Павел Медведев: За дешёвым кредитом стоит большая страховка, будьте бдительны

П. МЕДВЕДЕВ: Второй путь для хорошего заёмщика. Хороший заёмщик идёт в банк, и ему говорят: "Да, у нас маленький процент". Я наизусть помню: 1%. Не то чтоб уж совсем маленький, но 31,5. Говорю как по писаному. "Да, — говорит, — 31,5 я выдержу. Давайте мне этот кредит". — "Только ты должен добровольно ещё застраховаться, ты должен ещё добровольно купить право обращаться по телефону к врачу, который тебе, в случае если ты сильно заболеешь, сообщит телефон скорой помощи, и ты вызовешь по телефону скорой помощи скорую помощь, и скорая помощь тебя спасёт". За это ты должен столько-то тысяч рублей заплатить. "Ну, мне это всё не надо". "Хорошо, тогда мы ещё раз подумаем, давать ли тебе кредит под 31,5%. Зайди через два дня". Он заходит через два дня.

Р.К.: А там уже 40.

П.М.: Нет. Ему говорят: "Оказалось, что мы тебе кредит не можем выдать, мы думали, думали два дня, изучали твою кандидатуру и поняли, что не можем". — "А если я застрахуюсь?" — "Тогда сейчас мы подумаем". Через две минуты говорят: "Да, пожалуйста". Застраховался, по телефону купил доктора. Я пересчитываю так называемую полную стоимость кредита. Она официально 31,5, а реально 70,1. То есть все те же самые 70, под которые могли бы выдать кредит плохому, ненадёжному заёмщику. И это абсолютно регулярно, это не то чтобы какой-то плохой, а какой-то хороший. Все банки искажают стоимость кредитов от полутора до двух с половиной раз. Итак, мораль такая: когда вы хотите, любя народ, регулировать цены, это выходит гражданам боком. Потому что нужно тратить деньги тем, кто их выдаёт банкам, не только на то, чтобы кредит выдать, но ещё на то, чтобы ваше ограничение обойти, и это стоит денег.

Полную версию программы "Экономика по-русски" с Павлом Медведевым слушайте в аудиозаписи.

Р. КАРИМОВ: У нас в гостях финансовый омбудсмен Павел Медведев. Павел Алексеевич, здравствуйте!

П. МЕДВЕДЕВ: Здравствуйте!

Р.К.: Начнём со свежих новостей. Деятельность финансового омбудсмена, которая в ближайшее время начнёт действовать на рынке автострахования по согласованию в Госдуме, после принятия, после поддержки депутатов, сенаторов и так далее. В перспективе деятельность ваша может быть распространена и на другие финансовые рынки. Об этом заявил зампред Банка России Владимир Чистюхин. Оно вам надо, скажите мне, Павел Алексеевич?

П.М.: Да, это положительное заявление. Беда состоит в том, что довольно долго Центральный банк поддерживает именно так, как мне кажется, правильно этот закон. А он всё никак не проходит через Думу. В первом чтении он принят уже больше двух с половиной лет тому назад. То, что сейчас говорится, это обсуждение текста второго чтения. Мне кажется, что текст второго чтения уже вполне удовлетворительный и можно было бы нажимать кнопочки, но вот почему-то дело не сдвигается. Хотя верно поддерживает Центральный банк всё это время. Было решение президента, ни много ни мало. И правительство тоже поддерживает этот закон, именно в таком широком его исполнении.

Р.К.: Вот что конкретно? Помимо деятельности банков, я так понимаю, будет страхование и ещё что?

П.М.:

Финансовый рынок всё-таки шире. В основном это, конечно, банки, а не страхование. Подавляющая часть проблем возникает именно с банками. У банков есть два с половиной, я бы сказал, инструмента, которые граждане используют очень активно, — это депозит, кредит и карточка, неважно кредитная или депозитная карточка, с которой, в принципе, могут пропасть деньги. Следовательно, возникает коллизия. Конечно, страхование следующее идёт по частоте возникновения проблем. В основном потому, что массовым инструментом страхования является ОСАГО. Это десятки миллионов договоров. А дальше микрофинансовые организации, кредитные кооперативы, сельскохозяйственные кооперативы, ломбарды. Это всё относительно по масштабам взаимодействия с гражданами. Небольшие организации, но вы же понимаете, даже если один человек попадает в катастрофическую ситуацию в своих отношениях, скажем, с микрофинансовой организацией, всё равно кто-то должен эту ситуацию разрешать. Не должно быть тупиков. Тупики должен разрешать финансовый омбудсмен.

Защищён тот, кто внимательно читает

Р.К.: Давайте тогда конкретнее, все проблемы обозначили. От практики, от теории к практике и наоборот. Смотрите, сегодня три лицензии отозваны — это "Энтузиастбанк", московский "Вестинтербанк" и краснодарский Кубанский универсальный банк. Отмечается в сообщении финансового регулятора, что они неадекватно оценивали принятые в связи с размещением денежных средств в активы риски. То есть опять же неадекватная политика, опять не оценили и прочее, прочее. Банками, я как обыватель, как клиент того или иного кредитного учреждения, понимаю, что банкиры — неадекваты. Потому что постоянно я слышу об отзыве лицензии, постоянно я слышу о рисковой политике, я как клиент, как обычный гражданин Российской Федерации, понимаю, что АСВ будет разбираться с вкладчиками этих банков и поможет им. У АСВ совсем недавно, месяца три назад, закончились деньги, как они сказали. Точнее, так: им нужна была поддержка, и они просили у государства. Получается, что мы, налогоплательщики, ещё и оплачиваем бездарность либо преступления тех или иных банкиров. Так, что ли? Вот до каких пор? Может быть, их наказывать надо?

П.М.: К сожалению, я должен заметить, что в последнее время частота наказаний стала очень высокой. Ну чуть ли не после каждого отзыва лицензии возникает уголовное дело.

Р.К.: То есть они есть, это правда?

П.М.: Наказания, да. Наказания в последние два приблизительно года действительно преследуют банкиров. И частенько очень суровые наказания. Вы правы, что бы ни требовало затрат, все затраты всегда перекладываются на граждан страны. Других источников нет. Вопрос не в том, перекладывать затраты или нет, а перекладывать ли их эффективным образом. В начале 90-х годов, строго говоря, до момента вступления в силу закона о страховании вкладов, формально закон был принят в декабре 2003 года. В самом законе был прописан механизм его вступления в силу, и на вступление в силу ещё год ушёл. Будем считать, что с конца 2004-го закон работает. Обстановка на рынке изменилась кардинальным образом. Были мрачные шутки до вступления в силу этого закона, что банки — замечательные учреждения, туда можно отнести свои деньги, жаль, что назад забрать невозможно. И это было очень близко к правде. После того как вступил в силу закон о страховании вкладов, ситуация для граждан изменилась кардинальным образом.

Р.К.: Чтобы как-то спасти эти деньги от инфляции.

П.М.: Чтобы эти деньги спасти хотя бы от того, чтобы они просто пропали, в частности от инфляции, от жуликов и так далее, от пожара, не дай бог. Эта тихая гавань должна быть хорошо защищена, хорошо в том смысле, чтоб враги не проникли, во-первых, а во-вторых, что ещё важнее, чтобы человек понимал, как ему надо себя вести, чтобы он защитой этой гавани воспользовался. Это объяснение не должно занимать больше пяти строчек. Потому что если больше пяти, это негуманно. Заставлять хорошего журналиста, который занят своей журналистской работой, ещё окончить курс финансовой академии — это абсурд. Мы не заставляем банкира закончить журналистский факультет Московского государственного университета. Поэтому должны быть пять строчек, вот пять строчек в законе о страховании вкладов прописаны. Тот, кто внимательно читает, тот оказывается защищён.

Кредиты в кризис — спасение или кабала?

Р.К.: Что касается микрофинансовых организаций, очень людей беспокоит. Как говорят многие специалисты, МФО подчистую закрывать нельзя, потому что предприниматели пользуются и предпринимателям выгодно. Предприниматели — это не просто молодые люди, которым лишь бы взять деньги. Предприниматели понимают, что крупная кредитная организация им кредит не даёт, либо нужно ждать, а у МФО они готовы под большой процент взять. Что делать с физическими лицами? Очень много разных предложений: от курсов финансовой грамотности или уроков финансовой грамотности до полного, тотального запрета выдавать кредиты физическим лицам.

П.М.: Вы очень вовремя задаёте этот вопрос, потому что совсем недавно, вчера или позавчера, через печать до меня дошла новость. Оказывается, Крашенинников собирается вносить поправку в Гражданский кодекс, которая запрещает такие проценты при выдаче кредита, которые ему кажутся ростовщическими. Я грешным делом написал жалобное письмо Крашенинникову, прошу его этого не делать, хотя, думаю, что большинство слушателей, подавляющее большинство, 99% слушателей сейчас возмущается, воспринимает меня как какого-то зверя антинародного.

Р.К.: Адвоката дьявола.

П.М.: Так вот мой главный аргумент Крашенинникову следующий: это уже было сделано и обошлось гражданам очень дорого. Уже принят закон, который запрещает выдачу кредитов по ставке, которая больше чем на одну треть превышает некоторую ставку, которую раз в квартал публикует Центральный банк. Казалось бы, какое счастье, очень большие банки (не буду называть, какие) выдают кредиты, вообще говоря, под довольно низкий процент. Относительно низкий, другие, более мелкие банки, у которых труднее дела обстоят с фондированием, то есть с добыванием денег, они готовы выдавать кредиты, но только под более высокие ставки, потому что им самим деньги дорого достаются. Казалось бы, счастье, казалось бы, должны подешеветь кредиты для граждан. Но вот шесть лет наблюдаю ситуацию: кредиты очень резко подорожали. Они подорожали по двум причинам. Наступил кризис, некоторые люди потеряли работу, а чаще потеряли зарплату, премии перестали выплачивать.

Р.К.: Вы говорите сейчас о 2014-м? Или о 2008-м?

П.М.: О последнем кризисе. Человек не может обслуживать свои долги, ему грозят пени, штрафы и чёрное пятно в кредитной истории. Он понимает, что если он перекредитуется, то, скорее всего, он найдёт себе, надеется во всяком случае, дополнительную работу и начнёт нормально обслуживать свои долги. Идёт в банк, просит дополнительный кредит, а ему говорят: "Дорогой мой, смотри, на тебе сколько висит кредитов. Мы тебе не можем выдать под более или менее нормальную ставку, мы тебе под 60—70% должны выдавать, потому что ты ненадёжный заёмщик". Он говорит: "Давайте под 60—70, я готов, мне бы три месяца перекантоваться". А ему говорят: "Извини, мы не можем тебе под 60—70, потому что под 60—70 — это больше чем на треть та константа, которую опубликовал Центральный банк. Иди в микрофинансовую организацию". И он счастливый идёт в микрофинансовую организацию и берёт под 600—700.

Р.К.: Это уже кабала.

П.М.: Это один путь. Удорожание благодаря популистскому решению об ограничении цены денег. Второй путь для хорошего заёмщика. Хороший заёмщик идёт в банк, и ему говорят: "Да, у нас маленький процент". Я наизусть помню: 1%. Не то чтоб уж совсем маленький, но 31,5. Говорю как по писаному. "Да, — говорит, — 31,5 я выдержу. Давайте мне этот кредит". — "Только ты должен добровольно ещё застраховаться, ты должен ещё добровольно купить право обращаться по телефону к врачу, который тебе, в случае если ты сильно заболеешь, сообщит телефон скорой помощи, и ты вызовешь по телефону скорой помощи скорую помощь, и скорая помощь тебя спасёт". За это ты должен столько-то тысяч рублей заплатить. "Ну мне это всё не надо". "Хорошо, тогда мы ещё раз подумаем, давать ли тебе кредит под 31,5%. Зайди через два дня". Он заходит через два дня.

Р.К.: А там уже 40.

П.М.: Нет. Ему говорят: "Оказалось, что мы тебе кредит не можем выдать, мы думали, думали два дня, изучали твою кандидатуру и поняли, что не можем". "А если я застрахуюсь?" — "Тогда сейчас мы подумаем". Через две минуты говорят: "Да, пожалуйста". Застраховался, по телефону купил доктора. Я пересчитываю так называемую полную стоимость кредита. Она официально 31,5, а реально 70,1. То есть все те же самые 70, под которые могли бы выдать кредит плохому, ненадёжному заёмщику. И это абсолютно регулярно, это не то чтобы какой-то плохой, а какой-то хороший.

Итак, мораль такая: когда вы хотите, любя народ, регулировать цены, это выходит гражданам боком. Потому что нужно тратить деньги тем, кто их выдаёт банкам, не только на то, чтобы кредит выдать, но ещё на то, чтобы ваше ограничение обойти, и это стоит денег.

Полную версию программы "Экономика по-русски" с Павлом Медведевым слушайте в аудиозаписи.