значит, будем жить здесь".

От царских казнокрадов до коррупционеров: перестанут ли в России воровать?

А.М.: Знаете, я ещё хотела с вами поговорить про несколько коррупционных скандалов. Сегодня наш слушатель один написал что-то вроде: "Сегодня никого случайно там не схватили за одно место?" Я ещё усмехнулась, думаю, ну, чего мы так ждём? И не прошло и десяти минут, как появилось это сообщение по поводу Росреестра. Вы, наверное, ещё не в курсе его.

Э.Л.: Быстро скажите.

А.М.: Тридцатипятилетняя руководительница одного из территориальных отделов Росреестра, будучи должностным лицом, она как-то там незаконно получала права на земельные участки, которые принадлежат Мытищинскому району муниципальному. И таким образом нагрела государство на 20 миллионов рублей. Понимаю, что цифра смешная по сравнению с некоторыми, но всё-таки. И что ни день, то какая-нибудь ниточка, то какие-нибудь новости.

Э.Л.: В царской России наиболее наказуемой категорией преступников были казнокрады, и у нас то же самое. Поэтому не надо удивляться. Это вот называется казнокрадство. У меня нет статистики о других странах, но я практически уверен, что и там это распространено. Тем более что запустить руку в карман государства даже и не считается в нашей ментальности большим преступлением. Ну посмотрите, китайцы, их постоянно на стадионах расстреливают из нагана в затылок, но у них всё равно есть коррупция. Посмотрите на полковника Захарченко, который семь миллиардов.

А.М.: Девять даже, говорят.

Э.Л.: Ну, не будем спорить, мы не считали. Я услышал сегодня интересную деталь, что он купил квартиру, чтобы хранить там эти деньги, два кубических метра долларов. Вот какие просто сказочные люди.

А.М.: Согласитесь, что вам даже как писателю вот такие идеи в голову не приходили. Что такое можно сочинить — снять специально квартиру.

Э.Л.: Я человек, который моделью своей избрал жизнь, поэтому я ничего не сочиняю, я вижу, что такие люди есть и они будут. Надо просто пожимать плечами и говорить: "Ну, да, вот натура человеческая". Тут ничего не сделаешь.

А.М.: Тут ещё сегодня мы решили чуть иначе днём посмотреть на эту историю с Захарченко. У него здесь начальник, Курносенко у него фамилия. И он в отставку подал документы. Правда, их пока ещё не подписали, не удовлетворили эту отставку. Как вы думаете, мог ли этот начальник не знать о том, что происходит у него в отделе?

Э.Л.: Ну, я вот так вот не служил в таких ведомствах, я в простых организациях работал. Я не могу знать, как говорят. Наверное, мог, если всё это тщательно скрывалось.

А.М.: Мне кажется, слушатели вас сейчас в наивности обвиняют. У нас только 9% верят в честь мундира. Мы голосование устраивали.

Э.Л.: Я вообще иногда оказываюсь в количестве одного процента, и это меня нисколько не расстраивает. Я высказываю просто то, что я думаю. Я думаю, что начальник вполне мог не знать. Это вот российская привычка — давай, всех снимай к чёртовой матери. Как будто бы это что-то исправляет. Да ничего на самом деле не исправляет. Опять появляется министр "Табуреткинова", Васильева, как его звали, я уж забыл совсем, министр Сердюков, который занимался продажей табуреток до этого, и Васильева. Ну, наверное, он знал о ней. Но, видите, его не тронули. Но спасибо и за то, что Васильева отсидела какое-то количество времени. И я бы остановил внимание граждан на том, что у нас всё более и более высокопоставленные ребята залетают за решётку — несколько губернаторов, что, на мой взгляд, должно народную душу греть, потому что знать, что и даже такого высокого полёта люди не избежали закона — это хорошо всегда.

А.М.: То есть вы верите, что эта охота на коррупционеров — она действительно никем не ограничена и ничем, никаких нет барьеров, всех, кого надо, всех посадят?

Э.Л.: Возможно, она ограничена какими-то дружескими связями. Мы не знаем и не можем это доказать. Но то, что мы видим, конкретно: там губернатор Сахалина, глава Пермского края, Никита Белых — мы видим это.

А.М.: Знаете, что интересно, ведь, с одной стороны, правильно говорите: Хорошавин, Белых, Гайзер. Гайзер сдал ещё троих: Ольховик, Вайнзихер, Слободин, который из "Вымпелкома". А теперь ниточка повела к тому самому Захарченко, якобы он предупредил Слободина о том, что к нему придут с обысками.

Э.Л.: Мы рады. Я вот как человек, увидевший свет, пришедший в сознание в рабочем посёлке и до сих пор сохранивший вот эту ментальность и сознание, я рад, потому что мне становится жить более радостно. Может быть, в нас во всех содержится такое чувство мести, понимаете, к богатым и начальникам. Ну, неважно, как это называется, но это народное чувство, я его не стыжусь.

А.М.: Я почему вам перечисляла эти фамилии, потому что в это же самое время появляются новости с Восточного. Оказывается, там ещё 1,5 миллиона рублей стырили.

Э.Л.: Ну давайте не будем так углубляться в эту тему, а то мы превратимся в Навального, который всех осуждает, а сам два раза судим. Не надо.

А.М.: Ладно. Оставим Восточный в таком случае. Я вот к вам с каким вопросом, это уже вообще по вашему профилю. Вы знаете, кто такая Аза Батажова?

Э.Л.: Нет, не знаю.

А.М.: Вот, упустили вы это великое имя, а оно уже у многих сейчас на устах. Это начальник Следственного управления МВД по ЦАО, полковник, очень громкая женщина.

Э.Л.: Ну, слава богу, что я не знаю её.

А.М.: Она прославилась своими очень яркими планёрками, на которых советует, например, подчинённым пойти и застрелиться, потому что у них мозга мало, ну и что-то ещё такое. Периодически появляются новые записи.

Э.Л.: Ну, знаете, это зависит от языка. Я тоже иногда говорю там на встречах с читателями, когда кто-то меня достаёт: "Идите в коридор и повесьтесь там!" Ничего тут страшного нет.

А.М.: Ну, вы творческий человек. Может быть, вам это можно.

Э.Л.: Это просто говорит о темпераменте человека.

А.М.: Я-то хотела спросить, вы же с органами имели взаимосвязь некоторое время, так скажем, так было всегда? Вы это чувствовали на себе, ну, уж совсем какое-то беспредельно хамское отношение?

Э.Л.: Нет, ко мне не относились хамски. Я не могу сказать этого, чего не было — того не было. Ну, однажды меня грохнул головой о притолоку двери один милиционер. Но его начальник потом передо мной извинился сразу же и спросил: "Будете писать жалобу?" Но я просто посмотрел на это рационально и подумал, зачем мне ввязываться вот в такую свару со всей этой милицией, с конвоем, фактически я у них в руках. Не надо этого делать.

А.М.: Прочитаю несколько сообщений от слушателей. Может быть, там есть какое-то рациональное зерно. Просят вас комментировать ситуацию с тем, что пиндосам можно допинг.

Э.Л.: Ну, это отвратительно. Но я как человек, который жил в Америке, не удивляюсь этому. Я с самого начала понимал, что нас нагибают с этими допингами, а о себе молчат.

А.М.: Особенно если посмотреть на Серену Уильямс, там просто по внешнему виду всё видно.

Э.Л.: Это просто люди — мерзавцы, злодеи, которые наглым образом пытались нас сделать козлами отпущения, но, слава богу, кто-то догадался взломать их документацию.

А.М.: "Как вам День города?" — спрашивает слушатель.

Э.Л.: Я шёл на телевидение в этот день. Меня Захар Прилепин пригласил на "Чай с Захаром", и это было на центральном телеграфе. И мы не знали с ребятами, через что нам придётся пройти. Мы пошли, там были везде металлоискатели, мы стали обшаривать свои карманы, нет ли чего. В общем, пришлось сделать какой-то крюк. Народ идёт не особо весёлый, но как зомби, они идут к этим площадкам, где известные все артисты будут веселить публику. Очень много шума, крика, толпы.

А.М.: Ну, вы не поучаствовали ни в каких там мероприятиях?

Э.Л.: Нет, ну что я?

А.М.: Ну, мало ли, захватила вас толпа, женщины счастливые понесли куда-нибудь.

Э.Л.: Я был тщательно замаскирован и не хотел, чтобы меня тревожили. Я пришёл, выполнил свой долг, поговорил на телевидении и удалился.

А.М.: А на финальный концерт не остались?

Э.Л.: Нет. Туда невозможно было даже на машине доехать. Нам пришлось где-то у Пушкинской выйти из автомобиля и туда идти пешком.

А.М.: Концерт был как раз рядом с телеграфом. Там не надо было машину использовать.

Э.Л.: Нет, там просто нельзя было её использовать. Ну, всё хорошо обошлось. Следующий вопрос.

А.М.: Вам, в общем, не понравилось, я чувствую.

Э.Л.: Я не люблю большие праздники. Я думаю, много людей таких, как я.

А.М.: Скорее всего. "Сноуден может скучать по Америке, как Лимонов по России. Имеет же право", — пишет слушатель. Наверное, имеет.

Э.Л.: Право все имеют, но раз человек возвысился так и стал символом борьбы с произволом спецслужб США, то лучше бы он удержался от этого жеста попросить помилования у Обамы или дождался бы, когда какой-нибудь другой президент придёт, более респектабельный, что ли.

А.М.: Вам говорят, что вы отлично выглядите. "И ботинки у вас классные, хочу такие же себе", — пишет слушатель.

Э.Л.: Ботинки, да, хороши. Только они не родные, но китайские, кажется.

А.М.: Это те, в которых вы сейчас пришли?

Э.Л.: Да. Они очень прочные — это да.

А.М.: Они выглядят увесистыми. Ими можно хорошо пинать кого-нибудь.

Э.Л.: Сейчас они подорожали, но я покупаю и ношу долгие годы. Знаете, как-то я был у Ксении Собчак во время этих волнений ещё, и она мне сказала: "Мы вас так любим, а вы там что-то". Я выставил ногу и говорю: "Целуй ботинок!" Она говорит: "Что?" Я говорю: "Целуй ботинок!"

А.М.: Не стала?

Э.Л.: Она сделала вид, что не услышала, но зрители-то услышали, увидели.

А.М.: "Послушал бы полемику Лимонова с Веллером", — пишет слушатель. Кстати сказать, Веллер у нас сегодня вечером будет.

Э.Л.: С кем?

А.М.: С Веллером, с писателем.

Э.Л.: Ну, он немножко не в моём стиле. Я имею в виду его немного истеричный голос, я стараюсь скорее быть серьёзным. Не всегда удаётся.

Конфликты на планете: в Сирии перемирие, на Украине — новый транш

А.М.: Давайте попробуем пойти дальше ещё по информационной повестке. Со всех сторон говорят нам уже сейчас, что прекращение огня в Сирии соблюдают со вчерашнего вечера.

Э.Л.: Враньё!

А.М.: И этот артиллерийский обстрел оппозиционерами, которые не присоединились, он как бы вроде не считается, что ли.

Э.Л.: Там не только артиллерийский обстрел. Там 11 случаев артиллерийских обстрелов за сегодняшний день. Но даже вот это уменьшение в сравнении с другими днями артобстрелов объясняют очень просто: сейчас Курбан-байрам вот эти дни. И поэтому мусульмане верующие вообще-то воздерживаются в эти дни от насилия, войны и прочего. Посмотрим, что будет дальше. Я уверен, что держаться это перемирие не будет. Я бы и хотел. Пусть не думают, что я кричу от радости и прыгаю. Я просто считаю, что это неестественное перемирие. Пытаются нас ослепить цифрами, говорят: "600 населённых пунктов подписали перемирие". Ну, это не 600 военных отрядов, это страдающие, это, как говорят в российских тюрьмах, терпилы, потерпевшие, которым война, конечно, не нужна на их территории, они её боятся как чумы. И понятно, что они подписались за. Но отрядов-то там бесчисленное количество. И самые основные, вот этот "Джебхат ан-нусра"* не подписал. Сирийская свободная армия не подписала перемирие. ИГ* не подписало. Вот вам важнейшие военные соединения, которые не подписали. И ещё бесчисленное множество всяких мелких. Поэтому не будет, это ни в чьих интересах. Правительственная армия практически взяла Алеппо, и им не надо останавливаться. Но они согласились с Россией, надавили на Асада, и деваться ему некуда.

А.М.: Как вы думаете, это будет похоже на то, что происходит в Донбассе, когда вроде бы перемирие, но люди гибнут и ничего не останавливается?

Э.Л.: Да будет ещё хуже. Говорят, Сирия во много раз хуже Донбасса. Тем более, видите, война там и идёт дольше уже, уже шестой год. И вообще, все те, кто бы и в Донбассе, и в Сирии, вот мне говорили и даже ваши корреспонденты, что это намного хуже. И потом вы сами можете увидеть. Алеппо был огромный город, это больше Дамаска, два миллиона людей. Смотрите, что сейчас там. Все здания, нет ни одного не повреждённого — это руины. И Алеппо никогда восстановить не будет возможно.

А.М.: Давайте к Украине теперь. Во-первых, Международный валютный фонд вроде как всё-таки даёт деньги, ну, вот этот новый транш Киеву.

Э.Л.: Украина живёт в долг, естественно, и никогда этот долг не будет отдавать.

А.М.: И наши, естественно, ворчат по этому поводу, они говорят: "Как же так? Они ещё с нами не расплатились, а вы им новые деньги даёте! Мы "против"!" Нас там кто-то вообще будет слушать?"

Э.Л.: Я думаю, что там просто засилье европейцев и американцев и мы там представляем вот ничтожный голос какой-то, кричащий что-то, который не хотят слышать. Они поставили на Украину и поставили против нас — это ведь ясно с самого начала. Вы вспомните, когда ещё был Майдан, куда ездили все эти поляки, все американцы, все немцы — они же ездили на Майдан и там кричали. Они же знали, что это часть Российской империи, часть СССР, что это наши братья, наша кровь и плоть. Что они, не знали этого? Знали прекрасно! Тем не менее они это делали. И сейчас они всё сознательно делают. Но только сейчас всё это уже очень сомнительно. Украина, пожалуй, не выстоит. Она не выстоит даже против экономических трудностей.

А.М.: Эдуард, тут же есть ещё один поворот. Глава МИД украинского сказал: "Если Россия возвращается в ПАСЕ, мы оттуда уходим". Кого они выберут?

Э.Л.: Ну пускай уходят. Можно подумать, что они такая невероятная ценность. Это люди нищие, которые постоянно ходят и собирают деньги со всех.

А.М.: Но ведь им дают эти деньги.

Э.Л.: Да все будут счастливы. Я думаю, что и ПАСЕ будет счастливо.

А.М.: То есть вы думаете, что ПАСЕ выберет Россию?

Э.Л.: Украдкой вздохнут и скажут: "Слава тебе, Господи! Ушли эти нищие от нас!" Меня потрясает! И особенно их там санкции. Въезд запрещён на Украину. Кому в трезвом уме и памяти хочется ехать на Украину? Я не знаю, кому! Мазохистам!

Все на выборы: финишная прямая

А.М.: Давайте сразу к делу. Слушателей интересует жизнь нашего населения. Хотя в общем о нашем населении мы и так первые 10 минут говорили. Но они как-то забыли об этом. Панфилова вчера сказала нам, что надо в принудительном порядке идти и голосовать, а если не пойдут, то неплохо бы штрафовать в конце концов.

Э.Л.: Моё мнение такое, что, скорее всего, не примут такой закон, потому что начнут размышлять и придут к выводу, что это очень обозлит наше население и они придут и проголосуют за кого угодно, только не за тех, кто ввёл этот закон.

А.М.: Или перепортят бюллетени.

Э.Л.: Мне кажется, они просто проголосуют за меня, например, хотя меня и не будет.

А.М.: Снизу подпишут.

Э.Л.: Ну, да, потому что, понимаете, нельзя насиловать людей. Они не хотят. Власть не хочет понять, что их не устраивают выборы сами по себе, не устраивает вот эта селекция, которую проводит власть же. Вот вы хотите, чтобы люди ходили, так дайте им ассортимент, меню великолепное, где будет чёрт знает что, и каждый придёт и скажет: "Да, мой кандидат здесь есть, я пойду и проголосую за своего кандидата".

А.М.: Кстати, какой-то из городов решил просто сделать финт ушами. Они пообещали лотерею для тех, кто идёт голосовать: машины, квартиры, сотовые телефоны и т.д. Вот это ход?

Э.Л.: Не разрешат, я думаю. Это уже подкуп избирателя называется.

А.М.: Почему? Они же не подкупают конкретного избирателя конкретной партии.

Э.Л.: Это всё равно не годится. Я думаю, кто-нибудь настучит в Следственный комитет или Следственный комитет сам встрепенётся, и им запретят это делать.

А.М.: Пётр спрашивает: "Какая, по-вашему, самая нормальная и с мозгами партия? Ну, хоть одну, может, назовёте?

Э.Л.: Нету таких. Самая нормальная, получается, партия власти. Но она ненормальная на всю голову. Вы видели, Ходорковский пришёл со своим списком? Это же детский сад, песочница!

А.М.: Можно, я прочитаю некоторые оценки из вашего ЖЖ?

Э.Л.: Читайте.

А.М.: "Там люди один другого плоше. Явлинский — кому он нужен, чудак? Навальный — своей фамилией всё сказано. Кудрин — сонная моль. Отставная судья — Морщакова. Второстепенный Рыжков, второстепенный Ройзман".

Э.Л.: Ну а кто они? Первостепенные? Кто такой Ройзман? У которого даже власти нет, он мэром только называется. Столько лет боролся, наконец выборол себе должность. Мама родная! Так счастлив!

А.М.: Ну, это же должность свадебного генерала. Я из Екатеринбурга. Я знаю, как эти выборы проходили.

Э.Л.: Да даже не свадебного генерала, а капитана, так можно сказать.

А.М.: То есть не дорос тот же самый Ройзман? И не дорастёт?

Э.Л.: Он что, фигура всероссийского масштаба?

А.М.: Ну, по мнению Ходорковского, да.

Э.Л.: Ну, Ходорковский, естественно, не совсем понимает, каковы предпочтения российских граждан. Они все думают, что те 85—86%, которые кричат, что Крым — наш, они все считают, что их наняли или подкупили. Нет, это всё правда. Нравится вам это или нет, но граждане хотели Крым. Совершенно офигительная земля, тёплая. А у нас нашлись люди, которые стали охаивать: "А зачем нам Крым?!" Зачем вам Крым? Две тысячи километров тёплых пляжей. У вас кусочек краснодарских пляжей был до этого. Ханжи поганые!

А.М.: Я ждала, что вы завершите это каким-нибудь таким едким замечанием.

Э.Л.: А мне нужен! Мне и Харьков нужен.

А.М.: Ну, Харьков — вам-то логично, да. Ну, тогда уже дальше и Одесса?

Э.Л.: Потому что у нас люди, которые вопят больше всех и громче, — это жители не только Москвы, а в пределах Садового кольца они живут. И они не понимают таких, как я, или таких, как Жириновский. Жириновский родился в Алма-Ате. Я родился тоже на русской земле, но далеко от Москвы. И они не понимают, что это всё серьёзно и что наши заявы на эту землю совершенно серьёзные и таких, как я, миллионы.

А.М.: Подождите, ещё по кандидатурам. Вот Явлинский, например. Вам не кажется, что он в последнее время что-то воспрял? Как-то ожил? Вы видели ролик про ручку? Он же там выглядит так, как будто он безумно счастлив.

Э.Л.: Он выглядит старомодным чудаком, как у Есенина есть стихотворение: "Задрав штаны, бежать за комсомолом". И вот он бежит. Не надо позориться.

А.М.: Идём дальше. Гайдар — поговаривают, что её могли как-то шантажом заставить отказаться от российского гражданства.

Э.Л.: Я не знаю, кто зачал от её папы, но, по-моему, какая-то такая совсем простая женщина. У неё такой вдавленный лоб, вы заметили. Извините, я перехожу на физиогномику, но в моей жизни это очень важно. Я не могу серьёзно относиться к человеку, который куда-то убежал в Одессу, спутался с каким-то грузином, потом её выставили оттуда, теперь через год почему-то она просит о лишении её российского гражданства. Я не занимаюсь авантюристками. Это авантюризм невысокого полёта.

А.М.: Я к тому, что, если эта история подтвердится, это её прощает?

Э.Л.: Да кому это надо?! Ничего это так не происходит. Она просто авантюристка, она решила: "А ну-ка, я сделаю себе хорошую жизнь там". Здесь не получается — сделаю хорошую жизнь там. А там тоже ничего не получается, потому что всё-таки Украина не резиновая. Украинцы начинают постепенно выдавливать этот иностранный элемент. Наконец они прониклись чувством настоящего патриотизма и начинают понимать, что это не барахолка, куда всё выбрасывают.

А.М.: Ну, вот если этот иностранный элемент в лице Марии Егоровны всё-таки захочет к нам обратно вернуться и снова гражданство попросить?

Э.Л.: Ни в коем случае! В тюрьму немедленно!

А.М.: Слушатель спрашивает: "Скажите, Явлинский до сих пор является молодым и подающим надежды политиком?"

Э.Л.: Тут, по-моему, даже ничего особенного и говорить не надо. Явлинский был автором безумного проекта "500 дней", где собирался всю нашу промышленность, и военную в том числе, перевести на мирные рельсы, перековать мечи на орала, не зная простых истин. Например, один военный завод — 10 лет у людей заняло, чтобы он стал выпускать мирную продукцию. Он просто невежда. Невежда, который экономист якобы. Какие в России экономисты? Их вообще нигде нет. Вообще экономика — это не наука, это как астрология. Смотрите, как они сейчас путают. Кризис с 1998 года уже такой, уже должен был бы пройти, а это не кризис экономики, это кризис цивилизации. Всё просто.

А.М.: И Глазьев не экономист?

Э.Л.: Глазьев тоже говорит "заверушные" вещи. И, по-моему, Владимир Владимирович его держит так, на всякий случай, типа начнёт загибаться вот эта экономика "а-ля Кудрин", ну, тут он вытащит Глазьева и скажет: "У меня есть для вас человек, который спасёт вас!"

А.М.: В общем, он в заначке, вы думаете, пока?

Э.Л.: Да, конечно.

А.М.: Мало времени у нас, надо сказать, поэтому я свой сейчас вопрос ещё задам по поводу здоровья старушки Хиллари. Она вообще, думаете, дойдёт до конца президентской гонки?

Э.Л.: Я не могу этого знать, и вы этого не можете знать. Спекулировать можно сколько угодно. Я бы обратил внимание слушателей на то, что это скрывают очень сильно. Помните, первый раз поступила информация, когда ей по ступенькам помогали подняться?

А.М.: Да.

Э.Л.: И все сказали, это фейк. Я даже подумал так, но всё равно написал: "Даже если это фейк, я приветствую его". И вот она больна чем-то, видимо, сильным. Я в своё время по совпадению, по-моему, это был 1982 год, лекции мне устроили в американских университетах. Я туда прилетел и заболел пневмонией в Нью-Йорке в октябре. И очень тяжело было, но я передвигался, летел на самолётах из университетского городка в университетский городок, потом полетел на западное побережье.

А.М.: И как вы себя тогда чувствовали?

Э.Л.: Ну, не было такого, чтобы упасть в обморок или чего-то. Нет. Там просто была высокая температура, постоянный противный кашель, испарина. Всё, что я знаю о воспалении лёгких, — это всё-таки не обморок и не падение, теряя туфлю, нет.

А.М.: Ну что, давайте принимать звонки. И голосование по традиции запускаю. Вы с Эдуардом Лимоновым согласны, вам нравится его позиция или нет? Звоните и голосуйте. Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я хотел узнать, какой сейчас существует строй у нас в стране? Какие наши действия, всего народа трудового, который остался?

Э.Л.: Ну, я думаю, что у нас всё-таки государственный капитализм, одна из форм, поскольку у нас всё находится под контролем государства, так или иначе. И даже олигархи существуют с разрешения государства. Если государство сердится, то олигархи исчезают.

А.М.: Уезжают в другое место, туда, где 33,4 градуса.

Э.Л.: Куда банкир Пугачёв уехал.

А.М.: А что делать трудовому народу?

Э.Л.: Трудовому народу, конечно, всё-таки надо отстаивать свои права. И трудовой народ до сих пор, по-моему, воздерживается от отстаивания своих прав. Посмотрите, даже либералы выходили в 2011—2012 году, посмотрите, в 1993 году вышли патриоты, а трудовой народ отстаёт. Трудовой народ может хряпнуть мозолистым кулаком об стол и сказать: "Мы хотим того-то и того-то". То есть организовывайтесь, ребята! Надо как можно больше иметь независимых профсоюзов, и вот это всё обычная классическая деятельность такая.

А.М.: И вы думаете, это сработает?

Э.Л.: Я думаю, конечно. Боятся больших масс народа, тем более трудового народа. Трудовой народ, если хорошо организуется, то может просто диктовать всё. Диктовать, иметь своё правительство и прочее. А разобщённость вина неуспеха.

А.М.: От слушателя вопрос: "Как вы относитесь к такому принципу наказания: чем выше финансовая и должностная значимость человека, тем жёстче должен быть наказан государством этот гражданин?"

Э.Л.: Я согласен с такой постановкой вопроса.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Если бы вы были на месте Порошенко, как бы вы поднимали Украину и какие бы отношения вы выстроили с Россией?

Э.Л.: Ну, Порошенко — я в этот образ не хочу входить. Во-первых, он мне и физически неприятен — смотреть на эту одутловатую физиономию. У меня таких друзей никогда не было. Это первое. А во-вторых, конечно, Украина должна сдать колонии. Я это говорил и повторяю. Сдать колонии и стать нормальной европейской страной среднего размера с населением миллионов в 20. А под колониями я подразумеваю захваченные территории российские с российским русскоязычным населением: Харьковская область, Донецкая, Луганская, Николаевская, даже Запорожская, Одесская обязательно. А есть же четыре области Польши, которые Украина прикарманила себе, кстати говоря, по пакту Молотова — Риббентропа. Она и Львов тогда в 1939 году получила. Надо отдать ей это. Отдать территории Румынии, Венгрии. И после этого Украина пусть живёт, здравствует, процветает с её украинским языком, с историей, с государственностью. И ничего страшного, в ней будет миллионов 20, как я говорил.

А.М.: Вот я сейчас, кстати, про Венгрию спрошу. Министр Люксембурга потребовал исключить Венгрию из ЕС, потому что они там строят заборы против беженцев, нарушают принципы свободы и независимости.

Э.Л.: "И Моська даст знать, она сильна, что лает на Слона". Венгрия в сравнении с Люксембургом, конечно, Слон. А во-вторых, конечно, Венгрия страна, где более крутые нравы, чем в патриархальном маленьком княжестве Люксембург. И знаете, что Венгрия была в своё время в составе гитлеровской коалиции и храбро достаточно воевали против нас, вырезали наших крестьян и всё такое. У них до сих пор ментальность жёсткая. Что тут удивляться?

А.М.: А вы сами за Венгрию или за Люксембург?

Э.Л.: Я считаю, что за Венгрией будущее, а за Люксембургом прошлое.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Во-первых, во времена войны там воевали еврейские наёмники от Венгрии.

Э.Л.: Выключите вот этого человека. Ну что начинается? Это фантастика: воевали со стороны Венгрии еврейские наёмники. До такого надо допиться!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А вам не кажется, что современный российский трудовой народ, живя в капиталистической стране, почему-то очень часто вспоминает Советский Союз? Не кажется ли вам, что за 25 лет РФ стоит уже отойти от того убеждения, что государство должно тебе делать то, это? Посмотрите на США, на ту же самую Европу.

Э.Л.: Я не хочу смотреть на США. Сейчас я вам отвечу на ваш вопрос. Вы должны понять, что с тех пор, как грохнулась суверенность государей, это сделала Первая французская революция 1889 года, то единственным сувереном остался народ. Поэтому надо начинать от народа: удобно ли народу, — а не от капитализма. Вы говорите, что вот кто-то нам установил капитализм, мучайтесь, ребята. Так не должно быть. Должен быть народ доволен. Довольствие, процветание и безопасность народа — это первое. Он суверен. На нём покоится и наша Конституция, кстати говоря. А потом уже идут и строи всякие, и буржуазные привычки, что-то ещё там. Главное — это народ. Поэтому вы собирайтесь и учить жить народ, чтобы он склонил выю перед капитализмом, такого не бывало. Народ впереди!

А.М.: Десять секунд осталось. Блиц пошёл. Следите за Букеровской премией? Шорт-лист объявили.

Э.Л.: Нет. Да наплевать.

А.М.: Шнуров стал "человеком года" по версии GQ. Почему?

Э.Л.: Он модный.

А.М.: "Люди встали в очередь на Рафаэля, но синдром-то всё тот же Серовский".

Э.Л.: Ответ тот же. Он модный.

А.М.: Ладно, подвожу итоги голосования. 6% против вас, 94% с вами. Что скажете шести?

Э.Л.: Ничего, мы же не в Туркмении, я же не жду 100%. Спасибо всем.

* Деятельность организаций запрещена в РФ по решению Верховного суда.