Крах банка "Пересвет" может дорого обойтись РПЦ

Сегодня утром Центробанк объявил о введении временной администрации и моратория на удовлетворение требований кредиторов банка "Пересвет", владельцем 49,7% уставного капитала которого, по официальной информации, является Финансово-хозяйственное управление Московского патриархата. По словам экспертов, опрошенных Лайфом, кризис в этом крупном банке (нетто-активы банка на 1 октября 2016 года — 204,23 млрд рублей, 44-е место в России) может сильно ударить по епархиям РПЦ, которые имели в нём счета.  

— Банк "Пересвет" — это обычный коммерческий банк, в котором просто была доля (в уставном капитале. — Прим. Лайфа) Русской православной церкви, — сообщил Лайфу член совета по инвестиционной политике Торгово-промышленной палаты РФ Дмитрий Любомудров, ранее входивший в правление банков "Менатеп" и "Инкомбанк". — По своей экономической модели он ничем не отличается от других банков: выдаёт кредиты, зарабатывает на марже, на других коммерческих операциях. Существующий при этой экономической модели риск реализовался: идёт кризис, ухудшается качество заёмщиков, сокращается выручка. Не исключено и то, что банку нанесли ущерб и действия его топ-менеджмента.

По словам Любомудрова, в оперативной деятельности банка, в котором имелась доля и вклады РПЦ, сама Церковь не принимала активного участия и, собственно, не могла принимать.

— По российским банковским законам это невозможно, вопросы управления кредитной политикой и прочее решает совет директоров банка, а не акционеры. Так что РПЦ могла лишь очень опосредованно влиять на происходящее в банке. Тем более что у Церкви никогда не было какой-то специальной позиции по этому поводу — кому давать кредиты, кому — нет, — отметил он. — При этом, как я знаю, в банке "Пересвет" держали свои деньги епархии РПЦ. Они уже потеряли ранее деньги в банке "Софрино", ещё в двух банках, где держались деньги епархий. Это уже не первый банк, где не только были потеряны деньги Церкви, но и в котором она имела участие.

По его словам, подвергать эти деньги такому риску не было никакого смысла: на те деньги, которые были потеряны в результате неэффективной политики коммерческих банков, Церковь могла бы уже несколько раз реализовать предложенную ранее Любомудровым и поддержанную отцом Всеволодом Чаплиным (тогда ещё председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского патриархата) модель православного банкинга, исключающую работу на основе банковского процента.

Аналогичное мнение протоиерей Чаплин высказывал уже и после отставки, и в ходе начавшегося 18 октября кризиса с выдачей вкладов в "Пересвете" (сегодня священнослужитель не смог отдельно озвучить свою позицию Лайфу, так как находится далеко за пределами Москвы).

— Я, конечно, не банкир, в банковском деле мало что понимаю, но в святоотеческой литературе есть несколько сюжетов про монахов, которые пробовали прикасаться к деньгам ради помощи другим людям, даже не в корыстных целях, а в качестве распределителей, — сообщил Лайфу протодиакон Андрей Кураев. — У этих монахов была хорошая репутация, люди им доверяли, давали деньги, а потом монахи эти деньги распределяли. Всё равно в святоотеческой литературе это резко осуждается.

Андрей Кураев: Например, в житии Андрея юродивого. Именно это житие лежит в основе праздника Покрова, который недавно вся наша Церковь справляла. Там юродивый Андрей обличает такого монаха. Он соглашается, какие-то видения следуют, бесов он видит и прочих, которые радуются его якобы благотворительной деятельности. Хорошо, решил он, что себе денег брать не буду, только для того, чтобы раздавать другим. А до этого он оттуда себе какой-то процент брал, по-банкирски. Но он решает отказаться от этого процента, ничего себе не оставлять. А дальше начинается самое интересное. Люди продолжают ему нести деньги, и вдруг этот монах говорит: "А какая мне польза быть распределителем чужих шипов". То есть беря то, в чём я не имею нужды, и распределяя бедным, я пребываю в заблуждении, что награда принадлежит мне, а не другому. Речь идёт о грехе тщеславия. Даже это считается сомнительным и неприемлемым, т.е. люди благодарят и считают тебя источником помощи, хотя деньги чужие. Это если говорить о православной святоотеческой традиции, то в ней так.

По поводу введения моратория на выдачу вкладов — это нормальная динамика тонущего "Титаника". Банковский бизнес своеобразен, репутация выше всего, в банках своих денег нет, а с чужими — оперируют. Если прошёл слух, что там что-то нечисто, что идёт процесс вывода денег, то люди идут сразу эти деньги вынимать, и банку с каждым новым клиентом становится всё хуже и хуже, никто не несёт, все требуют — отдай.

Насколько пострадает Церковь? Я не знаю, откуда там такие деньги: говорят, что этот банк очень богатый, входит в первые полсотни банков России, при этом половина средств там — церковные, по крайней мере половина акций. Я вообще не понимаю, откуда такие деньги.

Церковь не контролирует ни своего патриарха, ни своих епископов, и уж тем более не контролирует этот банк. Там могли быть счета каких-то епархий. Ведь это уже вторая история с церковным банком, рухнувшим за последний год. Банк "Софрино" рухнул весной этого года, там была подобная ситуация. Может, и с "Пересветом" уже раньше была такая история, может быть год или полгода назад. Там речь шла о счетах Троице-Сергиевой лавры, Данилова монастыря, Нижегородской митрополии. Это я точно помню. Это довольно богатые субъекты, то есть для Церкви, для патриарха точнее говоря, выгода была в том, чтобы как можно больше церковно-хозяйственных субъектов заманить в один контролируемый центр, чтобы все передвижения денег были на виду.

В Синодальном отделе по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ и сегодня, и 18 октября отказались прокомментировать Лайфу ситуацию с банком "Пересвет".