Детки. Плохие истории о подростках из хороших семей

На линейку первого сентября девятиклассница Лиза приехала после ночной вечеринки с водкой и наркотиками. Утром проснулась от маминого звонка в квартире друга в сталинском доме на Широком проспекте. Вчерашнее помнила слабо, говорила с матерью уставшим голосом. Потом с трудом собралась и поехала в свою школу у Бульварного кольца.

Линейка уже началась. Завуч торжественно рассказывала о скором вступлении старшеклассников во взрослую жизнь. Лиза пристроилась в последний ряд к другой опоздавшей однокласснице. Стояла, еле держась на ногах. В глазах двоилось, болела голова, тошнило.

И вдруг что-то пришло. Накатили слёзы и тёплые чувства. Лиза обняла одного одноклассника, потом второго, третьего. Школьники изумлялись и отстранялись.

Шорох не успел передаться в передние ряды, когда Лиза услышала за спиной мамин голос: "Так вот ты где".

Увидев не до конца протрезвевшую дочь, мама приняла решение мгновенно: "Уходим отсюда". Посадила девочку в машину и увезла к отцу.

Лиза очень красивая. Большие зелёные глаза, чёрные ресницы, синие волосы и розовый румянец на белой коже. На ладошках татуировки с надписями, а на запястьях порезы. Одни уже стали шрамами, другие недельной давности. Все оттенки красного.

Последний сделала на уроке физики. Слушала учителя и вдруг провела острой линейкой по запястью. Соседка по парте увидела. Лиза попросилась выйти в туалет и там нашла чем замотать руку.

У 14-летней Лизы чёткий план. Закончить девятый класс, поступить в колледж при Плехановском университете, а потом и в сам вуз. Ей нравится математика и статистика, поэтому выбрала специальность "Банковское дело". А в 20 лет Лиза хочет умереть.

Она бы и сейчас с удовольствием, но, во-первых, на носу олимпиада по обществознанию, а во-вторых, ещё не выбрала способ. Склонялась к высокой крыше, но передумала. Большинство крыш закрыто, а на одной доступной её друзья пьют вино на закате. Если она спрыгнет, то крышу закроют. Лиза не хочет лишать их секретного места.

Учёба давалась легко. На многих уроках Лиза скучала. Сочинение по "Слову о полку Игореве" написала на 5, не читая текста. Предпочитает иностранных писателей: Чака Паланика, Сэлинджера, Грэма Грина. Одноклассники кажутся глупыми и отсталыми, особенно после опыта прошедшего лета.

В конце мая Лиза поругалась с мамой и ушла из дома. Повод был мелочный: мама кричала, что Лизина черепаха снова нагадила на пол. Лиза в ответ припомнила проделки кота, которого ненавидит. "Раз такая умная, можешь жить у отца". Она ушла в дождь, не дождавшись обеда.

Вместо отца уехала на дачу к подруге. Через три недели вернулась в Москву и всё-таки перевезла к отцу вещи. У него новая семья, но он был не против присутствия Лизы и её отсутствия по ночам.

* * *

Лиза начала ходить на вечеринки в клубах и на квартирах. Ночевала у кого попало, в основном у парней сильно старше её. Они угощали фруктами, шампанским и кокаином, она соглашалась с ними спать. Отвращения не испытывала, особого удовольствия — тоже.

В прошлом ноябре Лизу бросил Юра, с которым они встречались год. Ему было 17, ей 13, когда он позвал её в пустую квартиру своего друга на Шаболовке и лишил девственности. Она не хотела так рано, но очень хотела именно с ним. Потом он звал, когда хотел, и снова пропадал на месяц. А потом ушёл совсем.

С тех пор ей никто не нравился. Мальчики дарили цветы и шоколадки, звали гулять на Патриаршие, а она думала о недоступном Юре. Через неделю после расставания умерла бабушка. Было больно со всех сторон. И Лиза подумала: раз жизнь такая глупая, значит, проживу по полной, а потом умру.

В феврале сделала первую татуировку. Подружка отвела в полуразрушенное общежитие в Бибиреве, и там в тёмном подвале девочка ненамного старше выбила ей птиц — символ свободы.

Новые тату пошли одна за другой. Нравилось, что можно изменять своё тело. За некоторые расплачивалась сексом. Несовершеннолетним запрещено делать татуировки, но многие мастера закрывают на это глаза. Первых птиц она уже перебила — исправила на более качественных.

Лиза хочет сделать сплит языка — разрезать от кончика до середины, как у змеи, — но пока не решилась. К сексу стала относиться спокойно: если парень хочет, он не грубый и не страшный, то почему нет. Раз никто не нравится — какая разница.

Алкоголь и сигареты покупает по фальшивой копии паспорта. В центре почти всегда прокатывает, на окраинах почему-то реже. Лиза не курит, сигареты покупает по просьбе друзей, а для себя — гашиш. Кокаин — нет, 14 тысяч за грамм — дорого, лучше потратить 15 за обучение у тату-мастера, что и планирует сделать.

Кокаином Лизу угощают реже, чаще феном — дешёвым амфетамином. Лиза знает, что это вредно. От спайсов отказывается.

Всё лето Лиза появлялась в доме отца, только чтобы переодеться. С матерью почти не общалась. Она то проклинала её по телефону, то умоляла вернуться, но в целом не видела ничего плохого в каникулах у папы.

В новых знакомствах, вечеринках и прогулках прошло лето. Лизе нравилось общаться со взрослыми, лет до 24. Многие из них живут отдельно от родителей, сами зарабатывают, с ними интересно.

Последний день августа отмечала с другом, которому 21. Встретились на Пушкинской, погуляли по бульвару, купили в "Ароматном мире" шампанского и поехали к приятелю. Там было много людей и ещё больше крепкого алкоголя. От водки Лиза не пьянела, добавила фен.

Дальше не помнит. Лица смешались: девочки, мальчики...

Дима родился в Новосибирске. Мама — учитель английского, папа — менеджер в строительной фирме.

С детства больше любил играть в повара, чем в войну. Хорошо ладил с девочками и не дёргал их за косы. "Какой воспитанный и чуткий юноша, — говорили чужие мамы. — Ласковый, послушный, внимательный, сам предлагает помыть посуду".

Папа с детства немного отстранялся от Димы: не звал играть в футбол и на рыбалку, не дарил автомат. Как будто понимал, что бесполезно. Но иногда, выпив с друзьями, говорил: "Лучше бы уж родилась девочка".

Впервые Дима осознал, что с ним что-то не так, в 11 лет. Смотрел голливудский боевик и поймал себя на том, что любуется мышцами главного героя, а не формами дамы, которую спасали. Как девочка, плакал над "Унесёнными ветром" и "Неспящими в Сиэтле", которые смотрел на английском языке.

Потом стал засматриваться на одноклассников. Сначала пугался самого себя, потом полез в Интернет и понял, что не один такой, что это бывает и это врождённое.

Допустим, это вариант нормы, но как с ним жить? Дома было спокойно, мама читала Шекспира, но в школе дети начинали подозревать то, что Дима боялся произнести вслух. В 13 лет в раздевалке перед "физрой" дотронулся до бицепса одноклассника и получил сотрясение мозга.

С тех пор он ещё больше не любил физкультуру, а любил историю, в основном благодаря учительнице — участливой даме за 50. У неё был муж-переводчик и трое взрослых детей.

* * *  

Дима как-то подошёл после уроков и спросил о викингах. Ольга Станиславовна охотно осталась в классе и рассказала много интересного. С тех пор встречи происходили часто. Они разговаривали об истории и жизни.

Однажды учительница даже не спросила, а скорее констатировала: "Ты ведь гей". Мальчик признался со страхом и надеждой на понимание. Учительница рассказала, что это было во все времена от Древней Греции и что это нормально.

Тогда Дима решил, что можно признаться и родителям. Ему было 14. Предвидел, что отец не поймёт, но и не осудит, а мама примет таким, какой есть.

Они не приняли оба. Слёзы матери и крик отца поздно вечером за закрытой кухонной дверью. И запах сигарет, которого раньше не было в доме.

Дима полночи плакал под одеялом, потом уснул и видел кошмары. Утром мама с серым лицом молча придвинула ему чай и овсянку. Вместо еды Диме хотелось умереть.

Он с трудом дождался окончания уроков и пошёл к Ольге Станиславовне. В такой день ему особенно был нужен разговор. Но она сказала, что им больше нельзя встречаться после уроков. Мама вечером успела позвонить другой родительнице, та передала дальше по цепочке. Утром в кабинете директора учительнице сказали, что не допустят её дурного влияния на школьника. Она боялась потерять работу.

* * * 

Дима после школы не пошёл домой. Бродил по городу до позднего вечера, потом позвонил однокласснице Яне. Они всегда дружили, а в тот день её родители были в отъезде, и она позвала к себе.

Признался Яне, что гей. Она поняла, принялась утешать и в ответ призналась, что он ей всегда нравился и что это недоразумение можно исправить. Дима захотел исправить, и у них случился секс. Первый для обоих.

Наутро Дима чувствовал себя ещё хуже. Считал, что обидел Яну, сделал с ней нечто противное и исправиться не сможет. Пошёл домой.

Мама с зелёный лицом прошипела, что обзвонила все морги, что отец разочарован, её жизнь кончена, она сама виновата, что воспитала такого сына. И ушла на работу, велев погулять с собакой.

Дима понял, что идти больше некуда. Выгуляв лабрадора, подумал: хорошо быть собакой, тебя любят просто так. А быть геем хуже изгоя, которого травит весь класс. И выпил все таблетки, которые нашёл дома.

Когда Катю вызвали к завучу по воспитательной работе, строгой Клавдии Петровне, она удивилась: за что? Оценки хорошие, учителям не дерзит, мальчиков давно не била. В кабинете завуча увидела маму и удивилась ещё больше. Её сто лет не вызывали.

Гроза всех детей Клавдия Петровна со сладкой улыбкой попросила Катю сесть и не пугаться. Мама улыбалась, но скорее завучу. Ей сказали, что речь пойдёт об Оле.

Новенькая Оля пришла в девятый класс три месяца назад. Рыжая, высокая, сутулая и неуверенная. Над ней сразу стали издеваться. Кате тоже Оля не нравилась, но в травле она не участвовала, не её стиль.

Поэтому было странно, что разговор будет об Оле. Она же мебель.

Выяснилось, что Оля так переживала, что её не принимают, что отказывалась идти в школу. А неделю назад пыталась покончить с собой — порезала запястья.

"Ого! — сказала Катя. — Но при чём тут я?". Клавдия Петровна сказала, что вся надежда на Катю, что родители Оли в шоке, а они влиятельные люди в Ставрополе, и нельзя допустить, чтобы Олю перевели в другую школу, что репутация Клавдии Петровны и всей спецшколы на кону. А ты, Катя, мол, — неформальный лидер и мудра не по годам, сможешь перестроить остальных в пользу Оли.

Катя неуверенно сказала, что попробует, хотя не знает как.

* * * 

По утрам Оля объясняла маме, что не может ходить в эту школу, каждая минута там ад, её все ненавидят. Мама твердила, что надо быть выше чужой глупости, и везла дочь к первому уроку на машине.

На уроках физкультуры во время игры в баскетбол девочки больно толкали её. В остальное время унижали словами. Учителя видели, но ничего не делали. Каждый день был хуже предыдущего.

Дома мама продолжала утешать, показывала интервью актрисы Тильды Суинтон, в котором она рассказывала, что с детства считала себя страшной и переживала. Но где актриса, а где девятиклассница в маленьком городе, думала Оля.

В воскресенье вечером ей стало особенно плохо от мысли, что завтра в школу. Мама посоветовала принять ванну и успокоиться. Оля набрала ванну и взяла с собой вместо книжки канцелярский нож. Родители смотрели фильм в гостиной. Мама зашла проведать Олю через 20 минут.

Это ночь была страшной для всей ставропольской семьи. Но для Оли это был не конец.

Она не успела серьёзно навредить себе. Врачи перевязали её запястья и вкололи успокоительное. Дома родители уложили спать и закрылись на кухне. Отец пил виски, мама настойку пиона. Он порывался всех убить, она думала, как спасти девочку.

На следующий день мама Оли пошла к Клавдии Петровне, а ещё через день улетела с дочерью к сестре в Испанию. Неделя на море и двоюродная сестра должны были вернуть дочери желание жить и учиться.

Катя по дороге из школы высказала маме недоумение. Она не обязана симпатизировать тем, кто не нравится. У неё куча дел, и ей неинтересна Оля.

Посмотри на это как на эксперимент, предложила мама. Ты же увлекаешься психологией.

В следующий понедельник Оля вернулась в школу с испанским загаром. Первой в тот день была алгебра. Перед уроком Катя с "могучей кучкой" (пять мальчиков и девочек, у которых лучше всех шла математика) обсуждала сложную задачу. Математичка требовала с них больше остальных.

— Оля, иди к нам, у тебя же хорошо с алгеброй, — небрежно бросила Катя.

— Ты что, на фиг нам это "Квазимодо"? — удивилась подруга.

— Расслабься, от неё будет толк.

Катя дала Оле самую сложную задачу, над которой группа билась не первый день.

После уроков Оля решала задачу весь оставшийся день. Утром протянула Кате листок с формулами. Катя внимательно их проверяла, её план начинал работать.

На уроке математичка спросила, как у "кучки" дела с задачей.

— Кучка не справилась, — сказала Катя. — Её решила Оля.

Весь класс удивлённо смотрел.

— А я, кажется, Оле не давала эту задачу, — удивилась математичка.

— А зря, Ольга Ивановна, пора начинать.

Похожие вещи Катя потом проделала и на других предметах. А Оля и правда оказалась способной. И у неё был хороший английский, что особенно важно в спецшколе. Катя иногда болтала с Олей на переменах и старалась включать в разговор остальных. Осаждала говоривших Оле гадости.

Прошло три месяца. Оля так и не начала нравиться Кате как человек, и они не стали друзьями. Оля сблизилась с парой других девочек в классе, выглядела увереннее и даже лучше одевалась. Катя вскоре забыла про спецзадание.

На последнем звонке из дорогого автомобиля вышли мужчина и женщина и подошли к Кате. Это были Олины родители. Мама пожала Кате руку и заплакала, а папа вручил чёрную коробочку. Катя сказала: "Не за что", "Спасибо". И быстро ушла.

В коробке были скромные швейцарские часы. Но Кате было неприятно.

После летних каникул Оля окончательно обрела уверенность. А у Кати появились вопросы. А если бы что-то пошло не так? Как можно было вешать такую ответственность на неё, 16-летнюю?

До этой истории Катя была беззаботным подростком, а сейчас начала задумываться.

* * *

Дима очнулся в больнице, когда делали промывание желудка. Сказали, что ещё чуть-чуть, и его не спасли бы. После выписки его отправили к психологу. Она сумела объяснить Диме и его родителям, что быть геем нормально и он не хуже других. Они приняли это с сомнением, но стараются понять.

В школе Дима по-прежнему скрывает. Завёл новых друзей в чате ЛГБТ-подростков Новосибирска. Летом познакомился в лагере с ровесником Лёшей. Пока это похоже на первую любовь. Взаимную.

* * *  

Лиза после случая на линейке вернулась жить к маме, снова пошла в школу. Но её "лето свободы" не прошло бесследно. Неделю назад покрасила волосы в синий. Маме не понравилось, сорвалась на крик.

— Татуировки, пирсинг! Зачем ты всё время уродуешь себя?!

Потом успокоилась и выложила фотографии Лизы в соцсети. Написала: "Смотрите, какая у меня красивая дочь".

Лиза не уверена, что найдёт вместо Юры новую любовь. А если найдёт, то понимает, что и она пройдёт. Она не хочет в 30 лет сидеть с кошкой перед телевизором, потому что очередные отношения не сложились. Не хочет работать в офисе по расписанию. Не хочет стать дряблой и ворчливой в 50.

Она понимает, что делает плохие вещи. Но не видит смысла делать хорошие. Поведение взрослых часто кажется ей лицемерием. Учителя пользуются властью и унижают, а родители не видят её проблем.

Одноклассники зовут её "долбанной суицидницей". Подруги не могут распутать свои собственные проблемы, а друзьям-приятелям, как она считает, нужен только секс.

Лиза пока не придумала, за что ей ценить свою жизнь.

* * *

Россия занимает первое место в мире по количеству подростковых суицидов. На 100 тысяч детей в возрасте от 15 до 19 лет приходится 16 самоубийств, то есть втрое больше, чем в среднем в мире.

Показатели не зависят от социального благополучия семьи и её доходов. Это происходит как в плохих, так и в хороших семьях. Там, где родители не понимают своих детей.