Глуховский: Если хотим развивать Россию, пора перестать кошмарить за инакомыслие

Д. ГЛУХОВСКИЙ:  Россия на протяжении последних трёхсот лет являлась страной догоняющего развития, и каждый модернизационный рывок был связан с заимствованием западных идей и технологий.

Д. НАДИНА: А сами мы не можем ничего?

Д. Г.: Конечно, можем. Но всякий раз, когда мы увлекались своей особостью, мы начинали отставать. И потом нам приходилось производить рывок, заимствуя технологии в Европе. Моя мечта заключается в том, чтобы Россия становилась страной опережающего развития, но для этого здесь нужно создавать атмосферу, климат и питательную среду. А это значит не кошмарить за любое инакомыслие, не подавлять свободу предпринимательства и так далее.

Полную версию программы "Позиция" с Дмитрием Глуховским слушайте в аудиозаписи.

Д. НАДИНА: У нас в гостях Дмитрий Глуховский, писатель. Здравствуйте!

Д. ГЛУХОВСКИЙ: Здравствуйте!

Д.Н.: Главная новость для вас сегодня какая? Переживаете за Саакашвили и его будущее?

Д.Г.: Нет. Мне кажется, это такой матёрый политик, который не делает ни одного движения случайно. Если он уходит с этой позиции, значит, у него есть какой-то план Б. Я вообще симпатизирую Саакашвили и считаю, что он сделал большое дело, реформируя Грузию и сражаясь с коррупцией. Надо понимать, что при Шеварднадзе страной фактически управляла организованная преступность, а Саакашвили сумел всего лишь за один срок полностью её побороть. Он прогнал воров в законе, установил власть порядка. Потом его, конечно, понесло, как часто бывает с людьми во власти без каких-либо сдерживающих факторов. Но то, что за несколько лет он смог реформировать Грузию таким существенным образом, ненадолго превратив её в государство европейского типа, — это, мне кажется, большое достижение.

Д.Н.: А куда он прогнал воров в законе?

Д.Г.: Сюда.

Д.Н.: А что же в этом хорошего?

Д.Г.: Здесь-то им рады.

Д.Н.: Это вы рады, а я не рада. Нет ничего в ваших словах патриотичного.

Д.Г.: Наоборот. Пример Саакашвили показывает, что молодой, энергичный политик, который берётся за модернизацию коррумпированного государства, может это сделать. Конечно, Грузия — гораздо более лёгкий пример, потому что население и территория там в 70 раз меньше. Это всё равно что в Хамовниках порядок наводить. С другой стороны, оказывается, можно это сделать: и коррупцию победить, и организованную преступность разогнать. Если это сработало в Грузии, однажды это может случиться и с нами, мне бы этого хотелось.

Д.Н.: НАТО повысит боеготовность сотен тысяч военных на фоне противостояния с Россией. Это тоже хорошая новость?

Д.Г.: Нет. Но мы их провоцируем, а потом удивляемся. С другой стороны, это же в интересах РФ, чтобы НАТО повышало боеготовность, чтобы было о чём рассказать на телеканалах.

Д.Н.: То есть вы всё это так воспринимаете?

Д.Г.: Конечно. Очевидно, что если мы бравируем над Балтикой нашими бомбардировщиками или дразним натовские самолёты над Сирией, или переделываем послевоенную карту Европы в свою пользу, наши соседи сидят несколько на измене. И мы этим гордимся. А не мы ли обещаем повторить поход на Берлин? И устроить поход на Вашингтон?

Д.Н.: Кто обещает? Те, кто у себя на пыльных машинах пишет пальцем что-то?

Д.Г.: В ток-шоу это звучит постоянно.

Д.Н.: А зачем вы смотрите ток-шоу? Там много чего говорят.

Д.Г.: Давайте говорить о том, кто формирует повестку каждого ток-шоу.

То, что нельзя сказать в новостях, говорят в ток-шоу. Это очень эффективный инструмент моделирования общественного сознания в нужном ключе.

Д.Н.: Это ваша любимая тема?

Д.Г.: Пропаганда — это дико интересная тема. Именно поэтому интересно следить за тем, какие темы формулируются для ток-шоу, потому что из них видно, как выглядит новостная повестка для государства.

Д.Н.: Ещё хорошая новость для вас. Министр образования Ольга Васильева назвала Сталина тираном, она сказала, что он большой политик, но со знаком "минус".

Д.Г.:

Ещё больше меня растрогала Поклонская, которая тоже уже вроде бы развернула хоругви и повела нашу страну за собой. И даже вроде бы приняла присягу согласно правилам занимаемой должности...

Д.Н.: А вы служили в армии?

Д.Г.: Нет.

Д.Н.: Так вы даже не принимали присягу, а других упрекаете.

Д.Г.: Так она тоже в армии не служила, она — украинский прокурорский сотрудник.

Д.Н.: Тут вопрос, почему вы упрекаете людей, которые принимали присягу, хотя сами не служили?

Д.Г.: Я не служил в армии, потому что учился и работал за границей до непризывного возраста. Да я и не стремился служить.

Д.Н.: Действительно, зачем? Лучше за границей пожить, пропитаться там русофобской пропагандой.

Д.Г.: Есть два термина, которые базово искажены в нашем сознании. Первый — это "патриот".

Д.Н.: Значит "патриот" — это плохо?

Д.Г.: Нет, это прекрасно. Только люди почему-то считают, что патриотизм — это либо нам самим покончить с собой, либо хотя бы испепелить Запад в атомном пламени. Или любить Сталина и Ивана Грозного — патриотизм. Или выступать за репрессии — патриотизм.

Д.Н.: Какое-то у вас извращённое понимание патриотизма.

Д.Г.: Люди с такой риторикой у нас называются патриотами. 

Д.Н.: Это вы тоже с сарказмом говорите?

Д.Г.: Нет, это я так понимаю термин "патриотизм". Это любовь к своей родине. Причём "патриотизм" и "космополитизм" — это не взаимоисключающие понятия. Я считаю, что вы можете быть патриотом, но при этом ездить по заграницам, даже жить за границей и использовать потом свой приобретённый опыт и знания во благо своей страны, как я. Хотя я, как человек, который открыт миру, продолжаю ездить. Я не исключаю возможности пожить там, здесь, я считаю, что эта привязка к нахождению только внутри своих границ — чуть-чуть из XX века, причём Советского Союза.

Д.Н.: Давайте проголосуем. Нужно ли пускать обратно тех, кто уехал за границу? Прошу голосовать наших радиослушателей. 

Д.Г.: Россия на протяжении последних трёхсот лет являлась страной догоняющего развития, и каждый модернизационный рывок был связан с заимствованием западных идей и технологий.

Д.Н.: А сами мы не можем ничего?

Д.Г.: Конечно, можем. Но всякий раз, когда мы увлекались своей особостью, мы начинали отставать. И потом нам приходилось производить рывок, заимствуя технологии в Европе.

Д.Н.: У вас же питательная среда там, на Западе. Там вам хорошо.

Д.Г.: Нет, как раз моя питательная среда здесь в прямом и переносном смысле.

Д.Н.: 68% слушателей полагают, что обратно людей не надо пускать, 32% говорят, что пускать обратно надо.