Записки психиатра: Зачем психу миллион?

В предыдущей статье я коснулся вопросов необходимости пятой запасной ноги представителям семейства собачьих. Точнее, того, может ли справка о наблюдении в психоневрологическом диспансере сама по себе оказаться некоего рода индульгенцией, гарантией, что, ежели пациент учудит что-нибудь противозаконное и уголовно наказуемое, то ему ничего за это не будет. Теперь попытаемся выяснить, зачем зайцу стоп-сигнал. То есть что будет, если психически больной человек вдруг окажется должен кому-то большую сумму денег. Или вдруг решит продать квартиру за ну очень символическую цену. Или... словом, речь пойдёт о способности пациентов нашего уютного заведения совершать сделки. А также о случаях, когда человек оказался несделкоспособным. 

Поскольку на деньгах в нашем современном обществе завязано почти всё, то и нашим подопечным этих самых товарно-денежных отношений избежать не удаётся. Более того, многие активно и очень охотно в них участвуют. Я однажды рассказывал про пациента, который взял, как он выразился, кредит на ипотеку. Правда, понимал он под ипотекой не совсем то же, что мы с вами. И накупил на эти деньги очень много виагры. А сколько тех же людей в маниакальном состоянии, у которых что ни прожект, то либо покупка острова с перспективой придания ему статуса независимого государства, где будут легализованы конопля и кокаин (один товарищ на полном серьёзе считал, что сумеет отбить потраченные деньги на бешеном притоке туристов и новых граждан новой страны), либо рытьё второго Панамского канала вручную, либо... да мало ли! 

А потом наступает ремиссия и хватает за сердце ужас понимания, что брал-то чужие и на время, а отдавать надо свои и навсегда. Да где бы ещё их взять! Либо это понимание приходит к родственникам пациента. А из банка уже звонят и интересуются, нет ли у вас непреодолимого желания рассчитаться с долгом. Ну хотя бы сделать первое телодвижение? И в такие моменты пациент начинает жалеть, что он не Валуев и не Емельяненко, чтобы таким образом троллить коллекторов, когда становится скучно. И тогда вдруг вспоминается: справка же! Волшебная справка из уютного учреждения! Доктора на судебно-психиатрической экспертизе вздыхают, разворачивают тома гражданского дела и медицинской документации, и начинается работа над чужими ошибками. 

Вариантов тут не так много: либо человека признают несделкоспособным, либо не признают. Если не признают: исход понятен — придётся рассчитываться. Как, с каких шишей — это уже мало кого волнует. Если признают впервые, ещё до того, как у него появится опекун, то тут и с банком можно пободаться, и попробовать проданную квартиру вернуть — словом, признать сделку ничтожной. Да, коллекторы в этом случае могут расслабиться и потренироваться в угрызении собственного локтя. Но это если у пациента нет опекуна. А что, если он уже и недееспособен, и несделкоспособен, и опекун имеется? Что тогда — можно брать кредиты направо и (в основном) налево, а потом слать банки куда подальше и пообиднее? 

А вот и нет. Если у пациента уже есть опекун, то этот замечательный человек и несёт ответственность за вверенную ему личность. А также за многое из того, что эта опекаемая личность вздумает натворить. Пошёл и взял кредит в банке? А с какой стати? Почему у вас, товарищ опекун, документы важные валяются где ни попадя? Почему больной человек имеет к ним доступ? Придётся именно вам возмещать банку всё то, что было взято взаймы. Или ситуация, когда пациент утащил у опекуна деньги и потратил их в тех же игровых автоматах. Что, нет их уже? Ну хорошо, тогда на лотерейные билеты извёл. Думаете, опекуну вернут деньги (вероятность того, что какой-нибудь из билетов окупит потраченное, сами понимаете...)? Да ничего подобного! Не уследил — сам... хм... IQ иди проверь! 

Довольно частой стала ситуация, когда пожилой человек продал или подарил свою квартиру (дачу, виллу, остров на Багамах или антикварный чугунный "Зингер"), а родственники потом бегают, хватаются за голову и вопят, что, мол, бабулька (дедулька опционально) совсем глуздом того и как бы им прокрутить фарш назад? Приходится выяснять, в каком состоянии человек сейчас, а главное — пытаться понять и реконструировать (зачастую в условиях, когда обе стороны, участвующие в судебном процессе, дают кардинально противоположные сведения) события и понять, в каком состоянии был подэкспертный на момент сделки. Иногда такие тяжбы ведутся, когда человек уже умер, и членам судебно-психиатрической экспертной комиссии приходится применять навык некромантии, чтобы провести посмертную экспертизу. Заключение по ней, сами понимаете, нередко бывает вероятностное. 

Поэтому, если есть у вас подозрение, что кто-то из ваших родных или близких занемог головою и может натворить дел в сфере финансов — будьте внимательнее к тому, чем он занят. А если у вас есть родственник, который на старости лет решил совершить с вами крупную сделку (объединить или разделить жилплощадь, написать дарственную на квартиру и т. п.), не поленитесь, проведите перед сделкой экспертизу сделкоспособности. Поверьте: справка о том, что человек не состоит на учёте, в такой ситуации ровным счётом ничего не значит. Зато заключение эксперта о том, что человек был сделкоспособен на такой-то момент, оспорить будет почти невозможно.