Бить или не бить? Норкин о том, когда журналист может забыть в эфире об этике

Полную версию беседы Лайфа с Андреем Норкиным и Тимуром Шафиром слушайте в аудиозаписи.

И. ИЗМАЙЛОВ: История московская, российская, и она, на наш взгляд, довольно важная. История, которая произошла не сказать что с Андреем Норкиным — он был одним из участников…

А. МИТНОВИЦКАЯ: Давай скажем: история с участием Андрея Норкина.

И.И.: Это скандал, которому не один день. Всё шло своим чередом. Программа "Место встречи", там всегда много людей.

А.М.: 28 сентября, НТВ.

И.И.: Два дня назад.

А.М.: Решили говорить о том, как идёт расследование гибели малазийского "боинга" в Донбассе. Как раз тот день, когда чего-то кто-то опубликовал, как всегда, неофициально, но весь мир всполошился.

И.И.: Для таких случаев всегда в таких программах, их много на разных каналах, есть много людей, которые говорят: "Вы, русские, виноваты во всём просто потому, что вы русские!"

А.М.: В тот день именно с такими посылами такие новости и выходили. В беседе с одним из гостей Андрей Норкин доказывал, что международные следователи игнорируют аргументы России. В какой-то момент он сказал, что с версией о том, что самолёт сбил украинский истребитель, выступила вообще-то не Россия, а американский блогер. А дальше слово за слово.

И.И.: "Вы обманываете", — сказал украинский гость, после чего и был изгнан.

А.М.: Изгнан был украинский политолог Сергей Запорожский. Когда его Норкин выводил из студии и обозвал бараном, зал аплодировал.

И.И.: Зал аплодировал, ещё когда его начали выгонять. История получила неожиданное продолжение. Союз журналистов России осудил Норкина за всю эту историю. Андрей Норкин с нами, журналист и телеведущий НТВ, Андрей Владимирович, добрый вечер!

А.Н.: Здравствуйте!

И.И.: И Тимур Шафир, секретарь Союза журналистов России, с нами. Тимур, что не так?

Т. ШАФИР: В каком плане?

А.М.: Чего это вы его решили осудить?

Т.Ш.: Мне стало жаль человека, которого выгнали из студии. Мы не касаемся гражданской позиции.  

Но если мы говорим о журналистской солидарности, разве у нас нет понимания, что это нарушение этики?

И.И.: Какой этики?

Т.Ш.: Той этики, которую мы видим на экране, которую мы видели в эфире.

А.М.: А как должно быть, с вашей точки зрения, когда гость говорит неправду, не реагирует ни на какие аргументы и ведёт себя действительно как непроходимый баран?

Т.Ш.: Уважаемые коллеги, я думаю, что это не первый случай, когда гость говорит неправду, когда гость критикует Россию, когда гость, может быть, даже оскорбляет наши чувства и наше понимание.

И.И.: И надо продолжать давать ему это делать?

Т.Ш.: Давайте мы не будем давать ему слово, давайте мы не будем приглашать его туда.

И.И.: Вот.

Т.Ш.: Я даже не говорю про ситуацию, когда мы будем готовиться и аргументированно ему отвечать. Но о чём вы говорите, коллеги? Давайте бить ему морду в прямом эфире?

А.М.: Андрей Владимирович, подключитесь вы. С вашей точки зрения, вы достаточно себя корректно вели или вы всё-таки могли бы достать из глубины души аргументы, которые бы вас сдержали и не заставили бы его выводить из студии?

А. НОРКИН: Уважаемые коллеги, если позволите, я попробую разыграть с вами тот же самый приём, который я пытаюсь использовать в программе "Место встречи". То есть спокойно и логически, расставив все баночки по полочкам на кухне, всё объяснить. Давайте сначала по сути фактов. Я разговаривал в этот момент с нашим немецким гостем, журналистом Андре Баллином. Я не доказывал ему, как вы говорите, что они нас игнорируют, я его спрашивал, почему. Я говорю, мол, у меня мнение, что в расследовании не учитывают наши аргументы. На что мне Андре ответил, что была версия о том, что "боинг" был сбит украинским самолётом, и её озвучил Владимир Маркин. Правильно? Правильно. Я ему сказал, мол, подождите, пожалуйста, эта версия была представлена, ещё раз повторяю, в эфире одного из российских телеканалов. Ведущий программы сказал, что мы получили фотографии от некого блогера. После этого Владимир Маркин, который много лет занимал должность официального представителя Следственного комитета, говорил о том, что эта версия будет рассматриваться. Министерство обороны России к этой истории никакого отношения не имело. Эту версию Следственный комитет рассматривал. Там даже появлялась фамилия украинского лётчика, который якобы был ответственным за это. Насколько я понимаю, версия не получила подтверждения. Если бы все версии, которые выдвигает Следственный комитет, получали подтверждение, у нас, наверное, нигде уже преступности не было бы. Это невозможно и нереально.

В тот момент, когда я с Андре об этом говорил, Сергей Запорожский стал кричать: "Нет, неправда!" В чём неправда? Маркин не выдвигал, а комментировал версию, всё абсолютно точно. За несколько минут до этого господин Запорожский кричал о том, что в 2001 году самолёт Ту-154 компании "Сибирь", который летел из Израиля, сбила Россия. Ему люди в студии сказали, мол, уважаемый Сергей, тогда даже американцы сразу представили снимки со спутников, где было чётко зафиксировано, откуда вылетела ракета. Украина потом выплатила компенсацию погибшим гражданам Израиля, но не выплатила авиакомпании "Сибирь".

К вопросу о том, что правда, а что неправда.

Теперь вопрос этики. Смотрите, можно закатывать глазки к небу, морщить носик и говорить: "Ах, как неэтично поступил Норкин!" С моей стороны, намного более неэтичным кажется оставлять без ответа заявления людей, которые не только оправдывают действия Украины, но постоянно нам говорят, что эту войну развязала Россия, о том, что никаких женщин и детей там никто не убивает.

И.И.: Резонно, что ведущий не перестаёт быть гражданином...

А.Н.: В ваш дом приходит гость. И этот гость сначала расшвыривает всю посуду на столе, потом залезает с ногами в постель, а потом начинает оскорблять каждого из членов вашей семьи. Такого гостя берут за шиворот и пинками выгоняют из дома.

И.И.: Одна проблема. Он не первый. Был Корейба с нацистскими высказываниями на других федеральных каналах. Их выгоняют, а они появляются опять, одни и те же лица. Вот в чём проблема.

А.Н.: Проблема в том, что мы не можем их не приглашать, мы должны дать им слово, как бы оно нам ни не нравилось.  

Вот это я считаю этично. Если вы меня спросите, раскаиваюсь ли я, я отвечу, что раскаиваюсь только в том, что ему действительно не вломил. Товарищ Запорожский уже давно напрашивался. Откройте ленту новостей, и вы поймёте, что я был очень последователен. Есть определённые пределы допустимого.

И.И.: После этого их всё равно будут звать?

А.Н.: Запорожского? Я не знаю, сам я гостей не приглашаю, но, думаю, он сам не согласится теперь.

И.И.: Тимур Владимирович, вы слышали доводы. Ваша позиция изменится?

Т.Ш.: У меня есть ощущение того, что мы путаем тёплое с мягким. Как гражданин и как человек, не воспринимающий тот бред, который нёс оппонент Норкина в эфире, скажу вам следующую вещь (не знаю, какие последствия это будет нести).  

Здесь ситуация иная. Это эфир, это профессиональная работа журналиста, не персональная. Это был тот человек, который не сам вломился в студию, а которого пригласила редакция, которого подключили к дискуссии. Я хочу ещё раз повторить. Я прекрасно понимаю, что двигало Андреем Владимировичем. И я прекрасно понимаю его эмоции. Я понимаю, что его мотивировало и сподвигло. Его всё это достало.

И.И.: Мы к главному вопросу подошли: где грань, что журналист продолжает при этом оставаться гражданином.

Т.Ш.: Я ещё раз хочу поворотить. Я понимаю, что двигало Андреем Владимировичем, понимаю его эмоции, но прекрасно понимаю, что его мотивировало, его всё это достало...

И.И.: Он же не бил его, а выгнал!

Т.Ш.: Но я понимаю и следующее: руководствуясь лучшими побуждениями, эмоциями, я понимаю, как этот эпизод используют в пропаганде.

А.М.: Что он может ухудшить?

Т.Ш.: Курочка по зёрнышку клюёт. Поверьте мне, он будет использован, как только зайдёт разговор о свободе слова в России.

И.И.: Кто разговор заводит, пусть на себя посмотрят.

А.М.: Андрей Владимирович, хотели вопрос задать.

А.Н.: Да, он очень простой. Когда я слышу подобные аргументы, у меня когнитивный диссонанс возникает. Вы меня поправьте, если я не прав: когда я с вами разговариваю, еду в машине, могу выступать как гражданин. А когда я ведущий, я не должен быть гражданином, а должен руководствоваться исключительно журналистской этикой?

А.М.: Это то, в чём нас обвиняют, что мы не такие беспристрастные...

А.Н.:

Но я не понимаю, почему моя журналистская беспристрастность должна преобладать над моей гражданской позицией? Я должен быть журналистом и думать об этике и перестать быть гражданином в этот момент?

Т.Ш.: Гражданином перестать быть нельзя ни на одну секунду. Но нельзя и журналистом перестать быть. Кодекс журналистской этики — это документ, текст, понятия, которые легко найти даже на сайте Союза журналистов России. В нашей дискуссии нет принципиальных противоречий...

И.И.: Есть. Один вопрос. А где грань, после которой человека надо изгонять?

Т.Ш.: Если бы Андрей Владимирович — или я на его месте — набил морду этому, как назовём его, негодяю или провокатору за пределами эфира...

И.И.: А если человек позволяет себе в эфире нацистские высказывания или про имперскую сволочь — говорю про одного поляка...

Т.Ш.: Мы говорим о данном конкретном случае.

И.И.: А если приходит человек и говорит недопустимые для вашей страны вещи, вы его обязаны выгнать или стерпеть вне зависимости от последствий?

Т.Ш.: Могу отключить микрофон, не давать слова, не направлять камеру,  сделать что угодно, чтоб лишить его эфира, но не могу заниматься рукоприкладством.

И.И.: А никто рукоприкладством... Выгнать — это допустимые вещи?

Т. Ш.: Простите за вульгаризм, взять человека за шкирдак и выкинуть из студии — это какая-то форма рукоприкладства. Не будем отрицать очевидное.

И.И.: Хорошо. А когда в таких ситуациях гости уходят из студии, говорят: "Или он уходит, или я?" Тогда как ведущий должен поступить, по-вашему?

Т.Ш.: Интересный вопрос. Не знаю... Умозрительный вопрос вы мне задаёте.

И.И.: Через день у нас это!

Т.Ш.: Мы же обсуждаем вопрос, кто как поступил конкретно в этой ситуации.

И.И.: Мы обсуждаем вопрос, продолжает ли человек оставаться человеком, извините.

А. Н.: Человек продолжает оставаться человеком всегда. Давайте согласимся.

А.М.: На этом сошлись. Спасибо вам обоим.