Михаил Юрьев: В кого ни плюнь — все Райкины!

СЕРГЕЙ КОРОЛЁВ: "Райкин" пишете с маленькой буквы?

МИХАИЛ ЮРЬЕВ: В смысле?

С.К.: Фамилию Райкин.

М.Ю.: Ну да, таких Райкиных у нас легион. Это правда.  В кого ни плюнь — все Райкины. К чему я клоню. Мне уже довелось говорить, но тем не менее я повторю, потому что публика с этим вроде согласилась. Для нашей же аудитории повторю следующую вещь: иногда полезно какие-то явления, не то чтобы очень сложные, но многоплановые, называть простыми словами просто для ясности. В каждом социуме, в каждом обществе большие группы населения имеют какие-то функции. Не то чтобы им кто-то поручил это дело, оно само собой так получается. Крестьяне, владельцы, работники супермаркетов, перерабатывающие предприятия — те, кто нас кормит, промышленность нас вещами снабжает, армия и полиция нас защищает. Эта разнообразная творческая интеллигенция: Райкины, Акунины, Быковы — вся эта публика, кто они? Конечно, кто-то поэт, а в целом, простыми словами?

С.К.: Интеллигенция.

М.Ю.: Нет, по функциям кто они? Эти кормят, эти защищают. Эти что делают?

С.К.: Они должны духовно питать.

М.Ю.: Да смешно. Какое "духовно"? Это всё пустые слова. 

С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте, Михаил Зиновьевич.

М. ЮРЬЕВ: Здравствуйте, Сергей.

С.К.: По всем фронтам нас обвиняют в том, что мы не делали, фабрикуются кадры. Вы сейчас слышали, Мария Захарова объясняла эту историю с якобы обстрелянной школой в Идлибе, в результате чего погибли 26 человек, в том числе 22 ребёнка. Ладно бы это просто пресса писала, выступает министр иностранных дел Франции и назначает виновными конкретные страны, конкретных людей. Что происходит?

М.Ю.: Это очень многих людей нервирует, им кажется, что происходит что-то очень важное и пугающее, — из вашего вопроса следует. На самом деле ничего не происходит.

Не готов и точка, даже если бы мы там всех детей, но мы вообще никого не трогаем. Это всё вымысел. Но даже если бы всех собрали и расстреляли, они всё равно не готовы ради этого. Вы скажете, а если они завтра будут готовы, им не нужны будут отмазы в виде того, что мы разбомбили какую-то школу.

С.К.: Повод-то всегда нужен.

М.Ю.: И какой же повод нашла часть западной цивилизации под названием Германия 22 июня 1941 года? Какой был повод? Никакого! Не нужно им это. Это миф. Им никаких поводов не нужно. Знаете, когда им нужны поводы? Когда они не собираются воевать, им просто нужно нам нервы потрепать. А ты не давай себе трепать. Не давать себе трепать нервы в первую очередь означает не путём затыкания рта тому, кто говорит. Это, конечно, хороший способ, но если ты можешь заткнуть ему рот. Мы не можем. Это объективная ситуация. Надо свой социум и в первую очередь свои элиты выстраивать так, чтобы на них это не оказывало никакого впечатления. Потому что на кого это тогда будет оказывать впечатление? На истеблишмент и на сами западные страны? Они и так целиком русофобские в этом смысле. Ещё сто школ разбомбят, даже будут в это верить. Ничего не изменится. Их градус русофобии максимален, он не может увеличиться. В этом смысле говорят ли они для своих — это всё направлено на наших. И не на граждан, потому что граждане у нас не покупают это.

С.К.: Элита?

М.Ю.: На предательские части наших элит. Я не хочу сказать, что она у нас вся предательская — так не бывает и не может быть, сейчас не 90-е годы, — но значительная часть, кстати, в аппарате Министерства иностранных дел не в наименьшей степени. Если посмотреть кадры, там доля кадров, выдвинувшихся, не просто работающих, а выдвинувшихся в 90-е годы — в пору национал-предательства, очень велика по сравнению с рядом других ведомств.  

С.К.: Что же нам вообще не рассказывать об этом?

М.Ю.: Я приведу вам такой пример. На протяжении последних нескольких веков, когда медицина уже стала наукой, люди страдали от язвы желудка — болезнь не смертельная, но неприятная. Был выработан целый ряд рекомендаций, как и что делать, чтобы она купировалась. Потом, буквально 15—20 лет назад, на нашей с вами жизни выяснилось, что это всё-таки вызывается бактерией, такой очень специфической бактерией, к которой только специальные антибиотики подходят, которыми и стали лечить. На самом деле все врачи знают, что это неправильно. Антибиотики антибиотиками, но то, что никто не полагается целиком на старые способы, это хорошо, а то, что их совсем забыли, — это неправильно. Почему я это сказал? У нас такая же ситуация. На протяжении десятилетий во время СССР базой нашей государственной политики в части снижения негативного воздействия западной информационной войны…

С.К.: Машины.

М.Ю.: Машины, да.

Техническими средствами глушили передачи. Сейчас это нереально сделать, но тем не менее. Частично воспитывали сам социум так, чтобы, по крайней мере, никто вслух не мог сказать, что согласен с иностранной точкой зрения. Эти способы работали плохо, как мы знаем. Они привели к краху режима в 91-м. И был взят другой способ, аналогичный лечению антибиотиком, более эффективный, — наоборот, полная открытость. Он действует, но это не значит, что старый надо забывать. Сейчас пришло время для нас опять обратиться, не забывая про открытость, к переформатированию социума. Кстати, в большой степени у нас это и сделано. Так сказать, Запад говорит, а степень веры нашего населения тому, в чём нас упрекает Запад, если не считать группы оторванных от реальности интеллигентов, близка к нулю.

Про выступление Константина Райкина на съезде Союза театральных деятелей России

С.К.: "Добрый вечер, — пишет нам слушатель, — по теме Райкина, пожалуйста".

С.К.: Вопрос понятен. Есть точка зрения Райкина, есть, соответственно, иная точка зрения, которую выразил Хирург, и сегодня вечером Рамзан Кадыров поддержал Хирурга.

М.Ю.: Мне не надо, у меня у самого такая.

С.К.: "Райкин" пишете с маленькой буквы?

М.Ю.: В смысле?

С.К.: Фамилию Райкин.

М.Ю.: Ну да, таких Райкиных у нас легион. Это правда.  

К чему я клоню. Мне уже довелось говорить, но тем не менее я повторю, потому что публика с этим вроде согласилась. Для нашей же аудитории повторю следующую вещь: иногда полезно какие-то явления, не то чтобы очень сложные, но многоплановые, называть простыми словами просто для ясности. В каждом социуме, в каждом обществе большие группы населения имеют какие-то функции. Не то чтобы им кто-то поручил это дело, оно само собой так получается. Крестьяне, владельцы, работники супермаркетов, перерабатывающие предприятия — те, кто нас кормит, промышленность нас вещами снабжает, армия и полиция нас защищает. Эта разнообразная творческая интеллигенция: Райкины, Акунины, Быковы — вся эта публика, кто они? Конечно, кто-то поэт, а в целом, простыми словами?

С.К.: Интеллигенция.

М.Ю.: Нет, по функциям кто они? Эти кормят, эти защищают. Эти что делают?

С.К.: Они должны духовно питать.

М.Ю.: Да смешно. Какое духовно? Это всё пустые слова. 

С.К.: От Киркорова чем отличаются?

М.Ю.: Ничем.

С.К.: Как его зовут? Баскова.

М.Ю.: Ничем. Абсолютно ничем. Ни Акунин, ни Быков. Это всё развлекатели. Это те, чья единственная функция в социуме, которая не государством порученная, которую они сами взяли.

С.К.: А чтобы подумать — есть такие?

М.Ю.: Подумать — это не работа, не профессия. Хотите, вы думайте, я думаю.

С.К.: Писать. Писатель, который не развлекает.

М.Ю.: Вы опять не понимаете.

С.К.: Нет.

М.Ю.: Вы очень хороший вопрос, Сергей, задаёте. Он субъективно может считать, что он спасает человечество. На самом деле он просто развлекает публику. Нет у него других функций, потому что функции — это то, за что тебе публика, социум платит деньги, на которые ты можешь жить.  Соответственно, вы скажете или другой скажет: "А что тут плохого?" Ну и развлекатели нужны, иначе жизнь станет скучной.

С.К.: Хлеба и зрелищ.

М.Ю.: Да.

С.К.: И клоуны в этом смысле нужны. Ничего в этом слове нет плохого. Нужны. Только с какого хрена мы с вами должны придавать какое-то значение, что эти развлекатели ещё несут, кроме своей основной функции развлекать нас? Это тоже самое, что стриптизёрша начнёт делать заявления на политические темы. Скажешь: "Милая, мы на тебя пришли посмотреть, а не послушать твои рассуждения о Сирии, посмотреть, как ты раздеваешься. Так ты давай, продолжай". Вот так и они.

С. К.: "Райкин — обычный приспособленец, все роли которого остались в прошлом, скоморох, претендующий на роль театрального гуру", — наш слушатель пишет через WhatsApp. "За Райкиных браво, Михаил Зиновьевич", — пишет другой слушатель через WhatsApp. А вам не нравится он как актёр, как режиссёр?

М.Ю.: Поймите, что я пытаюсь сказать.

Никаких оснований у меня прислушиваться к мнению развлекателей по поводу государственной политики нет. Вот вы представьте себе — извините за прямолинейность, — есть такая профессия — ассенизаторы, дерьмочисты, по-другому говоря, которые тоже нужны. Без них мы захлебнёмся в этой субстанции. Представьте себе, что, пользуясь тем, что профессия нужная, кто-то из ассенизаторов сказал: "Слушайте, какого хрена вы тут обсуждаете у себя там, Захарову подключаете, Глазьева вызываете, с Юрьевым беседуете? Вы нас слушайте, дерьмочистов. Как мы скажем, так и будет". С чего вдруг? Да, ты нужен обществу дерьмо вывозить. Ну и что? То же самое про всю эту творческую интеллигенцию.   

С.К.: Подождите, а если этот дерьмочист считает, что государство мешает ему работать, мешает ему дерьмо правильно вывозить?

М.Ю.: Да, считает.

С.К.: Он же об этом жалуется. Не про Сирию говорит Райкин, он говорит: "Мне государство мешает". Правда, он не привёл примеров.

М.Ю.: Он не говорит, что государство ему мешает. На самом деле одному из политиков прошлого, по-моему Дизраэли, принадлежит замечательное высказывание: "О чём бы ни говорил публичный политик, на самом деле он говорит о деньгах". Райкин говорил, хоть и не является политиком, ровно об этом. Он не говорил, что государство ему мешает, он говорил, а, по сути, дела кричал: "Государство не готово мне давать столько же денег без всяких условий, сколько давало раньше". Я вообще считаю, какого хрена ему раньше давали? Милый друг, почему ты считаешь, что тебе кто-то что-то должен? Ты считаешь сам, что ты хороший театральный режиссёр. "Хороший" — означает развлекатель, что ты нравишься публике. Если ты нравишься публике, у тебя будет самоокупаемость. Ты же хочешь получать деньги, потому что хочешь, если тебя публика ни в грош не ставит, тем не менее быть на плаву? Это возможно. Ты тогда подлизывай тем, кто деньги даёт. По-другому деньги никогда не дают и правильно делают. Посмотрите, очень многие корпорации транснациональные, у нас в меньшей степени как раз, а вот в Америке…

С.К.: Это не очень бьётся, потому что "подлизывай государству" — это одно, а "подлизывай конкретным чиновникам, которые нас самих не всегда устраивают"...

М.Ю.: У нас  в Министерстве культуры целый ряд министров, не Мединским, кстати, набранные, но это даже не важно, пусть даже им, находятся под следствием о коррупции, с высокой степенью вероятности будут признаны виновными и сядут. Позвольте полюбопытствовать. У нас только в Министерстве культуры это не изжито? Во всех других министерствах у нас прямо полная честность, прозрачность и гласность? Или у нас в других министерствах, которые никакого отношения к творческой интеллигенции не имеют, воруют ничуть не меньше?

С.К.: Должно искусство говорить об изъянах государства?

М.Ю.: Нет. 

С.К.: Комедия?

М.Ю.: Пусть идут и танцуют около шеста, если им хочется.

С.К.: Комедия или что?

М.Ю.: Чем хотят. Это то же самое, если бы я сказал, что автомобильная промышленность должна производить и продавать людям машины. Вы бы сказали: "Джипы или седаны?" Какие народ хочет. Ты должен сам установить, что будет продаваться, то и производить. Если ты народ убедишь в том, что народу интереснее всего не комедии и трагедии смотреть, а исключительно фарсы на тему "государство недодаёт нам денег", если на это будет вал откликов, то хорошо.

С.К.: Вал откликов, вал.

М.Ю.: У кого?

С.К.: У нас даже сообщений вал.

М.Ю.: Серьёзно?

С.К.: Да.

М.Ю.: Позвольте полюбопытствовать. Если такое количество людей поддерживают позицию Райкина…

С.К.: Нет, дело не в этом. Необязательно поддерживают.

М.Ю.: Меня интересуют те, кто поддерживает. Не надо считать голоса тех, кто говорит, какого хрена я должен жить с этим Райкиным на свободе рядом, а тех, кто поддерживает, если их много. Давайте мыслить современно. У нас есть такая прекрасная вещь, которая называется краудфандинг, очень современная, продвинутая.

С.К.: Сбросьтесь. Я понял.

М.Ю.: Конечно. Зачем тебе деньги от государства, если массовое количество людей тебя в стране поддерживает? Пусть по чуть-чуть дадут. Но они тебе ничего не дадут по понятным причинам: потому что ты на хрен никому не сдался.

С.К.: По вашей логике, министерство культуры вообще надо закрыть. Кому тогда помогать, если народ сам выберет, проголосует рублем, купит билет?

М.Ю.: Это очень просто. Существует два вида заработка денег. Один — когда ты делаешь свою основную деятельность. В случае с развлекателями — когда ты развлекаешь народ. Если ты делаешь это так, что народу нравится, он готов за это платить, это даёт тебе возможность существовать, как любой скоморошеской группе в Средние века. Ничего за это время не изменилось. Но, кроме того, возможна совершенно параллельно, в другой плоскости и другая модальность заработка денег. Государство может сказать: "Это вы, пожалуйста, мы не лезем и не мешаем. Но вы знаете, нам очень хочется, у нас есть такая цель, может, умная, может, глупая. Вам какая разница? Мы хотим, чтобы общество гораздо больше знало и с энтузиазмом относилось к программе мелиоративных работ в верховьях Иртыша. Бред какой-то несу, но неважно. Вот за освещение именно этого мы готовы платить, хотя народу это, может, и неинтересно. У нас свои цели, не связанные в данном случае с интересами народа. Это, между прочим, называется product placement, когда это делается легально. Это абсолютно легальная процедура. Не мне вам это рассказывать. В этом смысле государство именно это и делает. Оно говорит: "Если вы будете показывать нормальные семьи, нормальную позицию гражданскую, мы готовы за это дать денег. Мы не заставляем вас, не хотите — не показывайте, делайте фильм "Левиафан". Только тогда на наши деньги не претендуйте на бюджетные.

С.К.: "Когда Песков предложил Хирургу извиниться, а Хирург отказался, не значит ли это, что власть уже не нуждается в поддержке низов? — спрашивает слушатель.

М.Ю.: Я прекрасно знаю эту ситуацию. Я на это отвечу, с чего вы решили, что Песков высказывал в этом вопросе не свою личную позицию? Я думаю, что в вопросе именно того, чтобы Залдостанов извинился, не в целом "давайте жить дружно", а именно про это, у меня есть основания считать, что он высказал свою личную позицию.

О налоге на вклады и о пособии по бедности

С.К.: Прежде чем перейдём к финальной части нашей программы, Михаил Зиновьевич, в режиме блиц несколько экономических тем. Наши слушатели тоже просили. У нас есть несколько инициатив и идей обложить вклады налогом.

М.Ю.: Объясняю. Реально никак интересы людей особенно это не затронет. Почему? Дело в том, что вы хотите дать деньги в рост, давайте называть вещи своими именами. Один вариант сделать это — положить деньги на депозит, другой вариант — купить облигации, например, государственные. По существующим правилам оценки надёжности заёмщиков, рейтингов — во всём мире они абсолютно одинаковые... У любого даже самого лучшего и крупного банка в какой-то стране рейтинг всегда на ступеньку ниже, чем суверенный федеральных облигаций этой страны, поэтому федеральные облигации, которые пытается продать Минфин, с которыми конкурирует, он этого и не скрывает. Когда люди кладут деньги на депозит — это просто конкуренция. Он вам оставляет пути: вы можете купить облигации, доходы от них изначально не будут облагать налогом, их надёжность выше по определению самого надёжного банка, например Сбербанка. Таковы правила банковского рейтинга. Это правильно, потому что если в стране будет ситуация, при которой не будут возвращаться деньги по государственным облигациям, а это возможно только в случае революции, то смею вас заверить, в Сбербанке вы тоже ничего не получите в этом случае. Нельзя сказать, что это попытка решить свои вопросы за счёт населения. Население здесь не страдает, но выглядит это не очень красиво. Государство, выходя на рынок и вступая в конкурентные соревнования с другими агентами, начинает с того, что административным ресурсом пытается удушить конкурентов. Тогда уж не занимайся рыночными действиями, если ты только так умеешь.    

С.К.: Следующая инициатива — пособие по бедности.

М.Ю.: С точки зрения классического капитализма, голой эффективности, когда цена не важна, а важна только эффективность, это конечно неправильно, не нужно никаких пособий по бедности. Но, как говорится, сердце не камень, кровь не вода.  

Хотя, что такое царство справедливости, я много раз говорил. В отличие от любви это не так уж и понятно. Не дать умереть бедным — это уж точно относится к категории справедливости, поэтому я это и поддерживаю.

С.К.: Говорят, что эту выплату и найдут с помощью налога на доходы от банковских вкладов. И последний вопрос о перспективах рубля. Было очень много прогнозов. Говорят, печатный станок условно включили, потому что эмиссия в этом году больше.

М.Ю.: Я читал, что сказал Кудрин. Я думаю с большой грустью, что, видимо, у Алексея начинаются какие-то болезни центральной нервной системы, потому что человек он очень высокопрофессиональный. Я просто идеологически с ним не согласен, но тут он несёт такое, что я просто не могу поверить. Дело в том, что дословно он в одном известном интервью сказал, что такие-то вещи будут сделаны. Имеется в виду ситуация с роснефтегазовскими акциями. Компании используют на это валюту, которую они продадут Центробанку прямо или косвенно, Центробанк под неё эмитирует рубли, значит, это будет покрываться эмиссионным доходом. Это бред. Знаете почему? Потому что эмиссионным источником пополнения бюджета считается по общепринятым представлениям только так называемая пустая, необеспеченная эмиссия. Если вы эмитируете 10 триллионов рублей из-за того, что у вас валюты добавилось на 10 триллионов рублей или золота, например, то это не эмиссия. Формально это эмиссия, но это не эмиссия как что-то опасное. Это абсолютно безопасная эмиссия, её так всегда и делают.

С.К.: "Доллары сейчас имеет смысл покупать?" — слушатель спрашивает.

М.Ю.: Я думаю, сейчас имеет смысл покупать рубли. Нефть точно вырастет, причём вырасти может скачкообразно, если ОПЕК что-то решит. Судя по всему, вознамерился решить. Нефть подскочит скачкообразно, рубль, соответственно, менее скачкообразно тоже укрепится. Думаю, сейчас имеет смысл рублёвые вклады делать. 

О финансировании театров и творческой интеллигенции

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Михаил Зиновьевич, для вас и для всей публики хочу прежде всего про театр сказать быстренько и вопросик. У топ-10 ведущих театров, по мнению одного из художественных руководителей, вся выручка и меценатство занимает лишь 25% в самый лучший сезон от всего, что выделяет бюджет. Это, во-первых. Несмотря на экономические сложности, из бюджета Москвы в этом году выделен 81 миллиард рублей более чем на 30 театров. В связи с этим вопрос. Не кажется ли вам, что Райкин, уповая на то, что найдётся какой-то меценат, это добродетель порока в виду того, что его самого потом могут вышибить из театра, не говоря о том, что вся хозяйственная деятельность и репертуар будут зависеть от него? Спасибо большое. 

Ни про кого не слышал, чтобы кто-то из деятелей искусства, кроме женского пола, как-то серьёзно поправили свои финансовые дела за счёт меценатских денег. Вы подняли в первой части очень важный вопрос. Ни в каком театре больше 25% затрат не покрывают выручку. Давайте я задам по-другому вопрос. Если в какой-то деятельности выручка мала для потребностей, это означает не то, что кто-то ей мешает быть большой, это означает, что людям не очень интересно платить эти деньги. А если людям не очень интересно платить эти деньги, какого хрена мы должны это поддерживать?

С.К.: Давайте ещё один звонок. Здравствуйте.  

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотела реплику небольшую Михаилу Зиновьевичу сказать. Он говорил, что крестьяне кормят, те, кто промышленники, вещи производят, а творческая интеллигенция является только развлекательной. Думаю, что у творческой интеллигенции есть свои функции — заставить людей подумать о тех вещах, которые они говорят.

М.Ю.: Это не функция. Функция — это то, за что люди готовы платить свои деньги, как за еду, защиту от внешнего и внутреннего врага, как за вещи, которые производит промышленность. Если людям что-то не нужно, то это не функция. Сами по себе, как частные лица, они могут попытаться обратить внимание на наши недостатки, но это не их функция.

С.К.: 92% сегодня, по итогам программы, проголосовали за вас, Михаил Зиновьевич, 8% проголосовали против.

Полную версию программы "Юрьев день" с Михаилом Юрьевым слушайте в аудиозаписи.