Налог на каждую копию. Мариничев — о том, как защитить авторское право в Сети

Д. МАРИНИЧЕВ: Основной рецепт по реформированию авторского права, наверное, заключается в том, чтобы сделать цифровую идентификацию объекта. Это достаточно, нельзя сказать простая, но уже очевидно понятная вещь — она работает в некоторых странах, и работает достаточно успешно, и тогда, соответственно, можно будет уже взимать налог с каждой конкретной копии и знать, какая копия кому принадлежит, то есть это фактически реестр авторских прав, а просто так собирать крайне сложно.  

Полную версию программы слушайте в аудиозаписи.

С. КОРОЛЁВ: Я задавал вам вопрос перед нашей программой по поводу авторских прав. Новость появилась ещё в пятницу, сегодня "Коммерсант" подробно написал об этой истории. Борец с контрафактом в Интернете сам попался на мошенничестве. Зовут его Максим Рябыко, глава Ассоциации по защите авторских прав в Интернете. Его обвиняют в крупном мошенничестве. Я не буду сейчас канву истории вспоминать, замечу, что по жалобам именно этой конторы заблокировали "Рутрекер", например, или "Либрусек" — мы всё это обсуждали в эфире с вами и с Германом Клименко. Я вспоминаю Федотова, главу Российского авторского общества, который сидит. Он арестован, и суд отказался выпускать его под подписку о невыезде или под домашний арест, его тоже обвиняют в мошенничестве на сотни миллионов. Прибавим михалковский процент к этому.

Д. МАРИНИЧЕВ: На болванки?

С.К.: Да. Болванки, и тоже много вопросов к тому, что это, куда это и кому это. И что в итоге происходит с авторским правом в России? Есть ли у вас понимание, что делать, чтобы эту сферу привести в порядок? Есть ли у вас рецепт?

Д.М.: 

С.К.: Но ведь проглотили это?

Д.М.: Нет. Как это проглотили? Налога не случилось, это всё сошло на нет. Налог на болванки есть, да.

С.К.: Я про болванки и говорю.

Д.М.: Болванки не обсуждались, это был уже другой налог, налог на всё — налог на Интернет его ещё по-другому называли.

С.К.: Но болванки, девайсы — это всё есть.

Д.М.: Это было и есть. Это уже много лет есть.

С.К.: И будет?

Д.М.: И пока будет. Там вопрос стоит в том, что его собирают и с серверных мощностей, и с телефонов, и память у нас на сегодняшний день есть везде, флеш-накопители, и теоретически вы его можете собирать даже с тяжёлого машиностроения, когда оно приходит в страну.

С.К.: А с другой стороны, ведь есть здравое зерно: налог на Интернет, но весь контент доступен бесплатно. 

Д.М.: Есть. Но так произойти не может.

С.К.: Почему? Пусть эти сервисы уже разбираются с Михалковым или с тем, кто собирает этот налог.

Д.М.: И правообладатели мировые точно так же будут разбираться с Михалковым?

С.К.: Пусть идут, конечно, в Россию, в это общество российское.

Д.М.: Вы не должны забывать, что ни Paramount, ни Sony не попадали под действие этого налога, то есть у человека не было так, что всё в Интернете бесплатно и любой фильм он теперь может смотреть бесплатно, хотя такой концепт присутствовал в качестве аргумента защиты, что теперь человеку не нужно будет думать, где он и как находится. Но это, конечно же, всё тоже в корне неверно.

Это достаточно, нельзя сказать простая, но уже очевидно понятная вещь — она работает в некоторых странах, и работает достаточно успешно, и тогда, соответственно, можно будет уже взимать налог с каждой конкретной копии и знать, какая копия кому принадлежит, то есть это фактически реестр авторских прав, а просто так собирать крайне сложно. 

С.К.: Что делать?

Д.М.: Реформировать.

С.К.: Но кто этим должен заниматься?

Д.М.: Этим занимается у нас Минсвязи, и достаточно правильная, аргументированная позиция у них. Вот Алексей Волин не раз высказывался по поводу реформирования и о том, как должно происходить управление авторскими правами. Я думаю, что если взять это за основу нормальным образом, то можно прийти абсолютно точно к тому варианту сбора, который будет комфортен и для правообладателей, и для авторов, и для потребителей, и это абсолютно нормально.

О том, почему не нужно доверять даже официальным аккаунтам на "Фейсбуке"

С.К.: Дальше перейдём к новости, которая мне очень понравилась и, я думаю, понравилась бы Герману Клименко, будь он сегодня в этой студии. Суд в Бразилии вынес решение о блокировке "Фейсбука" на территории страны — видели вы такое сообщение?

Д.М.: Нет ещё.

С.К.: Это сегодня вечером. Вердикт связан с отказом владельцев "Фейсбука" выполнить предыдущее решение суда Санта-Катарины, а именно удалить фальшивый аккаунт, созданный от имени кандидата в мэры города Жоинвиль Уду Дохлера. Значит, происходит судебный процесс в Бразилии, человек пожаловался на то, что создали в "Фейсбуке" его фальшивый аккаунт. Facebook отказался удалять этот фальшивый аккаунт. Проходит апелляция, второе заседание, и суд принимает решение на сутки блокировать весь "Фейсбук" в Бразилии на 24 часа. Хорошее ведь решение?

Д.М.: Имеют право.

С.К.: А почему вы так скромно комментируете? А вот нам бы так?

Д.М.: У нас так же можно сделать — почему нет?

С.К.: Я возвращаюсь к вопросу, который неоднократно в этой программе поднимался: как найти управу на сильных мира сего — я имею в виду на интернет-гигантов, таких как "Фейсбук", Google, которые отказываются сотрудничать и с нашими правоохранительными органами, и с нашими судами, и вообще с нашим обществом.

Д.М.: Здесь можно любую позицию занять, и она будет абсолютно справедливой в любом случае — это примерно то же самое, что запрет на слухи.

С.К.: Не понял аналогии. О каком запрете на слухи вы говорите?

Д.М.: Вы можете остановить распространение слухов?

С.К.: Да.

Д.М.: Вот когда "Фейсбука" не было, как передавались такого рода сплетни? Они ровно точно так же передавались от человека человеку. Естественно, можно их пытаться запретить.

С.К.: Подождите, решение бразильского суда — это не слух, это новость. Это решение принято.

Д.М.: 

С.К.: Не всегда. Есть официальные аккаунты, есть аккаунт, например, Министерства иностранных дел Российской Федерации — разве там слухи. Почему вы говорите, что вся информация в "Фейсбуке" — это слухи.

Д.М.: Что значит официальный аккаунт в информационной среде?

С.К.: Он подтверждён, у них есть даже такая функция, где можно верифицировать себя, там появляется соответствующая галочка. Разве нет? Вы этим не пользовались?

Д.М.: Я так не думаю.

С.К.: Как это не думаю, если это есть.

Д.М.: Для государства российского, для любого министерства, информация об их действиях и информация о них — это может быть только информация, например, в "Российской газете" как средстве массовой информации, в печати.

С.К.: Но это бред вы сейчас говорите, Дмитрий. Мало ли что для них является, извините, информацией, если люди воспринимают информацию в "Фейсбуке" так же, а может быть и больше доверяют ей, чем то, что они видят по Первому каналу или в "Российской газете". Вы нашли, что вспомнить, — "Российскую газету" никто не читает давно.

Д.М.: Это проблема переходного периода, когда мы до сих пор воспринимаем любую информацию, которую получаем, как значимую, не анализируя саму суть этой информации, не понимая её смысла, не фильтруя смысл. Можно чётко понимать, что сообщения или послания — это послание. Тот, кто принёс сообщение, тот является этим сообщением, а не то сообщение, которое передано. Соответственно, в постиндустриальном информационном мире основную значимость будет как раз содержать контент, его обработка, его понимание и достоверность его передачи. Поэтому, конечно же, говорить о том, что официальный аккаунт в соцсетях Twitter или Facebook государственного органа любой другой страны, как Российской Федерации, это по сути своей нонсенс. 

С.К.: А ваш аккаунт в "Фейсбуке" — это что?

Д.М.: Это не мой официальный аккаунт.

С.К.: Вы там пишете о делах, вы там постите какую-то информацию о своих встречах, поездках.

Д.М.: Всё равно что рассказывать, нужно прекрасно понимать, что это я делаю просто в информационной среде, которая позволяет мне общаться с кем-то или передавать эту информацию.

С.К.: Но вы понимаете, что стирается грань, что нет уже разницы: делаете вы это сейчас в прямом эфире или в своём "Фейсбуке". Информационная среда шире теперь, чем была раньше. Информационная среда — это не Первый канал или не наша радиостанция, это всё вместе теперь, вместе с "Фейсбуком", "Твиттером" и с чем угодно ещё.

Д.М.: Конечно. Это медийность всего и вся. Это и есть информационное общество. Здесь я с вами абсолютно согласен, и, естественно, то, о чём я хочу сказать, что трастовость передаваемой информации, её достоверность — это достоверность всей системы информационной, в которой информация передаётся, и, находясь в нашей правовой зоне, мы не можем доверять любой другой компании, которая не участвует в нашем правовом регулировании в качестве траста информации. Я это говорю со стороны государственных органов, не со стороны обыкновенных пользователей, которые могут делать всё что угодно и как угодно и регистрироваться под кем угодно.

Может быть, надо там поглубже узнать суть конфликта.