Восемь причин оставить Маннергейма в покое

1. С вандалами не ведут переговоры примерно по той же самой причине, по которой их не ведут и с террористами. Появление памятной доски на Захарьевской, вопреки популярному заблуждению, не привело к сколько-нибудь массовым протестам. Активно выступала против в основном только маленькая группа радикалов. И именно потому, что этих людей мало, они сразу перешли от слов к действиям — заливали памятник краской, портили его топором, чтобы привлечь к себе хоть какое-то внимание. Но в музей в Царском Селе вандалы уже вряд ли полезут. А если полезут — тем хуже для них.

2. Скандал вокруг установки памятника Маннергейму никак не связан ни с историей, ни с личностью генерала. Это видно хотя бы по тому, как истерию вокруг памятника одновременно нагнетают левые и либеральные радикалы, все те, кто, грубо говоря, мечтает раскачать лодку и половить рыбу в мутной воде. Для них история с доской — это только удобный повод, чтобы в очередной раз возмутиться "кровавым режимом" и заодно обвинить его во всех возможных грехах. В противном случае протесты начались бы гораздо раньше. Скажем, с закидывания указателей на улице Белы Куна, развязавшего страшный и массовый террор против мирного населения Крыма в 1920—1921 годах. И, с другой стороны, первым инициатором установки памятника Маннергейму в Петербурге стал фронтовик Даниил Гранин, оборонявший Ленинград от немцев.

3. В отличие от некоторых активных противников установки таблички Маннергейму, допускавших в пылу полемики в Интернете экстремистские и фашистские высказывания, а то и вовсе опускавшихся до разжигания межнациональной розни, сам генерал не был ни фашистом, ни шовинистом, ни антисемитом, ни русофобом.

— Этот пример ярко отражает присущее русским командирам желание преуменьшать те обстоятельства, которые по той или иной причине не вписываются в их планы, — написал Маннергейм в своих мемуарах, комментируя мелкий конфликт с генералом Деникиным во время Первой мировой войны, и это, пожалуй, самое "русофобское" высказывание в его многостраничных воспоминаниях.

4. Маннергейм действительно сыграл заметную роль в русской истории и достаточно долго жил в Петербурге. Он принимал участие в Русско-японской и Первой мировой войнах и был награждён за боевые заслуги орденом Святого Георгия Победоносца 4-й степени и Георгиевским оружием. Отдельного упоминания стоит Азиатская экспедиция барона 1906—1908 годов, в ходе которой он сумел одновременно проявить себя как грамотный разведчик и внимательный этнограф-любитель.

5. После развала русской армии и революции генерал был вынужден покинуть службу, но даже в независимой и очищенной от большевиков Финляндии продолжал думать о спасении бывшей родины. Так, как он сам понимал это спасение. Маннергейм активно добивался участия молодого финского государства в Гражданской войне на территории России на стороне белых армий.

— Участие в военных действиях, которые для Финляндии могли бы ограничиться захватом Петрограда, создавало предпосылки для прихода в России к власти твёрдого и здравомыслящего правительства, и такая "услуга" стала бы основой для будущих дружеских отношений, — писал Маннергейм.

6. Агрессором в Советско-финской войне 1939—1940 года выступил Советский Союз. В дальнейшем Финляндия неоднократно пыталась заявить о своём нейтралитете, но была обречена стать заложником геополитической ситуации.

— Хорошо понимаю, что вы хотите остаться нейтральными, но уверяю вас, что это невозможно. Великие державы просто не позволят, — сказал Иосиф Сталин Маннергейму ещё в 1939 году и оказался прав.

Однако Маннергейм не был марионеткой Гитлера. Войска Финляндии во время Великой Отечественной остановились на Карельском перешейке, а финская авиация не бомбила Ленинград. В 1944 году, получив гарантии суверенитета для своей страны, Маннергейм развернул оружие против немцев и закончил войну в антигитлеровской коалиции.

7. Даже Сталин, в отличие от своих современных последователей, не считал Маннергейма ни преступником, ни негодяем. Так что в действительности советский генералиссимус для тех, кто раздувал скандал вокруг доски, значит так же мало, как и финский маршал.

8. Маннергейм — финский национальный герой, а финны — одна из частей российского многонационального народа. Это не значит, что каждый россиянин тоже обязан считать его своим героем, но и краской обливаться как минимум не толерантно.