Год, давший надежду

29 сентября прошлого года Владимир Путин обозначил российскую стратегию Сирии: "Одновременно с поддержкой официальных властей в борьбе с террором мы будем настаивать на проведении параллельно политических преобразований". На следующий день началась первая в истории России контртеррористическая операция в иностранном государстве.

Пока выводы об успешности сирийской кампании делать рано: операция ещё не закончилась, а гражданская война будет продолжаться. Однако можно сказать наверняка то, что действия Москвы были единственно возможными.

Уже сейчас можно говорить, что благодаря действиям России правительству Башара Асада ничего не угрожает. Он останется президентом Сирии на определённый срок, а гражданскую войну не проиграет. Помимо того, действия российских ВКС существенно подорвали возможности террористов. Когда Москва только заходила в Сирию, ИГ* и "Джебхат ан-нусра"* находились на подъёме.

Спустя год и десять тысяч авиаударов российских ВКС ИГИЛ* на спаде, боевики отступают. Им нанесли существенный удар, в том числе посредством уничтожения нефтяных объектов боевиков. Из-за авиаударов России руководство группировки, включая её лидера, покинуло Сирию. В среде террористических группировок начались конфликты. Пытаясь уйти от авиаударов, радикалы переименовывают свои группы.

В антиасадовской коалиции начался раскол. Отношения между Турцией и Саудовской Аравией переживают не лучшие времена. Так же дела обстоят у той же Турции с США.

И, пожалуй, самое главное то, что благодаря действиям России удалось запустить политический процесс вокруг Сирии. Пока скорого разрешения сирийского конфликта не просматривается, оптимистом быть трудно. Ведь ситуация действительно крайне тяжёлая: в конфликт вовлечено огромное количество игроков, интересы у которых разные.

Сирийская армия по-прежнему находится в чудовищном положении. Военнослужащие измотаны до смерти. Коррупция в армии катастрофическая. Известны случаи, когда военнослужащие продавали своё оружие за порцию суточной еды. Очевидно, теоретически необходимы кардинальные реформы в армии. Но откуда она возьмётся, и кто её проведёт? Поэтому огромная роль в сопротивлении в данный момент принадлежит не столько регулярной армии, сколько многочисленным группам ополченцев.

Однако же Москва изначально не ставила цели разрешить сирийский конфликт или перестроить сирийскую армию. Это в принципе не под силу ни одной стране в мире. Россия не единственный игрок в сирийском пасьянсе. Помимо США огромную роль здесь играют Иран, Турция, Саудовская Аравия, а также Катар. Собственно, Москва и не хотела становиться основным актором. Так что переоценивать её деятельность не стоит. И потому далеко не все успехи или неудачи в сирийской истории — результат действий или бездействий Москвы.

Мотивация у Москвы комплексная.

Первое. Борьба с международным терроризмом. Угроза распространения исламистского терроризма в лице ИГИЛ росла. Деятельность международной коалиции во главе с США не приносила ощутимых результатов. Финансовые ресурсы террористов от продажи нефти, антиквариата и частных пожертвований достигли небывалых масштабов.

Чем успешнее проявляли себя радикалы в Сирии, тем больше к ним шла молодёжь. Сдерживание и ослабление исламского экстремизма на дальних подступах стало одной и основных целей Москвы в Сирии.

Второе. Год назад на Украине велась гражданская война. Москва была погружена в украинские дела и находилась под жесточайшим прессингом Запада. Начало операции в Сирии дало Москве возможность открыть параллельный канал диалога с Западом и обсудить проблему борьбы с терроризмом.

Некоторые пытаются пристыдить за это Россию. Однако нужно понимать процесс принятия внешнеполитических решений. Ни одна страна не будет начинать опасную и дорогостоящую военную операцию на Ближнем Востоке для того, чтобы отвлечь чьё-то внимание. Более того, Москва не оставила сирийский пасьянс после того, как украинский кризис ушёл на задний план мировой политики. А это говорит о том, что в сирийской проблеме присутствуют национальные интересы России, которые необходимо отстаивать.

Ближний Восток всегда входил в сферу интересов России. Светская и социально ориентированная Сирия ещё со второй половины прошлого века была союзником СССР. Усиление ИГИЛ и вовлечение всех крупных игроков в конфликт превратило Сирию в центр мировой политики. Операция де-факто повысила роль России на Ближнем Востоке, превратив её в значимую политическую силу, без которой сложно решить региональные проблемы.

Третье — психология. Россия поддержала дружественный режим. А у арабов память долгая. У арабских бедуинов существует даже такая поговорка: "Отомстил через 50 лет. Поторопился я". Москве было важно показать арабским странам и всему миру последовательность своих действий. Спустя несколько месяцев после начала операции и некоторых успехов часть арабской улицы начала положительно отзываться о России хотя бы из-за её принципиальности.

Разумеется, российская операция в Сирии нравится не всем. Многие воспринимают события на Востоке сквозь призму суннито-шиитского противостояния и обвиняют Россию в поддержке шиитского меньшинства. Именно здесь была скрыта наибольшая опасность для Москвы. Однако России удалось избежать конфликта с суннитами. Уже в конце 2015 года была организована череда своевременных визитов в Москву лидеров суннитских арабских стран: Кувейта, Бахрейна, ОАЭ, Иордании и Катара. Москва держала руку на пульсе, постоянно объясняя свою позицию.

И последнее, но, возможно, самое важное. После терактов 11 сентября 2001 года 150 человек из ЦРУ высадились в Афганистане и слились с местными населением, координировав наступление на силы талибов. Операция "Джоубрейкер" стала первой подобной операцией в истории. С тех пор США провели уже пять подобных операций: в Афганистане, Ираке, Йемене, Пакистане.

Знаете, как на эту операции смотрели из Москвы? Военные и деятели спецслужб спрашивали себя: "А мы в состоянии провести операцию подобного рода?" Как выяснилось, в состоянии. Для России сирийская операция стала первой мобильной контртеррористической операцией за рубежом.

Были ли у России просчёты, неудачи или явные ошибки, покажет время. Разумеется, есть сложности, которые спрогнозировать невозможно. То и дело возникают ситуации, которые приходится решать на ходу. Много просчётов на пропагандистском фронте в арабоязычном мире и на Западе. Несмотря на попытки Москвы объяснить сотням миллионов арабов свои мотивы, достучаться до многих так и не удалось. Также был недооценён российским руководством турецкий фактор, что вылилось в инцидент с Су-24.

Чего же удалось достичь?

Россия дала сирийской армии необходимую передышку после болезненных поражений. Спустя неделю после начала операции сирийцы начали широкомасштабные наступления на позиции террористических группировок и оппозиции, что ранее было невозможно.

По логову ИГИЛ — восточной провинции Ракка — 7 октября был нанесён удар, которого никто не ждал. Четыре ракетных корабля из Каспийского моря выпустили крылатые ракеты по позициям боевиков в Идлибе, Алеппо и Ракке с расстояния 1,5 тысячи километров новейшими ракетами комплекса "Калибр". По большому счёту, нанести удары по позициям боевиков можно было и более простыми способами. Однако иногда необходимо показывать окружающим серьёзность намерений и арсенал возможностей.

Для трезвого понимания ситуации на Земле необходимо взглянуть на карту Сирии. Начнём с западной части.

Провинция Латакия, вотчина Асада, практически полностью освобождена от террористических группировок и сил оппозиции. Раньше радикалы отправляли в атаку "живые бомбы". Теперь количество террористических актов значительно уменьшилось.

Российские ВКС на протяжении всей операции активно бомбили позиции радикальных группировок на юге провинции Идлиб. Оттуда нависала опасность для Латакии, а значит, и для российских баз. Идлиб граничит с Турцией, откуда боевики получали и продолжают получать оружие. География местности такова, что организовать масштабное наступление с юга на север, то есть из Латакии в Идлиб, очень сложно: Латакия с востока прикрыта горной цепью, а с запада — морем.

Поэтому единственный выход — активно бомбить. Благодаря бомбардировкам удалось отодвинуть позиции боевиков на десятки километров на север. В любом случае, Идлиб исторически является вотчиной "Братьев-мусульман" и рассчитывать на серьёзные позиции там Дамаск не может. Москва, в свою очередь, сделала всё, что могла — отодвинула угрозу для "полезной Сирии".

Южнее, в провинции Дамаск, ситуация также улучшилась. Очевидно, на взятие столицы радикалы затратили огромные ресурсы. Падение Дамаска означало бы физическое устранение клана Асада. Но сирийский режим сделал всё возможное, чтобы этого избежать. Здесь армия продвинулась на север и соединилась с частями в Латакии, на юго-восток вплоть до иорданской границы и частично на восток. У сил оппозиции и радикальных групп, в особенности "Джебхат ан-нусры", очень сильные позиции к востоку от Дамаска. У радикалов есть позиции и в пригородах Дамаска. Однако они не представляют угрозы для режима. Сирийская армия медленно, но верно продвигается и в Восточной Гуте.

На юго-западе Сирии, в провинции Дераа, ситуация тяжёлая. Силам оппозиции и отчасти радикальных групп, близких к "Братьям-мусульманам", удалось плотно закрепиться, примыкая к иорданской границе. Здесь также присутствуют небольшие силы "Джебхат ан-нусры". У Дамаска не хватает живой силы для освобождения провинции: для усиления давления на оппозицию в Дераа нужно больше солдат. Дераа не представляет собой стратегической важности на данном этапе, и Асад не пойдёт на перегруппировку: есть более важные направления. Однако если взглянуть на две карты (годичной давности и сегодняшнюю), то видно, что боевики плотно зажаты в направлении юга этой провинции.

Были достигнуты существенные успехи в провинциях Хама и Хомс. Этим провинциям и Алеппо досталось больше всего. На первом этапе сирийская армия начала очистку провинций Хама, Идлиб и Хомс. Благодаря авиаударам и подготовке местности сирийцам удалось продвинуться на 70 км от города Хама вглубь провинции. Если до операции России Хомс и Хама (кроме столиц) практически полностью контролировались радикалами, то сейчас Дамаск контролирует две провинции на 70% и 99% их столицы.

27 марта сирийцами и российским спецназом была освобождена от террористов ИГИЛ Пальмира, что имело как стратегическое, так и моральное значение. Но сирийская армия не смогла воспользоваться этим успехом, не сумев организовать наступление на Дейр-эз-Зор и Ракку. Пришлось перекидывать войска в Алеппо.

Алеппо — тема для отдельного разговора. Ситуация в крупнейшем и самом важном городе страны тяжёлая. От Алеппо зависит будущее Сирии. С самого начала российской операции там были представители всех группировок: ИГИЛ, "Джебхат ан-нусры", "Джаиш аль-ислам"*, "Ахрар аш-Шам"* и многих других.

Наиболее активная фаза боёв за "жемчужину Сирии" началась уже после вывода основной части войск. Сегодня сирийская армия контролирует уже около 50% города, в основном на севере. Российские самолёты ежедневно уничтожают караваны террористов, идущие из провинции Идлиб, а туда попадающие из Турции.

Вывод войск начался 15 марта 2016 года. После этого на самом деле существенно ничего не изменилось. Россия просто начала новый этап в сирийской кампании. Первый этап продлился чуть больше пяти месяцев. Сворачивание большей части контингента было необходимо для стимуляции и активизации политического процесса вокруг Сирии.

Постепенно подходит к своему завершению и второй этап. Но прежде нужно переломить ситуацию в Алеппо. После чего политический процесс вокруг будущего Сирии будет активизирован, а Асад благодаря действиям Москвы получит фору.

Одним словом, стратегия, которой придерживается российское руководство ("лёгкого следа", "не входить с головой") в Сирии, хоть и не быстро, но приносит свои плоды. У многострадальных жителей Сирии появилась хрупкая надежда. А она, как известно, умирает последней.

* Деятельность организаций запрещена на территории Российской Федерации решением Верховного суда.