Жив или мёртв американский консерватизм

В 1964 году казалось, что американское консервативное движение, началом которого считают год 1955-й, развалится, не дожив до своего десятилетия. Причина — оглушительное поражение первого консервативного кандидата в президенты — республиканца Барри Голдуотера.

Год 1965-й хотя и ознаменовался очередным поражением консервативного кандидата, оказался, напротив, поворотным в положительном смысле. Создатель журнала National Review и один из основателей движения — писатель и журналист Уильям Бакли — принял участие в выборах мэра Нью-Йорка. Но здесь для Бакли главным была не победа, а участие, так как он стремился сделать идеи консервативного движения более понятными и популярными, дистанцировав консерватизм от мейнстримных политиков, прежде всего именно республиканских.

Именно Бакли, несмотря на итоговое поражение, удалось показать важность консерватизма для Америки и даже доказать, что консервативное движение из интеллектуально-оппозиционного превращается в политическое. И уже в 1966-м на выборах губернатора Калифорнии победил консерватор Рональд Рейган. В 1968 президентская победа Ричарда Никсона во многом была обусловлена поддержкой именно консерваторов. И, хотя в дальнейшем бывали успехи и спады, консервативное движение стало неотъемлемой частью американской политической жизни.

Что до Бакли, то его влиятельность только укреплялась. Он мог не только обозначить поддержку/оппозиционность республиканским политикам (именно Республиканская партия оказалась платформой для консерваторов) в зависимости от их верности консервативным принципам, но и своим авторитетом отсечь от движения экстремистов, антисемитов, конспирологов и прочую сомнительную публику. В том же 1968, когда некоторая часть консерваторов проявляла интерес к кандидату-популисту Джорджу Уоллесу, Бакли обозначил полное неприятие Уоллеса и подчеркнул его чуждость движению.

В 2000-м от Бакли досталось ещё одному популисту. "Когда он смотрится в зеркало, то его завораживает собственное отражение. Если бы позволяло строение фигуры, он бы участвовал в конкурсе "Мисс Америка". Тогда популист, представлявший Партию реформ, быстро сошёл с дистанции. А клеймо от Бакли осталось на нём, как казалось, навсегда. Как звали этого популиста? Дональд Трамп.

Великого Бакли не стало в 2008-м. В том же 2008-м победа левого либерала Барака Обамы обозначила окончательное полевение Демократической партии и начало эпохи нового прогрессивизма. Консерваторы сомкнули ряды и начали последовательную борьбу с Обамой и его компанией на всех фронтах. Как казалось многим, консервативные СМИ, консервативные интеллектуалы и консервативные политики укрепились за годы борьбы и вполне могли рассчитывать в 2016-м на победу не просто Республиканской партии, но её консервативного крыла.

В республиканской команде кандидатов в президенты, сформировавшейся летом 2015-го, были успешные губернаторы и сенаторы. Но, как известно, номинацию выиграл стремительно меняющий партии и взгляды политик-бизнесмен Дональд Трамп. Его популизм оказался самым действенным оружием в борьбе за привлечение голосов избирателей, которые устали как от левого либерализма Обамы, так и от нежелания мейнстримных республиканцев более жёстко и уверенно противостоять демократической администрации или решать серьёзные проблемы, прежде всего в иммиграционной политике.

Напомню, нечто похожее происходило и в 1965 году. Тогда Бакли вывел консерватизм на первые роли. В 2015—2016 годах отсутствие деятеля с авторитетом Бакли и его способностью объединять самых разных сторонников консерватизма оказалось роковым. И на место идеям малого правительства, следования Конституции и Декларации независимости пришёл популистский набор лозунгов и обещаний. Республиканская партия быстро капитулировала и из ставившей выше всего свободу личности от правительства партии Никсона и Рейгана превратилась в партию эффективной бюрократии Трампа.

И тут оказалось, что консерваторы не в состоянии ничего противопоставить Трампу. Более того, целый ряд популярных консервативных авторов и медийных персон с готовностью перешёл на сторону популиста. Объяснение простое — за годы Обамы такие люди, как теле- и радиоведущий Шон Хэннити или публицистка Энн Коултер, специализировались на атаках и разрушении враждебной им политики демократов, но не демонстрировали последовательной созидательной консервативной философии.

"Таранный популист" Трамп, тоже лишённый консервативной философии, быстро стал их героем. Далее к лагерю Трампа стали примыкать и более уважаемые деятели движения (активистка Филлис Шлафли, ветеран консервативной журналистики Р. Эмметт Тиррелл), для которых Трамп стал возможностью поколебать республиканский истеблишмент и добиться победы любой ценой, пусть и жертвуя сознательным консерватизмом.

Недовольные поведением и непостоянностью Трампа консерваторы вроде сатирика Курта Шиллинга перешли на сторону бизнесмена из-за нежелания видеть во главе страны Хиллари Клинтон. Со временем к ним примкнул даже великий экономист и философ Томас Соуэлл. Признающийся рядом опросов главным мыслителем современного консерватизма Соуэлл был изначально категорически против Трампа. Но даже со своим авторитетом и интеллектуальной мощью философ оказался беспомощным перед популистским напором ДТ и в конце концов предпочёл увидеть в бизнесмене меньшее зло.

Консервативные же интеллектуалы, так и оставшиеся в оппозиции к Трампу (Джона Голдберг, Том Николс, Дэвид Харсани), остались неуслышанными и проигнорированными.

Добавим к безрадостной ещё две иллюстрации. Трамп стал причиной раскола ещё и в лагере неоконсерваторов. Неоконсервативные авторы, собравшиеся вокруг Билла Кристола и Джон Подхореца, из журналов The Weekly Standard и Commentary заняли антитрамповскую позицию, а вот единомышленники Дэвида Хоровица из Front Page Magazine не просто поддержали Трампа, но повели охоту на консерваторов, критикующих республиканского кандидата.

Авторитетные в консервативных кругах авторы мозгового центра Клермонтовский институт (ученики ныне покойного философа Гарри Джаффы) тоже раскололись. Публицисты Чарлз Кеслер и Анджело Кодевилья пусть с оговорками, но встали за Трампа, а историк Стивен Хэйуорд и знаменитый беллетрист Марк Хелприн — однозначно против.

Зато, пока консервативное движение, собиравшееся и объединявшееся Бакли, разваливалось на части, активизировались те, кого Бакли изгнал из консервативного общества. Те самые антисемиты, экстремисты и конспирологи с неоконфедератами стали возвращаться. Нет, пока не в первые ряды партии и движение, но как "интернет-полиция" Трампа для травли неугодных в соцсетях. Впрочем, тесно связанный как раз с пресловутым "альт-райт" Стивен Бэннон стал одной из главных фигур в предвыборной кампании Трампа.

В общем и целом результаты президентской кампании 2016-го приводят к неутешительным для консерваторов выводам. Движение не смогло решить ни одной важной задачи. Не смогло подать себя как главного идейного противника Обамы. Не выставило своего кандидата. Ничего не смогло сделать для блокирования кандидата-популиста, который и не стремился к поддержке со стороны консерваторов. Не предприняло должных шагов для спасения Республиканской партии от заваливания в популизм. И просто развалилось на враждующие фракции.

В начинающуюся эпоху Трампа консерваторы вряд ли будут желанными советниками нового президента (кроме, конечно, тех, кто встал на его сторону, да и то не факт, что ДТ будет в них нуждаться). Популярные как оппозиционные и активно поддержавшие Трампа правые СМИ теперь с его победой превращаются в официальную пропаганду и окончательно лишаются былого морального превосходства над СМИ левыми. К тому же не видно, как консерваторы собираются восстанавливать движение и мирить тех, кого кампания Трампа так рассорила.

Наверное, движение должно было пройти через такой кризис. Если консерваторы вспомнят 50-е и опять вернутся к роли небольшого оппозиционного объединения, готового противостоять как республиканскому, так и демократическому мейнстриму, то, возможно, возрождение состоится. На данный момент перспектива кажется призрачной. Но настоящие консерваторы не сдаются. Пусть не сдадутся и на этот раз.