Япона-мать. Как Страна восходящего солнца порабощает мир

Современная консервативность

Самым популярным среди японских архитекторов оказался Кенго Кума, который занимает пятую строчку в списке Dezeen. Он известен новаторским подходом к использованию самого традиционного материала японской архитектуры — дерева, которое и сейчас остаётся одним из самых любимых материалов японских архитекторов. Кенго Кума к тому же умеет мастерски обыграть его свойства и находит неожиданные решения для его применения.

Например, изогнутое здание общественного центра The Darling Exchange в Сиднее с головы до ног закутано в тонкую ленту светлого дерева. Такой динамичный характер фасада подчёркивает, что изначально это место выступало в качестве центра рынка и просто гудело от шума. А при создании фасада Университета вычислительной техники в Токио Кенго Кума хотел отойти от традиционного представления о кампусах, построенных  из твёрдых материалов. Мягкие деревянные чешуйки были сформированы в группы по 5–10 штучек, и их случайная комбинация создала подходящий рисунок для фасада университета. 

Нужно отметить, что в проекте нового Национального стадиона для Олимпийских игр в 2020 году в Токио дерево при оформлении фасада использовали весьма традиционно. Впрочем, и сам проект оказался неким подтверждением консервативности японцев: изначально стадион должны были строить по проекту-победителю Захи Хадид. От него отказались из-за высокой стоимости и неуместно больших размеров зданий. Новый конкурс выиграл проект Кума. Хадид же заявила, что причиной такого поступка стало нежелание видеть иностранца среди авторов ключевых построек для Олимпиады в Токио.

Сергей Чобан, организатор архитектурного объединения Speech, поделился с Лайфом своим мнением о японской архитектуре.

— Я считаю, что японская культура, не только современная, но и прошлых веков, очень сильно повлияла на развитие всего искусства двадцатого века. Полотна Гогена, Матисса, проекты Ле Корбюзье и Мис ван дер Роэ — всего этого не было бы без открытия японской культуры, её особой минималистической эстетики. Современная архитектура Японии — одна из лидирующих в мире, если не безусловный лидер. Среди лауреатов Притцкеровской премии очень много японских архитекторов. Всемирно известны такие мэтры, как Сигэру Бан и Кадзуё Сэдзима ; есть и более молодые — Хироши Суджимото и Рюэ Нисидзава. Все они — потрясающие архитекторы, — рассказал Лайфу Чобан.

Серьёзный подход

Следующими в рейтинге Dezeen оказались Кадзуё Сэдзима и Рюэ Нисидзава, основатели бюро SANAA. Каждый из них является обладателем Притцкеровской премии. Число построенных ими проектов намного меньше, нежели число проектов, построенных знаменитыми коллегами.

— Они очень серьёзно подходят к делу: их проекты продуманны, совершенны. Мы расслабленно занимаемся творчеством, а у них, так сказать, за каждую линию архитектор отвечает головой, — полагает архитектор Борис Уборевич-Боровский, профессор Московского архитектурного института, председатель Московского архитектурного общества.

Тщательная разработка проектов привела к появлению определенного стиля SANAA: лёгкие опоры, прозрачные стены и контрастирующие с ними плоские крыши из более прочных  материалов.  

Отдельно хочется отметить последний проект Сэдзимы и Нисидзавы: здание River (англ. "река") для культурного благотворительного фонда Grace Farms в американском Нью-Кейнене США. Проект представляет собой пять павильонов, которые объединены серебристой лентой под одной крышей общей протяжённостью 430 метров.

 — Наша цель заключалась в том, чтобы сделать архитектуру частью пейзажа, — объясняет Кадзуё Сэдзима.

И здесь прослеживается стиль SANAA: одноэтажность, плоская кровля, которую держат стройные опоры, стеклянные стены, открывающие обзор.  Все деревья, которые пришлось вырубить на месте строительства здания, пошли на создание мебели. Холодно в этих павильонах не будет благодаря геотермальной отопительной системе с использованием 55 скважин.

Легче лёгкого

Архитектор Соу Фудзимото находится на двенадцатой строчке в Hot List от Dezeen. Он отличается умением создавать проекты практически из воздуха. Фудзимото пользуется материалами, создающими ощущение эфемерности. Свой павильон для галереи Serpentine, выполненный из двадцатимиллиметровых стальных стержней, расположенных под прямым углом, автор сравнил с облаком. Посетители даже могли "полетать" на нём, присев на прозрачные пластины из пластика.

Другая его работа — скульптурная композиция с простым названием "Множество маленьких кубов" для арт-выставки FIAC 2014. Подвесные алюминиевые кубы, хаотично группирующиеся вокруг деревьев, создают неожиданное ощущение гармонии архитектуры и природы. Фудзимото удалось этого добиться с помощью тщательно выверенного расположения элементов композиции и ритма световых акцентов.

А другую работу Фудзимото "Лес света" для модного бренда COS — и вовсе невозможно потрогать. Он использовал точечные светильники, реагирующие на движение, чтобы создать перекрестную игру света и тени. Конусообразные лучи пронзают кромешную тьму, эффект усиливается с помощью зеркал, звуков и лёгкой дымки. Этот динамичный лес рождает взаимодействие между людьми, пространством и миром моды.

Сергей Чобан отмечает смелое и умелое обращение японских архитекторов с пространствами и формами:

— Для японских архитекторов характерно отсутствие лишнего — до звона, до чистоты. У них потрясающий вкус, который превращается в особую эстетику.

Борис Олегович Уборевич-Боровский пояснил Лайфу, что тот самый популярный сегодня минимализм, который характеризуется чистыми линиями, стремлением к простоте, появился в японской культуре ещё много веков назад: напольные маты "татами", панели, из которых собраны дома, раздвижные двери.

Гнутый бетон (брутальность)

Вы ошибаетесь, если думаете, что вся японская современная архитектура легка и воздушна. Тринадцатый архитектор в списке Hot List доказывает обратное. Это 75-летний Тадао Андо, и его возраст не отрицает современность его творений. Тадао является ещё одним обладателем Притцкеровской премии. В работах он часто использует сырой бетон, драматическую игру естественного света и форм, а также взаимодействие внутренних и внешних пространств.

Хотя свою известность Тадао Андо получил в первую очередь благодаря проектам в Японии, также популярность ему принёс ряд проектов в Мексике. Например, комплекс строений для фонда Casa Wabi, расположенный на берегу Тихого океана. Он представляет собой сочетание грубого бетона и мягкой соломенной крыши. Такой вариант кровли — так называемая Palapa — является традиционным в этой местности и позволяет потокам воздуха свободно циркулировать. Комплекс выстроен по сторонам света: ось север-юг прочерчивает подъездная дорога, а с запада на восток протянулась длинная бетонная стена, которая делит пространство — и в том числе главное центральное здание — на жилое и общественное.

Но у Тадао Андо есть и более классические примеры. Расположение частного дома, построенного на склоне в горах национального парка Кумбрес де Монтеррей, позволило ему поиграть с разной высотой и создать настоящую головоломку. Другое здание — Школа искусства, дизайна и архитектуры в Монтеррее — громоздкий шестиэтажный блок, рассечёный "треугольником пустоты" в центре. Эта прорезь открывает нижнюю часть здания и создаёт крытый вход внутри блока. Дополнительные отверстия формируют крытые коридоры и даже небольшой амфитеатр под открытым небом.

Антигеометрия форм

Двадцатую строчку в рейтинге Dezeen занял ещё один обладатель Притцкера, один из самых уважаемых архитекторов в мире — Тойо Ито. Сверстник Тадао, этот архитектор творит в совсем другой манере и не перестаёт удивлять неожиданными находками в области формы.

При строительстве здания Музея барокко в Мексике команде Ито удалось воплотить некоторые аспекты стиля барокко с помощью нескольких принципов. Во-первых, использовали изогнутые белые бетонные плиты, что придало форме здания текучесть. Во-вторых, подсветка здания осуществляется с помощью круглых световых люков, одновременно соединяющих разные залы музея. Третий принцип обеспечивает визуальную связь с природой, так как музей расположен в городском парке: очищенная сточная и дождевая вода подаётся в небольшой пруд, который опоясывает музей и визуально связывает его с парком. Как прояснил Тойо Ито, концепция проекта заключалась в том, чтобы здание, как родниковые ключи, пробивалось и вырастало из земли.

Другая его работа — библиотека Университета Tama Art в Токио. Здесь стояла задача сделать помещение максимально общим и открытым для всех. Для этого создали широкую открытую галерею на первом уровне. Ещё одним мостиком между внутренним и наружным мирами стали тонкие арки, повторяющие очертания холмистой местности. Их пересечения в здании библиотеки позволяют аккуратно зонировать пространство, сохраняя его целостность и непрерывность. Чередование полок, стеллажей и столов создаёт приватное или общественное пространство — каждый сам выбирает, что для него лучше, и открывает свой "стиль" общения с книгами, кино и СМИ.

По мнению Бориса Уборевича-Боровского, интерес к японской культуре обусловлен её островным расположением:

 — Эта обособленность повлияла на развитие особой культуры и философии, непривычной для нас и потому очень интересной. Японские архитекторы во многом опередили своё время. Архитектура этой страны очень современна, не замусорена различными стилями. В самой Японии она почти не заметна, так как вся страна плотно застроена: здания почти растворены в окружающей среде. Большинство из них известны благодаря книгам по японской архитектуре, которые пользуются огромным спросом. Надо сказать, что между российскими и японскими архитекторами сложилось определённое взаимопонимание, налажен тесный контакт. Многие российские архитекторы очень увлечены японской архитектурой, как и наоборот: например, Кишо Курокава, очень известный японский архитектор, активно работавший в 80-90-х годах, учился у нас в Москве, — рассказал он Лайфу.