Экс-участница "Голоса": Думала, что пою великолепно, оказалось — нет

ШУРА КУЗНЕЦОВА: Мне казалось, что я пою великолепно, пою всю жизнь. После того как я не прошла кастинг на "Голос" в первый раз, оказалось, что нет. Потом я пошла на вокал. Понятно, что я занималась музыкой с пяти лет, но вот усиленно в джазовый вокал пошла, такая есть джазовая певица в Петербурге — Туся. И мы с ней очень долго занимались. У меня было два отделения по 45 джазовых стандартов. И я приехала в следующий раз, решила спеть почему-то не джазовый стандарт, а Сэма Смита. Меня послушали 10 секунд. Потом Юрий Викторович Аксюта сказал мне следующую песню. Я спела Земфиру. Я пою один в один с Земфирой примерно, он говорит, что это понятно, может быть, ещё что-то. Потом у меня ничего не было на уме. Я написала песню "Я люблю твоё love you". И я закрываю глаза, начинаю петь. Они меня слушают, слушают, всю песню слушают. Потом Юрий Викторович Аксюта говорит: "Мы вас берём, мы даём вам шанс". Я выхожу с полным ощущением, что я в проекте, моя мечта сбылась. И уже в Петербурге я готовлю репертуар огромный, чтобы ехать на репетицию с оркестром. И мне не звонят, не звонят, не звонят. И в день моего выезда, я уже практически на платформе, мне звонят и говорят, что я не в списках.

И. ПАНОВ: Илья Панов, Анна Митновицкая здесь.Участница шоу "Голос" Шура Кузнецова у нас сегодня в гостях. И не будем мы скрывать, мы с ней одногруппники. Вот так огонь и воду мы прошли. Девочки, я вас представил.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А давайте сразу с "Голоса". Это же самое свежее, самое не забытое.

Ш. КУЗНЕЦОВА: "Голос" вообще всегда самое актуальное.

А.М.:  Это правда, что вы туда с третьего раза попали?

Ш.К.: Да.

А.М.: А как было в первый?

Ш.К.: Меня почему-то всё время вызывали на кастинг, и первый раз я очень плохо спела. Я даже, кстати, не помню, что я пела. Это было давно, это был второй "Голос", я была в одной десятке с Антоном Беляевым. И он пел передо мной. И я поняла, что всё, я сейчас ухожу, потому что он поёт так божественно, и я хочу его сама везде взять, почему я должна петь именно после него, почему именно после Антона Беляева?! Я вышла с этим настроением, облажалась адски, мне сказали "спасибо", и всё.

А.М.: Второй раз?

Ш.К.: Второй раз я приехала уже подготовленная. Я, после того как в первый раз провалилась, пошла на вокал.

И.П.: Наконец-то.

Ш.К.:

Потом я пошла на вокал. Понятно, что я занималась музыкой с пяти лет, но вот усиленно в джазовый вокал пошла, такая есть джазовая певица в Петербурге — Туся. И мы с ней очень долго занимались. У меня было два отделения по 45 джазовых стандартов. И я приехала в следующий раз, решила спеть почему-то не джазовый стандарт, а Сэма Смита. Меня послушали 10 секунд. Потом Юрий Викторович Аксюта сказал мне следующую песню. Я спела Земфиру. Я пою один в один с Земфирой примерно, он говорит, что это понятно, может быть, ещё что-то. Потом у меня ничего не было на уме. Я написала песню "Я люблю твоё love you". И я закрываю глаза, начинаю петь. Они меня слушают, слушают, всю песню слушают. Потом Юрий Викторович Аксюта говорит: "Мы вас берём, мы даём вам шанс". Я выхожу с полным ощущением, что я в проекте, моя мечта сбылась. И уже в Петербурге я готовлю репертуар огромный, чтобы ехать на репетицию с оркестром. И мне не звонят, не звонят, не звонят. И в день моего выезда, я уже практически на платформе, мне звонят и говорят, что я не в списках.

А.М.: А как так вышло?

Ш.К.: А это никто не комментирует никогда. Просто не в списках и всё. Я вот потом очень сильно расстроилась. Записала альбом, поехала с туром по России. Сняла видеоальбом, сняла пару клипов, написала ещё много песен. А потом уже после тура по России мне опять позвонили, я уже не хотела заполнять заявку, но мой директор Маша сказала мне: "Шура, мы должны попробовать, давай, надоело тебя продавать без эфиров на Первом канале".

А.М.: Ты пришла, тебя снова слушали...

Ш.К.: Я пришла, ждала шесть часов. Мы попали в дополнительный кастинг, там было, наверное, 50 участников, и мы сидели, я в этот раз уже никому не давала интервью, я просто сидела так, будто бы я спряталась. И все думали, что Никола участвует.

И.П.: Никола — это муж Шуры.

Ш.К.: Я провела шесть часов. Дело в том, что я только приехала из отпуска. И у меня не было готовых каверов, чужих песен. А поскольку у нас перед отпуском только закончился тур по России, я Николе сказала: "Будем петь своё".

Я говорю, что тогда не участвуем. И там был очень смешной разговор. Поскольку я сменила фамилию, вышла замуж. Я говорю, что у вас там написано Александра Мельникова, так-то я Шура Кузнецова. Очень странный псевдоним для человека, согласитесь. Они: "Это странно. Понятно. А это кто?" Отвечаю, что это муж. Они говорят: "Ну, посмотрим, как он будет вас поддерживать". И тут я думаю, хорошо, что во мне не усомнились, а то бы я сейчас просто провалилась. И мы начали петь, они нас дослушали до конца. Когда уже закончила петь, поворачиваюсь, они просто все сидят и начинают аплодировать.

И.П.: Ты волновалась?

Ш.К.: Нет. Я не волновалась.

И.П.: Не верила, наверное, что пройдёшь?

Ш.К.: Нет. Вот дальше рассказываю, как мои мытарства там были с программой "Голос". Дальше вот все прошло так: бам! и прошло. Дело в том, что у меня раньше, когда КВН съёмка была, у меня было волнение другого порядка. Ещё один раз я переживала волнение другого порядка, когда выходила на подиум, один раз я выходила на подиум в жизни, и я поняла, что я нервничаю, но абсолютно по-другому. И тут я нервничала. Я не чувствовала, у меня очень странные физиологические потребности, меня всё время тошнило.

Я вообще не понимаю, как они это выдерживают.

А.М.: И вас выбрали Агутин, Билан и Гагарина. Вы решили пойти к Агутину. И следующий этап — это поединок, где вы потрясающе пели.

Ш.К.: Вы знаете, я хотела, если вы позволите, такую рубрику, прочитать самые плохие комментарии на сайте YouTube.

А.М.: А давайте.

Ш.К.: Это очень смешно читать.

И.П.: А ты не переживаешь, когда читаешь? Ведь художника может обидеть каждый, как говорится.

Ш.К.: Я всегда делаю скидку на то, что люди не понимают, о чём они пишут. Кастинг бешеный, 15 тысяч заявок, полторы тысячи человек на кастинге, из них отбирают 156, из них отбирают 56. Вот такая история. И 156 вокалистов, они правда очень крутые. Но когда вот на эту магическую сцену выходишь, ты как бы ломаешься, абсолютно. Я не знаю, как у меня так получилось, это просто какое-то волшебство. Я просто вышла и не осознала, что я нахожусь на "Голосе", сколько миллионов людей меня смотрят. Я просто вышла — мне всё нравится, на меня свет, зрители. 

И.П.: Шкура — это оскорбительное выражение.

Ш.К.: Это рэперы так пишут про меня. Я не знаю, что с этим делать.

И.П.: Ты, кстати, обласкана любовью рэперов, ты с ними как-то взаимодействуешь периодически.

И.П.: Тут только хит-парад самых прилипчивых песен составляли.

Ш.К.: Я бы могла туда попасть.

И.П.: Ты много на себя берёшь.

Ш.К.: А как же "Имя любимое моё"? Самая прилипчивая песня в мире.  А как же "Это не шутки, мы встретились в маршрутке"?

И.П.: Это твои прилипчивые песни?

Ш.К.: Нет. Мне кажется, это со всей России.

И.П.: Твоя самая прилипчивая какая? Тут вот "Белые розы" приводили в пример.

Ш.К.: "Белые розы", да. Мне кажется, "Владимирский централ".

И.П.: Сразу видно гуманитарное образование, интеллигентная семья.

Ш.К.: А у тебя, я помню...

И.П.: Ты про "Вороваек"?

Ш.К.: Да. Цитировал как стихи их.  

Мне кажется, дети в детском саду могут лучше прочитать стихотворение, вместо детского.

И.П.: Я хочу про цензуру. Ты ведь журналист по образованию. У тебя нет никакого другого дополнительного образования. Про цензуру. Ты говоришь, что на "Голосе" не разрешают брать свои песни. А вообще там как-то проверяли на политкорректность?

Ш.К.: Нет, в "Голосе" на самом деле вообще ничего нет. Я удивилась. Очень крутая команда, все за тобой ходят, сдувают с тебя пылинки, спрашивают, поели ли ты, поспал ли, принести ли тебе воды. 

И.П.: Ты в журналистику так и не возвращаешься? Почему?

Ш.К.: Это экстремальная профессия.

И.П.: Ты ведь неплохо писала.

Ш.К.: Я плохо писала. И до сих пор пишу с ошибками. И вообще всё время мы старались, чтобы меня проверяли. Журналистика. Я просто разочаровалась. Мне кажется, я не туда просто попала на практику. На один из федеральных каналов, где я поняла, что в Абхазии люди умирают, а они чаёк попивают, ржут и что-то делают, абсолютно не вникая в подробности. После этого я поняла, что я не готова через себя пропускать. В начале месяца я думала, что не могу быть настолько циничной, а в конце тоже так делала. И поняла, какая я мразь, как себя я веду. Надо себя остановить.

И.П.: То есть ты хочешь сказать, что профессия меняет?

Ш.К.: Информационный журналист? Да, она меняет. Настолько информационно большой поток, что ты просто не можешь всем сопереживать. Это просто функция нашего организма. Всё принимать, как шум, как будто бы неважно. На самом деле важные вещи происходят. Политические решения. Вот у телеканала есть политика, которая внутренняя, я с ней не согласна. Каким-то образом за деньги, которые они мне платят, я должна соглашаться с этим. Мне кажется, если бы я жила во времена Пушкина, я была бы декабристом и меня бы расстреляли.

И.П.: Там парни были в основном...

А.М.: Она была бы женой.

Ш.К.: Всё равно бы расстреляли. Была бы очень говорливой женой.

А.М.: Тут ещё слушательница пишет: "Декабристов вешали, запомните это на всякий случай". Ещё пишут: "Классная у вас гостья". Или: "Лично мне песня, которую она исполняла на шоу, въелась в мозг. Действительно, шикарная песня, уже две недели вылезти из головы не может". А какие сообщения вам пишут? Вы же обещали почитать.

Ш.К.: 

И.П.: Так, осталась минута. Ты вылетела из "Голоса", не будем скрывать. Ты молчала, никому не говорила до эфира.

Ш.К.: Мне нельзя.

И.П.: Как жизнь твоя теперь? Она изменилась?

Ш.К.: Ничего не изменилось. Во втором туре у меня не было эмоционального переживания, как в первом. Поэтому я не очень расстроилась.

И.П.: Пойдёшь в четвёртый раз туда пытаться?

Ш.К.: Нет, конечно. Они и не возьмут меня больше, я им надоела.

И.П.: Вы с Агутиным в каких отношениях? В добрых расстались? Будете сотрудничать дальше?

Ш.К.: Мне показалось, что Леонид Николаевич очень добрый наставник. Мне кажется, он самый мягкий из всех. Он мне звонил. 

А.М.: Что он предложил?

И.П.: Посотрудничаешь?

Ш.К.: Нет, а чего мне предлагать. Я же для них самодостаточный артист.

А.М.: Так чего звонил Агутин?

Ш.К.: Спрашивал, как дела перед батлами, как я себя чувствую.